Я послушно села на один из мягких стульев и уставилась на Правителя светлых. Мне удавалось лицезреть его раньше издалека на важных мероприятиях нашего мира, но вести с ним беседу не представлялось возможным. Он же вершина всего нашего народа, он стоит во главе системы, оберегающей нас каждый день. Он как что-то недосягаемое, неприкосновенное.

— Вы накажете меня? — напугано спросила я.

— О чем вы хотели поговорить со мной? — спросила я достаточно резко, хотя ожидала от себя большей робости. Все-таки я была глубоко разочарована в неспособности правительства решить мою проблему.

Правитель тут же перестал разглядывать мой бинт, поднял голову, отложил ручку и облокотился на стул, больше напоминающий трон.

— Нам действительно важно узнать подробности того, как ты провела эту ночь вне дома. Не стесняйся, представь, что я твой друг и это наш безобидный диалог.

— Я же не единственная светлая, которой удалось выжить, верно?

Мой вопрос оказался слишком провокационным: мужчина сначала замер, затем размял шею и ухмыльнулся, глядя куда-то в сторону. А мне было легко с ним общаться, было некое чувство вседозволенности, хотя разговор мог сильно повлиять на судьбу всей моей семьи.

— В противном случае, — продолжила я, — мне понятно, почему наш с вами разговор состоялся. Или вы со всеми жертвами уличных ночевок беседуете лично?

— Ты слишком много болтаешь, — приструнил он меня.

В дверь постучали, нарушая повисшее напряжение и отвлекая Правителя от меня. О, если бы он только знал, в какой панике я находилась и как много мыслей и предположений давили на черепную коробку, он бы продолжил эти настойчивые гляделки и не отвлекся бы на заглянувшего в кабинет молодого человека.

— Я сейчас занят.

— Но это правда важно, — настаивал тот.

— Аврора, подожди здесь. — И с этими словами Правитель скрылся за дверью, оставляя меня одну в просторном кабинете. Интересно, что за важное дело было у этого парня, раз у него хватило наглости отвлечь «верхушку».

На самом деле меня это мало волновало. Куда важнее было принять решение о том, что мне говорить о прошедшей ночи.

Во-первых, я дала клятву. Я хоть сколько могла врать, но клятву обойти мне не удастся. Обещание всегда сильнее любых желаний, я уже чувствую, как оно склоняет меня к огромной ошибке, держит на поводке и тянет во тьму.

Во-вторых, нет смысла все рассказывать. Правительство не поможет мне, разве что организует бесполезный контроль днем. Это так бредово, что ночью нас не защищают! Пока вся семья не оказалась в опасности, меня не особо смущал этот факт.

Я не могла рисковать ими. Мне неизвестно, на что способен темный, что может противопоставить ненавистному миру правительство и как все работает. Нет информации — нет уверенности.

В-третьих, я верю в наши идеалы, но чувствую, что уже им не соответствую. Я ошиблась, и теперь дороги в прошлую жизнь нет. Меня могут наказать, изолировать от всех за то, что я вообще предложила сделку темному. Желание выжить могут не рассмотреть как оправдание моим действиям. И пока будут вестись разборки со мной, родители и брат будут под угрозой.

А если темный не сдержит слово и в любом случае расправится с моей семьей?

Но он ведь может и не найти их!

— И все-таки, — продолжил Правитель наш совершенно непринужденный разговор сразу, как ворвался в кабинет. Настрой его изменился: он стал расхлябанным, слегка веселым даже. — Что произошло ночью?

— Просто мне повезло.

Я приняла решение. Буду молчать, чтобы меня и мою семью оставили в покое. Клятва, данная темному, все же имела власть надо мной, хотя я уже думала о том, чтобы нарушить ее.

— Не могла же молодая девушка спастись ночью только благодаря везению.

Правитель сел на свое место, слегка развалился.

— Иногда мы можем положиться только на везение. Защищаться я не умела, поэтому всю ночь провела в кустах, — почти не соврала. В горле терпимо запершило.

— Откуда порез?

— Неудачно добиралась до ночлега. — Темного же можно считать неудачей?

— И это все, что ты можешь мне рассказать?

— Я осталась на улице из-за собственной невнимательности и глупости, а удачные прятки в кустах спасли мне жизнь. — Было даже немного больно, но я старательно скрывала дискомфорт.

Если верить в то, что ты говоришь правду, это ощущение становится не таким выразительным. Главное — уйти от прямого ответа и приплести не относящийся к действительности факт. На вопрос ответить ложно, используя достоверную информацию.

— Вероятно, Аврора, ты совсем не понимаешь, насколько это важно, и что-то скрываешь. Любая информация может спасти светлых.

— Просто постарайтесь оберегать своих граждан, даже когда на небе вместо солнца луна.

Браво! На лице Правителя было написано, что он недоволен моей дерзостью.

— Критичное высказывание.

— Все, что я хочу, это оказаться рядом со своей семьей. Сейчас я не могу быть полезной.

— Хорошо, — меня резко оборвали. — Тебе действительно стоит прийти в себя.

Он нажал на кнопку под столешницей. Буквально через секунду дверь распахнулась, и меня позвала за собой все та же сопровождающая.

После скромно брошенного «простите, до свидания» я была рада оказаться там, где из меня не пыталась вытащить правду пара величественных светлых глаз. Хотя на самом деле он ведь и не давил на меня, разговор в итоге получился слишком коротким и бессмысленным. Зачем ему это надо было? Тратить время на ту, которая оказалась в списке счастливчиков. Что нового он хотел услышать?

Ведь я не первая, есть еще случаи.

И что его отвлекло?

Меня отправили домой. В чистой одежде, умытая и причесанная, я больше не представляла интереса, на меня уже не оборачивались посетители и сотрудники. Спутница дошла со мной прямо до автомобиля, где передала меня, как уставшего ребенка, в руки водителю. И всю дорогу до дома я размышляла над тем, что же меня ждет уже этой ночью, а мой «личный водитель» будто специально, когда мы заезжали во дворы, собирал все кочки и наблюдал, как я, погрузившись в свои фантазии, бьюсь головой о стекло.

— Извините, это правда не специально, — бормотал он, пока я натирала ушибленное место ладонью.

— Ничего страшного. Хорошо, что мы уже доехали. Спасибо за поездку.

Не дожидаясь, когда этот неуклюжий джентльмен откроет для меня дверь, я выскочила из машины и поспешила домой.

Одновременно послышались торопливые шаги за спиной.

— Я не... — успела проговорить только начало фразы. Сильные руки уже обхватили мое тело, ладонь с влажной тряпкой накрыла рот и заглушила мой крик. Пару раз я дернулась всем телом, но вскоре эти попытки превратились в легкие покачивания. Я ослабла, словно тряпичная кукла. Подъезд расплылся перед глазами, мир вокруг заволокло тьмой и странным запахом.

___________________

— Аврора! Эй, сестренка!

Какой же знакомый голос. Он звучал сквозь звон в ушах.

— Ты меня слышишь?

— Алекс?

— Наконец-то!

Разлепить глаза было сложно, но, проморгавшись, я все же увидела обеспокоенное лицо младшего брата.

— Ты что тут делаешь?! Я имею в виду, что я рад, что ты цела и выглядишь вполне неплохо для человека, который провел ночь на улице, но почему ты спишь на скамейке? И как тебе удалось...

Ладонь тут же взлетела в воздух в просьбе Алекса немного помолчать. Приподняв корпус и размяв шею, я огляделась по сторонам и ощутила прилив легкой паники.

— Все нормально? — осторожно спросил брат.

— Спину больно, — пожаловалась я, и младший тут же принялся неумело ее разминать. — И я не знаю, как я здесь оказалась.

Не считая помятой одежды и узоров на теле от досок скамьи, я была вполне опрятна. Порез, который остался после стычки с темным, обработан, волосы чистые, а пахнет от меня гелем для душа и... спиртом?

— Знаешь ведь, наш район безлюдный.

«Утром народу даже слишком много», — подумала я.

— Тебя заметили только мои одноклассники и тут же позвонили. Сообщили, что ты спишь на скамейке и ни на что не реагируешь.

— Надеюсь, в таком виде меня застали только они.

— Мы ведь с папой искали тебя. Он отправил меня проведать маму, когда я и получил звонок. Но он тоже идет сюда, я отправил сообщение.

— Подожди. То есть твои друзья просто нашли меня здесь, спящую на скамейке? И никого поблизости, хотя бы какого-нибудь силуэта или проезжающей машины?

— Нет, Аврора. Ты была одна.

Это странно. Помню, как из последних сил шла домой, вся в грязи и с запекшейся кровью на руке. А потом что? Произошло чудо?

— Дочка!

Папа бежал к нам с Алексом весь измученный, с красными от недосыпа и слез глазами. Страшно представить, как сильно он переживал. Я тут же встала на ноги, игнорируя вялость, и крепко обняла его в ответ.

— Со мной все в порядке. Все в порядке.

Конечно, это было не так. И я была рада, что папа, обезумевший от радости, не услышал, как я прокашлялась.

Он отстранил меня от себя, бегло осмотрел и ощупал руки.

— Выглядишь опрятно. И я не припомню такой одежды у тебя. А руку кто обработал?

Слишком много непонятных и загадочных нюансов, но даже мне было плевать. Ведь я, возможно, в последний раз видела свою семью почти в полном составе.

— Надо срочно рассказать маме, что со мной все хорошо!

Я потянула за собой все еще удивленного до исступления папу, а брат пошел вперед и открыл нам дверь.

— Мама? — испуганно воскликнул он, открыв квартиру.

Вбежав следом за ним, я увидела сидящую рядом с моей комнатой маму. Ее пустой взгляд, направленный куда-то вперед, пугал. Она не двигалась, привалилась к стене и погрузилась в собственные мысли.

— Ты меня слышишь? — спросила я, когда быстрее всех подбежала к ней и упала рядом на колени.

Она совсем бледная, холодная, почти неживая.

— Что с ней? — Алекс быстро оказался рядом со мной, взял ослабленную ладонь мамы в свои руки и тоже попытался привести ее в чувство.

— Я понятия не имею...

Наш с братом испуг сменился ужасом, когда взгляд мамы мгновенно стал осознанным и направился прямо на меня. Дикие, безумные глаза и огромные зрачки.

— Ты вернулась, — прошептала она. Затем ее губы растянулись в улыбке, вроде искренней, но безумной.

Папа попросил нас с Алексом отойти, а сам поднял маму на руки и молча отнес ее в спальню, захлопнув за собой дверь.

— Меня это пугает, — прошептал брат, встав рядом со мной и так же уставившись на дверь родительской комнаты. — Вокруг слишком много странного.

Вряд ли в нашей семье теперь вообще что-то будет нормальным.

— Она просто сильно испугалась из-за меня и утомилась.

— Мы все испугались.

Я обняла поникшего младшего брата, а он даже не брыкался в моих руках, лишь продолжал смотреть перед собой. Нам в принципе не приходилось сталкиваться с проблемами такого характера до сегодняшнего дня. Прошлая ночь была для всех нас ужасной, изматывающей и переломной.

Хотелось сказать что-то брату, но язык не поворачивался гнуть прощальные речи. Ведь он и так озадачен, а лишние загадочные «сопли» только навредят ему.

Мне нужно было поговорить с мамой, чтобы она, как обычно, за вечерним чаем дала мне парочку советов о том, как лучше вести себя, чтобы не ударить в грязь лицом прилюдно. Мы ведь даже не обсудили Дэйва, моего несчастного жениха, которому пока что до меня нет никакого дела. Хорошо, что наш месяц только начался: мы не успели друг к другу привыкнуть, а значит, он не окажется в списке тех, кто будет по мне скучать.

А мои друзья... Я надеюсь, они не подумают ничего дурного обо мне.

Папа вышел из спальни и сказал, что мама спит и лучше ее не беспокоить. Алекса он отправил в свою комнату заниматься уборкой, а сам ушел на кухню и налил себе в кружку немного морса.

— Это все из-за меня, да? — Ответ был очевиден: мама настолько сильно переживала за меня, что ей стало плохо.

— Нет, дочь, ты не виновата ни в чем.

Он не кашляет. Возможно, он и правда считает, что моей вины нет.

— Виноваты обстоятельства, но мы со всем справимся, — тут же добавил он.

Папа протянул мне второй стакан с морсом и сел за стол, не приглашая меня присоединиться к скромной посиделке, но и не прогоняя.

— Глупо было с моей стороны искать браслет.

— Так все дело в браслете? — удивился папа.

— Я им очень дорожу, вы подарили его мне, и потерять его...

— Аврора, потерять тебя было бы куда ужаснее!

Его несдержанная ругань сейчас была совсем некстати. У меня не было нужных фраз, чтобы доказать логичность моего поступка. В свое оправдание я могла сказать только одно:

— Я не уследила за временем, забыла телефон дома из-за взволнованного состояния после выбора жениха. Если бы я не нашла его тогда, то он был бы утерян навсегда. Для меня это бесценная вещь, потому что она подарена людьми, которых я люблю. Главное, что сейчас я здесь и все разрешилось.

— Я ведь мысленно уже похоронил тебя!

— И напрасно. — Почти полный стакан я поставила на стол и освободившейся рукой накрыла бинт.

— Как тебе удалось?

— Па-а-ап...

— Ты же знала, что будут эти вопросы.

— Я отказываюсь на них отвечать и вспоминать вообще эту ночь.

Папа не стал давить на меня. Все мы сильно утомились, и тратить остаток сил на выяснение обстоятельств происходящего было нерационально.

— Пожалуй, я пойду к себе.

— Да, конечно. — Папа встал с места и подошел ко мне. — Ляжем сегодня пораньше, нам надо отдохнуть.

После его легкого поцелуя в лоб, кое-как сдерживая эмоции, я убежала в свою комнату. День быстро подходил к концу, и время перед наступлением полной темноты мне не удастся провести в кругу семьи, как мне изначально хотелось. Возможно, это и к лучшему. Мне не придется врать и терпеть боль в горле. Никто из близких не поймет, что я пытаюсь скрыть от них свою клятву с темным. Они не узнают, что, вероятно, видят меня в последний раз, и не попытаются спасти меня.

А что, если...

Что, если у меня получится справиться с клятвой? Сегодня я уже вполне неплохо скрывала правду, смогу и не сдержать обещание, тем более данное какому-то темному.

Я не выйду на улицу. Он не найдет меня, он не знает, где я. Все останется лишь в моей памяти как страшный сон.

____________________

Я стояла посреди леса и каким-то образом даже во мраке могла видеть силуэты высоких елок. Хотела сделать шаг, но поняла, что стою в липкой гадости, окутавшей мои ступни. С места мне не сдвинуться.

— Куда собралась? — разнеслось по всему пространству глухим эхом. Этот голос я узнала сразу.

— Никуда, — только и ответила я, после чего перестала дергать ногами и попыталась найти того самого темного среди широких стволов.

— Ты не сдержала свое обещание.

— Но я же здесь! Я пришла.

— Но как ты тут оказалась?

Если бы знала, дала бы ответ моментально, но я не понимала, что происходит и как я оказалась в такой дыре посреди ночи. Мои попытки обнаружить обладателя голоса привели к тому, что я нашла чуть подальше от себя, слева, старый деревянный стул. Этот полусгнивший предмет мебели явно стоял тут не для того, чтобы я присела отдохнуть.

Справа же послышался треск веток. Тут же обернувшись, я увидела, как тень ведет одной рукой за шкирку измотанного мальчика, а второй держит нож. Ребенок не сопротивлялся, шел, пачкая босые ноги в грязи. И только когда мокрые волосы были убраны с его лба, я узнала в этом бледном мальчике собственного младшего брата.

— Алекс! — воскликнула я, но брат будто и не слышал меня, продолжал с особой концентрацией шагать вперед. — Прошу, не трогай его!

— Обещание надо сдерживать.

Я попыталась вновь вытащить ноги из этой болотной трясины, и из-за сильного рывка и отсутствующего сопротивления все мое тело провалилось вниз. Ладони оказались в этой густой, но теперь совершенно не липкой жидкости. Я внимательно ее осмотрела, принюхалась. Это была кровь.

С криком я встала на ноги и позади себя увидела обескровленные тела родителей.

— Обещание надо сдерживать.

Вновь эта фраза, а я уже схожу с ума от боли в груди и не знаю, что мне делать.

— Что ты... — повернувшись обратно к брату, я хотела спасти хотя бы его, но лезвие у его горла уже мелькнуло в царившем мраке.

— Я сдерживаю обещание, — сказал темный, отталкивая от себя моего уже мертвого брата.

Конец ознакомительного фрагмента!