Еще полторы недели молчанки и утренних пробежек. Еще пару сброшенных килограммов. Время шло, а лучше не становилось ни Максу, ни Лере. «И сколько нужно времени этому времени, что бы оно начало уже лечить?» - думала девушка про себя.

У Аси с Ильей не складывалось точно так же. Ася всерьёз занялась наказанием парня. Иногда она специально приходила мимо него, чтобы лишний раз напомнить о себе. Иногда нарочно заигрывала неподалёку с каким-нибудь парнем. Илья весь напрягался в такие моменты. Лере казалось, что он краснел от злости. И почему ей становилось его жалко? Ведь он сделал ей больно на пару со своим другом. Но Лера так не может. Она хочет видеть мир прекрасным. Где у всех всё идеально. Даже у Ильи с Асей. Пару раз Лера замечала, как Илья или Макс подходили к парням, с которыми кокетничала Ася. Судя по всему, объясняли, что Ася «занята». И порой Лере казалось, что Ася от этого получает удовольствие. Они не злились на этих друзей, потому что обе понимали, что Ася ни с одним из тех парней не собирается строить отношения. Они ей нужны только для того, чтобы позлить Илью. И это ей удаётся.

- Хотя бы Полиглота не отвадили, - проговорила Лера в один из четвергов, когда парень прислал очередной подарок Асе.

- Пусть только попробуют! - полыхала Ася, - я бы им устроила «райское наслаждение»!

- Ну, что в пакете? - требовала раскрыть все тайны подруга. Полиглот оставил пакет с подарком на парте у девушки. И, как когда-то, привязал рыжий шарик к стулу. Ася сразу поняла, что это он.

Она открыла записку:

Да, к сожалению, писать стихи так, как это делают классики, я не умею. И я прибегнул к их помощи. Я, как и Тютчев Ф.И., тоже не могу спокойно смотреть в глаза одной девушки. В Ваши глаза, Веснушка. Вы меня пленили. Пожалуйста, оставайтесь всегда такой же очаровательной и манящей!

Я очи знал, - о, эти очи!
Как я любил их - знает бог!
От их волшебной, страстной ночи
Я душу оторвать не мог.

В непостижимом этом взоре,
Жизнь обнажающем до дна,
Такое слышалося горе,
Такая страсти глубина!

Дышал он грустный, углубленный
В тени ресниц ее густой,
Как наслажденье, утомленный,
И, как страданья, роковой.

И в эти чудные мгновенья
Ни разу мне не довелось
С ним повстречаться без волненья
И любоваться им без слез.

Так же Ася нашла в пакете коробку с печеньем, где была наклейка с надписью: «не судите строго. Старался ради Вашей улыбки. Jesteś bardzo przystojny!»

- Ого! - девушка обомлела. Он не перестаёт её удивлять.

- Эй! Это же моя фишка с печеньем! - возмутилась Лера.

- Ой, не вредничай! Полиглот же об этом не знает.

- Или знает, - мрачно выдала подруга. Макс же мог ему рассказать. Интересно, а Макс на чьей стороне вообще?

- Попробуешь? - Ася распаковала коробку и достала пару печений.

- Конечно! Нет, всё-таки он такой у тебя классный. Романтичный. Заботливый.

- Да, - вздохнула и рыжая девушка, - а как вкусно! Странно, я думала парни не умеют готовить.

- Может, он будущий кондитер. Правда, вкусно. Скажи ему потом об этом.

- Надеюсь, мы вообще когда-нибудь поговорим уже вживую. Записки конечно мило, туда-сюда. Но я хотела бы его увидеть. Узнать, кто он.

- Эх, и я, - Лера стащила ещё одно печенье. Она теперь может сказать маме, что она обедала в школе? Или пара печений от Полиглота не считаются?

Та фраза с польского переводилась как «Ты выглядишь прекрасно!». Да, Ася живо с этим согласилась.

С недавних пор, уже после ссоры Леры и Макса, уроки Мировой художественной культуры стала преподавать молодая учительница - Олеся Юрьевна. Лера любила её уроки, да и не только она. На них всегда было что-то интересное. Учительница всеми силами старалась привить детям любовь к искусству. То показывала по телевизору оперы, то художественные фильмы, иногда показывала искусство разных стран, но в основном делала упор на русских писателей, художников и музыкантов. Как-то они ей были до жути близки и это было видно. Как она ими восхищалась, с каким упоением смотрела картины или читала стихи. Божественно!

Ученики на уроках слушали музыку и голосовали, какая композиция им больше понравилась. Кто-то высказывал своё мнение, и, кто-бы что ни говорил, ни разу учительница не сказала: ты неправильно думаешь, твоё мнение ошибочное. «Каждый имеет право на своё мнение. И мы должны его уважать», - так она любила говорить. И ей очень нравилось слушать, что говорят дети. Знать их позицию, о чём они думают и что у них в голове.

Пару раз Олеся Юрьевна устраивала «культурное» чаепитие после уроков. И за чашкой чая говорили про искусство. Обязательно кто-то приносил угощения, и такие посиделки затягивались до вечера. Собирались ученики из других классов, и все могли поделиться своим мнением и взглядом. Классу Леры повезло, МХК была у них последним уроком, поэтому их никто никогда не ограничивал во времени.

И ребята так любили Олесю Юрьевну, что на её уроки бежали сломя голову. И часто к ней обращались за советом. Как выяснилось, Олеся Юрьевна имеет не только педагогическое образование, но и учится на психолога. Может быть, поэтому её советы всегда были так точны, и западали ученикам в душу. А может потому, что её просто любили и слушали. И по возрасту она была не так далека от своих учеников.

Пару недель назад Олеся Юрьевна задавала выучить стихотворение русского поэта, которое близко по духу. Ей очень хотелось, что б ученики не брали первый попавшийся стих, а перебирали их, ища то, что по душе. Так они познакомятся ни с одним классиком, а сразу с несколькими. И с кем-то такой фокус прошёл.

Например, с Лерой. Она так долго искала то, что описало бы, что у неё на душе и в голове, что вся измучилась. Это не нравится, это не то. Лера хотела найти такое стихотворение, которое объяснит Максу всё. Что бы он понял, что их ничего больше не связывает. И Лера считала, что это единственный выход сказать ему обо всём, так как с ним напрямую Лера не говорила. И не горела желанием. Тоже самое пыталась проделать и Ася. Хотя после записки Полиглота у неё появилось желание выучить то самое стихотворение Тютчева. Но... нет, Илью позлить она хотела сильнее всего. Она не упустит этот шанс.

На уроках учительница разрешала всем садиться так, как они хотят, так что Ася всегда садилась к Лере. А Макс не мог уйти далеко, он всегда просил Кристину пересесть, а к нему садился Илья. Хотя Кристина и делала вид, что обиженна, деваться ей было некуда. Она каждый раз с обиженным личиком пересаживалась к Тане.

Сегодня Олеся Юрьевна начала урок сразу со стихотворений:
- Итак, есть желающие начать?

- Можно я? - Макс поднял руку. Лера должна услышать, что он подготовил.

- Конечно, Максим. Молодец, что вызвался, - похвалила учительница, - тебе удобнее со своего места, или выйдешь ко мне?

- Я к Вам лучше, - улыбнулся обаятельный парень. Он должен видеть Леру, он должен смотреть на неё, понять её реакцию. А если она посмотрит на него... значит, он всё это подготовил не зря. Хотя бы её взгляд. Ему нужно хоть что-то, чтобы понять, что не всё потерянно. Что бы понять, что шанс ещё есть. Без неё у него не клеится ничего! Он должен её вернуть. Должен! Именно поэтому он выбрал это стихотворение. Жутко длинное, но жутко романтичное. Оно должно хоть немного растопить её сердце.

Лера взглянула на Асю. Она почему-то волновалась, ей тяжело его слушать. Его голос такой родной. Он такой милый. Опять она его пожалела. Чёрт, ей сложно на него злиться. Но то, что он сделал... не стоит об этом думать. Не время портить себе настроение.

«Я его пытаюсь забыть! Он подлец! Главное, не смотреть на него, пусть не обольщается. А то ещё подумает, что я о нём думаю. А ты и думаешь. Всё! Надо от него отвыкать. Давно пора...»

- Ась... - шепнула девушка.

- Чего?

- Мне тяжело. Я не могу его слушать...

- Понимаю, Лерка. Но ты справишься. Ты у нас такая молодец! - Ася взяла Леру за руку.

- Спасибо.

- Точно тебе говорю, и твой стих покажет ему, что у вас всё кончено. Может, до него, наконец, дойдёт.

- Если он вообще поймёт, что я для него искала это стихотворение.

- Поймёт. Он же не идиот.

Максим встал перед классом. Олеся Юрьевна спросила:

- Стихотворение какого поэта ты нам будешь читать?

- Аполлон Александрович Григорьев. 1822-1864 года жизни.

- Ты что-нибудь читал про него?

- Читал, - кивнул парень, - и мне грустно от того, как сложилась его судьба. Я говорю не только о его жизни в целом, но и в частности о любви.

- Так, расскажи поподробнее.

- Я не понимаю, как он мог, найти свою любовь, а потом женится на её сестре? Я считаю, что всегда нужно добиваться оригинал, а не довольствоваться копией.

- Ты, наверное, прочитал, что Антонина предпочла другого?

- Да, но... быть может нужно больше стараться? Ради того, кто тебе дорог. Нужно добиваться ту, к которой у тебя чувства и не отступать, - Макс посмотрел на Леру. Она сидела, опустив глаза и стараясь не смотреть на него. Не слушать она не могла, поэтому она сидела вся красная, - если Аполлон Александрович ей посвящал такие стихи, то чувства его были чистые и глубокие - это моё мнение. И я не понимаю, как он мог так сдаться?

Ася толкала подругу в бок:
- Лер, он про тебя говорит.

- Нет, не про меня. Он рассказывает про Григорьева... Аполлоновича... Аполлона... ну, ты поняла, - сердце ускорилось. Да, Макс говорит про неё. Она это знает. Как перестать пылать? Эта смущённость выдаёт её с головой. Ну, почему она не может это контролировать?

- Ага, чего же он тогда так сверлил тебя взглядом?

- Хватит, - шикнула Лера, раскраснелась ещё больше, и нервно убрала прядь волос с лица.

- А кто-нибудь считает также? - спросила Олеся Юрьевна.

- Я! - сказал Илья, - зачем довольствоваться меньшим? Надо добиваться ту, от которой тебе сносит крышу, - он посмотрел на Асю.

Та за словом в карман не полезла:
- Ага, - ответила ему она, ядовито улыбаясь, - а ещё надо не испортить всё, как последний баран.

- Ася, ну что ты так грубо? - вмешалась учительница, - может кто-то считает по-иному?

- Мне кажется, - начала Кристина, и подождала, когда на неё все обратят внимание, - нужно встречаться с девушкой, которая равная тебе по статусу. А не гоняться за мечтой, и уж тем более, не нужно выбирать ту, что тебе в подметки не годится, - она осыпала Леру холодным взглядом.

Хорошо, что у неё глаза были опущены в парту, и она этого не видела. Зато Ася видела. Макс только хотел что-то сказать, но Ася ему не дала и слова вставить. Она мило ответила Кристине:
- Да? Тогда у тебя вообще нет шансов. Потому что ты даже в подмётки никому не сгодишься.

- Что? - Кристина захлопала глазами.

- Девочки, хватит! - урезонила всех учительница, - давайте, наконец, послушаем Максима? Готов?

Макс кивнул. Наконец эта беседа прекратилась, а то Лера уже и так сгорала от стыда. Ей казалось, что все знают про неё и Макса. В том числе и Олеся Юрьевна. К тому же ей предстояло пережить стихотворение Макса. Его голос такой мягкий, такой ласковый. Как ей это выдержать?

Макс тем временем начал рассказывать то, что подготовил. И читал он стихотворение, прежде всего, для Леры. Он вперил в неё свой взгляд:

- Я вас люблю... что делать - виноват!
Я в тридцать лет так глупо сердцем молод,
Что каждый ваш случайный, беглый взгляд
Меня порой кидает в жар и холод...
И в этом вы должны меня простить,
Тем более, что запретить любить
Не может власть на свете никакая;
Тем более, что, мучась и пылая,
Ни слова я не смею вам сказать
И принужден молчать, молчать, молчать!..

Я знаю сам, что были бы преступны
Признанья или смысла лишены:
Затем, что для меня вы недоступны,
Как недоступен рай для сатаны.
Цепями неразрывными окован,
Не смею я, когда порой, взволнован,
Измучен весь, к вам робко подхожу
И подаю вам руку на прощанье,
Сказать простое слово: до свиданья!
Иль, говоря, - на вас я не гляжу.

К чему они, к чему свиданья эти?
Бессонницы - расплата мне за них!
А между тем, как зверь, попавший в сети,
Я тщетно злюсь на крепость уз своих.

Я к ним привык, к мучительным свиданьям...
Я опиум готов, как турок, пить,
Чтоб муку их в душе своей продлить,
Чтоб дольше жить живым воспоминаньем...
Чтоб грезить ночь и целый день бродить
В чаду мечты, под сладким обаяньем
Задумчиво опущенных очей!
Мне жизнь темна без света их лучей.

Лера боялась поднять глаза. Ася тыкала её локтем в бок. Лера посмотрела на неё и шепнула:
- Ну, чего?

- Ты должна посмотреть на него.

- Нет! - она сглотнула.

- Ну, посмотри же. Ты должна это увидеть.

Лера подняла глаза, она этого и сама хотела, но боялась. Боялась растаять и простить ему всё на свете. Макс смотрел на неё такими влюблёнными глазами. В груди ёкнуло, сердце забилось чаще, Лера плавно залилась румянцем. Парень на секунду замолчал. Он не ожидал, что она действительно взглянет на него, а потом продолжил, смотря в глаза Лере:

- Да... я люблю вас... так глубоко, страстно,
Давно... И страсть безумную свою
От всех, от вас особенно таю.
От вас, ребенок чистый и прекрасный!
Не дай вам Бог, дитя моё, узнать,
Как тяжело любить такой любовью,
Рыдать без слов, метаться, ощущать,
Что кровь свинцом расплавленным, не кровью,
Бежит по жилам, рваться, проклинать,
Терзаться ночи, дни считать тревожно,
Бояться встреч и ждать их, жадно ждать;
Беречься каждой мелочи ничтожной,
Дрожать за каждый шаг неосторожный,
Над пропастью бездонною стоять
И чувствовать, что надо погибать,
И знать, что бегство больше невозможно.

Макс, наконец, замолчал. Они смотрели с Лерой друг на друга. Девушка помотала головой из стороны в сторону, как бы говоря: «как ты мог?» Она видела по его лицу, как он раскаивается. Но простить она его не могла. Его проступок был слишком серьезным. Больше того, что она может стерпеть.

Их молчаливый диалог прервала Олеся Юрьевна:
- Здорово! Максим, ты так красиво читаешь стихотворения. Или это потому, что оно тебе действительно близко?

- Да, - сказал Макс и замолчал. Он не собирался всем рассказывать о том, что у него внутри. Слишком личное. Главное, что Лера поняла.

И учительница его поняла. В том, что он не готов больше отвечать на её вопросы. Она ещё раз похвалила Максима, поставила ему пятёрку и вернула на место.

- Кто следующий? - спросила она, - начало положено великолепное!

По очереди все выходили, читали стихи. Кто-то лучше, кто-то хуже. Многие выбрали Есенина или Пушкина. Двое даже Маяковского. Лера совсем не поняла его стихов. Но это не значит, что они какие-то ужасные. Просто не для неё.

Прозвенел звонок, а ответить успели, конечно же, не все.
- Кто хочет, может остаться и ответить. Остальные тогда будут ждать до следующей недели, - с улыбкой проговорила Олеся Юрьевна.

«Какая же она приятная», - почему-то подумала Лера. Улыбка учителя была такая добрая и доверительная.

Почти все ушли, осталось только несколько человек, горевших желанием скорее разделаться с этим заданием и забыть про этот «долг».

Лера с Асей сели поближе к учительнице. Макс с Ильёй сели прямо за ними. Отлично, что Макс ещё тут. Лере это на руку.

- Максим, ты же уже отстрелялся, - удивилась Олеся Юрьевна.

- Я Илюху жду просто.

- Может, Илья тогда сейчас и ответит?

- Нет, можно я ещё подготовлюсь? - пробурчал парень.

- Конечно. Кто тогда хочет выйти?

Макс попросил Илью, ответить после Леры. Он так хотел её услышать. Лишний раз насладиться её голосом, который при этом не был бы злой или сердитый. В последнее время в свою сторону он слышал только такой. А в основном, от неё была лишь тишина. А Илья в свою очередь хотел послушать Асю и в то же время, нужно было, что бы и она его услышала. Он не мог ответить раньше неё, потому что то, что подготовил он... Ася после этого точно не сможет отвечать. Осталось только уговорить её не уходить после своего ответа. Согласиться ли она? Она была слишком непредсказуема для Ильи. Даже в самых обычных ситуациях она поступала не так, как принято. Что уж говорить о чём-то, из ряда вон выходящем.

В итоге, после ещё нескольких стихотворений и пятёрок, ушли все. Остались только четверо: Ася с Лерой и Макс с Ильей.

Первая вышла Ася. Она прочитала стихотворение Блока А.А. Намекая Илье, что всё конечно. Слишком уж явно она на него смотрела, показывая своё «фи».

О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твоё лицо в простой оправе
Перед мной сияло на столе.

Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.

Летели дни, крутясь проклятым роем...
Вино и страсть терзали жизнь мою...
И вспомнил я тебя пред аналоем,
И звал тебя, как молодость свою...

Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слёзы лил, но ты не снизошла.
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.

Не знаю, где приют твоей гордыне
Ты, милая, ты, нежная, нашла...
Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла...

Уж не мечтать о нежности, о славе,
Все миновалось, молодость прошла!
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.

Да, она не собирается снисходить к нему! На вопрос учительницы, почему именно это стихотворение она выбрала, Ася ответила, что она его читала для одного человека, которого никогда-никогда не простит. Совсем «тонкий» намек. Макс кивнул Илье и проговорил: «ещё не все потерянно. Не переживай».

Лера не решалась никак выйти и рассказать то, что она подготовила. Но она боялась, что Макс так этого и не услышит. Значит, пора. Да, ораторское искусство - это явно не её конёк.

Илья пытался передать Асе записку, но она даже не повернулась к нему. Тогда он шепнул ей: «пожалуйста, послушай то, что я подготовил. Это очень важно!» Ася только хмыкнула, но на самом деле Илья её заинтриговал. И что же там такого важного? Как задержаться так, чтобы Илья не подумал, что это из-за него? Ася взяла тетрадь у Леры и сделала вид, будто что-то важное у неё там переписывает.

Лера вышла к доске, и дрожащим голосом начала, смотря в пол.

- У меня стихотворение Алексея Николаевича Плещеева. 1825-1893 года жизни.

- О! Отличный выбор. А, почему Алексей Николаевич?

- Просто стихотворение оказалось «моё».

- Хорошо. Мы тебя слушаем, - дала добро учительница.

- Стихотворение называется «Прости». 1846 год написания, - Лера вздохнула и начала.

Прости, прости, настало время!
Расстаться должно нам с тобой;
Белеет парус мой, и звезды
Зажглися в тверди голубой.

О, дай усталой головою
Еще на грудь твою прилечь,
В последний раз облить слезами
И шелк волос, и мрамор плеч,

А там расстанемся надолго...
Когда же мы сойдемся вновь,
Дитя! в сердцах, быть может, холод
Заменит прежнюю любовь!

Быть может, дерзко все былое
Тогда мы вместе осмеем,
Хотя украдкой друг от друга
Слезу невольную прольем...

Прости же, друг! полна печали
Душа моя... Но час настал,
И в путь нетерпеливым плеском
Зовет меня сребристый вал...

- Красиво. А расскажешь, почему именно оно? - спросила Олеся Юрьевна.

- Оно про расставание... про расставание с дорогим человеком. Сейчас это стихотворение очень «моё». Что... всё проходит. Даже любовь. Вот и всё, - она как-то съёжилась. Как будто в одночасье стало холодно и одиноко. Да, в объятиях Макса было куда теплее.

Парень смотрел на неё, и боль отразилась на его лице. Она тоже для него искала стихотворение? А может, всё-таки нет? Любовь прошла? Она же это не в серьёз? Эти недомолвки убивают! Надо с ней поговорить. Но как?

- Как-то даже грустно стало. Но ты молодец, - хвалила учительница, - очень хорошо у тебя вышло. Пятёрка тебе. Вы уже пойдёте? - она обратилась к девочкам.

- Ой, а можно я тут кое-что допишу? У меня пару слов осталось, - всполошилась Ася. Ей стало интересно, что же там такое важное подготовил Илья. Главное, чтобы он не понял, что она осталась из-за него. Пусть не воображает себе.

Лера села за парту вся красная. Вопросы были для неё слишком неловкими. Как будто она раскрывала свою душу перед учительницей. Почти так оно и было.

Илья вышел к доске, а Макс прошептал Лере:
- Очень красивое стихотворение. Ты прекрасно его прочитала.

Девушка молчала. Неужели он ничего не понял? Она же объяснила, что нужно расстаться, что любовь со времени превратится в холод. И всё. Хотя, думает ли она так на самом деле?

Илья прочитал стихотворение Фёдора Ивановича Тютчева. «Я очи знал, - о, эти очи!» Подруги переглянулись. Полиглот написал такое же стихотворение на прошлой неделе. Совпадение? Ася смотрела то на Леру, то на Илью. Что происходит? Это он? Или просто он прочитал письмо Полиглота и теперь пытается таким образом её вернуть? Она повернулась к Максу и указала на Илью:

- Это... он? Это он? - шепнула она, забыв о том, что вообще-то злится на Макса, - или он?..

Если уж они Асю смогли лишить дара речи, значит, их план удался. Макс лишь улыбнулся. Хотя бы у Ильи всё наладится.

На вопрос учительницы, почему именно это стихотворение Илья выбрал, он ответил, что он тоже не может спокойно смотреть в глаза одной девушки. Она его пленила. Он смотрел на Асю, Ася в ответ шокировано смотрела на него.

Неужели это он Полиглот? В письме было то же самое! Илья же не мог прочитать письмо и воспользоваться им? Лера тоже была в недоумении. Ей в голову и не пришла мысль, что Илья мог прочесть чужое письмо. Так же нельзя поступать! Она смотрела на Асю. Что она теперь будет делать? Наконец, она узнала кто Полиглот, и им оказался Илья. Неужели простит? Она ведь так злилась на него. Пыталась посильнее уколоть. Что же она сделает?

- Ребята, вы все такие молодцы! - вернула учительница всех на грешную землю, -надеюсь, вам понравилось это задание. Рада, что вы искали именно то, что запало вам в душу, а не хватались за первое же стихотворение. Всем вам я поставила пятёрки!

Ася всё ещё шокированная происходящим, как под гипнозом, собрала сумку. Лера хмурилась. Перед подругой теперь такой ответственный выбор! Снова. Ребята собрались и пошли в сторону раздевалки. Ася с Ильей пару раз переглянулись, улыбаясь, друг дружке. Лера же боялась встретиться взглядом с Максом, она чуть не бегом бежала переодеться и смыться домой.

- Ась, ну, чего? Что думаешь делать? - шепнула ей Лера.

- Мне кажется, я должна сегодня с Ильей пойти домой. Ты не против? Хочу поговорить, - Ася светилась от счастья. Она, наконец, раскрыла эту романтичную тайну. Её тайный поклонник оказался не таким тайным. И как он это всё устраивал? Как придумывал? Как ни разу не попался? У неё появился шанс всё выяснить. Прямо сейчас!

- Конечно. Иди. Хотя бы вы помиритесь. И узнай, он ли Полиглот, или это всё-таки чудесное совпадение, - Лера улыбнулась. Она была рада за Асю. Искренне.

- Не верю я в такие совпадения. Но ты не подумай, я сама к нему не пойду! Если он не предложит, значит, я пойду с тобой. А ещё это значит, что он трус! И безынициативный баран!

Если бы Илья ничего не сделал, то разозлил бы Асю ещё сильнее. Слава Богу, он додумался проводить Асю до дома. Точнее, спросил у неё разрешения. Ася сделала вид, что раздумывает, и якобы нехотя согласилась. Пусть не думает, что всё так легко ему дастся. Даже пусть он и Полиглот.

Ребята ушли. И снова Лера с Максом вдвоём.

«Блин! Надо было вместе с Асей выходить! Как же я так не подумала? Так, скорее собирайся и беги, пока он не оделся».

Но не тут-то было. Макс подошёл к ней, пожалуй, слишком близко. Слишком он хотел с ней поговорить. Ощутить её тепло. Её дыхание. Просто постоять рядом. Кажется, он сходит с ума! Он хочет хотя бы просто постоять с ней рядом?

- Лер...

Она не подняла даже глаз на него и попыталась обойти. Он её не пустил.

- Прочти, пожалуйста, - он протянул ей письмо. Опять. Она порвала. Опять.

- Я для тебя читал сегодня это стихотворение, - продолжал настойчиво парень, - а твоё? Оно для меня было? Про холод в душе?..

Лера молчала. Максим сглотнул и умоляюще проговорил:
- Ответь мне что-нибудь... пожалуйста...

Она уже не выдержала. Надо уйти, иначе она расплачется. Слишком он производит сильный эффект на неё. Одним своим присутствием.

- Ненавижу тебя! - она прижала порванное письмо ему к груди и, воспользовавшись его шоком, рванула к выходу.

Макс впопыхах натянул куртку и выбежал за ней. К Лере он больше не подходил, он шёл на расстоянии нескольких шагов, провожая её тем самым до дома.

Лера шла, вытирая слёзы. Да, последнее время Макс только их и вызывает. А ещё злость. И, если быть честной, тёплые чувства тоже остались. Даже слишком тёплые.

«Ну, ничего, это пройдёт. Он не достоин моих чувств. Идиот! Читал свои стихи и пялился на меня! Он хотел, чтобы все обо всём узнали? Или чего он добивался? Хотя, ты знаешь причину. Он добивался тебя, и того, что бы ты его простила. Как он говорил... голос как мёд. Не зря Олеся Юрьевна его похвалила. Блин! Да хватит! Перестань о нём думать!»

Лера открыла калитку детского сада и ненароком оглянулась. Опять он. Он за ней следит? «Мне нужно польститься, и умилится, или это уже похоже на навязчивую идею маньяка?»

Да, кажется у парня и, правда, навязчивая идея. Как же помириться с ней? Как же вернуть её расположение? Её объятия. Поцелуи. Он начинал сомневаться, что это вообще возможно.

Когда Лера с Лёшкой вышли из сада, Макса уже не было. И, слава Богу.