Следующая неделя почему-то Лере далась жутко тяжело. Она переживала из-за дня рождения отца Максима. Но тяжело ей было не только поэтому. Она почему-то остро ощутила, как ей не хватает своих подруг. Она так соскучилась по ним. Лера начала корить себя во всей этой ситуации и стала считать себя какой-то прокаженной. Всё не клеится у неё! Вроде вот она нашла подруг, друга, вроде вот только-только у неё появился парень, и потом раз, и всё. Ни друга, ни парня, ни подруг. Один поспорил на неё, другой - оказался до невозможности ревнивым, а девчонки - просто её «продали». Причем Рита за какое-то свидание с незнакомцем, а Ася вообще не понятно, что с этого имела. Лера давно не вспоминала Диму, и почему-то сейчас ей стало грустно от того, как у них всё закончилось. Он был хорошим другом, поддерживал её, помогал, да что уж там, был влюблен в неё... а она... из-за неё он оказался побитым. А ведь он всего лишь пытался добиться девушку. Лера поняла, что хочет извиниться перед ним. Хотя бы за его синяки и за то, что не сдержала себя тогда. Ведь она первая начала ругаться в их последний разговор. Да... странно, но перед ним ей проще извиниться, чем перед девчонками. Может, потому что в ситуации с Димой она действительно считала себя виноватой. Но была ли она таковой?

Лера всю неделю была такая замкнутая, такая тихая. Она страдала, но старалась не подавать виду. Ей так хотелось с кем-то поделиться своими переживаниями. Рассказать, как она мучается, как волнуется, и что бы этот кто-то дал ей дельный совет, или «волшебный пинок», как это делала Рита, но рядом кроме мамы никого не было. Даже Кнопочка была у Макса на этой неделе.

Поэтому правду об унылом состоянии дочери знала только мама. И предлагала самый логичный и действенный способ всё решить - помириться с подругами и Максимом. Насчет Димы Марина Григорьевна не хотела давать похожий совет. Но Лере не подходили данные напутствия. За что ей дали столько упрямства? Она страдает от него. И не может ничего с этим поделать. Как-то она почти решилась заговорить в школе с Асей, но в последний момент трусливо сбежала. Какой позор!

Максим пытался из Леры хоть что-то выпытать, но та ему не желала открываться. Опять мучает и его и себя.

- Господи! Ну, я же помочь тебе хочу, глупышка! - вновь и вновь повторял он ей.

- Ты мне не поможешь, - лишь грустно вздыхала она, - это мои проблемы и виновата только я. Так что, решать буду всё сама.

- Зачем самой, когда есть я? Тебя кто-то обидел? - пытался угадать парень.

- Скорее я обидела, - Лера, почему-то взяла вину на себя. Хотя в чём она виновата? Только в том, что не может побороть саму себя и простить всех, - давай не будем об этом?

Макс злился, но ничего не мог поделать. Как решать проблемы, если даже не знаешь, в чём они состоят? Как-то раз он даже пристал к Марине Григорьевне с вопросами. Но она почему-то не раскрыла секретов. Он же действительно всё это узнаёт из благих побуждений. Он хочет, чтобы она перестала страдать. А вместе с ней и он. Но почему-то никто не хотел помочь ему решить все её проблемы.

Максу вновь и вновь приходилось возвращаться в зал и выплескивать свою агрессию и злость, и разочарование. Так же приходилось как-то скрывать это от Леры, что бы снова не влетело от неё за разбитые руки. Хотя, кажется, сейчас она вообще ничего не замечает.

Все разговоры она пресекала на корню, а его письмо... он снова и снова пытается его вручить. Снова отказы. Снова. Она изводилась сама, и изводила его.

В среду она выпросила у него Кнопочку вне очереди. Макс живо согласился. Хотелось хоть как-то помочь девушке. Парень хотел было что-то выторговать за это, но прикусил язык. Сейчас точно не время вести подобные разговоры. Он услужливо доставил Лере её мини-подружку и остался на чай. Хотя Лера и присутствовала там физически, мысленно её там явно не было.