Лучи раннего солнца окрасили небо плавно перетекающими волнами красного, розового, жёлтого, голубого и верескового, цвета медленно и плавно переходили друг в друга. Храмолап и Медолапа долго ждали, когда могут спать в воинской палатке и вот дождались хотя ходить на охоту и осмотр территории им запрещено. Но такое решение ничуть не огорчило собак.

Покинув палатку целителя, Медолапа с широко раскрытыми глазами осматривала огромный лагерь и ходивших повсюду воинов. Взгляд Храмолапа упал на кучу дичи и важно идущего от неё пса.

- Какой огромный у нас лагерь, - заворожённо протянула собачка, но радость быстро ушла и разочарование заполонило душу Медолапы.

- А вот и ты наконец-то, я тебя так ждала, - гавкала на бегу не большая серо-белая собачка с массивными лапами, неестественно густыми ушами и хвостом.

Опустив уши Медолапа попятилась назад, а заметив недоумевания в глазах собачки остановилась. Быстро подбежавшая воительница извинилась и представилась, её звали Пышнохвостка, и они были лучшие подруги. Опустив медовую шесть на загривке Медолапа села приготовившись внимательно слушать, но это не понадобилось. Пышнохвостка вместо болтовни предложила показать лагерь на, что быстро получила одобрение со стороны Медолапы. Храмолап же ушёл с Синицей, хотя и не верил, что тот является его кровным братом.

~Медолапа ~

Весело семеня за Пышнохвосткой воительница осматривала лагерь, стараясь не пропустить не единого слова подруги. Изучив лагерь подружки пошли к куче дичи, чтобы поесть. Медолапе было очень интересно её прошлое и то, почему она его не помнит, выждав подходящий момент она всё же спросила и вопрос застал собаку с вересковыми глазами врасплох. Оставшееся время собаки ели в тишине, повисло неловкое молчание и потрескивало напряжение. Покончив с мучительным обедом Пышнохвостка поманила хвостом, за собой, Медолапу и вышла из лагеря.

- Я расскажу тебе все, что знаю и обязательно покажу твои любимые места и наше с тобой секретное логово, - проговорила Пышнохвостка, как только они достаточно далеко отошли от лагеря.

- Спасибо, - благодарно сказала Медолапа и помахивая хвостом, пошла следом.

~ Храмолап ~

Храмолап шёл следом за названным братом. Куда они направлялись он не знал, но почему-то доверял этому воителю. Молчание напрягало Храмолапа и не выдержав он зарычал

- Куда ты меня ведёшь? Мы давно ушли из лагеря, - остановившись, спросил Храмолап.

- Не волнуйся мы почти на месте, - спокойно ответил Синица.

Ответ Храмолапу не очень пришёлся по душе и червячок беспокойства поселился в его животе. Заметив беспокойство брата Синица поравнялся с ним и спокойно сказал

- Ты помнишь нашу семью? - спросил он, пристально глядя на брата.

- Нуу вообще-то не совсем, - пристыженно ответил Храмолап.

Присев под дубом Синица еле заметно махнул хвостом предлагая голубоглазому псу сесть рядом.

- Я хотел рассказать тебе то, что действительно важно и возможно ты, что-то вспомнишь, - не успел Синица это сказать, как Храмолап его перебил.

- А где наши родители? Они охотятся? Почему они не приходили меня навестить? - завалил он Синицу вопросами о семье.

- Наши родители погибли уже давно, а почему не приходили полагаю сам догадался, - ответил брат, глотая ком в горле.

На глазах Храмолапа выступили слёзы и он закрыл морду лапами. Синице было понятно поведение брата.

- Нашу маму звали Пасека, у неё была красивая белая шерсть и янтарные глаза, а отца звали Вихрь, он был рыжий пёс с синими, как у тебя, глазами. Пасека погибла под лапами чудовищ на гремящий тропе, а отца растерзали барсуки. Это было до великого похода, там, далеко, в месте где мы родились, - на одном дыхании, с беспокойством, говорил Синица.

Храмолап слушал его с ужасом, в голове мелькали картинки, он пытался представить родителей живых и мертвых, пытался вспомнить хоть что-нибудь из прошлого, но его воспоминания застилал туман. Последние, что он помнил это кусты и собак, была битва, а потом боль и вот он нечего не помнит.

- Всё в порядке? - раздался над самым ухом голос Синицы.

Храмолап посмотрел на него в шоке и зарычал.

- Я потерял память, а теперь ты мне говоришь о самых худших событиях в моей жизнь, как я должен по твоему себя чувствовать? - в бешенстве лаял Храмолап, ещё никогда он не чувствовал себя таким одиноким и испуганным.

Синица холодно на него смотрел лишь утверждая, что он должен знать о своей семье и то, что единственный выживший родственник для Храмолапа его брат.

~ Медолапа ~

Две подруги шли по лесу о чём-то переговариваясь, Медолапа понятия не имела где они, но она верила Пышнохвостке и к тому же это место ей понравилось. Высокая трава стоявшие по сторонам тополя и свежий ветер. Ей до боли знакомо это место, но откуда она не знает да и не была она тут раньше. Мысли были прерваны криком подруги.

- Я вижу его вон оно наше местечко, - заливалась весёлым лаем Пышнохвостка.

Повернув голову в указанном ей направлении Медолапа заметила старый тополь. «Какой огромный» - подумала она и побежала на обгон, крикнув на последок только одну фразу.

- Шевелись улитка-тихоход, кто последний тот старая мышь! - весело крича, пронеслась Медолапа мимо подруги и залилась громким звонким лаем.

Для собачки это был вызов и сорвавшись в места Пышнохвостка побежала Медолапе вдогонку.

Добежав до тополя подруги рухнули в траву громко дыша.

- Поскольку ко мне не приходили родственники, то у меня нет ни родителей, ни братьев или сестёр, - с вопросительными нотками в голосе, размышляла в слух Медолапа.

- Хочешь знать про свою семью? - аккуратно спросила Пышнохвостка.

- Да, пожалуй хочу, - уже с меньшей радостью ответила Медолапа понимая, что никогда их больше не встретит.

Пышнохвостка начала рассказывать с самого детства и про одних из первых начала рассказывать про родителей Медолапы.

- Твою маму звали Меднолистая, у неё была тёмно-рыжая шерсть, намного темнее твоей, а глаза зелёные, как у тебя, отца звали Пещерник, его шерсть была чёрный пречёрной и у него были янтарно-золотистого цвета глаза. Погибла твоя мама от того, что зимой проводилась под лёд и утонула, а твой отец был разорван лисами вскоре после её смерти, - говорила Пышнохвостка, вспоминая родителей Медолапы и смотря на неё.

Видя, как глаза подруги наполнила печаль, она пожалела о том, что рассказала их смерть. Из глаз Медолапы потекли слёзы. Пышнохвостка пыталась успокоить бедняжку, но та ответила, что это её горе она должна его принять. Погоревав и вновь оплакав родителей Медолапа всё же спросила, какова её сейчашная жизнь. Она прекрасно понимала, что хочет отвлечь собственные мысли «неужели я переживаю эту боль утраты родных во второй раз» - подумала Медолапа. Навострив ушки она поняла, что прослушала половину и попросила повторить и рассказывая чуть-чуть помедленнее. Пышнохвостку это только развеселило и она начала заново. Не утаила серая воительница от подруги и того, что Храмолап её друг, но из-за происшествия они оба это забыли. Медолапа с удивлением слушала, какая она непоседливая и хитрая, насколько счастливая и уважаемая, а главное любимая.

***

Солнце закончило свою прогулку по небу и спряталось за высокими деревьями.

Медолапа с Пышнохвосткой и Храмолап с Синицей полные разных впечатлений вернулись и тут же отправились спать. Слишком много информации было для одного дня, все хорошие и плохие моменты переплелись в тугой узел. Медово-рыжая собака легла на свою подстилку, закрыв глаза и поджав лапки. Но сон к Медолапа так и не пришёл, после многочисленных попыток уснуть, она просто лежала и смотрела на сопящего Храмолапа, а потом на Синицу «они так похожи, возможно они братья» - размышляла она. Главное, что её тревожило, была одинокая мысль, что этот сильный пёс с тёмно-рыжей слегка коричневатой шерстью её друг, которого она не помнит.