Большие снежные тучи нависли над безмолвным лесом. Он был тих и мрачен, единственный звук, который можно было услышать - это тихий скрип хрустящего, как мышиные кости, тонкого слоя снега. По снежному лесу медленно шёл патруль, воины прислушивались к каждому звуку, но всё было слишком тихо. Вдруг из под куста выскочил пушистый заяц и большая белая, как первый снег, собачка, выскочив из-за сугроба, помчалась за зверьком по снежной тропинке. Всё затихло и воины снова прислушались, в этот раз они услышали, какой-то грызущий звук, в корнях дуба белка, неспешно даже не замечая приблизившихся охотников, грызла жёлудь. Медленно извиваясь, словно змея, чёрная волчица подползла почти вплотную к белке и быстрым тяжёлым ударом по позвоночнику, прикончила жертву, взяв её в зубы, она вернулась к патрулю.

- Отличная охота Листвянка, - похвалил охотницу Шишколап и махнув хвостом, повернул обратно.

Прежде, чем та смогла хоть что-нибудь ответить, появилась Малиновка с повисшей в пасти тушкой. Глаза охотницы сияли зелёными искрами, они светились самодовольством и азартом от погони. Лагерь был в нескольких десятках хвостов от лесной реки, которая была совсем недалеко от березняка, в котором находился лагерь. Воины аккуратно отрыли зарытую по пути добычу и рысцой побежали в лагерь.

В своре мирно текла жизнь, недавно начавшиеся ранние голые деревья принесли за самое короткое время столько снега, что и не верилось, что должно быть ещё полторы луны падающих листьев. Это был первый сезон голых деревьев, который свора проведёт в лесу, в своём лагере, в пределах своей обширной территории. За несколько рассветов, до наступления холодов, воины всерьёз укрепили стены палаток, засунув в промежутки между ветками мох и траву, на это ушло много рассветов непрерывного труда. Они засыпаои землёй низы и основания стен, палатки начали напоминать норки. Они сделали более толстые подстилки и положили туда гораздо больше перьев лесных птиц, чтобы было не только мягче и уютнее, но и теплее. Целитель с течением первой луны падающих листьев старательно заготавливал завидные запасы целебных трав, корешков и семян, которых по его расчётам должно было хватить до окончания морозов. Надёжная стена из растущих вокруг лагеря кустов бересклеты защищала от нападения лисиц и изредка барсуков. Трудолюбивые и честолюбивые, по своему нраву и жёсткому воспитанию, воины часто использовали своё свободное от патрулей, охоты или других обязанностей время на то, чтобы навести порядок в воинских палатках или поменять подстилки. Воительницы постоянно следили за опрятностью своего внешнего вида, воины же большее внимание уделяли силе или боевой и охотничьей подготовке, разные и одновременно похожие собаки образовывали сильную и красивую свору. Главным достоинством своры, по мимо остальных, было умение великолепно охотиться на любой территории, даже в самую неудачливую погоду охотники могли поймать разнообразную дичь, нередко добычей охотника становились птицы, однако использовались в основном их перья для смягчения подстилок.

Из палатки воинов потянувшись вышел Храмолап, приметив голодным взглядом упитанную белку, он направился к куче с дичью. Воин уже представил её вкус во рту, как из под носа задумавшегося пса, воин с густой тёмной коричневой шерстью и пронзительными голубыми глазами забрал дичь. Не желая уступать и оставаться без завтрака рыжий пёс догнав сосворовца, попытался отобрать жирную белку. Однако, коричневый воин и ухом не повёл в его сторону, он лишь демонстративно вздёрнул вверх хвост. Храмолап, намеренный отобрать белку, обогнал Пылегона и преградил путь, с требованиями отдать ему дичь. Тот же в ответ низко и с угрозой зарычал, и опустив вниз голову, впился клыками в спину белки и сквозь рычание кинул едкую насмешку. Храмолап не мог пропустить такой наглости и вцепившись в голову белки попытался отобрал её у воина. Но Пылегон, вопреки настойчивости тёмно-рыжего сосворовца, не желал уступить ему мелкого зверька, накинувшись на него, черноухий пёс вырвал белку из пасти Храмолапа и победно поднял голову. Голубоглазому войну надоело пытаться отобрать её с помощью слов, пнув коричневого пса задними лапами, он схватил белку и побежал прятать свой завтрак, но постоянно оглядываясь назад и не смотря вперёд споткнулся, при этом выронив из пасти дичь. Завидев это, Пылегон кинулся забрать белочку, рыжий воин поняв намерения сосворовца вцепился в заднюю лапу подбежавшего пса и тот взвыл от боли. Так началось сражение, сосворовцы дрались с выпущенными когтями и безжалостно драли друг друга, теперь уже не дичь стала причиной, а желание превзойти другого. Когда столпившиеся вокруг воины поняли, что они могут сильно друг друга поранить Полдень и Яроснолап разняли драчунов, рассадив их по разным углам поляны. Злополучную белку было принято отдать Бесхвосту, который старательно перебирая запасы и спасая их от холода, не показывался из своей пещеры с прошлого захода солнца. В момент, когда разнимали Пылегона и Храмолапа пришёл охотничий патруль Шишколапа, от увиденного глашатай пришёл в бешенство и едва удержался, чтобы самому не надрать хвосты подравшимся псам.

-Вы чуть не убили друг друга из-за куска добычи? - бешено взвыл глашатай.

Почувствовав что-то не доброе Пылегон и Храмолап сказали, что больше не будут драться из-за добычи. Этот ответ не удовлетворил Шишколапа и тот отравил их собрать кору. Свесив головы они хотели идти выполнять наказание, но тут живот Храмолапа громко и весьма протяжно заурчал.

- Шишколап, а можно сначала перекусить? - сделав и без того голодный вид, спросил рыжий воин.

В ответ пёс с янтарными глазами, в глубине которых потрескивало пламя, лишь согласно кивнул и вины ринулись к куче дичи, в этот раз Пылегон взял свежепойманного зайца, а Храмолап позавтракал менее жирной белкой.

К полудню поднялась сильная метель, и все воины попрятались в палатках, и носу от туда не казали. Даже удручённый тоской предводитель, нежился в своей подстилке, забывшись беззаботным сном. Только Медолапа нервно мерила дальнюю воинскую палатку шагами и каждый раз, когда было хотя бы самое малое движение в кустах устремляла туда свой полный надежды, увидеть Храмолап, взгляд, но там всегда было пусто. Это ветер злобно играла с Медолапой, шевеля ветки бересклеты, когда метель начала утихать, она уговаривала предводителя отправить патруль на их поиски.

- Вдруг их замело снегом и теперь они могут замёрзнут намертво или они заблудились, а тут повсюду голодные лисы, - убеждала Корнехвоста, обеспокоенная за жизнь друга, воительница.

Согласившись с её опасениями Корнехвост разрешил взять ей патруль, но приказал возвращаться сразу, как только начнётся метель или снегопад. Взглянув на небо, Медолапа не заметила там солнца, она увидела лишь огромные и не предвещающее нечего хорошего тёмные снеговые тучи, воительница знала, что скоро настанет ночь, а ночью после такой метели их следов точно не отыскать. Едва выйдя из лагеря все поняли, что метель замела все следы, а холодный воздух едва сохранил их очень слабый и едва уловимый запах.