Высоко над лагерем сияло, но совсем не грело солнце, перистые облака украшали ясное голубое небо. Ветер дул срывая с деревьев пестрые листочки, подкидывал их вверх и бросал в кучу других листьев. Корнехвост одиноко сидел возле детской, он хотел, что бы однажды от туда вышла Кустарница с его щеночками и вся та ужасная история оказалась всего на всего кошмарным сном. После смерти подруги предводитель стал вялым и неразговорчивым, его ничего не интересовало. С рассвета до заката он сидел возле детской в раздумьях, в пасмурные дни он даже нос не высовывал из своей пещеры. Грязилап, самый лучший друг коричневого пса с самого щенячества, не мог догадаться чем вызвано такое состояние Корнехвоста, что творится с предводителем на протяжении этих лун он не знал и узнать не мог, поскольку сам Корнехвост ничего не рассказывал, а серо-белый волк не умел читать мысли. Малейшее движение вызывало у Корнехвоста подозрение, он без сомнений гордился, что свора смогла подчинить себе лес и прогнать Альфу с его полукровками, но этим Кустарницу он не мог вернуть.

                                  ***
  Малиновка потянулась разминая уставшие, слегка окаменевшие после долгого сна лапы. Пошарив в полумраке палатки глазами воительница подметила, что её сестра, Полынь, которая всегда спала до полудня куда-то на рассвете исчезла, желание отыскать её, забилось птичкой в груди зеленоглазой собачки, но для начала она решила привести свою всколоченную после сна шерсть в порядок и поесть, а потом найти сестру. Выйдя из под ствола поваленного дерева, укрывавшего вход в палатку Малиновка пошла к куче c дичью и почти сразу приметила жирную белку, лежавшую на самом верху кучи. Белая воительница имела большой авторитет и пользовалась уважением сосворовцев, поэтому игнорируя сильные позывы голода к дичи приближалась медленно и вела себя сдержано. Взяв ранее примененный лакомый кусочек она уселась под кустом и оторвала большой кусок мяса. Покончив с завтраком белоснежная собачка облизнула кровь с губ и посмотрела на шуршащие у входа папоротники. Встав она прошла по всем палаткам и обнюхала каждый хвост лагеря, но Полынь не нашла, подумав, что та в патруле со спокойным сердцем пошла в лес размять лапы «за одно и Полынь могу встретить» - подумала она.

  Шишколап ел пушистого кролика изредка смотря на Корнехвоста, его сильное беспокоила мысль, о том что предводитель может что-нибудь от него скрывать. Желая доказать, что он ценит доверие проявленное к нему, решил взять всё в свои лапы и подняться в глазах Корнехвоста. Отрыв маленькую ямку глашатай скинул туда кости и быстро их закопал, отведя взгляд немного в сторону он увидел светло-рыжего воина. Рядом с кустом у целительской палатки дремал Синица, посмотрев на него у глашатая появилась идея, которая так и рвалась к осуществлению. Шишколап толкнул лапой в бок спящего воина.
  - Надо бы палатки укрепить к голым деревьям и подстилки сделать потеплее, всё чаще появляются дожди да ветер, а болезни в лагере не нужны тем более сейчас, - важно махнув хвостом сказал грязно-коричневый пёс, с горящими пламенем янтарными глазами.
  - Хорошо, когда и с кем приступать? - сонно промямлил пёс, смотря в неопределенный угол лагеря.
  - Приступать сейчас же, - пёс сверкнул оскалом, - Бери в помощью кого хочешь, - добавил глашатай, более спокойно.
  Воин, поднявшись на лапы, поплёлся к самой дальней воинской палатке. Заглянув внутрь, он часто заморгал, чтобы глаза привыкли к полумраку.

  Медолапа лежала на подстилке положив хвост на спину спокойно спящего возле неё Храмолапа. Сладоухая и Мягколапка шептались в пол голоса в крайнем углу палатки, когда вошёл Синица. Когда он увидел брата и медовую воительницу спящими вместе, его выражение на морде мгновенно поменялось и быстрым движением лапы Синица ободрал хвост Медолапе, но неаккуратным движением задел брата, тем самым разбудив его. Храмолап быстро вскочил и через мгновение был возле Синицы. Медолапа от неожиданного прикосновения резко открыла глаза и с рычанием вскочила, она уставилась на псов с непониманием, которое после того, как она увидела хвост, быстро сменилось злостью.
  - Кто из вас посмел ободрать мой хвост? - пытаясь спокойно говорить, спросила медовая собачка.
  - Это Храмолап, - спокойно сказал Синица и ухмыльнулся.
  Храмолап посмотрел на брата в недоумении и тут же, когда он хотел оправдаться перед Медолапой, воительница с глазами полными разочарования развернулась и покинула палатку.
- Это был не я! - гавкнул голубоглазый воин, смотря на брата.
  Но Синица, нечего не ответив, вышел следом за рыжей воительницей. Храмолап сел повесив уши, его накрыла волна отчаяния. Сидящие в конце палатки, Мягколапка и Сладоухая были в шоке, от наглости светло-рыжего сосворовца. Храмолап убеждённый мыслью, что необходимо извиниться перед воительницей, вышел из палатки и увидел, как Синица сидел прижавшись так близко к боку Медолапы, что их шерсть соприкасалась. Заметив Храмолапа он лишь ближе пододвинулся к воительнице и лизнул в ухо, вызвав у рыжей мгновенное удивление. Взгляд брата Храмолап понял сразу, Синица всем видом показывал, что Медолапу он намерен сделать своей подругой, а брат помеха на его пути. Внутри невинного пса всё рухнуло, свора удивлённо наблюдала за флиртом Синицы в сторону смущённой и слегка раздражённой Медолапы.

  Пышнохвостка подошла к Храмолапу и посмотрела на него сочувственным взглядом, положив хвост на плечо воина, она позвала его за собой. Полный безумной ревности и горя пёс поплёлся за серой воительницей. Выйдя на небольшую полянку посреди березняка Пышнохвостка посмотрела на Храмолапа своими необыкновенными глазами, словно думала достоин ли он знать, что она желает ему сказать.
  - Вы были красивой парой, почему ты отдал её Синице, она не будет с ним счастлива, ты предал её, - прожигая Храмолапа взглядом, наконец сказала Пышнохвостка.
  -  Я её не предавал и парой мы не были, а с Синицей они походу будут снова парой, - огорчённо ответил Храмолап, опустив глаза.
  - Что? Какой ещё парой? Она твоей была подругой вы и память потеряли лишь потом что вдвоём, как обычно, сбежали из лагеря! - взорвалась серая воительница и вскочив на лапы, зарычал на Храмолапа.
  Тёмно-рыжий пёс ошарашенно смотрел на Пышнохвостку, не в силах выдавить из себя и звука. Он долго глядел в вересковые глаза собеседницы всё сильнее осознавая, что она не могла ему солгать.
  - Хочешь, чтобы она снова была твоей? - более спокойно, спросила Пышнохвостка.
  Храмолап мотнул головой в знак согласия. Присев рядом с псом, серая воительница снова коснулась хвостом его плеча, давая понять, что не винит его не в чём, лишь переживает за подругу. Храмолап резко захотел узнать где они были последний раз, как пара, может он что-нибудь сможет вспомнить или понять, что действительно хочет её вернуть, а может быть просто оставит брата и её вместе.
  - Пышнохвостка, а ты можешь показать мне место где мы с Медолапой были в последний раз ну до того, как мы потеряли память? - спросил Храмолап, пытаясь понять, что так огорчило серую воительница.
  - Нуу... Наверное да, а может и нет я не была там, где вас нашли и знаю это место лишь по словам воинов бывших там, - неуверенно ответила Пышнохвостка.
  Увидев, как сильно огорчил Храмолапа её ответ, она решила попытаться отыскать то самое место. Поняв по движению шерсти на загривке верескоглазой собаки, что шанс найти место есть рыжий воин приободрился и посеменил следом за деловито идущей Пышнохвосткой. Некоторое время сосворовцы шли в тишине, которую нарушало только шуршание сухих листьев под лапами. Постепенно березняк стал сменяться просекой, где-то неподалёку слышалось тихое журчание реки, перед собаками стали появляться кустовые заросли, которые были похожи на множество кривых, тонких, переплетённых между собой веток.
  - Кажется это здесь, - неуверенно промолвила серая собачка, обводя глазами заросли кустарников.
  Храмолап вздохнул и пошёл в самую гущу, оставляя шерсть чуть ли не на каждой второй веточке. Потоптавшись на месте Пышнохвостка крикнула, что будет ждать его здесь неподалёку, а чтобы Шишколап не спрашивал где они были поохотиться, пока он хочет найти давно утерянные воспоминания.

  Храмолап шёл по рядам среди кустов отскакивая каждый раз, когда очередная ветка впивалась в его пушистый бок. Все запахи давно растворились, а следы были затоптаны, это было естественно ведь прошло больше шести лун. Долго бродил Храмолап по рядам и окончательно потеряв надежду найти что-то важное развернулся и пошагал обратно к полянке, где его ждала Пышнохвостка. Увидев низко опущенную голову воина, внутри у серой собачки всё сжалось, ей очень хотелось помочь им снова стать парой. Выбравшись из кустов, Храмолап увидел у лап воительницы двух кроликов, но не это хотелось видеть воину. Храмолап твёрдо осознал, что хочет вернуть Медолапу, забрать и спрятать от всех опасностей, просыпаться на рассвете с нею рядом, вдыхать её сладкий аромат, хотел не только прожить с ней всю жизнь, но и обрести вместе с ней семью.
  - Пышнохвостка, умоляю помоги вернуть Медолапу, кажется я... Я... Я люблю её, - сказал Храмолап, не поднимая от лап глаз.
  - Сделаю всё, что в моих силах, - кратко ответила воительница и схватив одного зайца, побежала в сторону лагеря.
  Храмолап подхватил второго, его хвост мотался из стороны в сторону от счастья. Всю дорогу пёс задавал Пышнохвостке разные вопросы, половину которых она просто пропускала мимо ушей.

                                 ***
  Пышнохвостка потягивалась перед сном. Храмолап лежал на подстилке прожигая брата взглядом «как он мог так со мной поступить, как он мог скрыть он меня, что Медолапа была моей подругой» - витал вихорь безответных вопросов в голове пса. «Моя прошлая жизнь похожа больше на сладкий сон чем на реальность» - ухмыльнулся пёс. Медолапа безмятежно смеялась над какой-то шуткой Синицы. «Неужели она совсем не помнит меня, как мы были счастлива» - никак не мог понять Храмолап. Не в силах больше на это смотреть, он отвернулся от прохода воинской палатки и встретился с проницательным и внимательным взглядом Сладоухой «неужели она наблюдала за мной всё время» - подумал Храмолап. Но пока он думал пришла Мягколапка и легла на свою подстилку находившуюся рядом с подстилкой Сладоухой, спина пришедшей воительницы закрыла от Храмолапа проницательные серые глаза собачки и он провалился в сон. В то время, как на поляне продолжался звонкий смех воительницы с медовой шерстью.

  Медолапа вовсю смеялась над сидящем рядом Синицей, а точнее над его шутками. Бесхвост высунулся из своей палатки и, обведя глазами всех присутствующих, позвал медовую воительницу в целительскую палатку. Не посмев отказать, Медолапа не без тени облегчения оставила Синицу и пошла к целителю. Только зайдя в палатку, воительница почувствовала множество запахов, некоторые из которых были ей до боли знакомы, а некоторые были новыми и непонятны. Бесхвост молча пододвинул ей какие-то свёртки, как только Медолапа хотела спросить, что в них и, что с ними делать, целитель попросил зарыть их подальше от лагеря сказав, что внутри просто засохшие и ненужные травы. Наклонившись Медолапа схватила свёртки и выбежала из палатки направляясь к выходу.

  Синица сидел возле прохода воинской палатки, из которой на него недавно смотрел брат. Доев ужин, воины на прощание махнул хвостом вышедшей от целителя рыжей собачке и отправился спать. Но перед тем как отправится спать, он лично позаботился, чтобы подстилка Медолапы была, как можно ближе к его, а от подстилки Храмолапа, как можно дальше.