- Сидишь как на иголках. - Леля смахнула с моего лица руссую прядь. - Не уж что, так брата волнительно привечать?

- Все взвешиваю. Задумался, получиться ли в битве, коль она случится, выйти победителями.

- И как решил? - подал голос Кощей.

- Не решил. - ответил я.

Неожиданно, в наш мирный разговор, вторгся чужак, которого все ожидали:
- Прекрасно! Просто превосходно! Так значит, решим дела мы мирно!

- Царь- батюшка! - девка кинулась к нему на встречу, но Леля, не девичьей силой, придражала ее на месте.

- Стасенька, золотко мое, как погляжу, отлично ты справилась с заданием. - Дмитрий мельком взглянул на Кощея и усмехнулся. - Брат мой, наступило великое время, когда мы можем обсудить вопросы управления нашими государствами.

- Нашими? - я так и сел. - Ослеп ты, Дмитрий, иль нарочно Князя не замечаешь?

- О, так ты его считаешь? - подивился царь - батюшка. - Исправь, коль не прав я, но Князь совсем не в форме, и не поуправляешь землей, когда так слаб и немощен.

Говорил он, внутри меня вскипал кипятком гнев, а на лице Кощея тоска смертная и отчаяние.

- Рот. Закрой. Свой. - не будь охраны у брата, накинулся бы на него, не желая ни кулаков, ни его лица. - С чего решил ты, что после мерзкого твоего предательства, буду помогать тебе я? Быть может, решу прямо сейчас войну вести.

Дмитрий обошёл стол, и коснулся плечей Настасьи, а за ним тут же выросла его стража. Леля от такого соседства сморщила носок, будто вонь шла от брата невыносимая.

- Предательство, Ваня? Нет. План - да. Не мой, и даже не Александра, батюшки нашего. Как прознал, кто твоя матушка, так сразу и решил. - он обратился к девке. - И Стасенька хорошо постаралась его воплотить. Кровинушку мою лила, не желея.

Кощей тяжело вздохнул и отвёл взгляд. Не уж что суженный мой догадывался о подобном?

- И причём я тут? С кровью ясно все. Крещенная, освещенная.

А Старший Брат рассмеялся, да так, что вздрогнули и девка, и стража.

- При том, что роль Стасеньки исполнять должен был ты, но не судьба, видно. Доверие с князем построить, кровью древо поливать, а потом в спину ударить, и трон занять. - фырнув, Дмитрий, скривившись, взглянул на Кощея. - Освещенная кровь, старик? Какой бессмысленный обман. Не уж то надеялся, что Ваня не узнает правду? Тебя полюбит, старик. Какая бессмысленная ложь.

- Какой обман, что несёшь ты, Брат?

- Дело ни в какой не святой крови. Дело в родственной кровь. Мы родственники, весь наш род, потомки Кощея.

- Не молчи уж, княже. Расскажи ему, что к чему. - сказала знахарка и замолкла, перед длинными рассказом из уст Темного князя.

*Кощеево око*

Шло все своим чередом в мирной крестьянской жизни.

Жена красавица, медные волосы, румяная кожа, не больная, не худая, забеременела, уж скоро и разродится.

А старейщины талант жреца в мальчишке разглядели, жрецом старшим сделали, ворошбе обучали. И кров свой, и пищи хватает и счастья.

Да только жена-красавица заболела, сильно заболела. И жрец молился за нее и Матери Сырой Земле, и Хорсу, Ладе, Мороше. Но ничего. Не помогали. Жена мертвела на глазах, слабела и белела.

Тогда то, старший жрец Кощей, принялся за ворошбу. За ворошбу сильную, за ворошбу тёмную. Кощей стал потчевать жертвами Марену, богиню царства нижнего, богиню смерти, и Чернобога, чтоб тот Лихорадку от роженицы будующей погнал.

Да так старался, так усердно угощал, что сама Марена вышла с ним в контакт, столь подивленная такой к себе любовью, и предложила заключение:

"Тебя я сделаю бессмертным, ты будешь, как природа вянуть, гибнуть, но не умрёшь, пока твоя душа, как сезонья будет воскрешаться. Ты будешь так могущественн, что сможешь раза три меня призвать и об услуге попросить. Взамен прошу гарант бессмертия."

"Гарантом кровь станет моего дитя."

"Пока кровь на древо бессмертия не прольется, твоя сила, магия, останутся с тобой. Но если, клятву ты нарушишь, силы я заберу себе, а дерево умрет. Ну а теперь, проси, чего ты хочешь."

Кощей в первый раз, просил, чтобы милая не умерла при родах, чтобы Марена, не забрала ее.

Жена при родах выжила. Родила мальчишку, улыбнулась, погладив его щёчку, и в горячке умерла. Оставив старшего жреца вдовцом. Бессмертным, сильным, но вдовцом.

Вынужденным видеть смерти множеств поколений, детей, внуков, потомков.

Пока Марена не разгневалась.

*Иванино око*

Я дышал через раз, пока не произнес сквозь зубы:

- Убирайся.

Дмиртрий заделся в усмешке, Кощей же сильнее побледнел, серое лицо совсем потеряло краски. Он было поднялся, но я схватил его за руку, и усадили назад.

Усмешку как рукой сняло.

- Лыбиться не смей тут, брат. Убирайся, пока дают тебе возможность. И, так уж и быть, в отличии от тебя, проявлю уважение к родной кровинушке, дам уйти невредимым.