Я видел, как по мере чтения входящего сообщения лицо Элис принимало всё более и более печальное выражение. Под конец она всхлипнула и, пытаясь сдержать слёзы, выбежала из кабинета Сахарова. Я поднялся со стула, намереваясь пойти за девушкой, но голос профессора остановил меня:
- Постойте, Лейтенант. Нет, посылать вас на фронт я не собираюсь. Боюсь, пользы от трёх стволов будет немного, даже учитывая ваш уровень владения оружием.
- Тогда в чем дело?, - спросил Ротор.
Профессор взял в руки лежавшую на столе рацию и сказал лишь:
- Приведите его в мой кабинет.
Через минуту в дверь постучали.

  Сахаров встал и направился к двери, сказав, чтобы мы с Ротором шли за ним. За дверью стоял молодой учёный, которого сопровождал "Долговец". Учёный выглядел мягко говоря неважно. Его некогда белый халат был грязным и рваным, молодое лицо перепачкано запекшейся кровью, левая штанина держалась лишь на паре тонких ниток, прикрывая наспех перевязанное бедро. Не знаю зачем позади него стоял боец "Долга". Вряд ли этот учёный смог бы далеко убежать сейчас.

- Пройдёмте со мной, - сказал Сахаров, направляясь в небольшое помещение рядом с его кабинетом. Я, Ротор и учёный со своим "сопровождением" последовали за ним.
  Помещение, в которое привел нас глава бункера, больше напоминало какую-то допросную каморку из детективных фильмов, чем комнату в научном учреждении. В центре тесной комнатки стоял старенький стол, по бокам от него - пара стульев. На столе была лампа, которую сразу же включил Сахаров. Вошедший последним "Долговец" закрыл дверь и загоревшаяся неярким светом лампочка осталась единственным источником освещения в этом "кабинете".

"Долговец" грубовато усадил ученого на один из стульев, а сам встал позади него, повесив свой АН-94 "Абакан" на плечо. Но знаете, при взгляде на этого солдата автомат Никонова казался просто детской игрушкой. Боец был на голову выше меня и раза в два крупнее, а я ведь тоже далеко не щуплый. Лишённое каких-либо эмоций лицо дополняло образ солдата, привыкшего следовать приказам, не особо о них задумываясь. На плечах виднелись три "лычки". Сержант. Мне он почему-то напомнил охранника Гену из сериала "Универ", который я любил на Большой Земле. Ему бы ещё сантиметров двадцать росту и вообще не отличить было бы.
- Во кабан, - шепнул мне на ухо Ротор. - Зачем ему автомат? Такой и псевдогиганта голыми руками пополам разорвёт.
Я усмехнулся.

  Сахаров сел напротив молодого человека. Мы с Ротором стояли чуть позади профессора.
- Мы с вами уже имели честь пообщаться, - заговорил начальник бункера. - Теперь я прошу повторить всё то, что вы рассказали мне, вот этим молодым людям, - он кивнул в нашу с Ротором сторону.
  Учёный испуганно посмотрел сперва на нас, потом на своего "конвоира". Не исключаю, что тот уже пообщался с "молодым" на языке рукоприкладства. Наконец, "молодой" кивнул и заговорил:

- М..мм.. Меня зовут Кошкин Ии..и..Иван Денисович, - начал он, заикаясь. - Я - один из учёных О-Сознания.
  Мы с Ротором удивлённо переглянулись. Нет, мы конечно не со вчерашнего дня в Зоне и слышали достаточно про Хозяев Зоны, то бишь О-Сознание, но думали, что те давно в могиле благодаря всё тому же Стрелку. А тут перед нами сидит живой представитель Хозяев.
- Вас разве не уничтожили?, - спросил Ротор.
- Нет, - ответил Кошкин. - Нас почти уничтожили, - он сделал акцент на втором слове. - Но давайте я все расскажу по порядку.
- Валяй, - сказал Ротор.

- Как вы, наверное, знаете, именно мы ответственны за образование Зоны, - начал свой рассказ Кошкин. - После аварии на Чернобыльской атомной электростанции человечество столкнулось с губительным влиянием радиации на окружающую среду. На территории Зоны Отчуждения были построены несколько лабораторий индексом Х. Советские учёные, работающие там, изучали влияние ионизирующего излучения на клетки растений и животных, а также способы защиты от радиации и новые методы лечения лучевой болезни. Всё было легально.

  Но после распада СССР финансирование вскоре прекратилось. Лаборатории были законсервированы на несколько лет. В начале 2000-х годов в лабораториях Х вновь закипела работа. Вот только теперь там работали над усовершенствованием нового вида излучения, открытого профессором Каймановым, влияющего на работу головного мозга. Оно получило название "Пси-излучение". В лаборатории Х-18 излучение испытывалось на приговоренных к смертной казни заключённых и добровольцах, желающих помочь науке. Многие подопытные погибли, так как на них испытывали очень высокий уровень излучения. Мозг просто разрушался под его действием. Потом стали проводить эксперименты, повышая дозу постепенно. Подопытные перестали погибать один за другим. Они менялись как внешне, так и в плане поведения. Пропадала речь. Они становились более агрессивными, но при этом на своих "коллег" не нападали. Позже подопытных перевели в другую лабораторию. Я не знаю в какую.

  В лаборатории Х-16 через примерно полтора года на основе излучателя Кайманова был выращен гигантский мозг. Его планировали использовать для генерации постоянного пси-излучения с широким спектром возможностей. Одной из задач была охрана лаборатории от внешних посягательств. Но что-то пошло не так. При пробном пуске произошел какой-то сбой. Оживший мозг убил учёных, которые его создали. На долгие годы местность вокруг той лаборатории была покрыта зоной сильного пси-излучения.

  В лаборатории Х-10, находящейся рядом со старой советской системой обнаружения ракет, разрабатывалась возможность усиления пси-излучения для покрытия им больших площадей. Антенны должны были служить усилителем сигнала. Спустя несколько лет работы это получилось сделать.

  К 2006-му году учёные в лабораториях Х полностью прекратили какое-либо сотрудничество с государством. Они сделали открытие, позволяющее защитить себя от любых угроз. Учёные нашли себе спонсоров в негосударственных ведомствах. Но главное, что они нашли способ подключиться к информационной оболочке планеты - Ноосфере.

  Летом 2006-го года с помощью дорогостоящего оборудования, позволяющего объединить сознание нескольких человек в одно целое, они подключились к Ноосфере. Так возникло О-Сознание. В лаборатории Х-18, где и проводился этот эксперимент. Поначалу все шло хорошо, но после аппаратура не выдержала чудовищной нагрузки и дала сбой. Энергия Ноосферы полилась в Зону, меняя всё вокруг. Тогда произошел первый Выброс. Так образовалась Зона.

  Кошкин ненадолго замолчал. Моя голова шла кругом. Всё то, что я слышал об О-Сознании до этого, было лишь слухами и сплетнями, рассказанными в баре пьяными сталкерами. По слухам, которые я слышал, О-Сознание были не учёными, а первыми сталкерами, которые добрались к Исполнителю Желаний и загадали безграничную власть. Я никогда не предавал особого значения этим байкам, но запомнил их. Это была ложь. Правда куда страшнее оказалась.

- Какое отношение ты ко всему этому имеешь?, - спросил я.
- Я работал в Х-10, - ответил Кошкин. - Я был одним из тех, кто запускал... Выжигатель? Так вы его, кажется, называете?
- Как ты попал в О-Сознание? Насколько я понял, ты был обычным учёным, - уточнил Ротор, не менее удивленный, чем я.
- После прорыва Ноосферы О-Сознанию пришлось искать другую лабораторию. В Х-16 было не попасть. Пси-излучение убивало. В Х-10 тоже было нельзя. Тут мы работали. Они нашли старую лабораторию на ЧАЭС. Обосновавшись там, они планировали повторить эксперимент. Меня пригласили в качестве одного из участников. Я согласился, конечно, - сказал Кошкин с плохо скрываемой гордостью.

- Мы снова подключились к Ноосфере. Спустя время мы научились контролировать ее поток. Вот тогда мы и стали Хозяевами Зоны. Мы создали несколько оборонительных рубежей. Одной из них был Выжигатель. Второй - группировка "Монолит", охраняющая станцию, Припять и Выжигатель.

  Но появилась группа Стрелка. Они были куда умнее большинства сталкеров. Они догадывались, что Зона рукотворна и стремились попасть на ЧАЭС за ответами. Много они нам доставили головной боли. Несколько раз мы пытались их убить. Не выходило. Лидер О-Сознания приказал мне и ещё нескольким учёным перевозить часть оборудования в лабораторию возле Генераторов.
  В 2012-ом году Стрелок отключил Выжигатель. Мы поняли, что лишь вопрос времени когда он доберется до нас. Он добрался слишком быстро. Почти все мои коллеги погибли там, в лаборатории на ЧАЭС. О-Сознание было почти уничтожено.

- Но ты остался в живых, - сказал я после минутного молчания.
- И не только я, - отозвался Кошкин. - И вот тут я подхожу к сути. О-Сознание снова в деле. Тот Выброс пару дней назад. Это дело рук нового Хозяина Зоны.
- Кого?, - спросил я, чувствуя подступающую злость.
- Профессор Громов, ещё один учёный. Он возродил О-Сознание. И это он спровоцировал Выброс. Он отдал приказ атаковать Припять и Лиманск, чтобы отодвинуть всех от станции и отвлечь внимание от Выброса.
- Какое отношение ко всему этому имеешь ты?, - спросил я, подходя ближе.
- Я лишь делал то, что мне говорят, - зелепетал учёный. - Я не был крупной фигурой. После того, как почти все учёные О-Сознания погибли, Громов приказал мне восстановить оборудование. Долгие несколько лет я этим занимался. Громов же искал новых бойцов в "Монолит". Он договорился с наемниками. По сути, это они сейчас атакуют вас, - закончил он.
- А волна мутантов?, - спросил я, упёршись кулаками в стол.
- Я не знаю. Мутантами мы не управляем. Возможно, они побежали от Выброса. Клянусь, я не..., - но договорить он не успел.

  Я подошёл к нему и врезал, что есть силы. Учёный слетел со стула, упав на пол. Я навалился на него, нанося удар за ударом. Он что-то пытался кричать, но я не слышал его. В моих ушах, словно поставленный кем-то на повтор, звучал хруст позвонков моей девушки. Этот ублюдок... Он один из тех, кто виноват в ее смерти. Он говорил, что лишь чинил оборудование... Мне было плевать. Создающий оружие виноват в смерти погибшего от этого оружия ровно настолько, насколько и тот, кто стрелял из него. Может, даже больше.

  Вдруг я почувствовал чьи-то сильные руки, обхватившие меня поперек груди и оттащившие от Кошкина. Я пытался вырваться, но меня держали крепко. Через пару минут я успокоился. Громила меня отпустил. Это был "Долговец", которого я мысленно окрестил Геной.
- Успокоился, сталкер?, - спросил он низким голосом.
По его виду можно было сказать, что он и сам не прочь набить морду этому учёному, так что на меня он не злился. Просто важная шишка этот учёный, а потому беречь его надо было. А я, не останови меня этот солдат, вполне мог его грохнуть.
Бросив взгляд на харкающего кровью Кошкина, я сказал лишь:
- Да, всё. Вспылил просто.

- Уведите ученого, - сказал Сахаров "Долговцу".
Тот кивнул, закинув одну руку Кошкина себе на шею, и выволок его из кабинета. По-моему, он потерял сознание. Но мне было все равно. Даже если бы я его убил, раскаяния я бы не почувствовал.
- Присядьте пожалуйста, - произнес профессор, указывая на стул напротив себя. Я сел, Ротор остался стоять.
- Вы знали, что он из О-Сознания?, - спросил я у Сахарова. - Знали, что он причастен ко всему, что сейчас происходит?
- Да, - ответил тот невозмутимо. - Как я и сказал, я с ним уже говорил.
- И когда вы были на совещании, вы уже знали, что "Монолита" там и в помине нет? Что с севера атакуют наемники?, - меня вновь начала захлестывать злость. Сахаров что-то темнил.
- Да, - вновь сказал профессор.
- Почему же не сказали об этом?
- Фундаментально это ничего не меняет. Наемники, "Монолит"... Какая разница?
- А мы вам зачем? Вы не отправляете нас на помощь тем, кто сейчас обороняет всю Зону. Так чего вы хотите?, - задал я вопрос.
- Если бы вы не накинулись на Кошкина, вы бы сами все поняли, - сказал безэмоционально Сахаров. Он меня уже начинал выводить из себя. Ещё немного и он рискует повторить судьбу Кошкина.
- Что... Вы... От... Нас... Хотите?, - произнес я, чеканя каждое слово.
- Кошкин рассказал почти всё. Кроме того, что Громов - нынешний глава О-Сознания, планирует новый Выброс. Только на этот раз его мощность будет такой неимоверной, что большая часть планеты Земля станет Зоной Отчуждения.

  Меня словно кочергой по голове огрели. Я не мог поверить в то, что все это вправду происходит. О-Сознание, в которое до недавних пор я не то, чтобы не верил, но считал их чем-то, что уже не стоит внимания. Теперь же оказывается, что всё это отнюдь не пьяные байки. Они действительно были. И появились вновь.

- Подождите, а как он оказался здесь?, - спросил Ротор.
- Он, хоть и сволочь, но всё-таки что-то порядочное в нем осталось, - сказал Сахаров. - Когда О-Сознание управляло лишь Зоной, всё было нормально. Но теперь, когда Громов одержим идеей сделать Зоной почти всю планету, Кошкин понял, что не готов допустить гибель миллионов людей. Он должен был снова включить антенны, когда база военных падёт. Но ему каким-то образом удалось сбежать. Патруль "Долга" задержал его недалеко от Янтаря. Его привели в бункер, где он мне все и рассказал.
- Так что от нас требуется?, - спросил я уже в третий раз.
- Вы должны остановить Громова, - сказал Сахаров.
Я удивлённо посмотрел на профессора.

- Вы серьезно?, - спросил я.
- Абсолютно, Лейтенант, - ответил учёный.
- И как вы себе это представляете? Вы предлагаете нам отправиться в самое сердце Зоны, на ЧАЭС, куда со времён 2012-го года желающих соваться нет?, - заговорил Ротор.
- Даже если отбросить это, - перебил его я. - В Зоне война. Линия фронта проходит по территории Радара. Припять захвачена, на станции наверняка тоже наёмники. В Лиманске тоже бои. Как вы предлагаете нам туда добираться? Под мантией-невидимкой?
- Нет, Лейтенант, всё куда проще, - сказал Сахаров. Он достал свой ПДА и включил его, после чего открыл карту Зоны. - Вот здесь, в Лиманске, - он указал пальцем куда-то на западную часть города, - есть вход в катакомбы. Они ведут прямиком в подземелья Припяти. Это старый советский бункер под городом на случай ядерной войны. Пройдя по подземельям, вы выйдете у речного порта города, - он указал точное место. - Как раз напротив станции. Там остались несколько лодок. Сможете переправиться через реку. И вы на станции. Удара оттуда наёмники точно ждать не будут, - закончил он инструктаж.

  Дослушав Сахарова, я ничего не ответил. Что я мог сказать? Что план трещит по швам? Что это выглядит как форменное самоубийство? Так это наверняка понимал и сам ученый. Ну например, нас легко могут сбить ещё над Лиманском. Даже если не собьют, вполне могут убить наёмники в городе. Да и подземелья эти... Вызывают опасения. Я за всё время, проведенное в Зоне, не занимался диггерством. Ну его в задницу. В подземельях зачастую водятся самые противные и опасные мутанты. Это ещё учитывая, что я никуда дальше Армейских Складов не ходил. А тут подземелья Припяти и Лиманска. До центра Зоны рукой подать. Соответственно, и опасности там, думаю, серьезные. А переправа через реку... Даже не знаю делал ли в Зоне кто-то подобное. Наверняка в реке кто-то живёт и этот кто-то вряд ли откажется перекусить сталкерами.

- Это безумие, - заключил я. - Мы с большой долей вероятности даже до станции не доберёмся. А если и повезет дойти, там нас и убьют.
- Поймите, Лейтенант, это нужно сделать, - произнес учёный.
- Почему мы?, - спросил Ротор, подойдя ближе. - Почему нельзя подождать, пока армия, "Свобода" и "Долг" не одолеют наемников? Они это точно сделают. Тогда они и остановят этого безумца.
- Если бы все было так просто, - сказал Сахаров. - Если бы сейчас бои шли около станции, а не на Радаре и в Лиманске, я бы вас не просил. Громов планирует Сверхвыброс через три с половиной дня. Даже при самом  оптимистичном прогнозе за это время к ЧАЭС бойцы Лукаша и генералов не подойдут.

  Я откинулся на спинку стула. Это какой-то кошмар. Три с половиной дня и большей части планеты конец. Если мы не совершим по сути невозможное, чтобы этому помешать. Многие в детстве мечтают быть супергероями, спасать мир от злодеев. Вот только в жизни всё не так радужно. В нашем случае злодей - это отнюдь не глупый человек, а Хозяин Зоны с огромной армией. А мы далеко не супергерои. Даже не Легенды Зоны. Обычные сталкеры, нигде дальше Складов не бывавшие. И вот судьба миллионов людей в наших руках.
- Выбора нет, Лейтенант, - тихо сказал мне Ротор.
Знаю, друг мой. Нет у нас выбора.
- Лучшее снаряжение я вам гарантирую, - сказал учёный. - И по полмиллиона долларов вам с Ротором. Девушке, простите, не могу заплатить, она не сотрудник бункера. Но снаряжение ей тоже будет.

  На деньги мне было все равно. Они для меня ценность потеряли. То, что Элис не заплатят, было очевидно. Спасибо, что хоть снаряжение ей тоже выдадут. Стоп, Элис! Со всей этой котовасией я совсем о ней забыл.

- Час на размышления можно?, - попросил я.
- Хорошо, Лейтенант. Час, но не больше, - сказал учёный.
Мы с Ротором вышли из этого кабинета. Я до сих пор не верил в реальность происходящего. Может, это дурной сон? Я сейчас проснусь и обнаружу себя на кровати, а рядом моя Юля? Но нет, не сон, к сожалению.
- И что ты за час хочешь придумать?, - спросил Ротор.
- Не знаю, - ответил я. - Я хочу просто проветриться. Мне кажется, что я с ума схожу.
- Нам в любом случае придется согласиться на это, Лейтенант, - сказал Ротор, положив руку мне на плечо. - Выбора нет.
- Да знаю я, знаю, - кивнул я. - Час погоды не сделает. Я на улицу. Ты со мной?
- Нет, я пойду полежу, извини, - отказался Ротор.
- Ладно, давай. Через час зайду.

  Подкурив сигарету, я на миг посмотрел на свою зажигалку. На ней была нарисована ЧАЭС. Думал ли я, покупая ее когда-то в "Штях", что однажды мне придется идти на станцию? Конечно нет. Если бы кто-то мне тогда это сказал, я бы тому посоветовал проспаться и бросать пить. А вона как судьба повернулась.

  О чем думал Стрелок перед своими походами на станцию? Боялся ли он? Наверняка. Все люди боятся. В его случае была неизвестность. Он не знал наверняка, что ждёт его на ЧАЭС. А мы вот знали. И осведомленность была ничуть не менее страшна, чем неизвестность. Погруженный в свои мысли, я пошел вокруг бункера учёных. Через несколько минут я наткнулся на Элис.

  Девушка сидела, упёршись спиной в стену бункера, и плакала, закрыв лицо руками. Я слышал лишь ее тихие всхлипы. Сев рядом с ней, я приобнял девушку за плечи. Она убрала руки от лица, посмотрев на меня заплаканными глазами, а через секунду прижалась ко мне, разрыдавшись. Я гладил ее по волосам, пытаясь успокоить.
- Командир... Моя мама..., - сказала она сквозь слезы.
- Что случилось?, - спросил я.
- Командир... У мамы... Рак, - наконец сказала Элис. - Она мне написала. Там... Там сумма огромная нужна..., - говорила Элис сквозь всхлипы. - У меня даже половины нет. Я... Скинула, всё что... Насобирала тут, в Зоне... Но...
- Тише, тише, - шептал я, пытаясь успокоить ее.
Я знал, что не уйду никуда. Что буду здесь с ней, пока она не успокоится. Вчера она меня не бросила, когда я был разбит. Сегодня был мой черёд.

  Когда Элис немного успокоилась, я протянул ей руку и сказал:
- Пойдем со мной.
- Куда?, - спросила она, вытирая последние слёзы.
- Пойдём.
Она взяла меня за руку, переплетая наши пальцы. Я повел девушку в бункер. Ротор, увидев нас держащимися за руки, ничего не сказал, лишь как-то странно на меня посмотрел.
- Лейтенант, где ты лазишь? Час уже прошел, - сказал он. - Сахаров ждёт.
- К нему идём, - сказал я.

  Когда мы снова вошли в то помещение, Сахаров сказал с укором:
- Лейтенант, ну почти полтора часа прошло. Каждая минута на счету.
- Мы согласны, - сказал я. - Только у меня одно условие.
- Слушаю вас, - сказал профессор, посмотрев на меня.
- Мою долю вы прямо сейчас переводите на счёт, который вам назовет Элис...