Температуру отрегулировать получилось.

Теперь в подвале было тепло, даже жарко. Многие из присутствующих мерзляки и теплолюбы. А тем, кому жара не по душе, придется терпеть. Терпеть недолго, ведь очень скоро они все уедут... но прибудут новые.

А не установить ли им в камеры по индивидуальному кондиционеру?..

Лекарь отпер одну из комнат.

Он очнулся. Пребывал, похоже, в состоянии похмельного синдрома. Лицо покрасневшее и обрюзгшее, нос красный, глаза слегка заплывшие.

- Добрый день, милейший, - улыбнулся Лекарь.

Мужчина прищурился и подался вперед, мутным взглядом окидывая Лекаря. Нахмурился и закивал, как китайский болванчик, оскалив пожелтевшие от пьянок и местами гнилые зубы.

- Разрешите присесть? - вежливо осведомился Лекарь.

Новенький, недавно прибывший... Еще ничего не соображает, бедолага.

- А ты типа вертухай, да? - выбросил мужчина и высморкался в ладонь, а потом утер ее о собственную рубаху. - Али вольняшка? А то, погляжу, кишки на тебе не из пупкарских.

Лекарь лишь усмехнулся.

Присел.

Не ломая зрительного контакта с мужчиной, медленно произнес:

- Вы денег хотите?

- Че-е-е? - выплюнул он. - Каких еще денег?! Че за кумовская мутка?!

Лекарь сдержанно кашлянул. Невольно отодвинулся от мужчины, скрестил на груди руки и терпеливо промолвил:

- Нет, милейший, я вас не обманываю. И это совсем не тюрьма, а я в ней не надзиратель. Хотя почему-то многие первое время ошибочно путают это место с зоной. Вам повезло, вы стали частью глобального эксперимента и можете принять в нем участие.

Мужчина чуть изменился в лице. Просветлел.

- А че за эксперимент? Интересный?

- А главное - за него вы получите огромную сумму денег. Я лично заплачу каждому. Суть я вам потом объясню. Первую неделю вы побудете здесь, а потом я определю вас в другое место. От вас же требуется всего-навсего отвечать на все мои вопросы. Отвечать честно, договорились? Итак, приступим. Мои вопросы с первого взгляда могут показаться слегка резковатыми и странными, но прошу вас потерпеть.

Мужчина присвистнул и покачал головой.

- Ажурчик нарисовался... Ты, я гляжу, не алямс-трафуля, а в натуре че-то намутил. Только давай не алтушки какие-нибудь, а по-крупному.

Лекарь кивнул.

- Непременно. Итак. Можно ли узнать, какое состояние у вашего дома?

- Дома? А нет у меня дома, мы на хате пахана шифруемся. Я ж бабочник... если по-чесноку, и если ты в натуре не пупок. А так, я под балдохой живу. Да чего я зря барахлю, ты ж сам меня откуда-то взял! Значит, знал, что мы байданщики!

- Вокзальные воры? - уточнил Лекарь. - Боюсь, это меня не интересует. А вот место вашего проживания - очень даже. Но, насколько я понял, вы человек без определенного места жительства. Как вас зовут?

- Михайло я. Дядько Мишко. А погоняло Мико. У тебя... я погляжу, крюкало знакомое. Не видал ли я тебя где раньше? Тоже академик какой? Или бановый шпан?

Лекарь прищурился и почесал кончик носа. Закрыл глаза.

От ответа воздержался.

Лишь прямо спросил:

- Так вы хотите заработать достойное количество денег?

- Что за базар! Каждый хочет! Только, я погляжу, ты лосинько антилопа... Но рыжье мне нужно, так что базарь.

Лекарь горько усмехнулся. Поднялся и тихо проговорил:

- Понимаю... Я нашел вас в подворотне. Вы были в состоянии очень сильного алкогольного опьянения. Лежали без сознания. Я... привез вас сюда. Не хотите ли снять похмельный синдром?

Михаил мгновенно воодушевился. Вскочил с места и крикнул:

- Так у тебя че, пузырь имеется? Вот это другой базар! Налива-а-ай!

- Отнюдь, - Лекарь тихо рассмеялся и вынул из принесенной аптечки шприц.

Глаза Михаила округлились.

Он аж шарахнулся и помотал головой.

- У... у тебя че, баян есть? - изумился он, пожирая взглядом шприц. - Давай только лосинько, а то я на них это... плохо реагирую. Во, ну сразу видно, что ты не чепушила какой! И где я тебя раньше видал?..

Действительно. Где он мог видеть Лекаря, если, судя по всему, недавно вышел из тюрьмы и сейчас даже не имеет собственного жилья, а находится в притоне главного? Он же наверняка даже телевизор не смотрит.

Впрочем, если Лекаря узнал, значит, смотрит.

- Держите, - Лекарь любезно протянул Михаилу шприц. - Сразу станет легче, уж я-то знаю... А чуть позже я поведаю вам суть своего эксперимента...

***

Скромность до добра не доводит.

Да, Рената проявила воспитанность, почти ничего не съев из богатых запасов Лекаря.

Но теперь, ночью, ее страшно мучает чувство голода.

Спуститься вниз? Но ведь придется будить здешний персонал. Или самой пройти на кухню и достать из холодильников какой-нибудь пудинг?

Рената решилась.

Включила вычурный торшер, накинула халат с белыми розами, недавно приобретенный на базаре. Осторожно, всеми силами стараясь не шуметь, вышла из комнаты.

Темноты в коридорах не было. Вдоль стен золотились небольшие светильнички, озаряя путь, как крохотные светлячки.

Рената сделала два шага вниз по лестнице и вдруг остановилась.

Лекарь еще не спит? Или кто тогда разговаривает за стеной?

Прислуга?

Рената медленно, прислушиваясь к голосам, спустилась вниз. Слов не разобрать, но то, что кто-то говорил, было очевидно.

Приглушенные крики, ругательства, стоны, вопли... Не одного человека, явно не одного.

А доносились они из ванной.

Той самой ванной, куда Лекарь запретил входить, заявив, что "не хочет, чтобы личность его комнат была разрушена".

Кто может находиться в его ванной?! Да еще и не один, а целая группа! Что они там делают, поклоняются дьяволу?!

Рената содрогнулась.

Я видел демонов. Они повсюду. Я видел дьявола. И это я.

Стоит ли войти? Ведь они кричат! Может, им нужна помощь?..

Но если Лекарь узнает, тогда...

Тогда он не будет оживлять Леру!

А если Лера там, в ванной?! А если она живая?! А если он оживил ее, а Ренату заманил сюда для личных целей?! Ведь не зря же он задавал сугубо психологические вопросы! Может, он просто не может найти с Лерой взаимопонимание?

Но ведь он упоминал, что лаборатория по воскрешению людей находится достаточно далеко от самого особняка, и искать ее здесь можно не пытаться.

Он солгал?..

И действительно ли Лекарь любит так долго мыться в ванной? Может, он просто там находится? Запирается и... и творит неизвестные дела?!

А что, если...

- Милейшая, тоже не спите?

Рената аж отшатнулась и сглотнула.

Это Лекарь, да. Но почему ей кажется, что он сейчас накинется на нее, свяжет и затолкает в ванную, а там... а там будет убивать и оживлять, убивать и оживлять, пока...

- Сорок Пять Тысяч, - нежно рассмеялся Лекарь. - Да заметил я, что вы сегодня почти ничего не ели. Пойдемте в столовую, что ли? Только, прошу, не стесняйтесь - ешьте вдоволь, ведь от голодания возникает стресс и множество болезней.

На нем не было блестящего костюма. На нем был черный махровый халат с позолоченными концами рукавов и такого же цвета поясом. Запястье обнимали теперь не часы, а мужской золотой браслет. Также несколько перстней на пальцах по-прежнему говорили о достатке хозяина.

Рената вздохнула.

Действительно поступает глупо. Свое здоровье дороже какого-то там этикета.

Послушно побрела за Лекарем, уселась за обеденный стол и взглянула на настенные часы.

Полпервого ночи.

И чего это он не спит? Или ванную караулит?

Почему вообще Ренату тревожит эта ванная? Ну, подумаешь, голоса. Может, у него там телевизор - мало ли какие у богатых причуды? Лежит в джакузи и смотрит любимую передачу "Воскрешенные звезды", где ослепительным и неповторимым героем программы является он сам.

Ну вот же! Логичное объяснение, а Рената уже всяких страстей навыдумывала.

- Вы сами берете себе еду?! - искренне изумилась она. - Но... я думала, что вы всегда поручаете это слугам!

Лекарь внимательно посмотрел на нее. Вздохнул, сел за стол, выгрузив с подноса перед собой и перед Ренатой блюдца с шоколадными эклерами и чашки ромашкового чая.

- Они спят, - как само собой разумеющееся ответил Лекарь и слегка надкусил пирожное.

- Я думала, вас это не останавливает.

Лекарь издал смешок.

- Мне кажется, вы много чего про меня думали. Милейшая, избавьтесь, пожалуйста, от стереотипов. Они только мешают адекватному восприятию личности.

А Рената не могла отвести от него пораженного взгляда.

Он ел, не рисуясь и не промакивая губы салфеточкой каждые три секунды! Он ел, и не сотнями вилок и ножичков, а руками, измазав пальцы шоколадом! Он ел, как все нормальные люди, а не как богач королевских кровей!

Рената опустила глаза. Наконец-то ощутила себя свободной, не заключенной в клетку этикета. Она может есть, как ей удобно. И теперь она вполне может насытиться.

А чего она еще про него не знает?

- Вредно же есть на ночь... - очень тихо заметила Рената.

- Знаю. Но это... так скажем, моя дурная привычка. Надо бы ее устранять. А то уже в зеркало смотреть стыдно...

Рената глотнула из чашки.

Как же она любила ромашковый отвар! Такой горьковатый, успокаивающий... А вот Лера его ненавидела. И пользовалась им лишь, чтобы прополоскать горло, когда болела.

- Сложно удержаться от соблазна, когда холодильник полон еды, - вдруг рассмеялась Рената. - Ночью пойдешь на кухню воды попить, а в холодильнике котлетки жареные, полная сковородка...

Лекарь понимающе улыбнулся. Проявил заинтересованность:

- И?..

- И? Ну, и... И молока бутылка. Баночки с солеными помидорами и огурцами в самой глубине стоят. Грибы маринованные. Яйца. Еще... что еще... Ну, колбаса, сыр, но это очень редко. И без колбасы с сыром прожить можно.

Лекарь изумленно изогнул бровь.

- И... все?

- Ну, не все. Еще в ящиках на подоконниках стоят все наши овощи, но это в конце лета или в начале осени. Помидоры из теплицы, огурцы, кабачки, лук зеленый, петрушка, морковь. Салат, свекла, редиска. Но обычно это все мы быстро съедаем. Я Лерке салат делаю, да и в суп все добавляю.

Лекарь прищурился. Почти незаметно покачал головой. Вполголоса спросил:

- Вы, фрау Рената, в магазине работаете, если я не ошибаюсь?

- Работала, - поправила она и тяжело вздохнула. - А сейчас... магазина нет. Если только продавцом устроиться...

Он чуть приподнял голову. Не сводя глаз с Ренаты, пригубил чай и медленно произнес:

- Так если вы, фрау, владели магазином, то... То это прекрасная возможность хорошо заработать! Какой этот магазин из себя, крупный?

- Да какой там... Крохотный магазинчик почти на самом краю деревни. Сейчас им Феликс Дмитриевич владеет. Бандюга еще тот, и как его не посадили?..

Лекарь глубоко вздохнул.

Долгое время молча доедал пирожные и о чем-то думал.

Затем вытер руки салфеткой, откинулся на спинку стула, внимательно вгляделся в глаза Ренаты и искренне выдохнул:

- Я только одного понять не могу. Рен, если у тебя с деньгами так туго - уезжай в город! Чего ты в этой деревне сидишь, как мышь в своей норе? Да в городе столько возможностей! Там ты не только картошкой-моркошкой торговать будешь. Там и ювелирные магазины есть, и крупные торговые центры... Только там ты сможешь себе нормальную жизнь сделать! Так чего ж ты до сих пор не съехала?

Рената подавилась.

Как-то... не похоже это на Лекаря...

Неужели он живой человек, а не идеальная гламурная кукла?

Рената горько усмехнулась и глотнула горького чая.

- Съехала... Да квартиры в городе такие деньжищи стоят!

- А снимать уже что, не модно? Или гордость не позволяет?

- Да зачем? Зачем снимать, зачем влезать в кредит, зачем всю жизнь кому-то платить, если есть свой личный дом, свой родной уголок?

Лекарь посмотрел на Ренату с какой-то жалостью.

- Ну и живи... - махнул он рукой. - Живи в своем родном уголке. Живи, стягивая живот от голода ремнем.

- А что еще делать? - возмутилась Рената. - Это замкнутый круг получается! Если в город уеду, то либо придется выплачивать ипотеку, либо отдавать деньги за съемную квартиру! И еще не факт, что у меня получится найти работу.

- Нужно выработать стратегию! - вдруг резко крикнул Лекарь. - Да деньги можно получить отовсюду, лишь бы знать самый удобный к ним путь. Вот, к примеру, у вас сколько магазинов в деревне?

Рената наморщила лоб.

- Три... а, нет, два. Третий закрыли недавно, сносить собираются. Один у Феликса Дмитриевича, а другой у Татьяны. Она нормальная женщина, добрая, а вот Феликс Дмитриевич... вор он. Коррупционер. Хотя я точно не уверена, это всего лишь слухи... Но то, что он мошенник, знаю точно. Он лотереи какие-то разыгрывает без шанса на выигрыш... не знаю подробностей, это Нина рассказывала. Людям-то плевать, просто перестали к нему обращаться и все.

Лекарь задумчиво складывал из салфетки какое-то оригами.

- Коррупционер... - повторил он. - Если он в этот магазин вцепился, выходит, так просто его не отдаст. Значит, смотри. Первым делом покупаешь магазин у той Татьяны. Если она, говоришь, нормальная, то нужно очень сильно настоять, договориться, сыграть на ее чувствах, в конце концов. Далее нужно доказать виновность Феликса. Коррупция в крупных суммах карается сроком до трех лет лишения свободы, а если приплести еще и мошенничество, то тюрьма гарантирована. Только обращаться нужно в проверенные суды, где надежные люди. Оспорить такое дело сможет лишь очень профессиональный адвокат, а такие по карману только обеспеченным бизнесменам. У тебя будут все шансы выиграть дело. Главное - найти доказательства его вины. А потом, если Феликса посадят, то останется единственный магазин - твой. Ты сможешь повышать в нем цены хоть до небес, кроме, конечно, таких продуктов, как хлеб, молоко и тому подобное. А у людей выбора не останется! Что им, в город, что ли, за колбасой ехать? Они будут покупать у тебя, и будут покупать по тем ценам, которые ты установишь. А потом ты можешь и магазин Феликса купить, чтобы он не достался кому-либо еще.

Рената с силой потерла лоб. Сжала пряди волос и угрюмо спросила:

- Это все очень хорошо, но где взять стартовый капитал на покупку магазина Татьяны? Я сейчас безработная, мне даже кредит не дадут.

Лекарь хмыкнул:

- Было бы желание, а деньги отыщутся... У знакомых попроси.

- У знакомых? - обидно рассмеялась Рената. - Да у всех моих знакомых вместе взятых столько нет!

Лекарь вдруг усмехнулся и с какой-то странной заботой посмотрел на Ренату.

- А ты... всех знакомых посчитала? - лукаво спросил он.

Рената оторопела. Учащенно поморгала и, боясь, что не так поняла намек, уточнила:

- То есть... если я правильно понимаю... ты хочешь дать мне денег? Но... но я не возьму! Это же... это неправильно! За что мне платить? За ничего? Или это своеобразный кредит?

Лекарь замолчал. Легонько сжал губы, нахмурился и вдруг выдал:

- Теперь я понял, какой в тебе самый большой недостаток. Скромность. Она тебя губит. Она стоит какой-то огромной преградой, мешая пробраться к деньгам.

Рената кашлянула и протерла глаза.

- Но... я же...

- Но, я же! - передразнил Лекарь. - Будь ты женщиной, в конце концов, а не половой тряпкой! Ты хочешь казаться скромной, хочешь произвести лучшее впечатление... а зачем? Чтоб люди думали, какая ты хорошенькая, и садились на шею?! Сделай наконец выбор, что для тебя лучше - мнение окружающих или твоя жизнь? Да, соглашусь, на сценах и подиумах много редкостных стерв с взлетевшей до небес самооценкой - с некоторыми я знаком лично. И люди их ненавидят. Ненавидят за пафос, высокомерие, наглость и стервозность. Ненавидят за деньги, которых у их хейтеров нет. А откуда у звезд эти деньги? Да потому что они пафосные, высокомерные, наглые и стервозные! И они живут в роскоши! И на людское мнение им плевать с высокого дерева! Думаешь, если б они ломались и скромничали, как ты, они хоть чего-нибудь бы добились?! Да нет же! Они любят деньги и идут к ним! Им дают - они берут, а не опускают глазки в пол с бормотанием "Да ну, не стоит, зачем...". И я так жил. Так я шел к славе. Установил четкие принципы, которые ни за что не нарушу. Что было б, если бы ко мне пришла какая-нибудь баба Зина и сказала: "Милок, у меня совсем нет денег, но мой старик вчера лыжи откинул. Помоги, милок, а я тебе грибочков соленых принесу!". А я бы: "Да, конечно, баба Зина, сию минуту...". А потом пришла бы еще одна такая же баба Зина. И еще одна. И еще. Думаешь, было бы у меня тогда все это? Да меня просто уже смела б толпа желающих воскресить родного.

Рената ошарашенно смотрела на Лекаря. Рот чуть приоткрылся, а руки от изумления опустились.

- Я думала... - пролепетала она. - Что все богатство было у тебя с детства...

- Все, что у меня было в детстве, - хмыкнул Лекарь, - это облупленный футбольный мяч и огромная палка, которой я лупил крапиву. Остальное от старшего брата доставалось, либо от отца. У меня вообще родители очень строгие, экономные. Продукты экономили, воду... Помню, как мать воды в ванную нальет и выкупает в ней младшего брата. Потом в этой же воде моюсь я, потом - старший брат, потом мать, затем отец. И после всего этого мать еще стирала в этой воде белье. Зато были очень большие накопления, и, когда что-то случалось, деньги всегда имелись под рукой. Это потом, когда я уже эту способность в себе открыл, все изменилось... А представь, что б со мной стало, если бы я вообще не брал с этого денег?

- Это я все понимаю, но зачем же брать столь большую сумму?

- А чтобы не каждый мог просто пойти и оживить! Сколько мне брать, сто рублей?! Или, - он ухмыльнулся, - сорок пять тысяч? К тому же... Это ведь я организовываю не просто так... Все эти оживления, богатые и бедные... У меня есть цель, которая меня мотивирует.

Он резко оборвал себя.

Поднялся с места, прочистил горло и строго сказал:

- Ты должна извлекать выгоду из всего. Вот что ты хорошо умеешь делать?

- Я? - опешила Рената. - Да ничего особенного. Ну... вязать умею. Шью хорошо. Иногда помогаю соседям что-нибудь зашить...

- А ты не помогай! Ты бери с них деньги! Заламывай цены! А если начнут выпендриваться, скажи: "Да пожалуйста, ищите кого другого, он в три раза дороже попросит". Вяжи на заказ! Вяжи и продавай! Продавай свои картошки-моркошки! Пойми, что никогда для всех ты хорошенькой не будешь! И не нужно под ними прогибаться! Ты же женщина, так имей самолюбие, в конце концов! Добро не ценится, добро используется! И никогда ничего не делай даром, слышишь?! Никогда и ничего, если это для тебя самой не будет выгодно!

Он выдохся.

Допил остатки остывшего чая.

Рената тоже поднялась.

- Но если быть ко всем грубой и никому не помогать... То и они помогать не будут.

- Помогать! - съязвил Лекарь. - Помогать... Да никто тебе и так помогать не будет! Думаешь, это кому-то надо?! Только ты свою жизнь проживаешь, поэтому и рассчитывай только на себя! Не какая-нибудь Валька или Галька, а только ты, Рена!

Он замолчал.

Рената в смятении сжала волосы на макушке.

- Значит... - прошептала она. - Леру ты взял тоже из личной выгоды?

- Может быть, - откровенно заявил Лекарь. - Но кто знает, возможно, это обернется выгодой для нас обоих?

- Что с ней? Как она? Она уже жива, да? Она не в лаборатории, она ведь здесь?

Лекарь кашлянул. Прислонился к спинке стула. Покачал головой:

- Нет. Она в лаборатории, в морге. И она еще мертва. Но я оживлю ее, обещаю. И я не сотворю с ней ничего плохого, поверь мне, Рен. Может быть... я даже сделаю ее сильнее. Может... я наконец подарю ей счастье?

Что значит - подарю счастье?

Возможно, он действительно не так плох?..

Лекарь запрокинул назад голову и тихо сказал:

- Люди ночью очень откровенны... Поэтому ночные разговоры намного, намного искреннее, чем разговоры при свете солнца.

Он поморщился, потер виски и вполголоса сказал:

- Добрых снов, фрау.

Рената грустно улыбнулась. Направилась к выходу. На полпути остановилась, взглянула на Лекаря через плечо и кивнула:

- Добрых, герр.

Он улыбнулся.

Все-таки о родине вспоминает с маленькой каплей печали...

Рената вздохнула и отправилась в свою комнату.