- Доброе утро, герр Бузинников. Нет-нет, сегодня бесед не будет! Все в порядке, не бойтесь... Как спалось? Кошмары не мучали?

Доктор доброжелательно улыбнулся.

Как и полагается всем врачам-окулистам, он соблюдал все правила по сохранению зрения, и это было очевидно. На краешке стола лежала книга - не на тумбочке, из чего выходит, что врач читает за столом - а также, помимо основного освещения, что присутствует в каждой камере, он скромно попросил настольную лампу.

- Доброе, герр Лекарь, - миролюбиво сказал Бузинников. - Да потихоньку... Сны страшные не снились. Мне вообще сейчас редко, что снится. Старенький становлюсь, впечатлений мало, одни и мысли, что о работе, уже и перед семьей стыдно... Я не устану вас благодарить, что воскресили! Вы потрясающий человек, герр Лекарь! Представляете, как жена моя и сыночек с внучей-кнопкой обрадуются, когда я к ним приду!

Лекарь улыбнулся.

В камеру заходить не спешил, лишь стоял за решеткой, скрестив на груди руки.

- Большая внучка? - сугубо из личного интереса спросил Лекарь, потерев щеки.

- Внучеча-то? Шесть лет будет. Кнопочка еще маленькая, а уже взрослой себя считает. Скоро вы меня уже выпишете? Нет-нет, я совсем не хочу сказать, что мне здесь не нравится, просто к семье хочу, сыночка с внучечей повидать...

Лекарь вежливо кашлянул.

- Герр Бузинников, милейший, не нужно скромничать! - тихо призвал он, положив руку на решетку. - Ну давайте же я принесу вам нормальной одежды, что вы в этой больничной сорочке сидите? Давайте камеру вам обустрою, еды нормальной принесу!

Доктор категорично замотал головой.

- Нет-нет, ни в коем случае! Не хочу я за ваш счет наживаться! Не хочу создавать вам проблемы с деньгами! Мне и так хорошо, все устраивает... Дома овсянку ем - она полезнее - и здесь не буду от овсянки отвыкать. Это внучечу балую, бывает, картошечки ей нажарю с грибочками... А сам жирное не ем. У меня желудок больной.

- Хорошо, опустим еду. А одежда? Я могу вам принести всего, что ни пожелаете! Может быть, изменить интерьер комнаты? Что вы хотите?

- Ничего не хочу! Говорю же - мне все нравится! Хоть человек вы... довольно обеспеченный, но все-таки деньги это ваши, не мои.

Лекарь кивнул. Окинул Бузинникова долгим и задумчивым взглядом.

Медленно побарабанил пальцами по решетке.

Вздохнул. Вынул из кармана ключ, открыл камеру и приказал:

- Прошу на выход, герр.

Бузинников замялся.

- Что, выходить? Но куда? Вы меня уже выписываете? Но где тогда моя одежда?

- Одежду вам предоставят, не беспокойтесь. Все оставляйте в камере. Кровать можете не заправлять, вы сюда больше не вернетесь. Выходите, прошу вас, скорей.

Бузинников неуклюже поднялся, торопливо влез в тапочки и смешными шаркающими шагами выплыл из камеры.

Лекарь молча запер решетку. Погасил в опустошенной комнате свет.

- Пройдемте по коридору, пожалуйста, - Лекарь махнул рукой.

Бузинников неуклюже посеменил за ним. Изумленным взглядом окидывал ряды камер, в которых сидели такие же люди в длинных сорочках.

Уверенные и высокомерные шаги Лекаря эхом раздавались по всему коридору.

- Сюда, пожалуйста, - Лекарь поднялся по лестнице и приоткрыл дверь, которая, как оказалось, вела прямо на улицу.

Небольшой участок земли был огражден высоким железным забором. В центре стояла черная машина с тонированными стеклами, а по обеим сторонам автомобиля - крепко сложенные мужчины в черных костюмах и солнечных очках.

- Прошу в машину, герр Бузинников, - скомандовал Лекарь. И обратился к одному из мужчин: - Геннадий, милый, подожди пять минут, я вернусь с еще одним человеком. А пока просвяти в общих красках милейшего герра Бузинникова о его ближайшем будущем.

Мужчина почтительно кивнул.

Лекарь круто развернулся на каблуках и вновь спустился по лестнице в подвал.

Торопливо миновал ряд камер и резко отпер одну из решеток.

Вошел в комнату.

Лера читала. Создав из одеяла подобие гнездышка, свернулась калачиком и скользила восторженными глазами по тексту.

Едва он зашел, Лера тут же отбросила книгу и - что было совершенно неожиданно для Лекаря - сорвалась с кровати, подлетела и крепко обняла его.

- Приве-е-ет! - с восторгом выкрикнула она. - Я так рада, что ты пришел! А то со вчерашнего дня не заходил, мне скучно здесь сидеть одной...

Лекарь кашлянул. Нервно потер щеки, не имея смелости обнять Леру в ответ.

- Ты почему такой? - с интересом спросила она, разглядывая лицо Лекаря. - То красивый был, что глаз не отвести... А сейчас нос красный, лицо опухшее. И пахнет от тебя... чем-то знакомым... А, вспомнила! Лекарством, которым Ренка мне пятки натирала. Его еще папа по праздникам пьет почему-то...

- Лер, - оборвал Лекарь и присел перед ней на корточки. Заботливо погладил по волосам. - Как ты, милая?

- Ой, да все отлично! Я ту книжку, которую ты принес, почти дочитала! А принеси мне еще? И это... шорты новые принеси, эти мне не нравятся, они большие слишком. Духи тоже можешь. Свои любимые, немецкие, которые ты в рекламе показывал с губастой теткой. Я как тут духами все попшикаю, так балдею от них...

Лекарь прищурился.

Поднялся.

Очень пристально и надолго вгляделся в глаза Леры. Слегка склонил набок голову и скрестил на груди руки.

- Тебе нравится здесь? - медленно поинтересовался он, не отрывая внимательного взгляда.

Лера аж тихонечко взвизгнула и в доказательство подпрыгнула вверх.

- Ой, здесь так кру-у-уто! Правда, жаль, что наружу выходить нельзя. Но я понимаю, что ты это делаешь, чтобы я не заболела, да? По Ренке пока только маленько скучаю. Она постоянно орет, все запрещает, наказывает... А ты добрый. Ты почти что все разрешаешь. О, было бы так круто, если б ты был моим папой! Я б тогда всем хвасталась, что у меня папа - знаменитый Лекарь!

Он аж поперхнулся.

Спрятал ладони в карманах пиджака.

- Слушай, а как тебя на самом деле зовут? - спросила вдруг Лера. - Ну пожалуйста, ну скажи! Ну я правда никому не разболтаю! Меня всю жизнь этот вопрос мучил! Ну как, а? Петя? Ваня? Женя? Саша, Коля, Денис, Паша? Я угадала, да? Ну скажи хоть, тепло или холодно?

Лекарь кашлянул.

Присел на кровать.

- Ты сейчас поедешь со мной, - отрешенно произнес он, глядя в пустую точку.

- Поеду? Куда? К Ренке? А ты ж ей не рассказывал... ну... про, в общем... про порошок?

Лекарь судорожно вздохнул. Потер вспотевшие ладони.

Притянул Леру и усадил на кровать возле себя. Слегка приобнял за плечи.

- Милая, ты только не бойся. Там с тобой все будет хорошо. Я уверен, что ты познакомишься с интересными людьми, заведешь новых друзей, обретешь новый опыт...

- Что? Ты меня в лагерь, что ли, отвозишь?

Лекарь мягко улыбнулся. Погладил ее по голове.

- Солнце мое, не волнуйся. Это прекрасное место. Ты станешь частью истории, частью глобального эксперимента...

Лера нахмурилась. Почесала макушку.

Лекарь же вдохновенно продолжал вещать:

- Ты научишься там быть сильной, смелой, выносливой и очень твердохарактерной! Эта поездка подарит тебе закалку характера на всю жизнь! Только...

Его голос дрогнул.

Зачем он вообще делает все это? Ведь раньше он никогда не беседовал с пациентами лично, не посвящал их в суть событий, не поддерживал и не подбадривал.

Но Лера... Она ведь маленькая совсем, наивная, желтоволосая...

- Только ты крепись, - Лекарь взял маленькую ладошку Леры и с силой сжал, внимательно глядя ей в глаза. - Условия могут тебя ломать, но ты не сдавайся! Стой уверенно, дойди до конца! Я уверен, что с тобой все будет хорошо... Давай, я сейчас открою дверь, и мы с тобой поедем в одно место...

***

Все, что испытывала Лера - жгучий интерес.

Это куда они ее повезли? Что за... за высокий железный забор? Это что, какая-то секретная база?

Кру-у-уто, она будет секретным суперагентом! Как это классно! Намного класснее, чем полоть с Ренкой лук и тяпать картошку. Ну ее, эту Ренку! Она только и умеет, что орать. И Леру, наверное, совсем не любит, раз постоянно кричит и наказывает.

Лекарь сказал, что здесь будет проходить какая-то игра. Ролевая. Нужно будет кем-то притворяться... Лера еще ничего толком не понимала, но звучало это чертовски здорово! И если игра, то все здесь будет понарошку. Лекарь обещал, что после завершения он обязательно вернет ее Рене.

Как же Лера все-таки рада, что вживую увидела самого Лекаря! Подумать только! Она даже трогала его! И разговаривала с ним! Интересно, а Ренка? Она тоже его видела? Трогала? Нет, кому сказать - не поверят!

Дядька в черных очках открыл ей дверь, когда машина остановилась около какого-то дома.

Обычный деревенский домик. Прям как у нее с Ренкой. Да и за огромным железным забором была спрятана, оказывается, самая настоящая деревня. Налево - брусчатые маленькие избушки (только почему-то без окон), направо - современные богатые особняки.

И что? Они будут играть в деревню?! Полоть грядки и копать картошку, как дома?! Но это же неинтересно! Лера-то думала о секретных агентах, а оказалось... Фигня какая-то.

Хотя, может, это у агентов такие шпионские домики... Черт их знает, Лекарь обещал ведь, что игра будет интересной.

- Выходи, - буркнул дядька в очках. - Здесь будешь жить.

Он под руку завел Леру в дом.

Запер за собой дверь. Лера лишь слышала, как рванула с места черная машина Лекаря.

А в доме все ничем не отличалось от ее с Реной жилища. Только постариннее.

Яркое освещение. Деревянный стол с русской скатертью. В углу - пышная народная печка, в другом - узенькая кровать с цветастым покрывалом. На стенах висят ложки с росписью под хохлому. Вместо обоев - бревна, но бревна светлые, уютные. Имелся проход в другую комнату, но он был завешан тряпками, поэтому для Леры пока оставалось загадкой, что таят в себе остальные комнаты.

Как оказалось, в этом доме уже жили люди.

Трое.

Худенькая девушка с замотанными скотчем очками на носу и толстой книгой в руках, которая именовалась "Очаровательный кишечник". Лежала девушка на кровати, подложив под спину целых две подушки.

Хрупкий по телосложению, но явно бойкий по натуре парень - все его лицо было разукрашено синяками, но он азартно играл сам с собой в карты, держа в зубах соломинку.

И крепкая женщина лет пятидесяти, лежащая на печи. Она накрыла себя пуховым одеялом почти полностью, но даже так были видны ее плечи с наколотыми черепами и обрывками английских надписей.

- Опачки! - выдохнул парень, изумленно развернувшись к Лере. - Вот это приплыли матросики... Ты к нам, что ли? Ну дядя совсем офонарел, еще бы пятилетнего сосунка сюда приволок... Элементарной человечности у мужика нет, такую соплю зеленую - и к нам!

Лера вдруг отступила на шаг и опустила глаза.

Весь восторг почему-то сразу исчез. И действительно ведь - к чему Лекарь привез ее сюда? Что за игра такая, игра в деревенских людей, в которую она дома каждый день играла? А где агенты? Шпионы где? Так ведь совсем неинтересно!

- Слав, угомонись, - вздохнула девушка с книжкой. - Рассуждаешь тут про человечность... Совсем неуместно. Как будто здесь есть место данному слову. Как будто в душе Крестовика есть место данному чувству.

- Крестовика? - очень тихо спросила Лера. - Кто это - Крестовик?

- А тот же Лекарь, только по-нашему! - бодро заявил Слава. - Для вас-то он Лекарь, конечно. Помогает, блин, лечит всех, геморроя ему в задницу... А здесь паучара. В паутину свою заманивает и ждет, пока сдохнем. А не сдохнем - сам сжирает. Ну, это я образно, конечно... А Крестовиком мы его зовем, потому что он доктор, крест на спине носит. Ну, это я тоже образно...

Слава вышел из-за стола и дружелюбно протянул Лере руку.

- Меня Славик зовут, - охотно представился он. - Вон та чучундра очкастая - это Марта. Она училкой была, училкой и осталась. Не говори с ней, она тебе мозг проскипидарит, будешь всякими учеными словечками козырять... вообще, ну ее лесом. А на печке которая, в татухах - это Леня.

- Леня? - изумилась Лера. - Может, Лена?

- Ну где ж ты Лену-то видишь? Лена - это женское имя, Елена, красивое... А баба в татухах, которая водяру хлещет и кулаками размахивает - это самый настоящий Леонид. Только спит она сейчас. С бодуна, к ней лучше не лезть - укокошит.

Марта поправила очки, отложила книгу и строго сказала:

- Слав, а ну прекрати. Пересмотри, пожалуйста, свой лексикон. Здесь ребенок, еще не хватало, чтобы девочка от тебя всякой гадости набралась.

Слава аж фыркнул от возмущения.

- От меня-то? От меня?! Да это Ленька еще не проснулась, она уму-разуму б точно научила. А тебя-то как звать, ребенок?

Лера отступила еще на шаг. Сжалась. Тревожно обежала комнату повторным взглядом, словно рассчитывая найти среди них всех спрятавшуюся Рену.

Очень тихо промолвила:

- Я... Лера...

Слава улыбнулся и снова уселся за стол. Раскидал карты. Хмыкнул:

- Ну и ладушки. Ничего, Лерок, здесь у нас нормально. Живем. Уже свыклись.

- А... а вы сколько здесь? Долго?

Слава поморщился, что-то прикидывая в уме. Щелкнул пальцами и протараторил:

- Самая новенькая у нас Марта. Она здесь всего лишь год и один месяц. Я здесь ровно полтора года, ну а Ленька - три, вроде, с половиной. У нас еще Дашка была, но она... В общем, кажется, тебя заместо нее привезли.

Весь азарт и восторг моментально исчезли.

Лера медленно опустилась на колени. Утерла слезы и прошептала:

- Так... сколько я здесь буду-то? Я домой хочу... Я не хочу здесь жить три года!

- Ой, Лерок, ты, главное, не кисни! - махнул рукой Слава. - Вернемся мы домой, точно тебе говорю! Я тут уже месяца два пытаюсь планы побега составить. Будем вместе думать! А то Марта не хочет, у нее, ишь, всякие энциклопедии интересные! А Ленька-то чего там придумает, у нее ж мозги от алкоголя позасыхали все. А с тобой, Лерок, будем вечерами планы составлять! И обязательно сбежим! Только это... сбежать-то отсюда нетрудно, да где крестодури найти?

Лера закашлялась.

Слава, осознав, что она не понимает, пояснил:

- Ну, крестодурь. Мы ее так прозвали. Помнишь ту дрянь, которую тебе Лекарь колол? Наркотик, изобретенный лично верхушкой всего этого цирка. Тебе сейчас пока не хочется особо этой дряни, знаю. Но если неделю не поколешься - ломать начнет так, что божий свет будет не мил. А не поколешься месяц - склеишь ласты. Сюда ее каждые три дня люди Крестовика привозят. Это... его гарантия, что мы отсюда не сбежим. Дурь-то эту только он умеет делать. Сбежать, чтоб потом подохнуть где-нибудь под кустиком... не, ребятушки, на такое я не подписывался. Так что надо изобрести противоядие. Вот у тебя, Лерок, как дела с химией?

Лера поджала губы. Аккуратно присела рядом со Славой и покачала головой:

- У нас в школе пока нет этого предмета.

- Эх, жалко... Нам б сюда какого-нибудь химика или биолога... Или просто ученого-психа, эх, мы б тогда столько дел наворотили! Изобрел бы он нам из огрызков карандашей и бумаги туалетной противоядие... Ох, зажили б мы тогда!

Лера взяла пряди своих волос. Накрутила на палец. Поинтересовалась:

- Слав... а что тут вообще происходит? И по какому принципу выбирают людей?

- О, гляди! - он воодушевился так, словно Лера затронула его любимую тему. - Я про это много думал. Да тут и думать не надо, все ясно, как божий день. Крестовик, ну, Лекарь по-вашему, берет огромную сумму с родственников воскрешенных. Зачем? А тут две причины. Первая: большую часть денег он вкладывает в обустройство всей этой деревни, а это, заметь, дело совсем не дешевое. Вторая: ему нужны именно богатые люди. Очень богатые. Правда, он не брезгует и бедными, но об этом после. Его идеалы: люди с зависимостями вроде наркотиков, либо с очень ярко выраженными нужными ему чертами характера. А их, по сути, всего две: жадность и скромность. Родственникам он говорит, что воскресить не смог, и тело не вернет, а на самом деле пихает в эту деревню. Но сначала он проводит долгие беседы с клиентами в специальных камерах, выясняя: скромный человек или алчный? Принимает ли услуги или отказывается от них? Записывает все в тетрадку, снимает на камеры. А потом жадных здесь делает бедными, а скромных - богатыми, и заселяет их в особняки напротив. Но так как среди богатых чаще всего именно жадные, то он не противится и собирает по подворотням бедняков. Их-то никто искать не станет, поэтому и без глупостей вроде неудачного оживления можно обойтись. Но иногда скромных он ищет по другому принципу... Марта, ну расскажи!

Она лишь отмахнулась, углубившись в книгу.

Слава сам же и продолжил:

- Он Марту случайно встретил. Ну, начал к ней якобы подлизываться. В дом пригласил жить. Цветы дорогие дарил, всякие фигнюшки покупал, подарками заваливал. А она, дура, растаяла, уже свадьбу в голове и пятнадцать детишек нарисовала. Подарки хапала, как сорока - блестяшки. А потом он ее сюда выкинул. Ей, кажется, больнее всех было. Она ведь полюбить его успела... эх, дура баба... Крестовик составляет сперва психологический портрет путем подарков и ухаживаний. А потом уже помещает в эти условия, вынуждая богатых и бедных контактировать друг с другом. Здесь всюду камеры наблюдения. Он изучает, как быстро под весом денег исчезает скромность и как богатые люди подавляют в бедняках жадность... Я б уже давно сбежал. Но, собака такая, крестодурь... А ведь богатых он ею не отпаивает. Потому что смысл богатым убегать? У них и так все есть - дома, бассейны, права... Да, в чем главный нюанс этой деревни, и, наверное, самый страшный нюанс - у богатых есть права на все. Абсолютно. Нет ограничений совершенно никаких. А в общении с нами - в особенности. Они могут унизить. Они могут ударить. Они могут убить. И ничего им за это не будет.

Слава хмыкнул. Утешающе похлопал Леру по плечу. И оптимистично заявил:

- Но ты не волнуйся, Лерочек, мы обязательно спасемся! К тому же - может, тебе попадется добрый хозяин? А если будет добрый хозяин, то и жизнь здесь медом покажется!..