"Люди тратят свое здоровье, чтобы заработать деньги, а затем тратят деньги, чтобы восстановить здоровье.

Нервно думая о будущем, они забывают о настоящем, так что не живут ни в настоящем, ни ради будущего.

Они живут так, как будто никогда не умрут, а когда умирают, понимают, что никогда и не жили..."

(с) Конфуций

- Я испытывала адскую боль, когда огонь пожирал моё тело. В минуту своей смерти... Знаете, я не знала, что мертва. Мне просто захотелось спать. Как-то резко и неожиданно - мне захотелось спать. А проснулась я уже на лабораторном столе нашего незаменимого Лекаря, пусть жизнь его будет сладка, а денег всегда имеется вдоволь...

Популярная певичка с писклявым (как оценивала то Рената) голосом вертелась перед камерами, раздувая и без того пышную грудь и натренированным жестом смахивая со лба челку. Гладкий лобик звезды пытался выдавить мучительную морщину, глаза театрально закатывались, а неестественно дрожащая ладонь принимала от ведущего стакан воды. Так и подмывало взять пульт и выключить телевизор, чтобы не стошнило от месива искусственных эмоций.

- Меня воскресили, - с умирающим стоном выдохнула певица. - Я жива после столь тяжких мучений! Меня вырвали из лап смерти! Ах, как же я благодарна Лекарю, который возвратил меня к жизни...

- Право, не стоит, - охмурил зрителей широкой улыбкой Лекарь. - Нужно творить добро, нужно помогать людям и дарить им жизнь!

Шоу "Воскрешенные звезды" Рената никогда не воспринимала чем-то большим, нежели просто слащавыми кадрами с накрашенными лицами актрисок или певиц и с мордой уж слишком запиаренного Лекаря. Вечно осанистый, ослепительный и галантный, стреляющий лучезарными улыбками и посылающий камерам воздушные поцелуи. Его спина всегда в таком положении, словно он вставил в пиджак сзади толстую длинную палку. Костюм аж блестит, волосы уложены, а лицо буквально светится, сияет, как бриллианты на его часах.

- Ну коряга и коряга, - вздохнула Лера, обнимая колени худенькими ручками. - Что в ней красивого? А все девчонки ей завидуют.

Чем-то на Ренату похожа была эта коряга. Кофейным оттенком волос... хотя, возможно, и он был ненатуральным. Бирюзовым цветом глаз? Тонкой фигурой? Вот только у певички все было вылеплено, приближено к идеалу, неестественно. Слишком, слишком безупречно.

Рената вздохнула. Оперлась о стену и прижала к лицу свои волосы. Еще вчера сходила в баню, а шевелюра до сих пор пахнет травами шампуня "Чистая линия"... Стоимость - сущие копейки, но зато какие волосы после него мягкие.

- Тебе нравится это шоу? - поинтересовалась Рената, протирая фарфоровую уточку на коробкообразном телевизоре. - Там же одно и тоже, только звезды разные. Сначала рассказывают, как они умерли, что чувствовали в этот момент. А заканчивается все, конечно же, хвальбой в адрес Лекаря... черт бы его побрал.

- Почему ты его так не любишь? Он же ничего плохого тебе не делал. Да и человек добрый, оживляет всех. А не то что та коряга... Удивительный, уникальный у Лекаря дар. И он молодец, его использует.

Рената тяжело вздохнула. Медленно взяла с телевизора фотографию отца в поцарапанной рамочке. Нежно вытерла с нее пыль.

Нужно будет позвонить ему. От него уже давно вестей нет, неделю тишина... Прекрасный человек. Всячески старается принести в дом хоть какую-то копеечку. Когда дома был - рыбу ловил, и Рената в своём же магазине ее и продавала. А теперь вот... на Кавказе служит. Учавствует в контртеррористических операциях, каждый день подвергает жизнь риску - а ради чего? Да ради денег, конечно, ради них.

- Почему, говоришь, не люблю? - Рената хмыкнула. - А по какой, позволь спросить, причине я обязана его любить? Ему даны удивительные способности, а он своим даром сколотил себе роскошную жизнь. Не талантом, не голосом, не спортивными навыками, не трудом... А даром, который фактически может пробудиться у любого. А где он был, этот добрый воскреситель, когда умерла наша с тобой мама? Где он был, когда бабушку съедал рак, когда дедушка замерз зимой в лесу, пытаясь отыскать сбежавшую собаку? Сколько там денег стоит обряд воскрешения? Миллионов сто? А, может, весь миллиард?

Рената устало вздохнула и окинула залу взглядом.

Грех жаловаться, они живут вполне себе нормально. У них есть все, что нужно - даже туалет в доме, что в диковинку для их деревни. Есть телевизор, еда есть. И какая разница, что телевизор старый, советский, - показывает же - а еда, в основном, домашняя, с грядки?

- Да и морда его слишком уж часто всюду мелькает, - задумчиво сказала Рената, достав из ящика резиновые перчатки. - Во всех журналах, на плакатах, по телевизору, кошмар же... А Нинка, соседка наша! Ведь про него только и говорит... да что там она, вся деревня! Жалко мне его, с одной стороны... Бедняга, наверное, день и ночь от журналистов отбивается... чихнуть не может, чтоб про это не сказали. Не жизнь ведь у него - сплошное шоу.

Старые, уже не раз использованные перчатки больше не облепляли, а какой-то одеревенелой фигурой висели на руках. Лера уж постоянно твердит об их замене. Был бы смысл новые покупать, Ренате и в них вполне себе удобно. Она же не на показ мод в этих перчатках пойдёт... Пахнут землей, грядками пахнут, прокормом.

- А мне... - Лера вдруг осеклась. С тоской зверя из зоопарка взглянула на рябистый экран телевизора - разбросанное на пиксели лицо Лекаря. С глубоким вздохом завершила: - Мне нравится он. Красивый очень...

- Красивый? - Рената нахлобучила на голову камуфляжную отцовскую панаму. - Он же лет тридцати пяти, если не старше. Больше двадцати разницы.

- Ну я же не в этом смысле! - вдруг плаксиво крикнула Лера и вскочила с места. - Вон, люди-то как красиво живут, только телек включи! Один другого богаче, да все поразукрашенные, разодетые, как китайские манекены! И даже смерть им не страшна, их мигом воскресят. Хоть тыщу раз воскресят, ты им деньги кинь, как собакам. И ходят вот такие коряги, лучше всех себя считают... Нет, Рен, я против Лекаря ничего не имею. Обидно только, что кто-то лучше, а кто-то...

Лера замолчала. Отвернулась и обняла хрупкие бледные плечики, которые, как радуга, огибали красные лямки застиранного топика.

- Вот вырасту я, - крикнула Лера с чуть большей уверенностью, - и стану богатой! Я же рисую хорошо, буду свои картины продавать... Поступлю в какой-нибудь институт искусств... Ты свой магазин продашь и ко мне переедешь. Туда, в Москву.

В Москву...

Так необычно и странно звучало слово "Москва" в этих стенах. Этих, обклеенных обоями в ромашку стенах. Его произносили здесь, конечно. Но в контексте сплетен. В контексте мечтаний. Как космос. Как Голливуд. Как Марс.

Рената кашлянула, положила ладонь на дверную ручку и бросила:

- Лер, ты лук вчера прополола?

- Не вчера, но сегодня с утра, когда ты с дядь Мишей про товар разговаривала... Рен, а вот зачем ты все садишь, если в своем же магазине купить можешь?

- К чему мне покупать, если я могу вырастить? - в тон спросила Рената. - Я ведь наш урожай тоже в нем продаю, и рыбу папину продавала. Экономной нужно быть, Лера, а не сгребать с прилавков все, что под руку попадет. Смотри, элементарный пример: модель по телевизору машет сумочкой и хвастается, что купила ридикюль за бешеные деньги. Так вот у Нины точно такой же, только с базара. И где разница?

Лера вздохнула. Опустила взгляд. Тонкими пальчиками взяла прядь волос и накрутила их на руку.

- Рен... Ну... ты не разозлишься?.. Я... Я твое колье золотое надену? Хочу к Анютке сходить, у них там вечеринка...

Старенький кнопочный мобильник на комоде издал классическую мелодию звонка. Рената зубами стащила перчатку и взяла трубку.

- Рената Васильевна! Ну у нас бардак какой-то творится, в самом деле! Не справляемся без вас! Комиссия в магазин должна приехать!

Рената могла бы поверить Михаилу, если бы такой "бардак" у него не случался по три раза за неделю.

- Ре-е-ен, ну можно взять твое колье? - противно ныла Лера, рухнула на диван лицом вниз, изображая муки.

- Не видишь, что я разговариваю по телефону? - прикрыв мобильник ладонью, прошептала Рената. И уже в трубку добавила: - Михаил, я требую разъяснений! Надеюсь, ваша причина имеет достаточно оснований, чтобы отвлекать меня подобным звонком?

По словам Михаила, "причина имела достаточно оснований". По его же словам, "это был не телефонный разговор". И по его же словам "случится катастрофа, если Рената не придет сию же секунду".

Пробубнив сухое "буду", Рената поклялась, что, если Михаил опять беспокоит её по пустякам, то она не проявит жалость и уволит его.

- Рен, ты куда? - встрепенулась Лера. - Так я могу надеть колье или нет?

- Нет! - отчеканила Рената, скидывая камуфляжную панамку.

- Но почему?!

- Потому что я так сказала, Лера! Эта вещь нам досталась от мамы! Ты уже потеряла мой серебряный браслет и кольцо с изумрудом, подарок папы! Мамино колье я потерять тебе не позволю! Мы не олигархи! Иди лучше редиску со свеклой прополи, а то я опять ничего не успеваю, снова у Михаила катастрофа какая-то... Кстати, все забывала тебе сказать... В понедельник с тобой поедем в город, в оптику. Очки новые тебе закажем, а то эти уже еле дышат, все изолентой перемотаны...

***

Почему-то город всегда встречал Ренату дорожной пылью, звуками проезжающих мимо машин и... болью в животе.

Да, по непонятной причине всегда в городе у Ренаты начинал болеть живот. Ни одна поездка ещё сполна не подарила ей нужных впечатлений. Рената лишь морщилась и искала скамейки, чтобы на них отсидеться. Либо все дело в киосках со " свэжэй дэшевой и очэнь вкусной шаурмой", либо в атмосфере, давящей на организм всей своей серой сущностью...

- Нет, Лариса, я не могу дать вам отпуск, - зажимая телефон плечом и одновременно придерживая Леру за кофту, говорила Рената. - Пожалуйста, только не нужно предъявлять мне претензии! Войдите в мое положение, я не мо...

- Рена, уже зеленый загорелся! - крикнула Лера. - Бежим скорей, а то сейчас потухнет!

- Подожди! Послушайте, я не могу рисковать. У нас и так мало продавцов, я и сама за прилавком стою... Лера, куда побежала? Стой, я тебе говорю! Извините, это я не вам... Да! Да, я отлично вас понимаю, не нужно считать меня бессердечной тварью! Стоит мне найти еще одного продавца, так я с удовольствием вам отпуск дам... Лера, стой!

На молниеносной скорости мимо пролетела машина, и хрупкое тельце девочки, перелетев автомобиль, впечаталось в асфальт...