______________________________
Подхожу ближе к Марку, а тот крепче сжимает меня в объятиях. Смотрю на все вокруг зверским взглядом.

Моя комната как будто была уже использована кем-то. У кровати стоят маленькие босоножки, на столе детская бутылочка с молоком, постель разобрана, а на ней игрушки… Старые и дряблые, такие были у меня в детстве. А на окне, на окне надпись:

– Ты не заслужила того, чего я не получила. – озвучивает парень, обнимая меня за плечо. – Я должна быть на твоем месте.

Кто написал это? И чего я не заслужила?

Но самое ужасное – это кровавый след. Он словно змея крадётся по полу, после чего следует в коридор. Чувствую маленький сквозняк, но все окна закрыты.

– Вы такие смешные... – шепот проносится по дому. Это детский голос.

– Ты слышал? – мой мозг молится о том, чтобы все это оказалось простой шуткой.

– Да.

Шатен разрушал все мои мольбы, своим положительным ответом. Я достаточно рассеяно пытаюсь прошагать в коридор, но ноги не слушаются. Конечности как будто не знают, что должны слушать мой мозг, и начинают подкашиваться в коленях, забывая о том, кому нужно подчиняться.

Парень видит это, и подхватывает меня, чтобы не упала. Меня трясёт, а по спине бежит холодок.

  – Я должна была быть на твоем месте. Я!!!

Сглатываю. Меня бросает в жар. Мы с Марком начинаем закрывать уши от крика, рвущего барабанные перепонки. Становится не по себе. Мне кажется, я схожу с ума от всего этого.

В глазах все начинает плыть. Краски смешиваются друг с другом, заставляя меня переставать осознавать происходящее.

Наши тела падают на холодный пол, и мы перестаём что либо помнить.

**********

Просыпаюсь от того, что чувствую на себе кого-то.

– Фу! – вскрикиваю не много.

По мне ползает таракан. Боже мой, как противно и неприятно! Это же просто отвратительно.

Только через несколько секунд мой мозг приходит в себя, и я начинаю понимать что-либо. Точнее говоря, задаваться вопросами.

Где я? Это… подвал? Классно, а почему у меня руки связаны? Как вообще я очутилась здесь?

Это сырое помещение, с низкими потолками. Дверь железная, что придает ситуации больший эффект. Я начинаю бояться. Мне не выбить такую преграду, при любом желании.

Стены бетонные, сделанные неровно, может поэтому здесь так холодно. Возможно, то, что я скажу, прозвучит странно, но мне и жарко и холодно одновременно. Наверно, я на солнце перегрелась. Совсем уже крыша едет.

На мою голову падает небольшая капелька воды, и я поднимаю лицо к потолку:

  – И правда, подвал. – бормочу себе под нос.

Отделяет мои связанные руки и тело лишь спинка стула.

Пытаюсь вырваться, но очень быстро осознаю что у меня нет шансов сбежать. Интересно, а где Марк?

Слышу шаги за дверью. Такие мощные, что кажется, как будто сам Халк решил меня проведать. Они приближаются к двери с каждой секундой, что нагоняет на меня большую волну страха.

Дверь распахивается и входит маленькая девочка. Она осматривает меня, а ее русые косички мирно лежат на плечах, придавая хозяйке больше доверия. Однако, я знаю что будет дальше. Во всех ужастиках кровавые убийцы – дети.

Ее голубые глаза приковали свой взгляд ко мне. Не выдерживаю такого, и срываюсь на крик:

– Кто ты?!

Истерика. Это именно она. Я не стала бы кричать в любом другом случае.

Малышка наклоняет голову, и смотрит на меня. В ее правой руке плюшевый мишка, измазанный в чём-то красном. У меня был такой же, когда-то…

– Ты не знаешь кто я. – садится на пол рядом со мной.- А вот я, тебя очень хорошо знаю.

Хихикает, кладя перед собой плюшевого мишку. Она как будто хочет показать его мне:

– Нравится?

Если честно – нет. Он ужасен. Чумазый, грязный, весь в чём-то… красном или, я бы даже сказала, багровом. Но… эта игрушка мне очень сильно знакома. Она точно была моей, или у меня была такая же?..

– Да, она твоя.

Читает мои мысли? Она жива вообще? Это точно не человек.

– Помнишь, у тебя был мишка? – жму плечами в ответ, – Это именно он. Только… теперь он мой. Он всегда был моим, а тебе его отдали после меня.

Я ничего не понимаю из того, что она говорит.

  – Возможно, – начинает наматывать круги вокруг стула, прошагивая маленькими ножками комнату. – Тебе не понятно все, о чем я говорю, но ты скоро все узнаешь.

Она кладет свою игрушку на мои колени.

  – Мои родители не любили меня. – продолжает, идя к столу, на котором лежит простыня, – А я, решила отомстить им.

Достает ножницы диаметром в мою руку, весело хохоча. Классные игрушки у девочки, на вид, лет шести. Мне нравится.

– Теперь, я мертва, а они живы. Живы и счастливы!

Это взгляд не маленькой девочки, а чудовища, которое хочет поглотить меня. Оно смотрит в пол, и губы расползаются по лицу, в виде тонкой полосочки, но верхняя губа несколько выползает. Она смотрит ненавистным взглядом, и гневно поворачивается ко мне:

– Ты виновата в этом... – почти плачет, – Я не была нужна им. А ты... Я ненавижу тебя!

– Но… в чем я виновата? – слегка наклоняюсь к ней, даже не смотря на то, что нас отделяют метры. Все равно хочу, чтобы наши головы были на одном уровне.

– Ты? – начинает смеяться недобрым смехом. Он навсегда останется в памяти, продолжая щекотать мои нервишки. Расправляю плечи, готовясь к неминуемой моральной, а может даже и физической атаке. – Ты не заслуживаешь того, что получила. Ясно?!

Шипит, смотря грозным взглядом. Становится не по себе. С каких это пор, я боюсь детей? Пусть даже и детей-приведений?

– Но… почему я, хуже тебя? Что я не заслужила? – ее глаза медленно спускаются по бетонной стене, настигая пола, а рот растягивается в улыбке, предвещающей только плохой исход событий. Малышка берет в руки ножницы, которые длиной от низа ее живота и до головы. Как она вообще справляется с ними?

– Ты ужасная. Ты не заслуживаешь ничего, что у тебя есть. А я… – хнычет, – Именно я заслуживаю это!

На ее веснушечьем лице появляется слезы. Влага заполняет эти милые щечки, а глаза меняют цвет на красный. Я чуть не обомлела. У нее меняется цвет глаз?!

Малышка смотрит на меня истерически, крича:

– Ненавижу!

С этими словами, девочка пуляет в мою сторону огромные ножницы.

Дыхание останавливается, а по моим коленям ползут красные струйки крови. Она попала в живот...

*****

– Кристина! – кричит Марк, брызгая на мое лицо водой из стакана.

Я пришла в себя.

Это был всего лишь сон. Просто дурацкий сон…

– Ты… нормально чувствуешь себя? – проходится рукой по волосам, а я одобрительно киваю. Парень протягивает мне бутылку с водой, и я не медля начинаю поглощать ее содержимое. У меня еще никогда не было такой жажды.

– Что тебе снилось? Ты нас всех перепугала. – бабушка садится рядом, окидывая меня заботливым взглядом.

– Да… так. Ужасы всякие.

Мне очень хочется поведать кому-нибудь свою тайну. Я должна сказать хоть кому-то об этой девочке. Но, единственный человек, который слушает мой бред, мои сны, слушает в общем все, что я ему не скажу, сейчас «сочиняет песню».

Я только заметила, что нахожусь сейчас в избе, на кровати Зои Михайловны. Я ни разу не была тут, за весь вечер. Как меня угораздило очнуться именно здесь?

– Так, дорогая моя, мне не нравится что у тебя температура.

У меня температура? Трогаю свой лоб. Особо ничего не могу понять, ведь руки холодные. Однако, бабушка настаивает, притягивая градусник.

Беру предмет из ее рук со странным видом. С лицом выражающим… благодарность? Может быть. Редко такое бывает, но бывает же.

Марк сидит на краю кровати, поглаживая мою руку, в то время как Воскресенская бегает по всему дому, суетясь. Она что-то приносит, относит, убирает, прибирает, моет, готовит… Как вообще не свихнулась еще? Женщина даёт себе буквально несколько секунд на отдых, и сразу же берется за новые дела.

Меня обижает то, что мой телефон пуст. Уже почти девять часов вечера, а Адриан так и не позвонил, так и не написал. Может, я провинилась в чём-то? Мне не понятно в таком случае, что же я натворила?

Беру в руки гаджет, надеясь хотя бы на маленькое СМС, но его не было… Неужто, наши чувства начинают гаснуть? Почему он игнорирует мое существование? Совсем недавно ведь, все было просто прекрасно…

– Отдавай. – Воскресенская забирает градусник, произнося грустно, – Тридцать восемь и один.

Бабушка приносит аптечку, протягивая мне пару таблеток:

– Снизим температуру, а там посмотрим. В крайнем случае, Марк, позовёшь свою маму.

Лично я не знала, чем мне поможет его мать, но спрашивать не стала. Сделала все как мне велели, изредка проговаривая:

– Да, я поняла. Да, я не буду сидеть в интернете. Да, мне действительно стоит выспаться. Да, да, да…

  – Марк, проводи ее до своей комнаты. Чтобы она дошла хоть, – обрывок воспоминаний.

И вот, я уже удобно располагаюсь на своих любимых подушках, укрываясь одеялом:

  – Марк, прошу, не уходи. – вижу, как он пытается выйти из комнаты, – Мне здесь страшно одной.

Он опускает взгляд, отводя его в сторону, и тяжело вздыхает:

– Но… ведь, уже ночь. – его взгляд полон надежды сбежать, и это огорчает меня. Ну, да… кому нужны мои проблемы? А то, что меня во сне может убить девочка-призрак, это ничего такого. С другой стороны, это известно только мне. – Или, ты действительно хочешь, чтобы я остался ночевать у тебя?

Такое искреннее удивление, которое достаточно оправданно.

– Ну… да. Просто, чтобы мне не было страшно. Ты же помнишь, что было тогда, когда мы пришли… – по глазам вижу, что эта картинка до сих пор вспоминается ему с трепетом.

– Ладно, хорошо. У вас есть постельное белье? Я лягу на вот этой кровати.

Я еще никогда у жизни не была рада, что усну с кем-то в одной комнате. Всегда было легче одной, а сейчас…

– Да, всё есть. – хлопаю в ладоши, подобно ребенку, – Тебе, никого не нужно предупредить, что не будешь дома ночевать?

– Кристин… – тянет, – Мне все таки уже двадцать пять.

Киваю головой, в знак своей тупости, и помогаю ему разбирать постель.

*****

Как оказалось позже, мать Марка врач. Из-за этого, бабушка была только за то, чтобы он переночевал со мной.

Цитирую:

– Так, если что, ночью он хоть поможет тебе. Я ведь уже не услышу, не прибегу… Стара стала...

Теперь, мы мирно засыпаем. И никакая девочка-убийца не прервет мой сон! Наверное…