Чёрно-белые вспышки мелькали в небе, выискивая пропитание. С земли же за ними зорко следили из ветвей кустарника. Трое учеников во все глаза смотрели на чибисов: в их памяти ещё не исчезло нападение этих гнусных птиц. Однако со времён котячества прошло уже много лун, теперь все они превосходили птиц размерами и могли дать им отпор.

Низко спикировав над землёй, на пень опустился чибис, деловито осматривая пустоши.

— Тихо подкрадёмся к нему, — шепнул из засады Волколап. — А потом как прыгнем!

— Дурак! — пихнула его в бок Мокролапка. — Ты такой быстрый, чтобы успеть поймать его до того, как он нас заметит?

— Ну... я ведь буду осторожен.

— Ага! Это тебе не на цапель бросаться и отбирать у них рыбу.

— Всё ещё завидуешь, что это сделал я? Тоже хотела бы?

— Замолчи! Он смотрит сюда, из-за тебя он нас услышит и мы провалим задание! Сам будешь объяснять это наставникам.

— Сама бы лучше молчала, и почему это из-за меня? Может это ты его спугнёшь.

Они тихо переругивались, Перьелап прижал уши, стараясь сосредоточиться на птице. Он был зажат между братом и сестрой, вынужденно снося их споры. Котик попытался остудить два этих огня:

— Вокруг пня кусты, можно добраться поближе к нему и обойти по кругу. Если не получится поймать одному, то другой схватит его в стороне, куда чибис полетит.

Ругающиеся оруженосцы притихли, обдумывая предложение Перьелапа.

— А что, звучит надёжно! Хоть кто-то здесь умеет думать, — выразительно прищурилась на Волколапа Мокролапка.

— Согласен, — фыркнул он.

Ну хоть в чём-то они были едины. Перьелап вздохнул и первым осторожно выбрался из укрытия. Пока чибис отвёл взгляд в другое место, он быстро переполз к кусту, что рос рядом с пнём. Снег налип на ветки и скрывал охотника, а ветер дул в сторону от птицы. У них должно было получиться!

В это время трое воителей на соседнем холме наблюдали за своими учениками. Они напряжённо переглядывались, и неудивительно: на кону стояла целая порция дичи. В такое время остаться до вечера с пустым животом было неприятно, но жгучее соперничество не покидало голов даже таких взрослых воинов, как Млечнонрав, Цаплеспин и Зайцехвост. Их ученики и не подозревали, что эти уважаемые коты в тайне делали на них ставки.

— И что ты копаешься?! — с досадой прошипел Зайцехвост. Его куций хвост нетерпеливо стучал по снегу, но Волколап не спешил радовать успехами.

Млечнонрав усмехнулся:

— А как он ещё должен вести себя, если его наставник вместо занятий только и делал, что болтался вместе с Водомеркой и витал в облаках? Ты должен быть горд, он полностью берёт с тебя пример.

Зайцехвост распушился, не позволяя ехидным словам кота добиться своего. Он сделал вид, что ничего не услышал, и попытался выглядеть уверенно.

— На твоём месте, Млечнонрав, я бы уже выбирал вкусный кусок, которым щедро поделишься со мной в лагере.

— Хвала звёздам, что мне никогда не оказаться на твоём месте.

Цаплеспин поднял голову в направлении оруженосцев, его глаза расширились.

— О, они начинают окружать чибиса. Неплохая работа. Мокролапка молодец, она ближе всех к нему.

Внезапно Млечнонрав обернулся к нему и прошипел, потеряв всё терпение:

— А ну не воображай, что тебя это не касается! С чего ты такой спокойный?! Перьелап вообще-то тоже не на другом конце озера! Сейчас он схватит...

На самом деле, сколько бы лун разницы между ними ни было, наставники не слишком-то и отличались от своих учеников. Разве что первые умело строили вокруг себя образ статных воителей, которые повидали жизнь и их уже ничем нельзя было удивить. Но разве такие коты бы оказались в ситуации, когда умирали от нетерпения и даже предпочли бы проспать голодными всю ночь, лишь бы не проигрывать сопернику спор?

Вот, спустя долгие мгновения колебаний и жестов друг другу из кустов, оруженосцы договорились и уставились на чибиса. Тот широко расправил чёрные крылья, готовясь взлететь. Сердца всех трёх учеников ёкнули. Первым не выдержал Перьелап, он сделал резкий выпад, но ветка под его лапой хрустнула и разломалась, и чибис тут же обернулся. Чёрный пятнистый котик начал судорожно соображать, но времени уже не было, он неуклюже запрыгнул на пень и замахнулся лапой, метя в птицу.

Отсюда она уже не выглядела такой мелкой целью. Чибис хоть и не был слишком большим, но явно не походил на воробья, поэтому пыл Перьелапа убавился. Голова птицы с изящным завитком на ней гневно опустилась, а клюв распахнулся, и из него вырвался противный крик.

С неба ему ответили, ещё и ещё.

Хьи-и-вывы! Чи-и-вы-хьи-и-вы!

...десятки таких криков! Прямо как в детстве, когда небеса закрыли тёмные крылья, а острые когти хватали воздух в мышином усе от добычи.

Перьелап замер, крик чибиса застрял в его голове и не спешил покидать её, вместо этого разрастаясь огромным чёрным комом страха. Даже если сейчас он уже не был беспомощным котёнком, одна такая близкая встреча с этой проклятой птицей пробудила все воспоминания, а вместе с ними и ночные кошмары. В них маленького Пёрышко, его брата и сестру хватают чибисы и уносят далеко от пустошей, а потом как орлы бросают о скалы, чтобы потом принести их тела на растерзание своим голодным птенцам.

А затем большая стая птиц окутывает все пустоши! Чибисы вьются над лагерем племени Ветра, забирая с собой котов. Они окружают Кудряшку и Камнекола. Мама и папа не в силах противостоять такой огромной туче птиц, и их заклёвывают заживо...

Прошла всего секунда, но Перьелапу показалось, что от нехватки воздуха он умрёт. Чибис ещё раз истошно крикнул, резко ударил крыльями и задел кота, из-за чего тот отшатнулся, упав с пня. Вдруг на готовую улетать птицу упала тень, и Мокролапка с грозным рыком обрушилась на чибиса.

— А ну не тронь!

Удивительно быстро она метнулась к шее птицы, будто змея, совершающая роковой бросок. Однако чибис не спешил сдаваться, он ловко увернулся и клюнул нахальную кошку прямо между ушей, отчего та вскрикнула. Образ храброй охотницы рухнул в тот же миг. Белая кошечка зашипела, но не удержалась на пне и упала к Перьелапу в снег. Восторженный крик чибиса, уже порхающего наверху, взвился к небесам, и к нему примкнули его сородичи. Пернатая стая ещё какое-то время покружила над ними, грозно издавая своё «чи-и-ви-и!», а после улетела далеко от холма.

От шока Волколап даже забыл как моргать. Придя в себя, он ринулся к сестре и брату, которые валялись у пня и боялись даже пошевелиться. Вдруг эти страшные существа нападут на них всей кучей?..

— Вы в порядке? — спросил тёмно-серый котик.

— Они улетели? — прошептала одними губами Мокролапка.

Волколап посмотрел на небо и покачал головой.

— Да.

Стоило ему сказать это, как Мокролапка тут же вскочила на лапы и ощетинилась. Её голубые глаза метали молнии.

— Тупые птицы! Я почти его поймала, если бы только этот пень не был таким скользким и я не упала!

— Но ты же сама спрыгнула, когда он клюнул тебя, — сомнительно протянул Волколап.

Мокролапка замерла и смерила его возмущённым взглядом.

— Нет! Я хотела спасти Перьелапа. Его эта птица чуть не унесла, я сама видела! Да, Перьелап?

Пятнистый котик наконец отряхнулся от снега и поднялся, но его сердце продолжало колотиться, будто от бега.

— Я... простите, я должен был схватить его, но испугался. Когда придут наставники, я сам им всё расскажу.

Понурив голову, Перьелап представил разочарование Млечнонрава в нём. Наверняка эти трое сейчас наблюдали за ними откуда-то издалека. Подумать только, оказаться так близко к добыче и струсить, словно перед тобой не птица, а крылатый барсук! Если бы Мокролапка не пришла на помощь, страшно подумать, что было бы дальше. Может, Перьелап бы просто сбежал, как последний котёнок.

Волколап и Мокролапка удивлённо смотрели на брата. Они не ожидали, что Перьелап так открыто возьмёт на себя всю вину. Из-за этого оба почувствовали себя неуютно.

— Ну... всё не так плохо, — попыталась улыбнуться Мокролапка. — Я тоже была рядом, но ничего не получилось. Это наша общая вина, верно, Волколап?

Волколап нахмурился. Это правда. Он просто остался в стороне и никак не помог в охоте.

— Зато мы отогнали целую стаю! — нарочито выпятил он грудку. — Не переживай, Перьелап, у нас ещё будет шанс отомстить этим пернатым крысам.

— И помнишь, как ты расправился с тем Речным? — закивала Мокролапка, ободряюще пихнув плечом брата. — Что там чибис! Вот это было на самом деле круто.

Перьелап чуть улыбнулся, ему было неудобно от такой рьяной поддержки. В прошлом они не очень ладили, скорее даже враждовали с Перьелапом. Но теперь всё иначе. Стоило ему отважиться и ослепить напавшего на Мокролапку Речного воителя в битве, как отношение к Перьелапу кардинально изменилось. Часто он замечал за братом и сестрой, что те не хотели вспоминать о прошлом, когда они вместе задирали своего странного младшего брата за его особенность. С возрастом они осознали свои ошибки. Перьелап не мог их винить, всё-таки они были тогда просто глупыми котятами. Росинка бы ни за что не попыталась защитить Перьелапа от чибиса, зато Мокролапка сегодня сделала это.

Три луны они были оруженосцами, но за это время столько всего произошло. Перьелап вздохнул, чувствуя себя спокойнее.

Чего нельзя было сказать про трёх воителей на вершине холма. Они выглядели так, будто на их глазах рухнул мир.

Перьелап... Мокролапка... Волколап... Никто из них не поймал чибиса! Так кто тогда должен отдать дичь?!

— Это была глупая идея! — фыркнул Зайцехвост с мрачным видом. — Кто вообще в здравом уме будет таким заниматься? Котячьи игры.

— Именно так, — согласился Млечнонрав, словно никто из них не заключал никакого спора.

Цаплеспин тяжело вздохнул и покачал головой. Он первым вышел к оруженосцам, а за ним неохотно отправились и Млечнонрав с Зайцехвостом. Ученики встретили их с кислыми минами, пряча взгляды и боясь получить от старших порцию нравоучений. Но только Перьелап раскрыл рот, чтобы объясниться, как Млечнонрав прервал его:

— Мы всё видели, не нужно. Похоже, мы слишком рано поручили вам такое задание, пока ещё вы слабы в командной охоте. Завтра разберём ошибки и вы попробуете снова.

Ученики переглянулись, в их взглядах читалось облегчение. Они опасались, что наставники будут отчитывать их за мышеголовие, однако те были достаточно спокойны. Правда, им достались самые лучшие воители, кто-то другой на их месте бы точно прочёл им целую лекцию и заставил убираться в палатках!

В глубине души же Цаплеспин, Млечнонрав и Зайцехвост были рады, что никому не пришлось отдавать другому свою еду, если один из них одержал бы верх в споре. Да и ученики целы, а значит какая разница?

— В следующий раз вы не должны так бояться, — поучительно сказал Цаплеспин. — Я видел, какое эти чибисы произвели впечатление на вас. Но ведь это же просто птицы. Многие любят пугать чибисами, словно они только и делают, что питаются котами, но это не так. Самое большее, на что они способны, — это причинить котятам вред, если те зайдут слишком близко к их гнёздам. А сейчас вы тем более им неинтересны. Вы же не какие-то жуки, верно?

— Да, — хором неуверенно ответили оруженосцы.

— Тогда вам нечего бояться. Наоборот, эти птицы сами вас опасаются, поэтому и летают стаями. Имейте это в виду при следующей охоте.

— Обязательно! — закивала Мокролапка. — Я не подведу тебя, Цаплеспин! Завтра я покажу им, что со мной шутки плохи!

— Я тоже, — бойко добавил Волколап и покосился на сестру.

— Если и бояться, то беркутов, — вдруг сказал Зайцехвост. — Или собак. И тех, и этих на пустошах хватает, я то уж это знаю...

Заметив ошарашенные взгляды учеников, Млечнонрав поспешил пнуть белого кота, чтобы закрыть ему пасть. Тот вовремя понял и закивал, выдавив:

— Хотя забудьте, бояться стоит только при встрече.

Тусклое солнце середины Голых Деревьев плавно текло по реке из облаков, таких же белых, как снег. Словно мир внизу был огромным озером, что отражало в себе небеса. Шесть точек брели сквозь сугробы, пока в какой-то момент от них не отделились двое и не двинулись в сторону места для тренировок. Вначале Млечнонрав не придал поражению оруженосцев так много значения. К тому же Волколап и Мокролапка быстро сменили тему и всю дорогу вздорили о том, кто из них лучше знает порядок правил Воинского Закона. На их фоне Перьелап совсем затерялся, плетясь позади с поникшим видом.

Млечнонрав долго размышлял, стоит ли ему влезть в его внутренние метания? Что он вообще мог сделать? Млечнонрав не был лучшим в утешениях и уж точно не знал, как можно повлиять на такого закрытого и таинственного душой оруженосца, как Перьелап. Он не мог подобрать слов, как и не мог пустить всё на самотёк, осознавая, что это выльется в ещё большие проблемы.

Но в итоге он принял решение.

Они шли по пустоши в тишине, только мысли нарушали их спокойствие. Всё это откликнулось в сердце Млечнонрава, и он незаметно для себя окунулся в воспоминания о собственном ученичестве. Когда он только пришёл в племя Ветра, всё вокруг словно норовило вывести его из равновесия. Такой грузный кот ни за что не мог бы тягаться с изящными и быстрыми, как порывы ветра, воителями племени. Среди них Млечнолап всегда ощущал себя гадким утёнком, который ко всему прочему родился бескрылым. Как он мог даже мечтать о том, чтобы достигнуть небесной вышины?

Странно, но Стремительная Звезда верил в этого глупого котёнка, не по лунам упрямого и амбициозного. Он один наставлял его на протяжении всего пути. Ведь если удерживать птицу от полёта, что там утёнок, даже прекрасный лебедь никогда в жизни не оторвался бы от земли.

Природа никому не даёт отличные данные для успешной жизни. Всему тебя учат окружающие, когда как условия могут лишь подталкивать к неудачам.

Но не за то ли всем так нравятся подснежники, которые распускаются, лишь стоит им пробиться сквозь снег?

Оказавшись на площадке тренировок, Млечнонрав повернулся к Перьелапу. Котик медленно выплыл из задумчивого омута и недоумённо посмотрел на Млечнонрава.

— Давай, — просто сказал чёрный кот.

— Что?.. — удивился Перьелап.

— Ты должен атаковать меня. Используй все приёмы, которые только знаешь. Я просто буду стоять.

Несколько ударов сердца Перьелап лишь оторопело смотрел на Млечнонрава круглыми глазами.

— И зачем мне делать это? — наконец произнёс он.

— Мы пришли не вопросы задавать. Просто нападай на меня, не думай, отдай всего себя каждой атаке! Ну же!

Напор Млечнонрава заставил Перьелапа выйти из оцепенения. Он не ожидал, что они пришли отрабатывать боевые приёмы. Но раз так, почему они не позвали Мокролапку и Волколапа? Перьелап ощутил болезненный укол подозрения, но сделал шаг, за ним другой, а после прыгнул и несильно провёл по плечу Млечнонрава лапой. Тот и не почувствовал его касания, глянул прямо в глаза Перьелапу и выразительно поднял бровь.

— Я сказал атаковать, — твёрдо повторил воин. — Почему ты сдерживаешься, словно я умру от одного твоего дыхания в мою сторону?

Перьелап выдохнул и кивнул, хотя продолжал недоумевать. Он развернулся, напряг лапы и на этот раз оттолкнулся от бока Млечнонрава всем весом.

Потому что я боюсь.

Будто в дерево ударил. Млечнонрав не пошатнулся. Перьелап вновь отошёл, ощущая, как разгораются огнём мышцы. А вместе с ними самые скрытые эмоции.

Я боюсь всю жизнь разочаровывать. Я не хочу, чтобы неудачи стали моей тенью.

Разогнавшись, Перьелап запрыгнул на спину Млечнонрава, вцепившись в его мех так, как если бы тот был его настоящим противником.

Я не хочу, чтобы во мне всегда видели неудачника, не хочу подставлять близких из-за своего страха.

Он ловко спрыгнул, а затем обрушил удар с разворота в плечо, представляя на этом месте все свои самые чёрные и неприглядные качества.

Я всё время думаю, что старания ничего не принесут. Я напрасно пытаюсь стать хорошим воителем, у меня никогда ничего не получается. Мокролапка и Волколап гораздо лучше меня. Поэтому Млечнонрав не позвал их тренироваться со мной.

Когда он делал прочёс спины в прыжке, он распарывал сгусток шипящих страхов и подозрений. Ярость всё сильнее пылала в сердце. И теперь огонь вдруг сжёг пелену, скрывающую от глаз реальность: окружённый пожаром, Перьелап увидел себя, который без тени сомнений прыгает на Речного кота, что пытался убить сестру, и впивается ему когтями в глаза; себя, бегущего через все пустоши к Млечнолапу, чтобы сообщить ему о нападении Речного племени на лагерь; себя, которого наставник хвалит за боевые навыки и себя, что сегодня первым бросился к чибису, потому что испугался, что тот может причинить вред Мокролапке или Волколапу.

До этого мрачный туман застилал взгляд, пряча настоящий мир, вместо этого он подсвечивал только неудачи Перьелапа. Он так хотел лишиться странных белых пятен на своей шерсти, и в итоге они правда пропали, но не снаружи, а в его душе. Осталась лишь чёрная зыбучая пустота.

Я всегда... всегда привык нападать на самого себя.

Однажды к нелепому бескрылому утёнку явился тёплый поток ветра, который всё это время направлял косяк лебедей в полёте. Утёнок так завидовал этим птицам, с которыми он, как ни старался, не мог породниться, что потоку ветра стало его жаль. В день, когда бескрылый утёнок сидел у берега реки, ветер разогнался и толкнул его прямо в воду. Барахтаясь, утёнок уже думал, что пойдёт ко дну, однако поток ветра вдруг нырнул под воду и течением подхватил его к поверхности. Как только он убедился, что утёнок держится на плаву, он вновь превратился в тёплый порыв и погнал утёнка по речной глади, как делал это множество раз с летающими в небе лебедями. С тех пор каждый тёплый сезон выросший утёнок возглавлял на реке группы лебедей, которые в сравнении с ним смотрелись в этой стихии лишними.

Млечнонрав позволил Перьелапу осыпать его атаками, потому как знал, что по-другому он ни за что не разожжёт в ученике пламя, чьи языки вырвутся наружу спустя долгие луны заточения. Млечнонрав позволил Перьелапу избавиться от чувств и эмоций, которые пожирали его душу. Всё это время они росли и крепли, превращаясь во внутренних врагов.

Млечнонрав позволил Перьелапу отвоевать у них своё «я».