День постепенно клонился к концу. Обгоревшие деревья с первыми робкими ростками на чёрной коре отбрасывали длинные тени, за которыми таились другие - обозлённые и испуганные.

Когда опасность миновала и Двуногие покинули лес, коты вернулись в лагерь. Он выглядел настолько чужим и неприветливым, что многие отказывались входить, пока им не доказали, что все Двуногие действительно ушли.

Снегопад обводил потерянным взглядом разрушенные палатки и лаз у входа в лагерь. Ему всё ещё чудились вытянутые хищные розовые лапы на каждом углу, а любая ветка напоминала смертоносные палки с узкой петлёй на другом конце. Как же так случилось, что беда пришла именно к ним? Звёздное племя в самом деле хотело этого? В самом деле было беспомощным или просто проверяло их?.. Но зачем?

К Горицветке жались её котята, продолжая хныкать и поджимать хвостики. Медовушку, Гречку и Малинку едва не поймали, но их отец Валун подставил себя под удар, чтобы семья могла сбежать.

Снегопад чувствовал тревогу за бывшего наставника, но сильнее всего он боялся о жизни матери. Он не хотел возвращаться к тому моменту, но как назло только он и всплывал в его памяти. Снегопад до боли выпустил когти, пытаясь подавить свирепую волну, поднимающуюся из самых чёрных глубин его души.

Нет, пожалуйста, скажите ему кто-нибудь, что Гребень на самом деле пытался сделать что-то ради неё, а не просто стоял и наблюдал за похищением. Молча, с холодным равнодушием - так смотрит птица, когда один из её птенцов падает из гнезда и летит с чудовищной высоты. Она знает, что внизу птенца ждёт только смерть, однако не прикладывает никаких сил ради спасения. Только устраивается поудобнее в гнезде и продолжает жить дальше, не беспокоясь о трупе, спящем в луже крови под собой.

Враноокий около Карниза организовывал поиски предводительницы и остальных котов. Пока Звёздная Лань находилась далеко отсюда, все хлопоты легли на плечи глашатая, но тот, казалось, без особого труда переносил их.

- Зарянница, Орлокрыл, Снегопад!

Услышав своё имя, Снегопад вырвался из хватки мыслей. Он подошёл к Враноокому, где его уже ожидали названные коты.

- Вы войдёте в поисковой патруль, - сказал тёмно-серый, почти чёрный кот, когда Снегопад устало присел рядом. - Берестянник и Сажа пойдут с вами.

У Снегопада отлегло от сердца. Если он будет в поисковом отряде, то непременно добьётся освобождения Белошейки. Ему было не так важно спасти других котов, как свою мать. Плевать, если не получится высвободить остальных. Плевать, если всё пойдёт крахом, но с ними будет мать.

Белошейка гораздо важнее даже Звёздной Лани. Даже всего племени. Даже его жизни.

- Вы пойдёте по их следу с утра следующего дня, - продолжал раздавать указания Враноокий, но Снегопад слышал его так смутно, словно сквозь пелену дождя. И глухота на одно ухо была тут ни при чём.

- Я так полагаю, нашего бдения не будет? - спросил Орлокрыл.

Враноокий раздражённо дёрнул хвостом:

- Обойдёмся без него. Оно окупится вашим походом.

Затем они принялись обсуждать ещё что-то, но Снегопад не стал их слушать и отошёл в сторону. У него ещё оставалось одно незаконченное дело.

Возле кучи дичи стоял Гребень и придирчиво ковырялся в её остатках. Снегопад сдерживал себя изо всех сил, чтобы не расцарапать его морду прямо сейчас. Серый полосатый кот заметил сына и бросил на него кислый взгляд исподлобья. Затем молча продолжил принюхиваться к добыче, не поднимая головы.

А Снегопад глухо зарычал.

- Что ты натворил?!

Гребень закатил глаза. Теперь-то ему уже не отвертеться от разговора с сыном. Впрочем, вряд ли он вообще считал Снегопада кем-то близким себе.

- Что тебе от меня надо? - рыкнул полосатый кот, и Снегопад почувствовал, как все его мышцы напряглись, а когти впились глубоко в почву.

- Надо? Мне? - кот затрясся от ярости. - Да я бы вообще никогда не подходил к такой горсти лисьего дерьма вроде тебя! Но неужели ты совсем не понимаешь, что натворил?!

Гребень резко встал и смерил Снегопада таким взглядом, от которого ему стало невольно дурно. Такой он уже видел прежде в далёком детстве: когда радостно бежал с просьбой поиграть; когда принёс первую добычу, тщетно ожидая услышать похвалу; когда поранился и пролежал целую луну в палатке целителей, видя рядом всех, кроме желаемой фигуры, а когда вышел из целительской, понял, что надеялся зря. Каждый раз, когда Снегопад хотел внимания от Гребня, хотя бы скудной похвалы или улыбки краем рта, он получал только этот взгляд, в котором застыла метель и презрение. Ни разу в жизни этот взгляд не менялся на что-то иное.

- Я знаю, что ты хочешь сказать! - прошипел Гребень прямо в морду Снегопаду. - Но ты только зря теряешь время. Я не хочу иметь дела ни с тобой, ни с твоей матерью. Всё. Это были только её проблемы. Я не обязан рисковать своей жизнью ради кого-то!

Снегопад оскалился. Одно только звучание его мерзкого голоса выводило кота из себя. Он уже и забыл, какого это: слышать что-то кроме его хихиканья так близко.

- Её проблемы? - повторил Снегопад, ещё сильнее разрывая когтями землю. - Ах, вот оно как! Зачем ты тогда вообще когда-то давно начал эти самые проблемы?

Гребень отвернулся от него. Он сохранял свой презрительный настрой, но жёлтые глаза почему-то уходили от взгляда Снегопада. Так он и думал!

- Хорошо, я повторюсь: мне нет до вас дела. То, что случилось когда-то, было простой ошибкой, - он покосился на него, впиваясь будто не взглядом, а ледяными иголками под шкуру. - Как и твоё рождение.

И Снегопад замер, хотя очень хотел бы скрыться куда-нибудь под землю. Гребень мрачной тучей нависал над ним, и белый кот внезапно почувствовал себя меньше, чем сейчас: глупым котёнком, который захотел увидеть отца. Давно, в прошлый раз Гребень не стал с ним даже говорить, но вот сейчас решил, видно, окончательно перечеркнуть и прошлое, и будущее.

- Ты мне никто, - сквозь зубы процедил серый кот, - абсолютно. И впредь будь добр: больше не донимай меня своими расспросами. У меня теперь другая жизнь. И в ней ни тебя, ни твоей матери нет даже отдалённо.

Недовольный и раздражённый разговором, Гребень отошёл от сына - нет! Снегопад не собирается больше им зваться - к своей новой пассии. Кошка по имени Ледобока недавно вернулась в лагерь и застала любимого под конец разговора со Снегопадом. Гребень демонстративно заботливо погладил её округлившиеся бока и бросил на белого кота взгляд, который буквально кричал: «Ну что, видишь? У меня теперь другая семья! Со своими родными детьми! Ты в ней лишь тень прошлого. Ха-ха-ха-а».

Вечер опустился на лагерь неожиданно быстро. Усталые коты разбрелись по уцелевшим палаткам, решив заняться восстановлением со следующего дня. Полуденный зной обжигал воздух, однако теперь температура пошла на спад. Снегопад скрылся в тени Карниза. Камни не были тёплыми, а закатное солнце навевало только холод. Некоторые коты проносились взад-вперёд, смеялись и радовались чему-то известному только им, словно на то был повод, словно их жизни не были сотканы из нитей сплошного обмана, ненависти и неприязни ко всему свету. Словно бы они имели право радоваться, разнося миру весть о том, как им хорошо живётся, пока над другими сгущались тени!

Снегопада всё ещё продолжало трясти. Он не знал, была ли это простая ярость. После разговора с Гребнем он уже не был уверен в своих ощущениях: всё переплелось в плотный комок ненависти, где в его центре барахтался образ серого кота.

Он видел, как Гребень выходил из лагеря. Рядом с ним плелась какая-то кошка. Это, впрочем, никого не удивляло. Снегопад не сомневался, что у этого кота были запасные варианты помимо Ледобоки, которая, должно быть, продолжала верить, что она особенная и не такая, как прочие. Какая забава.

Белый воин встал. Гребень уже скрылся из виду, но его запах продолжал висеть в вечернем воздухе.

«Отлично, - улыбнулся своим мыслям Снегопад. - Просто замечательно».

Тёмная багрово-дымчатая пелена заволокла его взор, закружилась над головой и сковала всё тело. Чего же Снегопад на самом деле хотел? Почему ему кажется, словно он всё ещё пребывает в каком-то страшном сне? Ведь все чувства до невозможного обострились: кот мог ощущать, как его лапы непроизвольно встали, а когти впивались в землю и не хотели втягиваться; в груди появилось некое яростное желание, однако Снегопад так и не смог понять, чего оно добивалось. Потому что чувствовал, что уже идёт против своей воли - или же сам управлял собою, но ничего не контролировал.

Снегопад проследил за Гребнем всю дорогу до реки. Лиственный лес редел, пока в конце концов не уступил место высоким соснам. Вечерние лучи с трудом пробивались сквозь хвою, потому вокруг царил приятный полумрак. Оранжевым окрасились высокие прямые стволы, обугленные и начинающие затягиваться хрупким лишайником.

Сопровождающая Гребня кошка уже покинула его на половине пути, и теперь кот в одиночестве вдыхал прохладный запах на берегу реки. По его спокойной, почти беззаботной морде казалось, что он совсем не вспоминает о случившемся.

С другой стороны, теперь это было ни к чему.

Снегопад наблюдал, сидя под большим кедром. Река мирно журчала совсем близко, и серый кот отпил из неё. Брызги кружились над поверхностью, переливаясь радугой в уходящих лучах.

В один момент в голове что-то резко щёлкнуло, отдавшись беззвучным холодным эхом, и Снегопад повиновался своим чувствам. Гребень не обратил внимание на тихие шаги позади себя, однако когда до его носа дошёл запах, было поздно. Снегопад уже прыгнул сзади, повалив полосатого воина в реку. Кот завопил, но вода быстро залила его пасть, сковывая тело и вращая в холодных волнах.

Красная пелена ещё застилала сознание и никак не хотела спадать. Разве это был не простой сон? Ах, неужели, Снегопад так часто видел что-то подобное, раз уже то прекрасное чувство, к которому он привык, управляло им и сейчас.

Снегопад без задней мысли впился когтями в шею отца, словно на её месте была земля. Такая мягкая, податливая, которую можно рвать и испытывать облегчение как в первый раз. Гребень отчаянно забарахтался под ним, словно рыба в когтях цапли, но Снегопад не отпускал его. В слепом порыве он пытался передать коту всю ту боль, что чувствовал сам все прошедшие годы и, особенно, эти дни.

- Почему ты не спас мою мать?! - проорал ему в ухо белый кот со всей дикой яростью, накопившейся внутри. - Ты ведь мог это сделать, но остался на месте! Ты убил её! Ты убил себя!

Гребень не отвечал, лишь сильнее забился под громоздким телом. Почему, ну почему же он молчит?! На поляне этот кот ясно дал понять, что прекрасно всё понимал! И что же теперь? Разве всё время молчать и увиливать получится?

- Почему? - продолжал Снегопад, сильнее впиваясь в отцовскую шею. Его взгляд застилало тёмное пятно, от которого он никак не мог избавиться. - Ну же, отвечай!! Я знаю, что ты слышишь меня! Не притворяйся глухим! Я не собираюсь сидеть тут до ночи, слышишь?! Отвечай мне!

Вновь Снегопад как наяву увидел свою беспомощную мать, вспомнил спокойный взгляд отца, обращённый на неё - испуганную и потерянную. Разве она заслужила того, чтобы Гребень вытирал об неё лапы? Разве Звёздное племя не хотело справедливости? Разве не ради этого оно избрало Снегопада?

Гребень брыкался, но воин так крепко впился в него, что не давал встать. Снегопад снова и снова спрашивал, почему же он не спас Белошейку, хотя прекрасно мог. Ответа кот так и не получал и оттого сильнее выходил из себя.

В один момент Гребень вдруг перестал дёргаться. Снегопад наклонился к нему, стал безжалостно трясти и рычать, но тот всё не поднимался.

Осознание пришло вместе с липким ужасом, обволакивающим каждую частичку тела.

Снегопад резко отпрянул назад, как от ядовитой гадюки, вопль застрял где-то в горле.

Багряный закат окрашивал воду, река пылала яростным огнём, а алые струи растекались из-под мёртвого тела кота. Закатные языки пламени опустились на чёрные сосны, лишённые хвои, и белоснежную шерсть Снегопада, чьи лапы впитали в себя кровь отца.

Огонь в сердце сжёг душу, когда вторая жизнь утекла сквозь его собственные когти.