— А теперь закрепим это... Три первых правила Воинского Закона?

— Не щадя жизни защищай своё племя. Кот может дружить с иноплеменником, но его преданность должна принадлежать лишь своему племени.

Первоцвет с одобрением кивнул Домино и спешно добавил:

— В первую очередь это касается всего Воинского Союза, да... Пока он существует, мы все едины. Дальше?

— Запрещается переступать границы соседей и охотиться на их территории, но это не касается воинов Союза, отправленных в качестве обмена! — мгновенно выпалила Сорока.

— Верно, — улыбнулся Волнистый. — Вы быстро схватываете. Не хуже других оруженосцев.

Зарянница, Первоцвет и Волнистый повернули головы в сторону последней ученицы. Сирень сидела за спинами Домино и Сороки, вперив взгляд в землю. По её сосредоточенному, напряжённому виду можно было подумать, словно она разгадывала тяжелейшую загадку в мире.

— Э... — неуверенно выдавила Сирень. — Я...

— Еда, — едва слышно шепнула ей на ухо Сорока.

Бурая кошка тут же вскинулась, когда мысли наконец прорвались через невидимый барьер.

— Д-да! Предводитель ест первым во всём племени... После него — воины и Будущие, и лишь потом королевы и старейшины.

Зарянница кивнула ей и мягко улыбнулась.

— Всё так. Но не Будущие, а оруженосцы.

Сирень прижала уши, ощутив себя глупейшей во всём лесу. Как можно было сказать такой бред?! Она уже не живёт в горах, пора выбросить всё, что оттуда, из головы! Ещё бы назвала предводителя Камнесказом, вот было бы веселье!

Волнистый кашлянул, быстро переводя тему, пока Сирень не умерла на месте от стыда.

— На сегодня достаточно. Вы выучили основные знания об устройстве племён и наши законы. Можете отдохнуть до полудня.

Сорока испустила протяжный выдох облегчения и сразу вскочила на лапы.

— Ну наконец-то! Как это было долго. Я чуть не приросла к земле.

Наставники тихо усмехнулись и разошлись по своим делам, оставив троих бывших неплеменных наедине.

— В жизни столько не запоминал, — вздохнул Домино и повернулся в сторону ученической палатки. — Мне правда стоит немного поспать...

Бело-чёрный кот выглядел немного измотанным. Будучи одиночкой ему не приходилось так много знать, а теперь навалившиеся скопом законы и правила снежным комом придавили его к земле.

Когда Домино ушёл, Сорока вдруг прикусила загривок Сирени и потащила вперёд. Бурая кошка с непониманием и шоком уставилась на неё.

— Что ты делаешь?!

— Не даю тебе сидеть с пресной мордой, очевидно! — пробурчала Сорока.

— Это было так видно?..

— Даже слепой бы прозрел.

Сирень виновато посмотрела на кошку, но та продолжила подгонять её.

— Пошли лучше поедим.

— Но куча пуста, — напомнила ей Сирень.

Сорока остановилась и досадно дёрнула хвостом.

— Что, серьёзно? Как невовремя!

Она хотела было сказать что-то ещё, но её отвлёк громкий крик в стороне. Кошки повернули головы и увидели разъярённого Малинника, который что-то кричал на котят. Те в свою очередь бесновались в центре лагеря и поднимали море шума. Зачинщиком оказался Ледок, подначивающий остальных к громким играм.

— Все сюда! Сию же секунду! — прорычал Малинник на остатках терпения.

Котята переглянулись с растерянным видом, и только Ледок не придал словам воителя ни капли значения, продолжив кричать и разбрасывать снег во все стороны. В конце концов мрачный Малинник сам пришёл к воспитанникам и горой встал перед светло-серым котёнком. Тень его огромной фигуры обрушилась на них камнем.

— Наши занятия должны были начаться сейчас, — низким голосом рыкнул он, — так почему вы прохлаждаетесь без дела?

— Мы не хотим идти на них, эти занятия до жути скучные, — просто пожал плечами Ледок. Остальные за его спиной притихли и наблюдали за тем, как их друг или брат лично рыл себе яму.

Малинник насупился, и облачко пара из его ноздрей ударило Ледку в морду.

— Скучные, говоришь? Хорошо, тогда я сделаю всё, чтобы под конец дня ты не чувствовал собственных лап.

До этого Ледок сохранял безмятежное выражение морды, но после слов кремового воина оно мигом улетучилось. Взгляд котёнка стал встревоженным. Паучонок злорадно фыркнул, а другие лишь обречённо понурили головы.

— Никаких перерывов на отдых, еду или тупые игры! — железным тоном отчеканил уже всем Малинник. — Вы будущее Грозового племени, а не какая-то грязь! На вас лежит ответственность за весь лес, и только от вас зависит... Когтинка, выброси этот проклятый мох из лап! Почему нельзя просто внимательно слушать?!

Сирень беззвучно вздохнула, наблюдая за попытками воспитания котят. Этот Малинник явно не был из тех, кто отличался терпеливостью. Почему он считает, что эти котята всерьёз отнесутся к его словам об ответственности за всё племя? Они даже за свои поступки не были в состоянии отвечать. В конце концов, они даже не доросли до возраста Будущих.

— Мне жаль его, — тихо шепнула Сорока и хихикнула.

— Его? Почему?

— Потому что такими темпами ему нужно будет принимать успокаивающие травы до конца сезона. В их возрасте я бы точно не стала слушать этого зануду.

«Так и есть, — с теплом подумала Сирень. — В детстве ты была сущим кошмаром всех наставников».

Малинник перестал отчитывать котят лишь для того, чтобы провести их на место между воинской и ученической палаток. Проходя мимо Сороки и Сирени, Малинник демонстративно поморщился.

— Эй! Вы начали слишком рано! Немедленно подождите меня!!

Шеренга котят закатила глаза после этого крика, а Когтинка, вставшая недалеко от Сирени, испустила раздражённый рык.

— Эта звездоголовая идёт!

— Звездоголовая? — вопросительно взглянула на неё Сорока.

— Она ведёт себя так, словно у неё звезда во лбу! — кошечка сердито выпустила чёрные коготки. — Делает только то, что вздумается, спит до полудня, а потом жалуется, что всё пропустила. Пф-ф! Подумаешь, дочь предводительницы и глашатая! Да она вообще ничего из себя не представляет. Любой камень в сто раз полезнее неё.

Сирень посмотрела за её спину, где быстрой походкой к ним приближалась буро-белая кошечка. Сирень помнила, что это, должно быть, Астрочка, дочь Совиной Звезды и Листохвата. Она гневно смотрела на отряд котят перед Малинником.

— Почему это вы начали без меня?! — сердито спросила она Малинника, наконец добравшись до них. — Я расскажу маме, что мне нарочно не дают присоединиться! Это нечестно!

— А кого ждать? — фыркнула Когтинка и искоса глянула на Астрочку. — Могла бы и дальше отлёживать бока в своей пещере.

Пятнистая кошечка смерила её презрительным взглядом, но ещё не начавшуюся ссору прервал Малинник. На удивление, он не выглядел возмущённым. Сирень скорее могла сказать, будто он подавлял в себе раздражение.

— Хорошо, в следующий раз я сам позову тебя и начну занятие только в это время.

Довольная, Астрочка хмыкнула, а котята вокруг неё заворчали. Почему их не удостаивают подобным отношением, словно со звездой?

— Итак, — начал Малинник, осматривая подопечных, — сегодня будет необычный урок, ведь до этого было слишком легко. Ледок...

Сирень и Сорока наблюдали за тем, как воин заставлял котят практиковаться в боевых навыках раньше времени. Давая им сложные для их возраста манёвры, он сильнее начинал злиться и подгонять, когда котята не справлялись. Теперь уже никто не мог пожаловаться на скуку. Астрочка останавливалась посередине тренировки и долго сидела без дела, пока остальные в поте лица пытались не вывести Малинника из себя.

— Напоминает о деньках в Клане... — протянула Сорока, смотря сквозь воздух. — Правда, они не были такими весёлыми.

— В лесу не настолько суровые условия, как в наших горах, — кивнула Сирень.

— Глядя на отношения между этими кланами, так и не скажешь. Они готовы перегрызть друг другу глотки из-за чего угодно...

Лесные племена и правда серьёзно враждовали, Сирень поняла это по обрывкам рассказов окружающих котов. Она с облегчением вспоминала Клан Падающей Воды и тут же впадала в ужас, представляя, что помимо стаи Рыка их соседями были кто-то ещё. Бродяги и так доставляли им много проблем, а судя по примеру племён, кровопролитий было бы не избежать.

— Помнишь наше посвящение в Будущих?

Внезапный вопрос Сороки заставил Сирень окунуться в море зыбучих песков в голове. Они затягивали тёмным потоком, принося знакомые запахи, чувства.

«Я каждый день думаю о горах. Но ведь мой дом теперь здесь... Так же?..»

Жизнь в Клане была отнюдь не такой простой, как в лесу. Даже несмотря на то, что их соседями была лишь одна стая, горные условия не позволяли расслабиться. А потом наступила эпидемия...

Глядя на тренировку котят, Сирень вспоминала себя в их возрасте. Пусть Малинник и давил на них, это не могло сравниться с повседневностью Будущих. Жизнь лесных котят протекала легко и без серьёзных проблем, не давая их мягким сердцам рано огрубеть и закалиться.

Но даже жизнь обычных Будущих не была такой тяжёлой, как у Сирени.

Она была полукровкой, которую отказывался признавать собственный родитель — этого достаточно для того, чтобы усложнить жизнь во стократ.

Она была одинокой.

Отверженной.

Чужой.

***

Капли водопада стучали по стенам, создавая монотонный гул. Быстрые ручейки сбегали с камней и устремлялись вниз к широкому озеру, в отражении которого плясали облака. Затаившись в пещере, темнота набирала силу и наполнялась тишиной. Ведь сейчас там внутри никого не было.

Почти.

Бурая кошечка старательно укладывала в каменные углубления в полу новые подстилки. Перья и мох источали ветхий запах, и Сирень морщилась, с тоской вспоминая чистый воздух, что разгонял ветер снаружи.

Сама она была за пределами пещеры не так часто, как хотелось бы. В отличие от других Будущих, ей поручали лишь мелкую работу в роде смены подстилок в гнёздах. Да и Будущей она стала гораздо позже остальных, обучаемая собственной матерью. Соклановцы до конца не хотели становиться её наставниками.

Внезапно откуда-то со стороны выхода из пещеры послышался зов. Сирень оторвалась от смены подстилок, подняла голову и обернулась.

У выхода из главной пещеры стоял Шквал, призывно покачивая хвостом.

— Иди сюда.

Сирень удивилась и недоумённо прижала уши, но послушно подбежала к невысокому, как и все в клане, серому коту. Возле его лап она заметила Сороку. Белая кошечка сжимала в зубах большое перо с довольным видом. Перо выглядело красиво и необычно: ярко-алое основание перетекало в черноту, на конце которой обосновалось белоснежное пятнышко. И какой птице оно могло принадлежать?

— Пойдёшь на охоту с нами, — сказал на немой вопрос Сирени Шквал. — Искролика ушла с другим патрулём, а нам не хватает котов.

Всплеск радости поднялся в душе Сирени. Она хотела подпрыгнуть от эмоций, но лишь сдержанно кивнула и выдала тихое «хорошо». Наконец-то она дождалась настоящей работы Будущих!

Тут Сорока подскочила и не говоря ни слова рванула к месту сна Будущих. Спустя пару мгновений она вернулась уже без своего пера. Шквал закатил глаза, но ничего не сказал, вместо этого развернулся, взмахом хвоста завлекая кошек за собой.

Покидая пещеру, Сирень ощутила себя свободной, будто скинула с себя огромную каменную толщу. Шквал шёл впереди, а его Будущая, Сорока, вприпрыжку бежала рядом с Сиренью, оглядывая горы. Бурая кошечка тоже спохватилась и внимательно всмотрелась вдаль, выискивая добычу. Новая обстановка будоражила кровь. Сирень не применяла на реальной дичи охотничьи приёмы, которым её обучила Искролика, но желала показать себя лучшим образом перед Шквалом. Чтобы в ней наконец перестали видеть пустое место.

Вдруг тень опустилась на камни, а воздух наполнился чьим-то резким протяжным криком. Сирень подняла голову, но смогла различить лишь небольшой чёрный силуэт в небе, который быстро скрылся за соседней скалой.

— Это клуши́ца! — со знанием дела протянула Сорока, перехватив взгляд Сирени. — Жаль, далеко, не поймать.

— Клу... кто? Как ты поняла это по одному звуку?

Сирень впала в ступор, и Сорока рассмеялась. Потревоженный Шквал резко обернулся, и белая кошка тут же умолкла.

— Я немного знаю о птицах, например, эта часто попадается здесь, — уже тише объяснила Сорока. — Её голос ни с чем не спутаешь. На вид она как ворона, только клюв красный! Вот бы когда-нибудь поймать и рассмотреть ближе...

— Значит, то перо...

— Нет-нет! — быстро помотала головой Сорока. — Его я нашла в гнезде... этого... краснокрылого стенолаза! Шквал мне объяснил. Даже не представляешь, до чего красивые у них перья! Украсила бы ими всю подстилку!

Сирень улыбнулась ей и вдруг поняла, что не чувствует напряжения рядом с этой кошкой. Пока остальные Будущие не упускали возможности напомнить Сирени о её происхождении, Сорока просто говорила о птицах. Не о том, как неправильно её рождение; не о том, что Мрак, её отец, избегает Сирень и делает вид, будто они чужие друг другу; не о пришлости Искролики, даже не о том, что Сирень отличается от горных котов не только происхождением, но и внешне! Она выше всех Будущих на голову, словно была гораздо старше их. Это задевало котов и давало новый повод для насмешек.

— Знаешь, чем отличается вьюрок от королька? Второй настолько маленький и нелепый, что ты его и не заметишь. А ещё он круглый как шар и похож на сосновую шишку!

Ни слова о грязнокровии Сирени. Сороке просто не было до этого дела. Она словно не замечала Сирень, без умолку рассказывая о своём увлечении. В один момент она остановилась и затихла. Сирень насторожилась резкому молчанию, а Сорока обернулась на неё. Зелёные глаза были круглыми от удивления.

— Ты правда слушала всё это?

— Д-да, — кивнула Сирень, а внутри уже поселилось недоброе предчувствие. Она сделала что-то не так? Может, ей стоило больше восхищаться знаниями Сороки, заслуживая так доверие?

Сорока задумчиво помолчала пару мгновений.

— Просто я слишком привыкла, что всем вокруг нет дела до этого. Когда я пытаюсь объяснить кому-то, в чём прелесть той или иной птицы, мне быстро велят заткнуться. Мороз и Молния, мои брат и сестра, вечно велят быть серьёзнее и выбросить это из головы. А с тобой этого не было... Я... я правда не ожидала.

Стук сердца Сирени ускорился, сама она не знала, что ответить, и просто плелась рядом. Она тоже не ожидала. Не ожидала, что для кого-то одно её присутствие может быть приятным и стоящим признательности.

— Значит, я могу рассказать тебе ту историю, когда я едва смогла спастись от грифа? — обрадовалась Сорока.

— О, это звучит интересно, — ободряюще кивнула Сирень, чем вызвала новый виток радости кошки.

— Значит, так... Я люблю птиц, а особенно их исследовать. Но однажды это обернулось против меня.

«Неудивительно, что у тебя птичье имя».

Три фигуры смотрелись пятнами на горном плато, шагая между скалистыми выступами и огибая пропасти. В этот день рассказчик нашёл своего слушателя, а одинокое сердце избавилось от пустоты.

Коты провели в горах до самого заката, а по возвращении к пещере тащили за крылья беркута. Мелкого и не слишком упитанного, но для Клана, которого уже затронула болезнь, и это было счастьем. Сирень и Сорока помогали Шквалу нести дичь, в их глазах светилась гордость. Ведь они первые смогли учуять беркута и направить Шквала. Сирень уже не чувствовала себя бесполезной.

Все были уставшими, лапы горели от напряжения, поэтому Шквал разрешил обеим Будущим отдохнуть до утра.

Сирень облегчённо выдохнула, но к ней сразу подскочила Сорока.

— Не хочешь разделить дичь? Я ужасно голодна!

Задумавшись, Сирень кивнула. Она не ела с утра и была на пределе. К тому же сегодня она впервые будет есть с кем-то из Клана. Обычно она делала это в одиночку.

Им удалось выловить себе крыло беркута, вокруг которого уже собралась толпа соклановцев. Они довольно хмыкали, что не могло не радовать Сирень.

Присев в углу пещеры, Сорока откусила кусок свежего мяса, затем опустила на крыло лапу и подтолкнула его к Сирени. Та знала, что это обычай клановых котов, но сама она ни разу так не пробовала. Искролика, будучи лесной кошкой, не учила её этому. Слишком много сегодня было открытий, Сирень едва могла поверить, что всё это реально.

— Хм, кстати, — с набитым ртом заговорила Сорока, — а что значит твоё имя?

Сирень смущённо отвела взгляд. Ненароком Сорока перешла черту, за которой таилась тьма. И Сирень всегда терялась в ней.

— Это.. Моя мать назвала меня в честь растения, что растёт в лесах. Даже не знаю, как оно выглядит.

Сорока бросила на неё удивлённый взгляд.

— Да она многое повидала за жизнь! Наверное, грустно ни разу не видеть вживую то, в чью честь названа. Хотя мне бы хотелось иметь другое имя... Более необычное. Сорока тоже хорошее, просто оно не производит такого впечатления. Но представь, как паршиво зваться Скалой или Камнем, ха-ха!

И снова она обошла тему, что непременно бы подняли остальные. Сорока была чистой, словно лист, омытый дождём, на чьей поверхности отражалось всё. Она говорила первое пришедшее в голову. И в ней не было места ехидным упрёкам.

Перед тем, как лечь спать, Сирень долго прокручивала воспоминания угасающего дня. Огромное множество впечатлений свалилось на неё и мешало сну. Бурая кошка опустилась на свежую подстилку, но, уже закрывая глаза, вдруг заметила воткнутое в мох ярко-жёлтое пёрышко.

«Что?.. Откуда оно здесь взялось? Я не помню его с утра, когда меняла подстилки...»

Осознание пришло почти сразу вместе с копошением в стороне. Сирень повернулась к гнезду Сороки, но та уже увидела замешательство кошки.

— Сможешь угадать, чьё оно? — белая кошка зевнула. — Хотя вряд ли. Я на обратном пути заметила, это от иволги. Их очень редко можно встретить у нас в такое время. Думала, у тебя в гнезде оно будет смотреться неплохо.

Взгляд Сирень приковался к жёлтому перу, словно гипнотизируя. Уже когда до её ушей донеслось едва слышимое сопение, она выдохнула в прохладный вечерний воздух:

— Спасибо.