Всем привет! Пришло время познакомиться с историями второго поединка в этом году. Но сперва напомню тему дуэли:

Да, брат мой, я злодей, гад, поношенье света,
Несчастная душа, погрязшая во зле,
Последний негодяй из живших на земле.
Мой каждый помысел исполнен гнусной скверны,
Вся жизнь моя – злодейств клубок неимоверный.

(Тартюф, или Обманщик)

Первый рассказ:

Дункан перелистнул страницу книги, весело усмехаясь, а затем поднял голову и обратился к своей матушке, что вязала в кресле напротив.

― Матушка, и ты называла эту книгу произведением искусства? ― Юноша, лет семнадцати, задорно помахал книгой. ― Разве не ты говорила о том, что сия история многому нас учит?

Леди недоуменно посмотрела на сына, вопросительно поднимая брови и пожимая плечами так, как делают многие матери заставляя своих чад смущаться.

― И что тебя смутило, юный Дункан?

― Близорукость некоего Оргона, что так... глупо пригрел кобру на своей груди. Ведь подлую сущность Тартюфа можно увидеть даже и не знакомясь с ним близко! ― Пылко ответил юный лорд.

― И? ― Женщина вновь пожала плечами. ― А ты не знал, что многие люди такие же, как и этот несчастный Оргон? Взять к примеру твоего батюшку, вылитый он.

Наследник перстня тут же вскинулся, но спокойствие матушки и взгляд её темных, словно бездна, глаз словно остудили пыл юноши.

― Как вы это объясните, матушка?

― Никак. ― Ответила леди, вновь начиная вязать. ― Просто понаблюдай за тем, что творится в доме открытыми глазами.

Юноша захлопнул книгу, тут же кидая её на столик рядом с диваном, затем поднялся и откланялся ― хорошего настроения как ни бывало, а на душе осталось лишь предчувствие чего-то дурного, нехорошего.

***

Королевство Орнэйт* славилось своими богатыми, плодородными землями, а Королевский двор своими честными и открытыми дворянами. Единственное, о чём правители предпочитали умалчивать, была Палата Лордов, куда входили самые именитые и влиятельные жители страны.

Штаб Палаты находился в столице страны ― Либере* ― поэтому члены королевской семьи были уверены в том, что за опасной для их власти организацией всегда будет легко уследить, но только граф Ветератор* знал о том, что всё не так просто, как считают многие.

В Палату входило всего десять семей, из которых пять ещё были не раскрыты, и их Лорды собирались на "чай" каждую неделю. Вино, карты, темнота ― это было всё, что требовалось для хорошей атмосферы и настроения, а также и для обсуждения некоторых тайных дел, за которые их высочества тут же казнили бы каждого из них. Членство в Палате передавалось по наследству с помощью простого, но изящного перстня ― отличающегося от других лишь надписью на внутренней стороне.

Обо всем этом граф прекрасно знал, и был намерен узнать больше... если бы не одно "но". Готовилась передача перстня, а значит и контрольная перепроверка всех бумаг, следовательно, все улики будут уничтожены. Поэтому Ветератор решился на отчаянный шаг ― найти наследника перстня и убрать его до того, как он станет членом Палаты. Однако, как сделать это так, чтобы никто не понял и не заподозрил?

***

Дункан даже и не замечал какие клавиши нажимает в погоне за своими мыслями. После краткого разговора с матушкой он понял, что в их доме творится что-то, чего он не замечал, но что?

Музыка лилась как вода, увлекая, завораживая, но в тоже самое время отвлекая от ощущения тревоги. Юноша был очень искусным пианистом, за что его, кстати, Королева и жаловала. Наследник с чувством впечатал клавиши в инструмент ― заканчивая, когда раздались хлопки, пусть и частые, но явно с издёвкой.

― Братец Дункан, ты как всегда великолепен! ― На косяк двери облокотился его старший двоюродный брат.

Юноша слегка вздрогнул от неожиданности, а затем медленно обернулся на потревожившего его брата.

― То-то у меня весь день на сердце кошки скреблись. Поглядите-ка кто вернулся! ― Наигранно веселясь ответил наследник, после тут же меняясь в лице. ― Неужели забыл, что тебе запрещено здесь появляться?

― Забудешь тут, когда тебе об этом даже любимая тётушка напоминает, ― отмахнулся брат, показательно смахивая со своих манжетов воображаемую пыль. ― Как смотришь на конную прогулку после обеда? Или боишься, что я снова попробую скинуть тебя с обрыва?

― Ещё чего, ― гордо вскинулся Дункан, собираясь согласиться, когда вспомнил о послеобеденном задании от матушки. ― У меня нет на тебя времени, так что иди гнить в библиотеке, раз уж приехал.

― Какой ты добрый. ― Фридрих снова улыбнулся, собираясь уходить, однако потом остановился и посмотрел на наследника: в его взгляде отчетливо читалось презрение. ― Не провожай.

***

Граф остановился у дверей дома князя О'Вихта, заглядывая в свою записную книжку.

― «Значит только один сын, и тот несовершеннолетний. О'Вихтов, конечно, её Высочество никогда не подозревала, но они слишком влиятельны, чтобы скидывать их со счетов. Так что, даже если это не их сын получит перстень, проверить семейство всё равно не помешает.»

Граф спешился, попутно хлопая своего жеребца по шее, когда главные двери дома распахнулись и на пороге появился чем-то разгневанный князь.

― Кто позволил ему войти? Я спрашиваю, кто пустил его?

Граф и князь, встретившись взглядами, застыли в немом удивлении, когда в хозяина дома врезался мальчонка.

― Я н-н-не з-знаю, ― хлюпал носом он. ― Господ-дин-н Фридрих д-д-даже с-слова с-сказать н-не д-дал.

― Граф! Какая встреча! ― Широко улыбнулся князь, махая на мальчонку рукой. Тот, поняв, что появилась возможность быстро и без потерь слинять, тут же ею воспользовался, по пути продолжая хлюпать носом.

― И я рад вас видеть, Ваше Превосходительство. ― Вежливо откланялся Ветератор, продолжая поглаживать своего скакуна.

― Оставь коня, конюший о нем позаботиться, иди в дом. Ну, скорее же... ― Однако на полу-фразе князь остановился, помрачнел, поджал губы, словно раздумывая над чем-то, а потом нахмурился и покачал головой.

― Что-то случилось? ― Граф застыл на ступеньку ниже хозяина дома, не решаясь сделать ни шагу.

― Вас ко мне дело привело? Не так ли? ― От былого дружелюбия в голосе князя не осталось и следа, что заставило графа быстро прокрутить в голове все свои недавние поступки в сторону О'Вихта.

― Вы правы, а что такое?

― Тогда проходите. ― Князь жестом попросил графа войти, а сам, совсем не по-княжьи, расселся на ступенях.

***

Ветератор был весьма и весьма удивлен, встретив Фридриха по пути в библиотеку, куда должен был подойти и сам князь. Не сказать, чтобы ему была приятна сия встреча, но виконт был ему симпатичен.

― Фридрих!

― Лаваль!

Мужчины обнялись, пожали руки, вежливо улыбаясь.

― Давно тебя во дворе не видели.

― Был с миссией в Оргеоне.

― Оргеон? Страшное место!

― Для тех, у кого туго с кошельком. ― Хвастливо выпятил грудь Фридрих, показательно звякая монетами, в суме на поясе.

― И то правда.

Виконт с графом рассмеялись, а затем вместе зашли в библиотеку.

***

Дункану не нравился сегодняшний день от слова совсем, а его матушке он не нравился вдвойне. Сегодня Палата Лордов собиралась у них дома, и присутствие в нём графа Ветератора и виконта Гродского делало их собрание весьма рискованным. Надо было что-то придумывать... и срочно. Леди О'Вихт не желала, чтобы граф с виконтом, а тем более муж, что-либо узнали о её принадлежности к Палате.

Женщина отложила вязание, отсылая служанку с глаз долой, а сама направилась на поиски мужа, который был найден на пороге их собственного дома.

― Что-то случилось, радость очей моих? ― Леди присела рядом с ним, обнимая со спины.

― Племянничек случился, и граф Ветератор. Эта старая лисица вновь что-то замышляет за моей спиной. Не пойму, ему здесь что? Мёдом помазано?

Леди мягко улыбнулась.

― Это же не значит, что надо сидеть и ничего не делать. ― Она многозначительно покивала головой, вызывая легкий звон своих сережек, что муж подарил ей. Ему всегда нравилось, когда она напоминала ему о его подарках ей. ― Я, кстати, уже нашла решение этой проблемы.

Князь посмотрел на жену, удивленно поднимая брови. Его жена, пусть и была очень умной и мудрой хозяйкой огромного поместья, никогда раньше не участвовала в политических играх князей и графов (знал бы он, что она играла на порядок выше!).

― Можно устроить банкет, пригласить виконтов и других графов, может даже Лордов, и тогда он не решиться плести свои интриги так открыто, а после банкета они будут вынуждены уехать, как и все остальные.

― А ты сможешь за полдня устроить пиршество такого уровня?

― Конечно. ― Леди поцеловала мужа, поднимаясь и хлопая в ладоши. ― Иначе не я являюсь женой такого великого князя, как ты.

Мужчина польщено улыбнулся и провожая супругу обожающим взглядом.

***

Дункан командовал слугами в парадном зале, составляя расположение столиков и знати за ними. Кто ж знал, что матушке так не вовремя приспичит устроить целый бал?

― Виконта Гродского за один стол с графом Ветератором, ― он занес на столик номер пять имена двух нежданных гостей. ― Лорда Эстеля с супругой за столик родителей, графа Парле за соседний от них.

― С чего такое счастье? Празднуем мой приезд? ― Раздался голос "любимого" братца, и Дункан недовольно вздохнул. И чего ему не жилось спокойно, в Оргеоне-то?

― С чего ты взял что твой?

― Ну, сегодня утром никто из слуг ещё не сбивал меня с ног, несясь в прачечную за чистыми скатертями.

― Сегодня утром, все возились на кухне, так что не льсти себе. ― Отмахнулся наследник. ― Графиню Жак с дочерями за десятый столик, а её сыновей за седьмой.

― Меня куда посадил?

― Туда, где не будешь мозолить мне глаза.

― За пятый значит.

― «Достал.»

***

Это была какая-то закулисная игра. Князь чувствовал это всем своим нутром. Но кто и во что играл?

Музыка, звон бокалов и говор гостей сбивал с нужной мысли, из-за чего князю оставалось только и удивляться тому, как его супруге удавалось весь вечер развлекать гостей так, чтобы никто не заподозрил того, что банкет не планировался целый месяц, а блюда были приготовлены младшим поваром, ибо главный в отпуске?

Князю казалось, что готовится что-то зловещее, очень и очень плохое.

О'Вихт нашёл глазами сына, который не менее умело, чем мать, развлекал разговором Лорда Эстеля, что было более чем просто странно. Лорды всегда были слишком таинственны и величественны, чтобы так просто соглашаться на такие приглашения, пусть даже и от такого могущественного князя как он. Нет, что-то всё равно не сходилось. Чувствовалась какая-то особая скованность у некоторых гостей, и у Лорда в частности.

― Снова тебя обвели вокруг пальца, дядюшка. ― Фридрих появился так внезапно, как только мог. ― Только вот на этот раз не я.

Племянничек явно насмехался над князем, что выводило последнего из себя.

― И что ты имеешь ввиду?

― Ничего-ничего, ― сын сестры поднял руки, "сдаваясь". Затем усмехнулся и добавил, отпивая из своего бокала. ― Только вот... граф Ветератор не стал бы здесь так просто рыскать.

Загадки, везде загадки и тайны. Как же он от них устал. Вечно надо что-то разгадывать, угадывать, прикрывать. Теперь даже в собственном доме не может узнать правду.

― Si tu dicis, quod justum esset, ita fiat: ne propitieris, et diligentius exposuerunt ei celsitudinem (Если скажешь прямо в чем дело, так и быть ― прощу, и объяснюсь перед её высочеством) ― Пошёл в обход князь, переходя на иностранный язык, дабы никто не подслушал. Конечно, знающих оргеонский было предостаточно, но все же не так много, как его родной.

― Et tu quaeris Comitis non posse dicere et aspiciens in domum tuam. I, Deus est testis nisi nescio. ( А ты это у графа спроси, может он и скажет, что ищет в твоем доме. Я, Бог мне свидетель, ничего сам не знаю.) ― Нахально улыбаясь ответил Фридрих, снова делая глоток и подмигивая дяде.

― У какого именно графа? ― Обводя рукой весь зал спросил князь, имея ввиду всё то множество графов приехавших по первому зову.

― Который лис. ― Племянник усмехнулся, затем направился в сторону, но потом остановился и добавил, но уже так, чтобы князь не услышал.

― Hic autem tantum fallentes vosmet vos avunculi, qui te propius quam comitem (Вот только обманывает вас, дядюшка, тот, кто к вам гораздо ближе, чем граф).

***

Дункан с восторгом разглядывал простенький перстень, что так долго обещала ему его мать. А Лорд Эстель, тем временем, что-то обсуждал с матушкой, то и дело поглядывая на него. Былого предчувствия как ни бывало ― крепкое вино, а также понимание того, какая власть теперь в его руках ― раззадорили мальчишескую гордость и хвастливость.

Не сразу заметил Дункан грустный взгляд Фридриха, не сразу понял, что произошло, не до конца осознал, почему музыка вдруг перестала играть.

По белоснежной рубашке наследника расползалось большое кровавое пятно, взгляд, полный непонимания, постепенно тускнел, грохот сердца в ушах становился тише, а неимоверный холод на кончиках пальцев пробирающийся выше, лишь пугал ещё больше. Что произошло?

Юноша поддался вперед, буквально сваливаясь с кресла, и замер. Наследник уже не слышал нечеловеческого вопля матушки, грохота разбившейся посуды и беспорядочных выстрелов, да и как бы он смог?

***

Фридрих замер. Рука с бокалом задрожала, а сердце зашлось в бешеном стуке. Как?

Прямо на него был устремлен взгляд уже мертвых глаз брата, а мимо, словно во сне проносились, тени бегающих стражников, слуг, гостей.

― ДУНКАН! ― Вопль хозяйки поместья словно вырвал его из этой апатии, и заставил двигаться.

Юноша рванул из зала, быстро залетая в первую попавшуюся комнату.

Дункан.

Это имя раздавалось в ушах вновь и вновь.

Дункан.

Фридрих задрожал, осел на пол и обхватил голову руками.

Дункан.

― Брат.

***

3 года спустя

― Вы недовольны им, он потому вас злит, что правду вам в глаза открыто говорит.

― Уйди.

― А я всё-таки советую прислушаться.

― Ни к чему. Мне это сына не вернет.

― Зато поможет найти человека, который заменит вам его.

― Фридрих что ли? Побольше пей на голодный желудок.

― А вот и зря вы так.

― Ничего не зря. Гродский всегда ненавидел моего сына. В пять он столкнул его в озеро, в семь ― едва не убил на тренировке по фехтованию, в тринадцать ― чуть не скинул с обрыва, а в семнадцать...

― Зато он поймал и вывел на чистую воду графа Ветератора.

― Мне это ничего не дало. Дункана это не вернуло.

― Вернуть не вернуло, но Фридрих, в отличии от Дункана, никогда вам не врал.

― Ты снова за своё? Хочешь вылететь отсюда как пробка?!

― В пять, Дункан едва не забил Фридриха своей игрушкой, в восемь ― вылил ему в кубок снотворное дозой превышающее норму, в пятнадцать чуть-чуть не убил на дуэли, а в семнадцать...

― Заткнись! Уж что-что, а Фридрих о таком молчать бы не стал. Тем более, что о... погибших, либо хорошее, либо ничего.

― Фридрих любил Дункана, и был ему настоящим братом.

― Это не убедит меня в том, что слова Гродского верны.

― Может вас тогда убедит переписка Фридриха и Ветератора?

― Не думаю, но давай сюда. ― Женщина вырвала из рук собеседника бумаги (точнее бумажки) и тут же углубилась в их чтение.

«Уважаемый виконт Гродский, до меня дошли слухи о том, что вы разыскиваете меня не жалея ни денег ни сил, что-то случилось?»

«Отступлю от всех норм и приличий, и прямо спрашиваю, зачем вы убили моего брата?»

«А для этого нужна причина?»

«Значит вы маньяк-убийца? Не хотите говорить прямо ― в Оргеоне найдутся способы вывести вас на чистую воду.»

«Угрожаете? А мне всегда казалось, что вы с лордом Дунканом особо не дружили.»

«Хватит юлить. Я спокойно могу оцепить весь район и силой узнать всё, что захочу. Лучше вам сознаться по-доброму. »

«А от правды вам легче не станет. Дункан был членом Палаты Лордов, а мне ещё нужно было скопировать все доказательства против неё (Палаты). Однако суть в том, что с каждым новым членом проводиться чистка и стираются абсолютно все улики. Мне такого не надо было, и я поступил так, как считал нужным.»

«И кто вы после этого? Верно говорят, не стоит кормить льва с ладони ― однажды руку откусит. Князь О'Вихт поднял вас с самого дна, а вы отплатили ему таким образом. Беспощаден тот, кто руку кормящего его отвергает и плюёт в лицо отцу.»

«Кто бы говорил. Уж не ваш ли батюшка раньше носил фамилию Тартюф и стал героем печально известной повести? А яблоко от яблони недалеко падает.»

«Тогда вы явно поклонник моего печально известного родителя. Так виртуозно наступить на его грабли мог только самый яростный фанат. Надеюсь больше никогда не иметь с вами никаких дел, и тем более такого счастья, как общение.»

― После этого Ветератора арестовали по приказу виконта Гродского, а через семь дней и казнили, ибо преступлениям его против родины конца не было. Хотя некоторые находят странным тот факт, что граф так быстро сознался... Хотя точно также, некоторые спорят и о том, был ли граф в здравом уме. Госпожа? Вы плачете?

― Нет, просто думаю, какова ирония жизни, раз история повторяется,а концы у неё... разные.

***

Фридрих Гродской вступил в членство Палаты Лордов спустя четыре года после смерти своего брата Дункана.

Князь и Княгиня провели полное расследование, в результате чего выявилось, что оба брата причиняли друг другу посильный вред, и взяли Фридриха под свою опеку.

Палата Лордов сместила Королевскую семью за превышение полномочий, короновав пятилетнего Артура, внука Лорда Эстеля, и назначив регентом Княгиню О'Вихт.

***

Примечание от автора: история смешивает в себе комедию Мольера «Тартюф или обманщик» и оригинальный текст.

Сноски: 

Орнэйт (лат.) - изящныйВетератор (лат.) - хитрый лисЛибере (лат.) - свободный

Второй рассказ

             Кладбище любит тишину, особенно в те секунды, когда та становится немым стоном. Когда отчаяние ставит на колени перед каменным крестом, а дрожащие руки прижимают его к израненной груди. Кладбище любит жертв мужчины с раковой опухолью вместо сердца.

            Холод снега проходил сквозь бледную кожу, тая в потоке слез ранящей горечи. В ту ночь она снова сидела спиной ко всему миру, застывшая фигура в распахнутом пальто и душевной кровью, что стекала по щекам и разбивалась о бутоны темных роз. Впитывалась в увядшие лепестки, как яд смерти в изувеченное страшной болезнью тело. Монотонное «рак» разрезало их связь. Рак – мужчина с мертвым дыханием, заливший горьким вином страницы этой истории.
Он следил за ней через клубы выдыхаемого дыма, слушал надрывные всхлипы у могилы ее любимого. Лишь тонко улыбался мелодии рыданий и крикам ненависти в пустое пространство, зная о том, что после такого обязан чувствовать себя последним подонком. Но этого не было. Рак был туманным, самым коварным убийцей с отравленным лезвием за спиной, и опасность его крылась в нежданности. Никто не мог предсказать, кто падет следом в азартной в игре со смертью. Быть может, один лишь Господь, но и он хранил траурное молчание.

Поднявшись с сырой земли, она направилась назад к ржавым воротам кладбища, не в силах держать поток слез, а мужчина просто следовал за ней. Отпустил старого мученика, но не был бы он безжалостной тварью, если бы не схватил за шею другого. Девушку с вишневым оттенком волос и свежими шрамами на запястьях, которые появятся той ночью.

Раку понравится запах мятного абсента в ее бокале. Он будет заключен в оковы любви к небесно-голубым глазам, но временем те вскоре начнут тускнеть, в то время как пустые бутылки из под выпитого алкоголя все чаще станут отражаться в их бездне. Абсент заменит спирт, смешанный с водой, и эту дрянную смесь она вольет в глотку под собственные всхлипы.

Одиночество. Заключение в четырех стенах наедине с раздирающей болью. Осколки разбитой кружки, которая полетела в стену из-за того, что напоминала девушке ее старую жизнь. Когда напротив нее не сидел лысый и увитый мерзкими морщинами мужчина, занявший место на обшарпанном диване. Он не отрывал от нее глаз сутками, но ничего не менялось; она просто лежала на полу с апатичным вглядом, сжимая в руках разбитую бутылку. Может быть, бутылку с ностальгией, а может быть и самым крепким коньяком.

— Выдержать... — прошептала она хриплым голосом.

— С таким количеством этой дряни ты, скорее, сдохнешь от рака печени.

— Ты ведь этого и добиваешься?

Рак выпустил поток плотного дыма из прогнивших легких, а после отбросил окурок в сторону. Туда, где в куче лежали старые бутылки.

— Увы, так было бы не интересно. У меня несколько другие намерения, — он выдержал паузу, с ухмылкой глядя на девушку, чей взгляд по прежнему упирался в серую гладь потолка, — Твою опухоль не сможет выгрызть ни один хирург.

— И что это? — только в тот момент она повернула голову в его сторону.

— Не сейчас. — дверь комнаты с противным скрежетом захлопнулась.

Она не знала, сколько времени прошло с той ночи. Держа в дрожащих руках букет бардовых роз, девушка шла на опустевшее кладбище, где покоились осколки ее разбитой любви. Покусанные губы кривились, а слезы горячими касаниями обжигали щеки.

Опять. С той же чертовой горечью.

Она опустилась на колени рядом с могилой. На камень падал снег, холодный, как и прежде. Но только прижав крест к груди, она раскрыла все карты игры черной опухоли.

— Милая, у тебя был рак души.

Последний удар сердца был самым болезненным. Один удар, как взрыв сотен петард под ребрами. Но после взрыва осталась лишь пустота. Пепел от всего, что ровно за секунду кануло в прошлое.

Он наблюдал за мертвым триллером сквозь клубы серого дыма. Мужчина с раковой опухолью вместо сердца и способностью умертвлять одним лишь взглядом, не жалеющий никого на этом свете.  

          Рассказы опубликованы, наступает ночь, мафия выходит на охоту... Тьфу, это уже из другой оперы! На сцену выходит жюри, как обычно - три дня на ваши вердикты. То есть тринадцатого февраля к 19 ноль ноль жду результаты вашей работы над текстами дуэлянтов.