Текст 1:

Среди песка, оазисов и солнца,
Течёт неспешно сверху вниз,
Медлительно и грациозно,
Богами благословенный Нил.

Среди пустыни одиноко,
Величия полны с лихвой,
Стоят три пирамиды гордо,
Даруя обитателям покой.

Не менее роскошен и велик,
Поблизости расположился Сфинкс.
А на западе есть местность одна,
Долиной мертвых зовётся она.

Там в тёмных длинных лабиринтах,
Сокрыта тайна, что сквозь века манит.
Где в роскошных саркофагах,
Правитель тайну древности хранит.

Средь усыпальниц фараонов,
Витает Клеопатры лик,
Где в скалах зной встречает омут пут,
Храм женщины-богини Хатшепсут.

Эпоха древнего Египта,
Осталась с нами на века,
Иероглифами вымощены стены,
Что привлекают путников всегда.

Там образ величавой Нефертити,
По Нилу мчится сквозь года,
Доныне неизведанные тайны,
Сохранны под зорким оком Ра.

Там от Асуана до Луксора,
Жизнь тайнами и мифами полна,
Там мудрость многих поколений,
Под насыпью песка погребена.

Текст 2:

Садится солнце средь песков,
В оранжевом закате тонут тени,
Верблюд застыл на фоне облаков,
Всё замерло, статично в этой сцене.

Как будто вдруг умерило свой бег,
Остановилось на минуту время,
Гробницы старой сломан оберег,
И ляжет на людей проклятья бремя...

Уж минуло давно величие камней,
И фрески выцвели среди высоких сводов,
И лица срезаны правителей, царей,
Что были выбраны богами для народов.

Пустынны ныне прежние сады,
Песком засыпаны каналы, пирамиды,
И в Лету канули великие труды,
Но мумиям царей едва ли до обиды.

В музейной полутьме, за толщею стекла,
Под блеск посмертной маски,
Стоят канопы, смолы и масла,
И мальчик-фараон взирает без опаски,

На любопытных отраженья лиц,
Что привлекает красота и тайна,
Глаза из кварца в ободе ресниц,
И губы, алчущие, древнего дизайна.

Текст 3:

Я бреду по барханам, в плену миражей,
и песчинки царапают лёгкие.
Здесь, под Солнцем, видавшим избыток смертей,
тишина оглушительно громкая.

Я был проклят богами. Тревожил дневной
сон Анубиса, мёртвых хранителя.
Я гробницы вскрывал и, гонимый нуждой,
превратился в могил расхитителя.

Пробирался вперёд, наплевав на мораль,
за спиной слышал мумий проклятия.
Не боялся я смерти, считал как дикарь,
что их «боги» — кошмаров исчадия.

Открывал вновь и вновь фараонов гробы
и бродил меж могильными плитами,
ведь я верил, что боги Египта мертвы...
Их глаза оказались раскрытыми.

Вновь иду я вперёд. Обдаёт жаром свет
В равной мере и кротких, и гордых.
Я ищу на вопрос свой правдивый ответ,
не написанный в их «Книге мёртвых».

Уж давно мой скончался от жажды верблюд.
О счастливец! О смерти владельцы,
я молю вас: свершите Осириса суд!
Пусть Амат поглотит моё сердце.

Я бреду по барханам, в плену миражей,
не живой, но и вовсе не мёртвый
двадцать лет! Средь песка и обломков костей
ноет сердце и бьётся о рёбра.

Свою кровь пью из вен теперь вместо воды,
и шакалы терзают мне тело.
Да, я верил, что боги Египта мертвы! —
но, как Сет, поплатился всецело...

Иероглифы древние поздно читать
и пытаться в слова облечь знаки.
Суждено мне в пустыне веками страдать,
Пока мир не утонет во мраке.

Текст 4:

Утопая в обжигающих песках,
Провожаю взглядом караваны.
Пот каплями струится по вискам,
Песчинки забиваются в карманы.

Я возвращаю долг, родной Кемет!
Простите меня, духи фараонов!
Хожу я здесь уже пол сотни лет,
Все так же полон сил и так же молод.

Когда-то от барханов до бархан
Бродил я в поисках затерянных сокровищ.
И наткнулся на высокий дивный храм,
А с ним, и на богов, и на чудовищ.

Нашёл гробницу самого Амона-Ра!
Бог Солнца сам мне предлогал свои богатства,
"О, путник, забирай, все для тебя!
Но в обмен достанешься мне в рабство!"

Не послушал голос божества,
И стащил кольцо и цепь из злата.
В тот же миг раскрылись воротá
Тёмного могучего Дуата.

Слова ушебти заполняли зал,
Проклятия читались в каждом шаге,
И в тот же час невольно я узнал,
Как страшно оказаться в саркофаге.

Осирис моё тело отпустил –
Бродить по нескончаемой пустыне.
Я не старею, не теряю сил,
Игрушкой для богов я стал отныне.

Сэт бурями песчаными терзал,
Ослепляя, кожу драл на части,
А Анубис душу отобрал,
И сжёг её с пером в своей же пасти.

Я возвращаю долг, родной Кемет!
Амон, прошу, освободи из лап Дуата!
И в тот же миг я утонул в песке,
И со мною драгоценности из злата.