Золотой, массивный купол висел над головой Абраксас – отличная шапочка для кучки фанатичных конспирологов. Однако она не была адептом теорий заговоров – больше юным космонавтом, который, вжавшись в кресло, готовился к своей первой встряске. Она ещё не знала трудностей, которые ее ждут, но уже мечтала о приключениях и тех эмоциях, которые принесут невесомость и пустота вокруг. Однако стоять твердо на земле это практично и безопасно. За свои эгоистические желания мы должны платить. Абраксас запустила в своей сосуд души уверенность волн, стабильность решений, но вместе с тем эти элементы расщепляла некая темная сущность, которая была подобна нефти, выбившийся из-под земли, которая загрязняла реки и губила почву. В этом и заключается беспорядок вещей, ведь каждому уготовано свое место, и если ты хочешь подобно всемогущему богу пройтись по радуге, то готовься к фатальному падению. Потому что нас самом деле ты не бог.

— Эй, а ты не пойдешь с нами? — спросила Абраксас, заметив знакомую фигуру, мелькнувшую меж углов длинной арки. Она сидела и подобно королеве смотрела на происходящее в Ловце. Энергия, prima, она подобна воде или огню своим завораживающим эффектом. Трудно не заострить внимание на том, что питает саму жизнь.

— Спасибо, что уделяешь мне внимание, которое, впрочем-то, мне ни к чему, — ответил Орфей, остановившись. — Кое-кто мне поведал о том, что сегодня у меня выходной, и я хочу лишь одного...

— Ах, вина и одиночества, наверное! — поняла она и выставила палец в ожидании подтверждения ее собственного совершенства.

— Рад, что мы друг друга понимаем! — улыбнулся он и быстро удалился.

"Мог бы и поинтересоваться причиной, дурачье" — подумала Абраксас, не очень-то и обижаясь на то, что ее служка даже не удосужился спросить о том, нужна ли ей помощь какая. Она только лишь мечтала о том, как сможет на какое-то время стать настоящей, даже длинную свою шею как галстук положила на спинку кресла, расслабилась, приготовилась закрыть глаза, но тут же заметила неизвестную фигуру, входящую в зал. А может и знакомую, искаженную просто перевернутой перспективой. Абраксас это в первую очередь и проверила, спустившись, так сказать, с небес на землю.

Это была та самая девчонка с чердака, однако одежда ее, стиль, да и вообще поведение разительно отличалось от того, что приходилось видеть в первый раз. Скромное платье без декольте и с длинной юбкой, а ещё аккуратно убранные волосы, даже сама походка выдавала в ней настоящую приличную женщину. Не морщинами или самим стилем она выглядела старше, а видовой мудростью – но это с первого взгляда, конечно же.

— Ох, сегодня как-то слишком празднично я нарядилась, — спохватилась она и покружилась вокруг себя. — Ах, такие разве что на свадьбу! Поспешила я с выбором, поспешила... Ох, здравствуйте!

Она встрепенулась и, хорошенько разглядев весь образ своей богини, стала мяться:

— Не думала, что когда-нибудь увижу такую большую... змеиную голову. Иза наверняка грубо обошлась с вами, я прошу за это прощения...

— Так, погоди, — встала Абраксас. — Ты ещё кто? Ты ведь Изабелла, так ведь?

Женщина рассмеялась, как бы подзадоривая свою собеседницу – незнание причиняет страдание. Она, взявшись за кончики своего подола, элегантно присела и ответила:

— Я дико извиняюсь за это недоразумение, вы, наверное, про Изу. Она иногда представляется как Иза Белла, имея ввиду нашу неразделимость. Это мило, знаете, но так все путает. Я предпочитаю использовать свое имя. Белла, кстати говоря! — она протянула свою руку, чтобы обменяться рукопожатиями и улыбнулась.

— Мария, — проговорила Абраксас, принимая этот знак приличия. — Вы, ребята, меня не перестаёте удивлять. Сначала живой дом, потом сиамские души. Что дальше? Вселенная запоёт мне дифирамбы?

Белла подошла и вдруг прикоснулась к ее рукам. Это был акт близости такой, какой будоражит не кожу, но саму душу.

— Все может быть. Я чувствую твою ношу, Мария, — произнесла с серьезным и одновременно нежным выражением Белла. — Она действительно тяжела. Мне очень жаль, что такие известия расстраивают тебя. Ты можешь... — глаза ее поднялись, а на лице, кажется, появился намек на улыбку. — Ты можешь оторваться на мне по полной.

— Оторваться?

— Да. Ударить, придушить, отхлестать как следует, — воодушевилась Белла.

"Интересное поведение" — подумала Абраксас, глядя на ее хитрую морду. — "Это ее так называемый порок, да? А я-то думала, что хотя бы ты нормальная".

— Ладно, у нас нет времени на глупости, — Абраксас отстранилась от Беллы. — Давай лучше вернёмся к нашим бар... Э-э, сиамским близнецам.

— Разве Иза не рассказала об этом?

— Рассказала. Она говорила, что я имею возможность быть человеком. То есть чувствовать. За счёт одной из вас. Без вреда для меня.

— Конечно это можно использовать и в другое дело, — пожала плечами Белла, — но да, пока одна из нас находится Междумирье, душа не потеряет ценности, более того, не повредит твоей душе, так как прямого влияние не будет. Эти процессы сложно объяснить, и я совсем не та, у кого это можно спрашивать. Я просто знаю принцип.

— А что за Междумирье?

Белла прикоснулась к своему острому подбородку, а затем пальчиком своих губ.

— Что-то вроде "и не тут и не там", — ответила она, тут же улыбнувшись.

— Да уж, — фыркнула Абраксас, — объяснять реально не твой конёк.

Но не успели они обменяться любезностями, как сияние озарило их. Появился прозрачный купол – стоило только зайти в его пределы. Это целый мир для безумных идей, отрада и урок для самых несчастных на свете.

Сияние озарило этих двоих. Теперь осталось только войти в круг кресел, где тебя ждут самые безумные идеи для целого отдельного мира, который станет отрадой и уроком для больных.

— Смотри, нам пора. Позаботься обо мне, Мария, — сказала Белла, сопровождая Абраксас нежным взглядом, и шагнула вперёд.

Та, выдохнув, ступила вслед за ней. И была там тьма, и был там свет. Все это было. Стоит только закрыть глаза и увидеть истинную суть вещей.

Черный. Раскрыв глаза, Абраксас увидела только черный, будто эти самые глаза просто ослепли. Но вместе с этим на черном полотне был бесформенный туманный сгусток, мерцающий во тьме. Это не было похоже ни на одну из форм души, встреченную ранее.

— Ох, ты уже в Ловце, нетерпеливая моя, — произнес неведомых женский голос. — Не нужно смотреть на меня, как на приведение. Или ты уже забыла свою Иза Беллу?

— Да как такую забыть, — обрадовалась, оглядываясь, Абраксас. — Ты меня запутала кстати, твое имя-то Иза. Белла мне рассказала.

— Это правда. Ты можешь называть меня так, если тебе удобно. Но ты, наверное, хочешь узнать, что мне нужно от тебя.

— Конечно.

— Дай мне свою руку.

Абраксас посмотрела на свою конечность и поняла, что находится в своем человеческом обличии, совершенно нагая и открытая, подобная Еве. Она осторожно протянула свою кисть вперёд, а Иза тем временем приблизилась. Рука Абраксас оказалась в тумане.

— Ты чувствуешь меня? — спросила Иза.

— По правде говоря, я ничего не чувствую, совсем.

— А теперь? — Она полетела назад, и вдруг вместе с ней, в ней самой полетела и рука Абраксас. Иза буквально оторвала ее конечность, как у куклы какой-то.

— Чт... что это ещё такое? — изумилась Абраксас и брезгливо поморщилась. — Верни все как было, эй!

— Не кричи. Лучше попробуй поработать своей рукой, Мариго.

Абраксас попыталась последовать ее совету и внезапно поняла, что не ощущает, будто что-то потеряла. Более того, она управляла своей конечностью на расстоянии – та двигалась так, словно и не отделена была вовсе.

— Впечатляет, не так ли? Используй потенциал своей духовной оболочки, чтобы быть везде и сразу, — сказала Иза и, подлев, вернула руку на место. — Но помни, пообещай мне, что ты не нарушишь одно правило – никогда не допускать этого состояния в своей физической форме, которую ты так желаешь.

— Ах-а, — выдохнула Абраксас, —да, неприятно, наверное, когда чья-то нога у тебя в кишонках... Я понимаю.

— Я рада, — сказала Иза и, чуть выждав, добавила. — И, пожалуйста, береги ее. Береги мою сестру.

Абраксас совершенно не ожидала услышать или увидеть ее такой серьезной, и думы насчёт этого всего хоть и ненадолго, но засели в ее сознании. Даже когда она падала вниз. Воронка тьмы постепенно поглощала ее, обволакивала неведомой сущностью все тело, закрывало разум от мыслей. Кроме одной.

Знакомое чувство для нее – открываешь глаза, видишь совершенно незнакомое тебе место, но кое-что все таки могло удивить. Это был большой гладкий шлем на ее голове. Абраксас при жизни много раз в нем бывала, немало спасал он ее от травм, ведь езда на мотоциклах дело отнюдь небезопасное. Но этот шлем был другой, не совсем удобный и правильный в плане дизайна, скорее, больше походил на декоративный реквизит для постановки пьесы и очень подходил к ее комбинезону цвета патины, к ее большим носатым ботинкам и плотным перчаткам. Перчатке. Рукав от правой руки просто висел.

Перед Абраксас был ресепшн, но с монитором, повернутым в ее сторону – не мы к ним, а они к нам, как говорится. На нем, к слову, были изображения с камер, расставленных по всему периметру здания. Видно было, как место старались оформить под определенную тематику – обои под стать звездному небу, маленькие лампочки на натяжных потолках, расположенные в порядке солнечной системы, кровати в виде самых настоящих кораблей, лампочки звёзды в углах...

"— Что за чертовщина тут творится? Колибри, докладывай обстановку" — буркнула Абраксас. — "Колибри? Птичка! Ты где? Колибри!".

— Извините, — вдруг прервал этот невербальный и в то же время односторонний разговор жёсткий голос. Он принадлежал, как оказалось, одному чернокожему парню, рослому и плечистому, однако взгляд его не был уверенным и сильным, напротив, нервным и беглым. — Зер'Калон, два часа.

"— Какой ещё Зер'Калон? Колибри! Где тебя носит вообще? И погодите, где моя правая рука? Сука!"

Абраксас, подыгрывая этой нелепой игре, кивнула, что-то пощелкала на клавиатуре и указала левой рукой к лестнице. Так ведь делают все администраторы?

— И ещё вопрос, — сказал парень, выкладывая деньги на кассу. — Где тут у вас туалет?

"— Мне бы знать!" — нервно проговорила Абраксас. — "Я же и говорить не умею! А сделать физическую оболочку мне может только Колибри! А руки-то у меня и нет... Ай, ладно, решим, и не в такой заднице были".

А тем временем парень навалился на столешницу и разглядывал стоящие там фигурки. Очень откровенные. И очень странные. Словно с магазина инопланетной эротики.

— Ну? — посмотрел исподлобья он.

Делать нечего. Абраксас зажмурилась (благо этого никто не увидел) и попыталась крикнуть одно только: "На улице!". А вышло уже знакомое всем змеиное шипение. Она уже раздумывала самые плохие варианты событий, стояла застывшая и в ожидании своего приговора.

— Ох, точно, — извиняясь, внезапно поднял руки парень. — Простите, я не выучил ещё языка кселдонов. П-ш-ш, — прошипел он и удалился.

Абраксас не понимала – смеяться ей или плакать? Но у нее получилось, это уж точно, так почему бы ещё раз не позвать свою ненаглядную помощницу? Жаль, конечно, что это не сработает. Остаётся только надеяться на служку. Надо только ее найти.

"— А, так вон же она" — почесала шлем Абраксас, вглядываясь в монитор. На одной из камер было видно, как некая красотка стоит перед нею и машет, как бы даже не зная, кому она передаёт привет. И если бы не эта улыбка, то и нельзя было бы узнать Беллу – она вся была измазана в какой-то жабий мазут, от чего кожа ее светилась. И в то же время наряд у нее оказался откровенный – хотя его таковым сложно назвать, сексуальное бикини, вот так можно было охарактеризовать эти страстные ниточки, прикрывавшие прелести, так, теоретически. — "Третий этаж, тринадцатый номер. О, а вот и наш персонаж, поднимается... на третий этаж? Погоди, он же идёт прямо к ней!"

Парень, не мешкая, и вправду вошёл в тринадцатый номер, даже не постучавшись, оглядел его быстренько, а затем заострил свое внимание на Белле, весьма заинтригованной таким визитом.

— Здравствуйте, — скромно проговорила она. — Вы кто?

— Я? Марк. Твой клиент, — ответил он и прошел вглубь комнаты. — Вас что, не извещают о заказах? А я-то думал, что вы тут сверхрасса.

— Ха, да уж, — усмехнулась Белла, рассматривая свои блестящие руки. Она очень забавно реагировала на "правила". — Сколько времени взял, Марк?

— Два часа.

— Неплохо для такого жеребца, — игриво прикрылась она.

"— Я-то думала, что тут детей развлекают, а тут бордель самый настоящий" — задумалась Абраксас.

Представление началось. И вело оно во все более интимное русло. Богиня внимательно следила за происходящим и думала, как можно повлиять на ситуацию. Если Марк и ее цель, то необходимо действовать прямо сейчас, разве нет? Плевать на Колибри, она тут и повлиять-то ни на что не может. Вот придет, а дело уже сделано! Это же как она гордится будет! Может, даже решится называть по имени свою госпожу.

"— Так, а я ведь, как сказала Иза, в таком случае могу управлять своей рукой" — начала размышлять Абраксас. — "На расстоянии! И только в одном месте она может сейчас находится. Я думаю, что в..."

— Ух, — вскрикнула Белла. — Кажется, я что-то чувствую...

— Это возбуждение? — спросил Марк, гордо вскинув бровь и перекрестив руки. — Или ты используешь пробку?

— Хе-хе, все может быть. Может, ты узнаешь?

Абраксас нащупала своей рукою то самое порочное семя, из которого исходил один из самых злокачественных деяний. Это самое зерно она щупала и всматривались параллельно в экран. И как случайно она вдруг махнула рукой и сместила это самое зёрнышко в совершенно другое место. И оно разрослось внутри с небывалой скоростью. И один только вопрос был у нее в голове:

"— Я что-то сделала?".

Она что-то сделала. Иначе не вела бы себя Белла странно более чем. Не говорила бы таких слов с важным видом и надменно поднятым подбородком:

— Ну? Мне долго ждать моего щеночка? Я собираюсь тебя хорошенько выгулять.

— Что ты сейчас сказала? — не понял Марк, как опешил.

— Я говорю, чтобы ты, дружочек, лаял поменьше, высунул свой язык и ждал своей порции от меня, — ещё более нагло ответили ему.

Марк нахмурился, сжал свои кулаки, быстро подошёл и схватил Беллу за горло.

— Повтори, и ты пожалеешь, — процедил сквозь зубы он.

Абраксас засуетилась. Она поняла, что своими действиями случайно активировала, так сказать, истинное лицо служки. Она попыталась вернуть все как было – перекатила зерно обратно, к тому месту, где оно и лежало. Зерно покатилось медленно, как хаусболл к кеглям, и встало на свое место.

"— Так, отключили..."

Белла действительно переменилась. Не сказать, что в прежнюю сторону. Она смягчила свой взгляд, как бы покоряясь силе, что пыталась принудить ее:

— Ой, какая хватка. Только слабоватая. Давай, стисни мою шею сильнее, как свой ч... Ауч!

Марка такой ответ совершенно не устраивал, судя по оскалившемуся выражению и ногтям, впивавшимся в серую шею.

— Ты играться со мной вздумала? Я тебе повторяю, если ты ещё раз посмеешь, то...

— То что? Задушишь меня своими хлипкими ручонками? — фыркнула Белла, словно плевала ему в лицо.

— Заткнись!

— Так покажи мне тогда, что это не так, мой зверь.

"— Да что она творит-то вообще? Я же выключила эту хрень? Как это работает?!" — недоумевала Абраксас и ещё раз махнула рукой.

— Я тебе сейчас такое покажу, шлюха!

— Ну покажи, ничтожество! Потявкай перед госпожой!

Голоса, рев и вой доносились из колонок. Абраксас, не выдержав, рванула к номеру. В ее планы совершенно не входил этот конфликт, который очень напоминал ее первое задание, где все могло выйти из-под контроля. Ей казалось, что сейчас ситуация аналогичная, стоит только добежать до двери, сделать что-то экстраординарное и...

И увидеть, как Марк смотрит на тебя, выпуская из рук тонкую шею, и шея эта тяжёлым ударом падает вместе с головой прямо на пол. И на голове этой совершенно пустое и безжизненное выражение, где, если присмотреться хорошенько, глаза сияли от страха.

"— Госпожа, я тут немного..." — послышался голос Колибри и тут же утих. — "Что это у вас тут произошло?"

Абраксас не отвечала. Что-то крепко схватило ее за душу и не отпускало, как парализующий эффект.

— Что вы смотрите на меня всё как на убийцу?! — вскричал Марк. — Я знаю, что вы, чёртовы детишки, тыкаете на меня пальцем за убийство жены, которую я не убивал! Вы идиоты! Просто кретины! Суд не дал мне срока, потому что я ничего не сделал, не дал, твари!

И в последнем слове заключалась некая сила, которая сначала ослепила всех, а затем произошел взрыв.

Абраксас очнулась уже в особняке. Первое, что она увидела – искрившийся Ловец, второе – полный беспорядок в виде разбросанных кресел, свеч, отвисших фресок. Теперь это была самая настоящая лаборатория Теслы после неудачного эксперимента. И в жертву было принесено тело, лежавшее неподалеку. Тело Беллы.

Хозяйка рысью ринулась к своей подопечной. Та была в сознании, но, похоже, пребывала в состоянии, которое можно было бы охарактеризовать шоком. Ее глаза буквально потемнели, а на лицо прилипло самое настоящее равнодушие. Белла была сродни кукле, ведь взгляд не только вызывал жалость, но и пугал.

— Эй, ты в порядке? — прошептала Абраксас и задела ее плечо. Та мигом поднялась на ноги и куда-то направилась, совершенно не обращая внимания ни на что. — Белла! Ты куда? Я...

— Оставь ее.

Голос этот принадлежал Орфею. Он, вальяжно расхаживая, засунув руки в карманы, оглядывался на весь этот беспорядок и как бы кивал.

— Какой жуткий погром, — продолжил он.

— Что тебе надо от меня? — раздражённо спросила Абраксас. Ее бесило поведение этого денди. Это легкомыслие.

— Я всего лишь хочу отметить бессмысленность твоих поступков. У твоей подружки так называемая exitiale morbus, болезнь, которая вызывает тотальную фрустрацию души. Ей чихать на твои слова. Ей плевать на все. В ее глазах один только ужас, который она переживает снова и снова.

— Откуда ты знаешь?

— Я уже переживал подобное. И не раз.

— Понятно, — отвела взгляд она, не желая смотреть на своего собеседника. Но не от ненависти теперь, а от стыда. — Это пройдет?

— Было бы все так просто, — пожал плечами Орфей. — Мы потеряли физическую оболочку, а значит и саму природу, которая была своеобразным талисманом от внешнего зла. Но сейчас мы совершенно одни, и теперь остаётся либо бороться, либо с чистой совестью плыть в Потоке. Вряд-ли эту девочку вылечит что-то, кроме prima, особой, которая достается из сильной души, вроде твоей. Я бы на твоём месте не тратил времени и просто избавился от нее, ведь жертвы на ее выздоровление слишком высоки.

Абраксас не на шутку взбесилась:

— Ты хоть понимаешь, что говоришь!? Да я никогда так не сделаю! Как тебе такое в голову вообще пришло? Это же равноценно убийству!

— Ты ее уже убила, — коротко ответил Орфей и помрачнел. — Имей ответственность отвечать за свои поступки. Имей, в конце концов, уважение к тому, кто не вырвал твою душу в отместку за "своего".

Абраксас замерла. Она ощутила себя самой Жанной Д'Арк, вспыхнувшей на костре. Душа ее пылала невыносимой болью, и никаким песком нельзя было потушить этот бессмертный пепел. Казалось, что сам дьявол сжал ее сердце и заставил подчиниться, стать его рабой, чтобы ответить за свое злодеяние.

Сжав кулак в середине своей груди, она ринулась прочь. Куда – неизвестно. Туда, где нет света, надежды, любви. Там, где перестаешь чувствовать, ощущать, существовать. И только безмолвный крик горя наполняет чернотою ее душу, чтобы в конце концов прийти к настоящему жгучему Аду у себя внутри. Он прожигает, до слез, выдавливает каждую эмоцию как сок из лимона, делает живое мертвым, любимое ненавистным и дорогое ненужным.