Будильник — это не простой прибор, придуманный очередным гением. Будильник — это жесть какой мозгоправ и соноподавитель, созданный, чтобы убивать всякое желание радоваться утру и любить новый день. Будильник — это зло в наичистейшем виде, которое мне неизменно хочется кинуть в довольное лицо придурка из дома напротив. Кажется, поэтому я и распахиваю занавески, чтобы однажды осуществить задуманное. Только проблемка: между домами метров сто, а я даже теннисный мяч метаю максимум на четыре метра, не больше.

Единственное, что остается — корчить рожицу идеалу многих девушек школы, чтобы не у меня одной было поганое настроение с утра. Ну да. Особой добротой я не отличалась. Просто всю мою доброту в детстве закопали в песочницу вместе с моей любимой куклой. Угадаете, кто это был? Нет, не Джокер из «Бэтмена» и даже не Лорд Волан-де-Морт из «Гарри Поттера». Кое-кто похуже. Это был противный мальчишка из дома напротив, чью косматую головушку я любовно запихнула в песочницу вместо надгробия своей куклы.

Бён Бэкхён — не просто заноза в заднице. В первую очередь это главный актер нашей небольшой школьной труппы, тщательно и весьма эффективно скрывающий истинную сущность занозы за бордовым плащом супермена. Но есть небольшое «но»: мы с ним соседи, и мне известны все его тайны. Еще большее «но»: я его ненавижу, и это главная помарка всей его репутации.

Как обычно это утро я начала с разминки мышц лица перед окном, получив в ответ такое сложное выражение лица от Бэкхёна, что сначала мне показалось, будто Ури с самого утра отрабатывает удары на братце. Только потом поняла, что оно адресовано мне. Что ж, спасибо.

Утренние водные процедуры, переодевания, завтрак с родителями… Всё по наработанной технике. Чуть меньше сорока минут, и я готовая вышла из дома. А сосед опаздывал. Поправила юбочку и затянула волосы потуже. Ну, школа? Готова к встрече со мной? А я уже иду!

Уверенно направляясь к учебному заведению, я всё думала о спектакле. На него меня затащила Кьёри, обещала, что будет весело. Кстати, она была права. Мне было весело. Остальным — нет.

У Кьёри была главная роль на пару с Бэкхёном. Режиссер у нас был совершенно не креативный! И постановка у него была совсем идиотская! Банальней некуда, да еще напичканная стереотипами. Вот что значит из учителя математики делать режиссера. А взялся этот мистер Хо только потому, что обещали премию за это дело. Страшно меня бесит!

Сделала пару глубоких вдохов, возвращая себе ясный ум, не омраченный моей вечной вредностью и иронией (хотя, куда я без этого?!). Школа была прямо передо мной, и стоило мне сделать несколько шагов, как команда черлидерш подошла ко мне. Верней, обступила так ловко, что я не успевала даже разглядеть их лиц. Совсем недавно я помогала им в постановке нового танца, и мы успели сдружиться. Общей гурьбой направились на уроки, когда Яни, капитан команды, сообщила о том, что хочет взять меня в команду.

— Яни, я тот еще слон, так что не стоит, — выставила перед собой руки. — Помогать и болтать с вами — пожалуйста! Но идти танцевать с вами я не могу — слишком неуклюжа! — призналась честно.

— Но ты же выступаешь в труппе, — заканючила самая младшая черлидерша.

— Выступаю — громко сказано! — усмехнулась я. — Треплю всем нервы? Да. Порчу жизнь одному ушлепку? Естественно. Крушу реквизит? Постоянно! Но только не выступаю, ей-богу, — и засмеялась, вспоминая каждую репетицию, проходящую практически по одному сценарию. И, уж поверьте мне, точно не по написанному бестолковым режиссером!

***

После звонка с последнего урока я на всех парах помчалась в сторону актового зала. В голове уже созрел план, как именно напакостить Бёну. Я любила его бесить. Не понимаю толком, для чего делала это, но я поистине получала удовольствие, когда он злился.

Раздраженный Бён Бэкхён — это нечто. Раздраженный мной Бён Бэкхён — это идеал.

Поэтому, стараясь опередить всех актеров, я пробивалась к комнатке рядом с актовым залом, куда все благополучно сбагривали реквизит и костюмы. Найти красную тряпку среди всего хлама было сложно. Но ещё сложнее было придумать, куда её деть. Стоять на месте я не могла, спустить плащ в унитаз, ясное дело, тоже. В итоге решила запихнуть его куда-нибудь в декорации. И только я поднялась на сцену, чтобы пристроить бэкхёновский плащ под башней принцессы, как в актовый класс залетела раскрасневшаяся Ким Хэсу.

— О, ты уже тут, — запыхавшись, произнесла она, глядя на меня, а потом выглядывая опять за дверь.

Воспользовавшись тем, что Хэсу отвернулась, я просто закинула алый материал к потолку, надеясь, что он застрянет где-то в железной конструкции. Повезло меньше, чем я ожидала. Плащ попал на вентилятор. Всё же лучше, чем ничего.

Ким опять повернулась ко мне. В её взгляде было нечто странное, будто она заметила, что я сделала, но решила промолчать. Правильный выбор. Одобряю.

— Ты от кого-то бежишь? — поинтересовалась я, беспечно поправляя занавес.

— М? — Хэсу удивлённо подняла глаза. — Ничего особенного… Мне надо было дежурить, но я ушла, попросив подругу.

Последнее слово она произнесла с остервенением. Сомневаюсь, что это и вправду была подруга.

— А можно имя подруги узнать? — сложила руки на груди, спрыгивая со сцены и подходя к Хэсу.

— М? — она опять выглянула в коридор, проверяя что-то. — Блин, идёт… — обреченно топнула ногой Ким и побежала прятаться за занавес.

Я осторожно высунула голову в поисках того, кто так сильно достал Хэсу. И я как минимум ожидала бешеную подругу, а никак не того, кто с таким довольным видом направлялся в актовый зал. Навстречу мне шёл Пак Чанёль с широченной улыбкой. Поравнявшись со мной, он спросил, не переставая лыбиться:

— Ким Хэсу не видела? Она только что в любви мне изъяснялась, а я моргнул, и её нет…

Я чуть не поперхнулась воздухом. Так вот в чем всё дело! Лгунишка Ким Хэсу. Но женская солидарность была, есть и будет всегда и везде.

— Нет, не видела, — соврала я, заходя обратно в актовый зал. Пак пошел за мной. — А ты чего сюда прёшь? — обернулась.

— А я актёр третьего плана, — выпятил грудь парень, усаживаясь в кресло. — И мне велено дожидаться тут господина режиссёра.

Чанёль сел с таким видом, что я поняла: он никуда не уйдет. А Хэсу просто не повезло. Придется ей торчать за ширмой.

Некоторое время мы сидели в тишине. По официальным подсчетам нас двое, а закадрово — трое. Пак рубился в игру на телефоне, я сидела и думала, не упал ли плащ с вентилятора, а Хэсу, уверена, уже не знала, куда себя девать. Не прошло и больше минуты, как появились вся труппа во главе с режиссёром, кроме Бэка. Общая гурьба мгновенно заполнила шумом тишину, царившую здесь последние пятнадцать минут.

— Готовые и переодетые актеры, помогите ученику Бёну найти свой плащ, — скомандовал мистер Хо.

Я лениво поднялась с кресла и бесцеремонно направилась за своим костюмом. Обязана была дождаться всех, чтобы пойти переодеться. Краем глаза заметила, как Чанёль перекинулся парой фраз с режиссёром, а потом последовал за мной. Дойдя до «костюмерной», где хранилось всё, что можно было отнести к постановке, задумчиво обвела взглядом вешалки. Кажется, Бэкхён не уличил меня в пропаже своего плаща, а потому мой костюм всё ещё на месте.

— Извини, где тут можно дерево найти? — Пак осторожно просунул голову рядом со мной, заглядывая в этот рай бомжей.

Хотела «удачно» пошутить о собаке на прогулке, но передумала. Вдруг обидится ещё.

— Дерево? Ищи между конём и ослом, — посоветовала, забирая свою принадлежность и замечая, в каком замешательстве Чан глазеет на всё это добро.

Обреченно вздохнув, лично полезла в весь этот бардак, теряясь среди огромной груды вещей, в поисках единственной нужной. Чанёль продолжал хлопать огромными глазищами, наблюдая за моим балетом среди завалов. В этот момент я поняла, что с такими ногами могла бы с легкостью выступать в цирке. Браво мне, браво.

Когда в руках оказался нужный костюм, пылившийся всё это время без дела, кинула его парню.

— Но помогать его застёгивать я не стану! — заранее предупредила, на что он активно закивал мне.

Удовлетворенно тряхнув головой, я с чистой душой пошла переодеваться.

Кьёри сидела в своей башенке, когда я подошла к ней. Вкратце пересказала то, что произошло сегодня, спросив, свободен ли Чанёль. Девушка мгновенно вспыхнула. Заявив, что Пак освободится только после смерти (необязательно её), и то ещё не факт, она была готова прихлопнуть и Хэсу, и Чана. Слегка ревнивая особа. Совсем капельку. Просто ревновать Чанёля вошло у неё в привычку, и её совершенно не волновало то, что они опять расстались.

— Этот болван, я ручаюсь, готов был и с ней встречаться! — всё ругалась Кьёри. — Поверить не могу! Да она же страшнее его Гомера! — сверлила она взглядом появившегося на сцене Пака.

— Кого? — я в замешательстве уставилась на подругу.

— Да тарантула его! Он нас познакомить захотел, а я запаниковала чуть-чуть, — смущенно ответила та.

На самом деле я хорошо знала, как она могла запаниковать. И это было далеко не чуть-чуть. Ну, если только полопавшиеся стёкла от её криков и скандал минимум на двадцать минут в порядке вещей. Хотя, кажется, для Пака это и было нормой. Привык к такому характеру. И, более того, любил его.

Пока я разговаривала с Кьёри, Хэсу, кажется, подслушала нас. Потому что оглушительный рёв режиссера ничем иным не объяснить.

— УЧЕНИЦА ЧОЙ! БЫСТРО СНИМИ ПЛАЩ СУПЕРГЕРОЯ С ВЕНТИЛЯТОРА! УЧЕНИЦА КИМ ВИДЕЛА, КАК ТЫ ЕГО ТУДА ЗАКИНУЛА!

Я чуть потолок не пробила от неожиданности! Предательница Хэсу! А я-то ещё и выгораживала ее перед Чанёлем! Но делать было нечего, и раз моё преступление раскрыто, пришлось самостоятельно возвращать пропажу. Закатив глаза, я всё-таки полезла на лестницу, обещая прикончить эту девчонку и самолично устроить ей встречу с Кьёри.

Я даже понять не успела, что именно случилось. Просто сняла с вентилятора плащ, а потом лестница накренилась, я потеряла равновесие и шибанулась с двухметровой высоты. Причем не просто шибанулась, а красивой статуей приземлилась на Бёна. Лучше и не придумать!

— Мне так неловко! Я тебя сбил! И такая прекрасная девушка упала с лестницы… — начал лепетать Чанёль, склонившись надо мной и прикрыв ладонями рот, а я в ступоре таращилась на него.

— Никаких прекрасных падающих девушек я не видел, — прокряхтел где-то между дощечек Бэкхён. — Если ты об этом рояле, упавшем на меня, — и я поймала его презрительный взгляд, — то не беспокойся. Приземлился он вполне мягко.

Однажды я и его прикончу, честное слово! У меня, кажется, вообще вывих плеча и мозга, и возмущаться из нас двоих должен точно не он! Хуже старых бабок у подъезда.

— Конечно, упасть на тонкий жареный бекон было мечтой всей моей жизни! — вскочила на ноги, стряхивая с себя мнимую грязь и проверяя, на месте ли мои крылышки. На Бэка старалась не смотреть.

— ОТСТАВИТЬ СПОРЫ! Ученица Чой, забирайся на лестницу и заново спрыгни на ученика Бёна! — проорал в микшер режиссёр.

— Чего?!

— Что?! — Бэкхён, кажется, был в ещё больше наименьшем восторге, чем я.

— Вы хотите, чтобы я убилась?! Он же не поймает меня! — возмущенно пропыхтела я, чувствуя, как горят щёки.

— Да ты скорее меня раздавишь, чем убьешься сама! — фыркнул Бён, не глядя на меня.

Прямо почувствовала, как мои щёки заалели ещё больше. О чём он вообще?! Я же слежу за своим весом! А ещё больше слежу за своей фигурой! Только за мыслями не слежу, вот и всё. За теми самыми, в которых часто всплывает ненавистное имя. Поэтому, раз Бэкхён так не хочет, чтобы я прыгнула снова, то я обязана спрыгнуть.

— Повторите ещё раз, зачем мы это делаем? — залезла на лестницу, бросая взгляд на режиссёра и чувствуя, как волнение комом подходит к горлу.

— Супергерой должен кого-то спасти, чтобы прекрасная принцесса увидела его силу и могущество, — терпеливо, что было совсем не в его стиле, пояснил он.

— И почему этот «кто-то» — вечно я?

Конечно, это был чисто риторический вопрос, целью которого было оттянуть момент прыжка. Мимолетный взгляд вниз, и я увидела, как Бэкхён не сводил с меня глаз. Как и вся взбудораженная труппа. Они свыклись с этим. С моим мазохистским наклоном. Потому что иначе назвать свои действия я не могла.

Глубокий вдох — попытка уберечь свои мысли. Закрытые глаза — попытка уберечь свои страхи.

Я спрыгнула. Спрыгнула прямо в руки этому несносному мальчишке, которого всячески старалась разозлить. Он, кажется, поймал меня. И поймал так ловко, что сначала казалось, словно я разбилась в лепешку. Хотя, так оно и было. Я разбилась в абсолютную лепешку, в абсолютный ноль, когда он поймал меня.

Продолжая жмуриться и впиваться ногтями в его плечи, я думала о том, что же именно пошло не так на этот раз. Надо дышать, чтобы вернуть контроль. Надо унять дикий бит сердца, чтобы продолжать жить. Жить, как прежде.

Осторожно приоткрыв один глаз, я убедилась, что жива. Потом, стараясь игнорировать взгляд Бэкхёна, спрыгнула с его рук и поклонилась немногочисленной аудитории. Труппа сразу зааплодировала, а я проклинала себя за то, что сегодня не распустила волосы. Теперь все могли видеть, что мои щеки пылают огнём.

— Отлично! Оставляем эту сцену. Будет теперь предпоследней сценой! Продолжаем репетицию! — объявил режиссер, делая пометки у себя в сценарии, а у меня душа свалилась в пятки.

Ещё одного такого испытания я просто не выдержу. И это испытание совершенно точно разнесёт мою психику в хлам.

***

Дома, как и ожидалось, никого не было. Родители были всё еще на работе, так что, переодевшись и сделав пару бутербродов, направилась в свою комнату. Сейчас я вполне могла дать себе немного отдыха и посвятить пару минут своей большой и страшной тайне.

Открыв шкаф с одеждой, просунула руку к стенке и, нащупав твердый каркас, вытащила маленькую доску оттуда. Доска была совсем небольшая, какая бывает в школах для всяких новостей в каждом классе. Поместив ее на рабочий столик, рядом с тарелкой я прикрепила новую фотографию. Запихнув в рот полбутерброда, я даже не успела его разжевать, когда раздался настойчивый звонок в дверь.

Соскочила со стула, параллельно пытаясь проглотить еду и несясь к двери. Распахнув деревянную опору, я уставилась перед собой. Это была Ури. Как только я открыла дверь, она забежала ко мне в дом и заперла вход. У неё был очень испуганный вид, и это не могло не насторожить меня.

— Ури? Что такое? — закашлялась и постучала себя по груди, когда хлеб царапнул глотку.

— Я Бэкки разозлила, — она смотрела на меня просто огромными глазами.

— Разве это в первый раз? — зашла на кухню, не понимая, почему это девчонка прибежала сюда в таком состоянии. О том, что она с завидной регулярностью доводит до белого каления брата, знали все. Кажется, только с ней я могла побороться за пальму первенства в этом состязании.

— На этот раз я и вправду сильно разозлила его, и мне теперь страшно идти домой. — Ури зашла на кухню вслед за мной.

Я в изумлении плеснула себе в стакан воды и осушила его в один глоток.

— Ладно, не беспокойся, — посмотрела на девчонку. — Идём в гостиную, а с твоим братом я разберусь сама.

Если честно, я даже понятия не имела, как могу с ним разобраться. Просто Ури надо было успокоить, не более того. И ей как раз надо было спать. Я просто удивлена, что она улизнула от мамы и брата. Но сдавать её прямо сейчас не входило в мои планы. Лучше, когда девочка заснёт, отнесу её к родителям. А пока пусть чувствует себя в безопасности.

В гостиной Ури расположилась на диване. Она любила спать на нём, хоть я и пыталась переубедить её и укладывать у себя. Бён-младшая была измотана, поэтому через пару минут она провалилась в сон. Мне не оставалось ничего, кроме как выйти из гостиной и прикрыть за собой дверь.

Кажется, она действительно очень рассердила Бэкхёна, потому что он не пришёл вламываться в мой дом, как бывало всякий раз. Только эта тишина казалась мне лишь затишьем перед всем известной бурей. Хорошего от неё ожидалось мало, поэтому я решила ускорить процесс и самостоятельно отправиться на поиски соседа.

Искать его долго не пришлось. Стоило открыть дверь, как в поле моего зрения оказался Бэкхён. Он сидел прямо посреди дороги, опустив голову на согнутые колени. Рядом с ним лежала пустая банка. Мне казалось, что он сейчас поднимет голову и кинется душить меня. Ничего подобного не происходило. Странно.

Подойдя чуть ближе, я услышала… всхлипы. И просто не поверила этому. Бред сивой кобылы, честное слово! Бён Бэкхён плачет?! Блин, да не может быть! Но всё же сделала еще пару шагов.

— Бэк? — тихо позвала я, нерешительно присев рядом.

Парень даже головы не поднял. Да что же это такое, в конце концов?! Бэкхён, которого я знала, обязан был пойти ломиться в мой дом и крушить всё подряд, а не сидеть на краю тротуара и плакать!

— Эй, так и будешь тут торчать? — ткнула его в плечо.

Он лишь кивнул в ответ, всё так же не поднимая головы.

— Отлично. А я пошла в уютный дом, заваривать какао, — поднялась на ноги. — Предложу лишь один раз: пойдешь со мной?

Если честно, я даже не знала, как реагировать на Бэкхёна. На плачущего Бэкхёна. Потому и застыла в неуверенности. Меня терзали сомнения. Сосед никогда не бывал у меня дома, хотя я была частым гостем в их семье.

Бён поднял на меня удивленные покрасневшие глаза и, не сказав ни слова, подхватил баночку, первым заходя в мой дом. Какой красноречивый ответ. Молча зашла за ним, закрывая дверь и вспоминая, есть ли у нас дома какао и как правильно его надо готовить.

К моему удивлению, Бэкхён вполне уверенно чувствовал себя у меня дома. Он сразу нашел кухню, усаживаясь на один из стоявших стульев и располагая баночку рядом с собой. Когда он вновь увидел свою вещицу, опять рвано всхлипнул. Какой странный денёк.

— Так что у тебя случилось? — я уже начала думать, что кто-то умер. Но вспомнила причастность Ури, а семилетняя девочка вряд ли кого-то да убила бы.

— Она выпустила их всех, — Бён вперил взгляд в столешницу, о которую я оперлась бедром, и тяжело вздохнул.

Он старался не смотреть на меня и постоянно прятал взгляд. Наверно, ему было стыдно сидеть передо мной в таком виде. Ведь по общепринятому порядку вещей мы — заклятые враги. А сейчас Бэк и я сидели у меня на кухне, преспокойно обсуждая причину его грусти. Непривычно.

— «Их» — это кого? — решила уточнить, дабы избегать неловких пауз.

— Моих любимых светлячков, — и снова раздался всхлип.

— Кого, прости? — мне показалось, что я ослышалась.

— Светлячков, понимаешь? Моих светлячков! — раздраженно повторил Бэк. — Я их дрессировал, хотел с ними цирк создать, а она всё испортила!

Я в этого чертова Бёна чуть ножом не запустила! Думала, трагедия какая, а у него блин! Светлячков его, видите ли, выпустили! Да на его месте я бы радовалась, что насекомым свободу дали!

— Дрессировал? — переспросила, с подозрением глядя на соседа. Выглядело, как совсем неоригинальный прикол, и он вот-вот должен расхохотаться мне в лицо. Но он не хохотал.

— Ты что, «Коралина в стране кошмаров» не смотрела? Там мышей дрессируют, а я — светлячков. Это так тебя удивляет? — разозлился парень. — Да я уверен, что причуд у тебя больше, чем у меня! — накинулся Бэкхён.

Я смущенно потупила взгляд. Причуды… они у всех. А нет их только у ненормальных. У всех нормальных людей свои пристрастия, свои секреты, свои миры. Осуждать их за это — кощунство.

На самом деле этим я пыталась оправдать себя. Себя и свою тайну.

— Ладно-ладно, я согласна с этим, — обезоружено подняла руки, потому что он попал в цель. Бэкхён прав. Его увлечение не годится и в подметки моей причуде. — Просто иди и умойся. Ванная на втором этаже.

Бэкхён послушно поднялся с места, направляясь наверх, а я принялась вытаскивать кастрюлю, молоко и какао. Обещала же горячий напиток.

— Ванная — вторая дверь справа? — сначала раздался вопрос парня, а потом звук открываемой двери.

Чтоб его грачи съели, а! Он назвал мою комнату!

Никогда ещё я не бежала так быстро и никогда не испытывала такое волнение. Я чувствовала, как слова колотятся в безнадежности о черепную коробку, а биение сердца отдает черными пятнами в глазах. И лестница в четырнадцать ступенек казалась мне бесконечной, а пара шагов до своего убежища — километрами на минном поле. А поле это взрывалось. Оно взрывалось во мне, в каждом дюйме, которое я проходила, и выветривало мысли едким дымом.

Вбежав в комнату, я замерла. Бён Бэкхён, которого я ненавидела, узнал мою тайну. И Бён Бэкхён, которого я любила, тоже.

Его пораженный взгляд был хуже всяких слов. Он в оцепенении смотрел на меня, как и я на него. Эта пара секунд, длившаяся вечно. Эта пара секунд, перевернувшая две жизни. Эта пара секунд, не позволяющая продолжать молчать, когда хочет кричать.

— Уходи, — дрогнувшим голосом попросила я, понимая, что это конец. — Не говори ни слова и просто уходи, ясно? — устремив пустой взгляд на зашторенное окно, указала на дверь.

И Бэкхён ушёл. Тихо, не сказав ни слова, как я и просила. Но он забрал с собой мой секрет. Самый большой и самый нелепый секрет.

Подошла к окну и, не выглядывая сама, просто щелкнула камерой. Полароид мгновенно распечатал снимок. Сев за свой стол, прикрепила фотографию к доске, где были и остальные. Там были фотографии соседа. Сделала пометку на стикере и прилепила к последнему снимку:

«Сегодня он узнал обо всём».

На картинке был он. И он обернулся в сторону моего дома.

Это было такое странное чувство. С одной стороны я ощущала опустошение, с другой — прилив сил. Даже на одно явление у меня двоякая, сильно противоречащая друг другу реакция. Как и на своего соседа.

Быть Хельгой Патаки этого Бён-совсем-не-эй-Арнольд-Бэкхёна было моим сущим наказанием. И колоссальным счастьем тоже. Я злила его, спорила и бесила, всеми силами добиваясь внимания. И мы вечно ругались и перепирались, обменивались колкостями и обидными шутками. Для людей со стороны — это война. Для нас — способ выразиться. Но, как бы я не называла всё происходящее в моей жизни, мой диагноз известен и неизменен.

Я — жалкая пародия на Хельгу Патаки. Бэкхён же — моя идеальная цель, заменяющая Арнольда.