°Почерк Луны на удивление скакал по строчкам, явно не поспевая за мыслью. Нельзя сказать, что круглые буковки и обычно имели аккуратный вид, но то, что происходило на пергаменте сейчас... Скажем так, её проще было принять за врача, чем за алхимика. Девушка изо всех сил переписывала всю известную ей биографию Акила, цепляясь за закорючки и отчаянно соображая.

— Это, конечно, интересно. Наряжайтесь в сто слоёв парчи и, пожалуйста, шатайтесь по прошлому, — бормотала Лунария, обращаясь скорее к себе, нежели к сидящей неподалёку Торре.

     °А Торра злилась. Точно злилась. Щурилась на каждое слово, огрызалась, разве что пока не пиналась. Что-то в ней хрустнуло после выхода из черноты, и Луне явно не светило выяснить, что именно. По крайней мере не сейчас, когда у подруги на плечах как будто скопились сотни грозовых туч, отражаясь молниями в новоприобретённом чёрном глазу. А алхимику оставалось только молча сидеть рядышком, понимающе кивать и подливать Торре ягодного чая. В перерывах она лихорадочно писала, думала, взвешивала. Акил в очередной раз дал спиноломательное задание, а Луна в очередной раз с готовностью подставляла данную часть тела. Она почему-то особенно ясно ощущала жизнь после каждого испытания, из которого она успешно выбиралась, может только чуть-чуть безумнее.

     °«Итак. Что мы имеем? Детство, совместное обучение, Антанна, пострижение Лотиона, поручения отца... Стоп, вот оно!» Девушка порывисто схватила листок с описанием жизни наследника после после побега из академии. «Наверняка хотя бы несколько поручений было отдано принцу письменно, а значит, они могут быть зачарованны на человека, так? Ничего получше всё равно нет, а бал уже сегодня». Луна кое-как встала из вороха бумаги, сладко потягиваясь.

— Ну, играем в дартс! — воскликнула девушка, заставляя Торру вздрогнуть от неожиданности, — Пошли за платьями, Ваше Величество! — алхимик отвесила нелепый реверанс.

     °Лунарии уже приходилось бывать на балу, на котором ей больше всего понравился просторный балкон с приглушённым гомоном из-за двери в банкетную залу. Наверное, будь среди гостей её друзья или, хотя бы, Торры с Бетом, она бы даже потанцевала. Но ни тогда, ни теперь, живая музыка не придавала шарма душной зале. Правда, позолоты и нефрита было больше, надо отдать должное убранству дворца. Дамы старательно шуршали подолами, а господа скрипели туфлями. Оркестр рассыпался чёрными пятнами вдоль одной из белых стен. Переборы клавиш и струн отдавали в бокалах вина той самой аристократичностью, которая сквозит в пышных оборках и режущем смехе. У противоположной стены по-хозяйски расположились грузные зеркала с увесистыми рамами, отделанными тонкой резьбой. Именно к ним и попыталась пробиться Луна, путаясь в лазурных складках платья, однако была перехвачена. Внезапно чьи-то до боли цепкие пальцы утянули девушку в сторону танцующих пар, закручивая в такт музыке. А когда отсутствующий вестибюлярный аппарат позволил поднять взгляд, он столкнулся со знакомым металлом. Темноволосый юноша крепко сжимал запястья Луны, внимательно рассматривая невольную пару в танце.

— И снова здравствуй, незабудка, — он говорил тихо, склонившись к уху, так что выглядело всё как романтический вальс влюблённых, — Думаешь, в платье будет удобно уворачиваться? Ты знаешь, я всё ходил за тобой по пятам и думал: когда же ты всё-таки сама себя в могилу сведёшь? Быть может, тогда мне было бы намного проще, — молодой человек говорил неспеша, как если бы рассуждал о грибном дожде в мае.

— Ты кто такой? Почему тебе так не терпится меня прихлопнуть? Откуда ты вообще меня знаешь? — Луна усердно пыталась держаться подальше от партнёра, но прерывать танец пока не решалась.

— Боже, ну да ладно! Очевидно, что меня наняли, чтобы перерезать тебе сонную артерию. Вот только я смотрю, ты сама скоро выблюешь столько крови, что мне ничего и делать не придётся. Это нормально вообще? — нельзя сказать, что именно звучало тогда в голосе незнакомца. Был то отголосок беспокойства, заинтересованности, Луна не разобрала и разбирать не желала. От юноши несло угрозой и, кажется, нафталином, хотя это могло померещиться. Девушка резко оттолкнула темноволосого и слегка подняла руки, подсознательно защищаясь. Тот лишь хмыкнул и одним движением поместил Лунарии что-то за ухо.

— Ты же не думаешь, в самом деле, что я прикончу тебя посреди бала? Дай мне хотя бы насладится закусками, ты подождёшь, — с этими словами наёмник ловко обвил руку вокруг пробегающей мимо дамы и утянул её в пёстрый поток вальса.

     °Когда Луна провела рукой у виска, на ладони у неё остались шесть цветков незабудки, перекликаясь оттенком с плечами платья. Об этом она ещё будет думать ночью, ворочаясь в постели и ожидая блеска ножа с любой стороны, перебирать в голове тех, кто мог бы подослать за ней наёмника. Но сейчас она, пожалуй, в безопасности, а бал не будет длиться вечно. А потому она, подобрав несчастный подол платья, стала протискиваться к зеркальной глади, намереваясь проявлять внутреннего адвоката для Акила. Подойдя поближе, Луна остановилась перед своим отражением. Сейчас девушка была разодета в пух и прах, бледна, не считая ушей и абсолютно непотребно растрёпана. «Что-то никогда не меняется» — промелькнуло в голове у алхимика, пока та делала шаг навстречу холодной поверхности.

     °Она падала. Не слишком быстро проносилась перед изображениями той же залы, несколько отличающейся каждый раз. Вот очередной бал, слепящий позолотой, вот служанки порхают с половыми тряпками, вот Его Величество принимает гостей... А вот принц с молодой девушкой прохаживается по намытому паркету. Лунария резко расставила руки и подалась вперёд, как бы вваливаясь в отрезок времени. К моменту, когда алхимик приземлилась на половицы, разбивая под подолом коленки, улыбающаяся пара уже выходила из залы и, наверное, не заметила внезапно выскочившую из зеркала особу. Сейчас, по расчётам путешественницы во времени, минуло пару месяцев с момента возвращения принца из Антанны. Лунария вгляделась в профиль спутницы Акила, в тот момент тихо смеющейся. «Эстель была красива». И, наверняка, намного больше можно было бы сказать о воздушной невесте Акила, но у Луны не было ни времени, ни желания вспарывать чужие раны. А потому она стала напряжённо вспоминать, где располагалась спальня Его Высочества. За несколько часов до банкета она специально вызубрила дорогу до дверей Акила, так что сейчас главной трудностью было не навернуться в уже ненавистном платье.

     °Письменный стол Акила был прозаично завален бумажками и книгами. Композиция как нельзя лучше подходила под понятие «творческий беспорядок». Луна даже почувствовала себя ущемлённой в сфере эстетического захламления поверхностей. Впрочем, сейчас было не до того. Девушка слегка пристыженно стала рыться в ворохе бумаги, шуршать свитками и штудировать ящики. В одном из последних обнаружился предмет её поисков. Лунария вытащила на свет деликатно свитый пергамент. С виду он казался абсолютно пустым, разве что в самом верху было каллиграфически выведено: «Сын мой, Акил».

— Есть! — воскликнула Луна, прыгая на месте, — Может, мне в картах тоже будет везти?

     °Алхимик протягивала наследному принцу свиток. Тот взял предмет в руки, вопросительно посмотрел на Луну.

— Акил, это — пергамент с поручением от твоего отца, ещё из тех времён, когда он постоянно гонял тебя улаживать бунты. Если я не ошиблась, подобные письма, в поисках приватности, зачаровавыют. Так что только твоё прикосновение проявит текст, — девушка говорила на одном дыхании, молясь о своей правоте. Действительно, когда пальцы Акила коснулись пергамента, на нём тут же стали проступать идеальные буквы, что-то бормочущие об очередном восстании ближе к крошечным деревням на севере. Под текстом красовалась фамильная печать из пчелиного воска и экстракта лиственницы, — Ну и, как бы, не думаю, что много у кого можно раздобыть королевскую печать, — Лунария довольно улыбнулась.