Обычное торжество с привычным для всех кругом бизнесменов и прочих аристократов. Мой отец, будучи наследником коренной испанской и аристократической семьи О'Нилов, часто посещал - был обязан посещать - подобные мероприятия. Мне же не довелось приобщиться к подобной деятельности из-за своего скверного характера, не терпевшего пафос чужого для меня мира.

Отец прибыл в особняк Гаспара Эскаланта немного раньше, объяснив это долгожданной встречею с самим Гаспаром, которого он не видел несколько месяцев.

Гаспар Эскалант известен в Испании, как самый умный меценат. Все признают его способность вкладывать деньги. Хотя лично познакомится с ним мне не довелось, я знала, что с моей семьей он поддерживает теплые отношения. 

Я приехала с водителем, обязывающим сопровождать меня к месту назначения. Давид должен был находиться со мной весь вечер, но как только мы вошли в дом господина Гаспара, я приказала ему держаться от меня поодаль. Он и так слишком сильно переутомлял меня своим присутствием, выглядя, как настоящий телохранитель с любовного сериала.

Дом господина Гаспара был не менее изящен (точнее, особняк!), чем его нашумевшее имя. Везде мрамор, хрусталь и зеркала. Взять вот зеркальный потолок, отражающий и фиксирующий сегодняшний банкет. Смотреть на себя, задрав подбородок настолько высоко, было не очень удобно, чего я и не пыталась делать.

Оказавшись в зале, можно сразу запечатлеть его просторность и излишество. Немного левее от центра сего изящества, широкая лестница, тянущаяся извилистой дугой, помогала подняться на второй этаж. Ею спускались две хохочущие дамы, не стесняясь обмениваются любопытными взглядами с наблюдающими за ними мужчинами.

Моя скромность привела меня к образованному из картин уголку. Своеобразная мини-галерея находилась в другой стороне от самого зала. Из всех, кого я уже успела там увидеть, не было ни одного моего знакомого. Конечно, людей моего возраста я, проходя мимо официантов, присмотрела, но завязывать беседу желания не возникло.

Я надеялась, что вскоре подойдет отец, удосужившись избавить меня от одиночества. Эрика я звать не стала, но только из-за того, что он пошел на свидание с Кейт, которая и разболтала эту информацию. Причем, вовремя, иначе, пригласи я его сюда, осталась бы Кейт без компании на вечер.

- "Постоянство памяти", - утверждает незнакомый голос, раздавшийся за моей спиной.

Я смело оборачиваюсь, глядя на мужчину. Без стеснения гляжу на загорелое Каталонским солнцем лицо, с удлиненной формой подбородка и прямым носом. Человек делает то же, что и я. Не знаю, что мешает ему заговорить или, по крайней мере, представиться, но он не делает этого, гуляя своеволием по моему лицу.

С другой стороны банкета доносятся разговоры, но они не становятся границей между нами - незнакомыми людьми - и полным залом, занятым своими делами. Никогда раньше я не чувствовала себя настолько уверенной, чтобы сражаться глазами. Он небрежно поднимает руку в безмолвной такте, поправляя свои уложенные волосы. Рука проходит по черному пиджаку, задерживаясь на нескольких пуговицах. Двумя пальцами расстегивает его, освобождая белоснежную рубашку. Одного взгляда на его руки достаточно, чтобы понять - чистейший испанец. Он делает с моим лицом то же, что и я. 

- Сальвадор Дали , - он указывает пальцем на висящею позади картину, - "Постоянство памяти", верно? - я знаю этот экземпляр, но, кажется, мужчина задал вопрос.

- Верно, - соглашаюсь я. Неизвестный молчит, смотря теперь на картину - и снова переводит на меня свой туманный взгляд.

- Кажется, вы выбрали не самое оживленное место на банкете - склонив голову, улыбается он. 

- Могу сказать то же самое, - улыбка разрастается, обнажая зубы.

- Гаспар, -  его рука в джентльменском жесте приветствует меня, обязывая назвать свое имя.

- Амелия, - он жмет мою внезапно похолодевшею ладонь. 

Я понимаю, что отец не сможет найти меня в этом уголке искусства, поэтому мне лучше возвратиться в зал.  

- Мне пора.

Я пытаюсь миновать его высокую фигуру.

- Уходите? - он поворачивается ко мне. 

Я медленно поворачиваюсь в его сторону, излучая равнодушие. 

- Меня ждут, - его брови слегка поднимаются, - прошу прощения.

- Вы смотрели на эту картину около десяти минут, - любезность сочится сквозь мембрану, образованную его голосом.

Он не преследует цель обидеть меня, высказывая свое наблюдение. Но тем не менее, его смелость убедительна.

— Мы можем выпить шампанского?

— Если вам так угодно, то да, — между нами образовывается спокойная обстановка, — только мне нужно найти отца.

— Прекрасно, — он предлагает свою руку, но я отказываюсь. — Ладно, пойдёмте.

Все тот же шум и бесконечные разговоры. Официанты лавируют между кругами бизнесменов, которые принадлежат к разным политическим партиям. Я полагаю, здесь много единомышленников, так как мужчины то и дело бросают приветственные взгляды в разные стороны зала. 

- Вам не очень нравиться здесь, я прав? - утверждает Гаспар в форме вопроса, прекрасно видя, что я готова покинуть это место в данную минуту. 

- Мне совершенно не нравится здесь... - он немного огорчается, услышав такой ответ, но не продолжает эту тему. 

— С кем вы сюда пришли? — спрашивает Гаспар. Мы остановились возле столика с напитками, в надежде испробовать хваленное шампанское господина Эскаланта. 

— С отцом, — я принимаю из его руки бокал.

Гаспар делает небольшой глоток, из-за чего ему приходится облизать губы.

Несколько мужчин, проходящих возле нас, пожимают Гаспару руку, на что он отвечает и коротко кивает.  Я не расстраиваюсь, что обрела такую своеобразную компанию на предстоящей час. 

- Где же ваш отец? - интересуется парень, поглаживая указательным пальцем свой бокал. Я знаю, что этот трюк проделывают с целью привлечь внимание, соблазнить в неком смысле, но Гаспар выглядит не заинтересованным в данной​  форме безобразия. Его возраст остается загадкой, хотя обычно я определяю возраст по неким факторам - поведение, внешность, конечно, и особенности изложение мыслей. На вид ему не больше тридцати, а вот его поведение слишком ограничено в разнообразии. Он скуп на излишество, и, возможно, именно этим он привлекает несколько десяток дам, поедающих его глазами прямо сейчас. 

- Где-то с господином Эскалантом, - вежливо говорю я, надеясь, что он на самом деле с ним.  - Отец давно его не видел, поэтому приехал раньше.

Гаспар поднимает брови, заинтересовано изучая меня. Спустя несколько секунд его губы приобретают своеобразную форму, напоминающею стянутую нитку. Если кто-то не умеет показывать удивленное лицо, то учитель в образе Гаспара самый лучший вариант. 

- О! А как зовут вашего отца? - спрашивает он. 

Позади Гаспара, в нескольких метров от нас, стоят двое мужчин. Шевелюра одного из них дает ясно понять, что этот человек мой отец, другой же стоит спиной, заступая отцовское лицо. 

- Вот он, - я указываю на человека, кивая головой в сторону двух мужчин, - тот, что держит бокал. 

Гаспар слегка поворачивается, ища глазами моего отца. Чтобы лучше видеть, он перемещается на несколько дюймов в сторону. Где-то в ту же секунду, мой отец каким-то образом освобождается из-за высокой стены, в виде плеч другого человека, и широко улыбается, говоря что-то собеседнику. Тот поворачивается, бегая глазами по залу. Будет ли больно упасть на мраморный пол, если я сделаю это как можно аккуратнее? Это Кайл, и он идет к нам, улыбаясь Гаспару. Отец идет рядом с ним, что-то увлеченно рассказывая. Сам Гаспар уже раскинул руки в сторону, приветствуя Кайла.

- Мой дорогой, - страстно говорит Кайл, - чего же ты прячешься. Мы только тебя и обсуждаем с Донованом. - Он его обнимает - слишком тесно. Возможно, такой преданности он не излучает, даже обнимая меня. 

- Я не верю своим глазам, мой дорогой Кайл, - горячо произносит Гаспар, высвободившись из объятий. - Не одолжишь мне очки, я боюсь, что своему хорошему зрению уже перестал верить. 

Они весело улыбаются, не замечая, что я отступила на несколько шагов, оказавшись возле самого края стола. Отец что-то говорит и их смех становится громче. Гаспар мешкая, оглядывается по сторонам, - нашел. Он радостно смотрит на меня, считая своей уже хорошей знакомой.

- Донован, - говорит Гаспар, - Амелиа твоя дочь, ведь так? - лучезарно спрашивает он. 

Конечно, Кайл молниеносно смотрит туда же, куда остальные. Только, если Гаспар и отец смотрят с улыбками на губах, то Кайл, как говорил Хосе, обжигает взглядом. Он совершенно не выдает никакого удивления, его глаза опустели, он еле-еле сжимает и разжимает кулак, борясь с чем-то. 

- Да, Гаспар, - отец приглашает меня рукой к их компании - уже успели познакомится? 

- Да, - отвечает Гаспар, и идет, улыбаясь, по направлению ко мне. - Амелия, ты чего не идешь? Оказывается, у нас намного больше общего. 

- Я бы хотела подышать воздухом, - говорю я, стараясь не смотреть на людей позади Гаспара.

Я не так хорошо умею скрывать свои чувства, как Кэри или Флойд, да и мои попытки как-то не впечатляют Гаспара.

- Подыши здесь, - предусмотрительно говорит Гаспар, - за воздухом ходить не обязательно. 

Как умные вещи могут звучать настолько глупо, что я уже начинаю злиться на того, кто их сказал? [1]. 

- Дочка, - подключается подоспевший отец, - не сильно заскучала? - он качает головой, делая немного виноватый вид. Кайл совершенно не смотрит на меня, улыбаясь Гаспару. - Мы с Гаспаром немного разговорились, совсем позабыв про время, а потом я встретил Кайла. 

Отец хлопает Гаспара по плечу, на что тот улыбается. Я просто слишком устала, молча рассуждая об эмоциях Кайла, о своем поведении, чтобы как-то реагировать на подобные заявления.

Отец и Гаспар разговаривали до банкета, что вполне возможно. Если, разумеется, не считать того, что он должен был встретится со своим другом, которого не видел несколько месяцев. А если учесть то, что отец указывает на Гаспара, стоящего передо мной, то я смею полагать, что Гаспар - Гаспар Эскалант. 

Похоже, я сдаю позиции представителя органов. 

- Брат, ты знаком с Амелией? - спрашивает опешивший Гаспар, обращаясь к Кайлу. Он переживает, что его брат меня не знает. Господи, брат... Я могла бы понять это раньше, но они же совершенно не похожи. Или... Манера говорить, смотреть, вести себя - второй Кайл, если не первый.  

Отец что-то отвечает, оповещая Гаспара о их с Кайлом делах, совсем позабыв про меня. Мой рассудок теряет психологическую стойкость, смотря на Кайла. Я вижу, как он что-то говорит Гаспару и отцу, и они отходят, направляясь к кому-то. Не уверена, что является причиной временной глухоты или абстрагирования от них всех, но я не слышу, как Кайл, избавившись от них, встает напротив меня. Его руки ложатся на мои плечи, и он почти прижимается ко мне. Он, видя мое состояние, ухитрился остаться наедине. 

Его губы шевелятся, говоря какие-то вещи. 

- Я не буду силой выводить тебя отсюда, - осторожно произносит он, - давай попробуем повернуться и выйти. Давай, - чуть внушительней говорит Кайл.

Ноги нехотя меряют плоскость дороги к выходу, но Кайл сворачивает влево - совсем в другую сторону. И мы выходим на балкон. 

- Я не хочу сейчас говорить или объясняться, - шепчу я, глотая воздух, словно насытиться мне им никогда не удастся. Кайл не выглядит злым или, чего хуже, огорченным. Что-то сказать ему не дают перила, на которые он уперся одной рукой, так как он слишком увлечен ими, рассматривая свою руку.

- Я тоже не хочу говорить, - повторяет Кайл, смотря на меня.

Лучше бы он говорил, думаю я. Слушать его приятно, да и я смогла бы понять, в чем дело. Почему он не сказал, что идет на банкет с моим отцом... Почему не сказал, что они настолько с ним близки... 

Разве я могу спрашивать его об этом, если никогда не интересовалась его жизнью. Я ведь даже не знала, есть ли у него брат, хотя и фамилии у них разные. Какое облегчение, что он смотрит на меня, не требуя моих бесконечных расспросов. 

Окончательно похолодевший воздух уже не имеет никакого значения, так как Кайл ласково целует меня в район губ. Существуют такие поцелуи - не целует, а изучает реакцию. Дает больше, чем может взять. Целует много раз - то прижимается, то отрывается для того, чтобы снова запечатлеть на моем лице свои смешанные чувства. Я осознаю, что он живет моментом, который подарил ему возможность прикоснуться ко мне. Даже я ощущаю жизнь, подарившею мне прикосновения его губ. 

- 

[1] - «Пойти подышать воздухом». Оно означает, что за воздухом тебе приходится идти куда-то в другое место. Что там, где ты сейчас, ты задыхаешься.

Пробыть на балконе у нас долго не получится — мы оба это знали. Но то время - летящее мгновение - должно было прояснить хоть что-нибудь из наших жизней. Ровным счетом друг для друга мы были пустыми листами, не имеющими за спиной прошлого. 

Я была осведомлена лишь в некоторых пунктах жизни Кайла, он же обо мне знал несколько больше. Что не считалось равноправием в данном случае.

Я разочаровалась в себе из-за того, что зная Кайла уже несколько недель, я еще не взломала сервер базы данных из досье на него. Обычно, я бы сделала это первым делом, но по отношению к нему мне казалось это неуважением.

- Я мог бы догадаться, что Донован заставляет тебя ходить на подобные мероприятия, - говорит Кайл, отстранившись от меня. Вид у него слишком озадаченный, отчего не сложно догадаться, что со своим умом он сейчас говорит намного продуктивнее, нежели со мной.

Вечер полностью приобрел краски розовых очертаний. Воздух свежий, наполненный растущей безмятежностью и живой.  Кайл стоит в этом розовом полумраке, который отчетливо отделяет его элегантный костюм и уложенную каштановую шевелюру.

- Это случается не так часто, как бы ему хотелось, - отвечаю я, вспоминая свои резкие и частые отказы просьбам отца. - Но этот банкет для него особенный из-за, как оказалось, твоего брата, Гаспара.

Я подвожу наш разговор к Гаспару, выражая свое желание поговорить об этом.

Кайл опять отстраняется, увеличивая образованную его молчанием пустоту между нами. Он понимает, что имя Гаспар не просто так вылетело из моего рта - я намерена поговорить о его семье.

- Да, они с Донован близки, - сухо говорит Кайл, - да и ладят хорошо.

Вот в этот момент даже мое образование не обязательно, чтобы понять - он не хочет об этом говорить.

- А сколько ему лет? - спрашиваю я.Мой такт совсем потерял силу влияния на язык.

- Двадцать восемь, - отвечает он, суя руки в карманы брюк. Он вроде настроен для разговора, о чем говорит его поза, а вот сами ответы не обещают разговор быть приятным. - Тебе понравился мой брат?

Я уже привыкла к такому Кайлу - бескомпромиссному и умному, иногда говорящему чересчур поэтично, а иногда скупо.

- Он похож на тебя, - я обращаю внимание на исчезающее за холмом солнце, свет от которого еле отражается на его склонах. Изумительное место для постройки дома - рядом с горным хребтом и пальмовыми насаждениями. Городская суета не имеет права существовать в этом месте, потому что здесь люди живут, наслаждаясь красотой.

- Так и есть, - теплее говорит он, продолжая утопать в одном из склонов хребта. Никто не смог бы сейчас сказать, о чём именно он думает, замерев в своем молчаливом взгляде.

От нас до склона несколько километров, а его грубые неровности не ясно выделяются в мраке уплывающего солнца. И все же он смотрит на них, рассчитывая, что я забыла о его ухудшенном зрении.

Я разворачиваюсь, намереваясь покинуть балкон. А огонь, возникнувший несколько минут назад, погас, как только Кайл отвел взгляд, увидев мою заинтересованность в его жизни.

Разве могу я манипулировать своими чувствами, признавая, что мне все равно. Но за мной никто не идёт, и его высокий силуэт так и остается стоять, смотря на розовые от солнца склоны.

Зал, со времени нашего пребывания на балконе, только наполняется людьми. Все что-то бурно обсуждают, вежливо улыбаясь своим собеседникам. Очень много красивых дам и импозантных мужчин украшают сегодняшний праздник. Гаспар с отцом стоят почти в центре, рассказывая двум мужчинам занимательные истории.

- Амелия, - отец улыбается, махая мне рукой, - иди сюда.

Я создала красивый образ некой лишенной чувств девушки, шагающей по залу с уверенной улыбкой. Тоскующая внутренняя боязнь сменилась вызовом самой себе - устоять перед полным залом и уйти, не показав свой уязвленности.

Гаспар широко улыбается, смотря на меня, пока я подхожу к их компании.

- Познакомьтесь, друзья, — отец обнимает меня за плечи, представляя своим друзьям. — Амелия. Моя любимая дочь.

Молодой мужчина с короткими светлыми волосами жмёт мою руку, улыбаясь, и представляется Адамом. Второй делает то же самое, только смелее смотря в мои глаза. Его слабая седина укоренилась в уложенной прическе. Своего имени он не называет. Они выглядят строго и элегантно, и я признаю, что отец и Гаспар выглядят точно также же.

- Слухи о вашей красоте не преукрашена, дорогая, - поет он. 

— Долго вы работаете в полиции, Амелия? — спрашивает Адам. Гаспар переглядываются с другим мужчиной, но их безмолвный такт умирает, как только старшему мужчине приходит в голову идея, и он оживляется, ожидая моего ответа.

— Два года, — отвечаю я, умалчивая о постоянных переводах, так как уверена, отец все рассказал.

— Гаспар, я думаю, ты мог бы показать Амелии дом, пока мы с Донованом и Адомом встретим американцев, — отец широко улыбается, давая добро. Гаспар же кивает, оглядываясь по сторонам.

— Пойдем, Амелиа, — он предлагает свою руку, но я все также отказываюсь. - О, я думал, во второй раз ты не откажешься, - улыбка скрывает его задумчивость, потому что я отчетливо наблюдаю его неуверенность, когда он оборачивается прежде, чем подняться наверх. Красиво украшенные перила создают некую совсем другую красоту этого дома - они выглядят, как антиквариат. Гаспар идет позади, пока я поднимаюсь, не прикасаясь к украшенному произведению искусства. Он несколько раз говорит, что дамы придерживаются, поднимаясь по лестнице, но меня это не беспокоит.

- Хочешь посмотреть на мой кабинет? - спрашивает Гаспар, когда мы оказываемся в холле между тремя дверьми. Стены образованного коридора обвешены фотографиями разных размеров. Пока Гаспар ждет моего ответа, я смотрю на них, тайно питая надежду увидеть знакомое лицо.

- Ты очень скрытная, - говорит Гаспар, ловля мой задержанный на фотографиях взгляд.

- Отнюдь, Гаспар. Я вся - открытая книга, - улыбаюсь я, но он не преклонен. Его фраза была не шуткой, и я помню, как то же самое мне говорил Кайл в первый день нашего знакомства.

Он не смотрит на меня, выискивая что-то на стене, обвешенной рамками.

- Если так, то на очень древнем кельтском языке, который мне не прочесть, как бы я не старался.

Ему удается сохранить невозмутимость, присущею его лицу, которую я заметила сегодня. Мне не стоит смеяться над этим предположением, потому что из его уст это звучит как истина. Я не ждала момента, когда он сможет, наконец, понять меня, но он, наверное, чувствует то, о чем говорит.

- Будет возможность выучить этот язык, - замечаю я, оставляя реальную причину его слов. Он минует меня, приближаясь к стене и указывает пальцем на фотографию. Я подхожу ближе, чтобы посмотреть на указание его руки.

- Не то, что ты пыталась найти? - спрашивает он, скользя пальцем по стеклу, за которым скрывается лицо молодого Кайла.

И покидает меня, лишая возможности понять, как он догадался. Мне улыбается Кайл, сверкая своими глазами. Фон моря хорошо подчеркивает его еще тогда бледный оттенок кожи. Он весел и красив на той фотографии.

А я смотрю на него, видя только счастье, которое он растерял на протяжении своей жизни.
Если человек требует времени, я непременно подарю ему возможность им насладиться. Еще раз оглядываю миловидное лицо, улыбающееся мне сквозь годы, и иду по направлению к двери, за которой находится кабинет Гаспара.