Чем дольше ты танцуешь с дьяволом, тем дольше ты остаешься в аду.

Холодный осенний ветер заставил шестилетнюю Диану съежиться.

Щеки маленькой девочки сделались пунцовыми, а в некогда искрящихся карие цвета глазах потух весь огонек счастья. Ее остекленевший взгляд наблюдал за тем, как  тепло-коричневого оттенка гроб закрывают крышкой ритуальные рабочие и погружают в землю, отныне оставляя там навсегда.

На кладбище собралось множество людей: в основном среди них были близкие или дальние родственники Беннетов или хорошие знакомые ее семьи.

- Мама... - дрожащим голосом произнесла Диана, не смея оторвать взгляд от гроба.

- С мамой все хорошо. - закрыл руками лицо девочки ее отец, - Просто... Теперь она будет жить не с нами, а под землей. Там ей... Будет лучше, чем здесь. Поверь мне. - заметив слезы, которые катятся по щекам ребенка, мужчина чуть тише добавил, слегка дрогнув, - Мы время от времени будем ходить к маме в гости. Хорошо?

Ответа от Дианы не последовало. Казалось, она лишилась дара речи, а весь мир сошелся на одной точке. Она ведь прекрасно понимала, что отныне никогда не увидит свою мать вживую. Болше мама не будет читать ей книжки перед сном. Больше не погуляет с ней. Больше не обнимет ее. Мамы не будет. Она уйдет под землю навсегда и оттуда не вернется.

Иногда близкие уходят из жизни гораздо раньше, чем следовало бы. Это ужасно, но и в то же время неизбежно. С этим нельзя ничего поделать, можно лишь смириться и постараться заглушить всю свою боль. Зашить раны. Но это получается не у каждого человека.

Диана Беннет с рождения была окружена всем тем, о чем большинство ее ровесников могут лишь отчаянно мечтать: дорогостоящие игрушки и бижютерия, брендовая одежда, кружащиеся вокруг нее слуги, няни и гувернантки, готовые исполнить любой каприз ребенка. Дело в том, что Диана являлась дочерью известного американского сорокадвухлетнего магната Уильяма Беннета - владельца сети частных клиник по всем Соединенным Штатам.

Но, как оказалось, даже у таких "звездных людей" и их детей в жизни случаются ужасные ситуации. Даже богатая корочка не может защитить человека от абсолютно всего. Есть вещи, которые неизбежны. Их никак нельзя избежать.

Маргарет - мать Дианы и супруга Уильяма, была найдена мертвой в саду их особняка неделю назад. Причина смерти женщины не установлена до сих пор, но теорий - хоть пруд пруди. Кто-то предполагает, что Маргарет совершила самоубийство в связи с тем, что у нее было диагностировано тревожное растройство личности, кто-то - что ее убили или изнасиловали. На все сто процентов можно быть уверенными лишь в том, что убийца действовал великолепно, и это убийство было у него далеко не первым.

***

Десять лет спустя.

- Вы прекрасно выглядите, госпожа Беннет. - сказала девушка-блондинка, которая являлась моей личной визажисткой уже на протяжении пяти лет, закончив наносить макияж мне на лицо.

- Благодарю. - я улыбнулась уголками губ, после чего принялась рассматривать свое отражение в зеркале.

Я - статная девушка с длинными, кудрявыми и светлыми волосами , карие цвета глазами и будто бы фарфоровой кожей. Красоту пухлых губ подчеркивала персиковая помада, а ресницы стали длиннее и объемнее благодаря туши. Я была одета в готическое не слишком длинное платье, под которым скрывался пуш-ап. На ушах висели увесистые серебряные серьги. Маникюр сделали вчера, и он был на звездном уровне: длинные черные ногти формы "острый квадрат" с белыми узорами.

Мне шестнадцать лет. Мое имя - Диана, и я - единственный ребенок Уильяма Беннета, известного американского предпринимателя, который является владельцем огромной сети частных клиник в Америке.

И в последний год учебы отец отправит меня в элитную школу Нью-Йорка, которая предназначалась исключительно для детей из высших слоев общества. То, получится у ребенка поступить в нее или нет, решали не знания, а деньги его родителей. Годовое обучение в ней стоило двести тысяч долларов, что мог позволить далеко не каждый житель страны.

В школе работали самые лучшие учителя Соединенных Штатов, день был блистательно расписан, присутствовало множество дополнительных занятий, а ученики жили в общежитиях, которые, между прочим, обустроены не хуже номеров в четырехзвездочных отелях.

До этого я обучалась дистанционно. И, если честно, была ни капельки не против. Сам факт того, что придется оставшийся год учиться в частной школе среди других подростков, меня на самом деле пугал. А всему виной моя социофобия, развившаяся еще лет с шести.

С детства у меня никогда не было друзей, разве что я контактировала с детьми знакомых моего отца, но те не искрились особым дружелюбием, да и в целом являлись теми самыми шаблонными детками богатеев: высокомерными и избалованными. Я же, несмотря на принадлежность к "высшей касте", была не такой. Мне не чужды сочувствие, эмпатия, доброта. Я прекрасно понимала, что то, что мой отец - известный предприниматель, не дает мне право вести себя так, словно я - избалованная сука с манией величия.

Если меня и окружал кто-то, то лишь папа, слуги, няньки, гувернантки и другие люди, работающие на нашу семью. Мамы я лишилась еще в шесть лет. С ней у меня были отношения несколько теплее, чем с отцом. В основном воспитывала меня именно она, а папа лишь задаривал дорогостоящими подарками, что и было его способом показать любовь. Мама же любила играть со мной, всегда могла поддержать, во всем старалась помочь. Отец не давал мне того, что давала она. Поэтому ее смерть, причину которой до сих пор даже не выяснили, оставила глубокий, все еще болящий от прикосновений шрам на моем сердце. Тот, который не зарастает. И не исчезнет никогда.

- Вы собрали чемоданы? - вывел меня из размышлений голос визажистки, - Отец ждет вас внизу.

- Э-э... Да. - кивнула я, - Можете спуститься, я прийду через минут пять.

- Но вам должны помочь их донести...

- Я сама с этим справлюсь, не переживайте. - я улыбнулась.

- Вы уверены? - растерянно взглянула на меня визажистка, явно удивившись подобному ответу.

- Разумеется. Вы свободны, можете идти. - мой голос стал чуть тверже.

Девушка быстро кивнула, после чего покинула мою комнату, оставив меня наедине с самой собой и своими мыслями.