В тот вечер мы приехали так рано, как только смогли. Я вспомнила свою спешку и неутолимое волнение. Мы хотели добираться пешком, но, в конце концов, заплатили за такси и смогли прибыть гораздо быстрее. Мне было неприятно понимать, как сильно тогда от меня несло перегаром, но ничего уже не исправить. Я едва толком могла понимать, зачем мы вообще приехали в эту больницу, и я взглядом пыталась искать среди прохожих Диану Чейз.
     Кристофер словно был в отключке. Он взял с собой что-то в кармане. Я точно это видела, когда мы начинали собираться, но не спросила, что это. Он чувствовал себя не так хорошо, как ещё пару минут назад, а я еле себя сдерживала, чтобы тоже не позволить апатии взять надо мной верх. Кристофер нашёл себе место на стуле напротив какой-то палаты вдалеке от яркого света и надзора проходящих в холле врачей. Ему не хотелось, чтобы кто-то заметил его состояние и поднял ненужную тревогу.
     — Точно посидишь здесь? — спросила я, оставляя его одного.
     — Да, иди. Я останусь, — ответил он так неуверенно и тихо. У меня не было выбора, как в тот момент искать Диану и Ричарда, а не сидеть с опьяневшим парнем на виду у всех. Однако я осознавала своё неудобство перед ним. Наверное, стоило ещё дома настоять на том, чтобы он не ехал со мной.
     Тогда палата Ричарда была всего в нескольких метрах от нас. Сперва я направилась именно туда, и Кристофер смотрел на меня, когда я стояла там и разглядывала внутреннее помещение. Ричард спал, а эти электронные штуковины вокруг него работали без остановки. Я будто пыталась контролировать ситуацию, наблюдать за тем, как все это происходит рядом с ним. Мне потребовалось немного продолжительного времени до тех пор, пока я не осознала, что все в порядке хотя бы на первый взгляд и нужно было сейчас отыскать Диану, чтобы узнать именно от неё причину такой обеспокоенности.
     Я бегала по коридорам, замедляя шаг при появлении работников или пациентов. Хотелось найти Диану как можно раньше, чтобы разобраться в ситуации, но одновременно поднимать тревогу казалось мне глупым. Не могу отрицать то, что по большей мере мной просто управляло больше количество алкоголя, протекающее по каждой моей вене. Сразу несколько чувств веселья, адреналина, экстаза, обеспокоенности и возбужденности контролировали меня. Я пыталась противостоять такому воздействию, но казалось, что с каждой секундой такое действие стремительно усложнялось.
     Как только я поднялась на два этажа выше, я заметила какую-то женщину в длинном пальто, что вела диалог с Дианой на повышенных тонах. Сначала мне показалось, что она угрожала ей, но шума они не поднимали, особенно в такой поздний час, однако женщина действительно выглядела очень взбудораженной и разочарованной чем-то. Она быстро закончила разговор и ушла, заметив, что я смотрела в их сторону. Диана тоже увидела меня и ждала, пока я к ней не подойду.
     — Все в порядке? — спросила я, когда незнакомая леди полностью скрылась на лестничной площадке.
     Диана ухватилась за моё плечо, повела в направлении узкого коридора слева и, вглянув ещё раз в сторону пути покидающей женщины и изобразив последующую скривившуюся улыбку, ответила:
     — В полном.
     Мы направились в отделение диагностики, где Диана смогла забрать какие-то бумаги и взять с собой несколько баночек, слегка наполненных таблетками. Я могла предположить, что они для Ричарда, но вариантов действительно могло быть много. Она быстро передвигалась по зданию больницы, и я едва успевала идти куда-то за ней.
     Когда мы снова спустились на первый этаж, Диана сразу же повернула к палате Ричарда. Нас словно уже поджидал здесь Кристофер, который больше не сидел в конце коридора на стуле, а стоял прямо под дверями в палату больного. Кристофер не был знаком с Ричардом, так что я была удивлена, что в таком состоянии он не перепутал палаты.
     Перед тем как зайти к Ричарду, Диана скептически посмотрела на Кристофера. Он выглядел гораздо оживлённее, чем несколько минут назад. Хотя он даже не смотрел мне в глаза, я могла успокоиться, что тот мог стоять на ногах и ждать меня рядом. Мы не поговорили, и Диана тут же повела меня за собой, оставив Кристофера за дверью одного.
     — Сегодня вечером Ричард пришел в сознание после операции, — сказала она мне, проверяя его капельницы. — Я сразу же набрала тебе, хотя я вижу, что вам было не до больного, — отдаленно указывала она на наличие моего перегара. Мне нечего было сказать в ответ на такое. — Пока что он без сил, так что сейчас его лучше не тревожить, особенно когда действует сильный препарат, который мы ввели пару минут назад. Опухоль удалена, но никто пока что не знает всё его состояние. Будем делать обследования, только потом уже можно будет что-то сказать.
     — Что он сказал, когда очнулся? — хотелось знать мне.
     Диана расстроенно ответила, кинув взгляд на больного:
     — Он искал тебя.
     — А что Вы сказали ему?
     — То, что тебя сейчас нет. Я пообещала ему, что ты приедешь, как только сможешь, но разговор пока стоит отложить ненадолго. — Я вздохнула, боясь предположить, что то, что я находила ненужность в своём прибытии, могло со стороны показаться знаком. Хотя это не было таковым, оправдываться даже в таких мелочах не хотелось.
     — Он слышит нас?
     — Я думаю, что да, — ответила она и сразу же попросила меня: — Подождёшь снаружи?
     Я кивнула и вышла из палаты. Там меня все ещё ждал Кристофер, мельтешась на одном месте: не могло не удивлять то, как сильно он беспокоился за состояние больного.
     — Что там с ним? — спросил меня Кристофер.
     — Очнулся сегодня. Сейчас говорить не может, но Диана уверена, что он все слышит.
     Кристофер сразу же с подозрением посмотрел на Ричарда сквозь стекло больничной палаты. Я обратила внимание на этот взгляд. Диана, как мне казалось, почувствовала такой взгляд словно на самой себе, поэтому их глаза спустя какое-то время точно встретились. Она тоже смотрела на него без доли равнодушия.
     — Что с тобой? — хотелось знать мне, когда я коснулась плеча Кристофера. Мне хотелось опереться, но он словно был в отдельной вселенной.
     Диана перестала смотреть прямо на него, увидев мою обеспокоенность. Она продолжила заниматься своими делами, проводя какие-то традиционные медицинские манипуляции.
     Как только Кристофер снова услышал мой голос, взгляд изменился, и его внимание было направлено на меня. Тут же он тихо промолвил:
     — Все в порядке. — Тот попытался успокоить меня добродушной улыбкой, но я мало поверила такому выражению лица. — Хочешь, я тебе кое-что покажу?
     Я отнеслась к такому предложению с неловким подозрением.
     — Ладно, давай.
     Он отвёл меня на несколько метров в ту сторону, где хуже падал больничный свет. В узких коридорах мало было освещения, чтобы не мешать пациентам на этаже. Кристофер потянулся в задний карман, чтобы достать тот самый, маленький пакетик с какой-то дрянью.
— Вот, они не такие мощные, но действительно помогают.
— Помогают? — переспросила я с долей сарказма.
Тот кивнул.
— Мне продал их пару дней назад один известный чувак, который занимается этим совсем недавно. Хотел, чтобы я оценил их. По одной достаточно.
— ТЫ НА ТАБЛЕТКАХ? — с неприятной разочарованностью и удивлением произнесла я. Это прозвучало гораздо громче, чем в моей голове. Кристофер замешкался, быстро сложил пакетик назад в карман. К счастью, никого в холле не было. Везде сохранялось спокойствие, и мы понадеялись, что нас никто не услышал.
Кристофер сразу же подошел чуть ближе к палате, так, чтобы частично было видно, что происходило внутри, снова посмотрел через стекло на Диану Чейз, желая «словить» её реакцию, но она даже не посмотрела в нашу сторону. Должно быть, звукоизоляция действительно сильная.
Позже он снова повернулся в мою сторону и с гневом спросил:
— С ума сошла так орать?
— Извини, — неловко попросила я. — Просто это наркотики, а я плохо к ним отношусь.
— Это не наркотики, — убеждающим голосом твердил Кристофер. — Это всего лишь что-то похожее на успокаивающие.
Я не совсем верила, но чувствовала вину за то, что непроизвольно «наехала» на него. В моей интонации чувствовалось подозрение:
— Ну не знаю.
— Я знаком с этим парнем десятки лет. Он не умеет скрываться. Если бы это были какие-то настоящие наркотики, к которым вызывается мгновенное привыкание, он бы сказал мне это. Я сразу же спрашивал, чтобы это не было какой-то фигней. Я уже пробовал у него такие на позапрошлых выходных. Со мной вообще ничего не произошло. Казалось бы, от сигарет даже хуже.
— Зачем ты мне предлагаешь их? — хотелось услышать его ответ.
— Я доверяю тебе. Знаю, что ты именно та девушка, которая дорога мне. Я вижу, как ты беспокоишься за Ричарда, а если я могу помочь тебе хоть немного расслабиться, то считаю это просто своей обязанностью. Я тоже выпью одну вместе с тобой, чтобы ты точно была уверена, что всё будет хорошо, — говорил он, высыпая себе на ладонь две маленькие белые пилюли. — Ты слишком напряжена, а эти таблетки хоть немного тебя расслабят. Здесь нет ничего страшного.
Он протянул мне ладонь, и я медленно тянулась за одной. Я выбрала сама, чтобы не дать ему подстроить что-то. Таблетки полностью одинаковые: идентичные по цвету, по характеру, по плотности, да и Кристофер совсем не напоминал наркомана. Если бы в этом было хоть какая-то мелочь, которая казалась бы мне пугающей, я бы ни за что не согласилась на это.
Чтобы полностью успокоиться, я еще раз задала свой вопрос:
— Ты уверен?
— Доверься мне.
Я взяла её в свою ладонь и наблюдала за тем, как Кристофер тоже кладет её на язык и медленно начинает рассасывать. Таблетка постепенно тает на кончике языка, и я понимаю, что не о чем было беспокоиться. Я убедила себя, что, если бы это были действительно настоящие наркотики, я бы заметила это и сразу же поняла.
— Ну как? Всё же в порядке?
Открыв глаза, я снова увидела перед собой Кристофера. Меня переполняло удовлетворение из-за того, что он не обманул меня, не воспользовался моей слабостью, заметив её в моих глазах.
Из палаты вышла Диана. Она посмотрела на нас двоих, но так ничего и не сказала, быстро скрывшись на просторах больничных коридоров.
Мне стало легче. Сначала даже новая порция набранного в легкие кислорода казалась воздушной и приятной. Я могла замечать и протяженность момента, и важность ситуации, и красоту того, что меня окружает. Обняв Кристофера, руками обвивая его шею, я услышала сердцебиение. Я видела, что он закрыл глаза. Он пах невероятно вкусно, что мне так и хотелось все ближе находиться к его телу, чтобы словно тонуть в этом бездонном пленяющем аромате.
Кристофер глубоко дышал. Он обнял меня так же крепко, и я чувствовала его руки на своей талии. Я поняла, что он пытался поцеловать меня. Мы встретились взглядами, и я не могла отказать ему в желанном поцелуе. Это было так нежно и чувственно. Я ощущала покалывающий холодок его губ, касаясь к ним всё чаще и чаще. Он вызывал у меня внутри невероятное тепло, новую энергию, которую не хотелось терять впустую.
Его ладонь спускалась вниз по моей спине. Ритмичность поцелуя продолжала накаливать жар между нами обоими. Мне хотелось быть слабой и беззащитной в его объятиях. Я почувствовала, что его рука была уже ниже границ моей талии, но мне не хотелось прекращать это. Маленькое черное платье уже слегка было поднято, и я не могла понять, насколько сильно из-под него виднелось моё кружевное бельё.
Когда-то я ненавидела этого человека, а сейчас уже хотела испытывать над ним собственную власть. Это необъяснимое чувство жадности, голода. Будто все оттенки страсти были готовы смешаться между собой.
Он тянул меня к себе всё сильнее и сильнее. Я прохладной ладонью забиралась под майку Кристофера, чтобы дотронуться до рельефа привлекательного мужского тела. Ему тоже не хотелось останавливать это мгновение. Чувства играли всё сильнее и сильнее, и я уже думала о том, что сходила с ума. Я отказывалась от внутреннего чувства недоступности либо от страха под влиянием собственных, давно зарожденных эмоций, либо от чего-то иного. Здесь, скорее всего, было что-то другое, что-то очень действенное, что-то, подавляющее меня изнутри.
Он повернул меня к стене, прижал как можно сильнее, будто я вернулась в те самые дни прошедшего месяца. Только сейчас всё было иначе. Теперь мне не хотелось бояться его. Он целовал мою шею, слегка покусывал кожу, оттягивал её и потом резко отпускал и улыбался, словно маленький ребенок, когда чувствовал поток моей внезапной дрожи. Ему казалось это милым и сексуальным. Некоторые вещи казались ясными, даже без указания на них.
— Кристофер, — шептала я, наслаждаясь мгновением.
Тишина наполняла коридор. Страх оказаться замеченными ещё больше увеличивал слабость прикосновений. Адреналин мешался с чувствами страсти и умышленности.
Я была уверена, что внезапно послышался ещё чей-то голос. Сначала мне казалось, что он был только в моём сознании, но Кристофер тоже реагировал на него, словно «затухая» свой экстаз. Я замолчала и прислушалась.
— Кристофер, — произносил этот голос тихо и неуверенно, — отойди от неё... Пожалуйста.