И вновь Настя очнулась от неимоверного желания пить.

Веки были словно сшиты. Настя помотала головой. Попыталась поднять левую руку, чтобы протереть глаза, но та не послушалась. Наверняка Настя сильно ее отлежала.

С трудом разлепила глаза. Буквально разорвала склеенные губы и облизала их сухим языком.

Ничего не видно. Совсем ничего, лишь по полу тянется тоненькая полоска света, возникшая от дверной щели. Ни окон, ни лампочек здесь не имелось.

Тут было очень холодно. Настя попыталась встать, но левая рука опять не послушалась.

Так хотелось пить, а здесь ничего не видно! Возможно, и скрылась где-нибудь в густом мраке заветная бутылка с водой?

За стенами что-то капало, и звук был, словно в пещере. Пахло какой-то гнилью, сыростью, тухлым мясом и спертой кровью.

А не тот ли это подвал, в котором Витольд когда-то держал Луизу?..

Левую руку вдруг пронзило тупой ноющей болью. С каждой секундой эта самая боль все увеличивалась. Настя сцепила зубы и сдавленно закричала. В конце концов рука заболела настолько, что Настя корчилась на полу, хрипло выла и пыталась деться хоть куда-то от этих мучительных ощущений. Чувство было такое, будто в руке сейчас дробят кости и сдирают кожу.

Настя хотела сжать больную конечность другой ладонью, но не могла нащупать левую руку. Да где же она?! Настя совсем ее не чувствует и не может поднять.

Дыхание вдруг перехватило. Настя яростно помотала головой и вдруг коснулась левой руки в районе локтя...

Животный вопль вырвался из ее глотки. Настя задохнулась от крика и плача. Изо всех сил впечатала затылок в бетонный пол и по-звериному взревела:

- Что ты со мной сделал, ублюдок?! Что ты сделал со мной?!

Крича, извиваясь, как попавшая на берег рыба, разбивая правую руку о пол и стуча ногами, Настя выла от бессилия и тупой ненависти.

- Сволочь! - срывая голос, визжала Настя. - Что ты сделал со мной?! Что ты со мной сотворил?!

Он, видимо, был рядом.

Ключ в двери повернулся, и она открылась.

На нем был фартук с каким-то рисунком. Каким-то - потому что рисунка не было видно вовсе из-за чернеющей крови, коей и был насквозь забрызган этот самый фартук.

- Не кричи, - устало попросил он и утер тыльной стороной руки лоб. Ладонь сжимала окровавленный разделочный нож. - А то я и язык тоже отрубить могу. Он очень вкусный, я люблю...

- Гнида! - выкрикнула Настя и дернулась к нему. У нее даже не было сил, чтобы подняться. - Подонок гребаный! Чтоб ты сдох, скотина! Мразь! Сволочь подзаборная!

Витольд лишь томно рассмеялся и присел на корточки.

- И я тебя люблю, мяско, - нежно сказал он. - Ты так глупа, раз до сих пор не можешь понять очевидное...

Настя вновь дернулась и наконец сумела сесть. Смотреть на то место, где когда-то была левая рука, ей даже не хотелось. Ей не хотелось оправдывать свои догадки.

- Сожрал мою руку, да?! - захлебываясь, вопила Настя. - Что, доволен?! Да чтоб ты подавился и подох наконец!

Витольд вздохнул и повращал в руке топорик.

- Я не ем руки, - пожал плечами Витольд. - Там ведь и мяса-то нет, одни мышцы. Разве что плечи... Нет, я скармливаю их собакам, а кости зарываю в лесу.

Настю аж заколотило от ярости. Она издала звериный рев и запрокинула назад голову.

- Чего ты тянешь?! Чего тянешь ты, я тебя спрашиваю?! Давай, жри меня! Ты ж для этого меня сюда притащил?! Давай, жри! Убей уже наконец! Я устала от такой жизни, я просто хочу по-человечески подохнуть!

Витольд прищурился и задумчиво покачал головой.

- Глупое ты мяско... - ласково произнес он. - Не понимаешь, что я люблю тебя.

Настя затряслась в истерическом смехе. Откинулась на пол и начала корябать рукой пол, задыхаясь от сумасшедшего демонического хохота.

Да пускай Бог наконец смилуется и дарует ей смерть!

- Я ведь все равно сделаю это, - хрипло проговорила Настя, когда смех резко отступил. - Я это сделаю, ты же знаешь. Я не стану терпеть.

Витольд вновь рассмеялся и погладил ее по волосам.

Теперь Насте было абсолютно все равно. Исчезли и дурацкие принципы, и желания строить из себя недотрогу.

- Интересно, как? - весело спросил он. - Будешь об стену долбиться, пока головенка не треснет? Или голодовку объявишь, чтоб без пищи помереть?

Настя горько усмехнулась, безжизненно глядя на стену.

- Может, объявлю. Не буду пить. Без воды человек умирает. Не стану есть. Я найду способы!

Витольд грубо обхватил голову Насти и с ненавистью вгляделся ей в глаза.

- Тогда я силой буду пихать в тебя еду! - рявкнул он. - Силой буду вливать в твою глотку воду! Пока ты мне нужна, ты не бросишь меня! Скажи, что тебе не нравилось?! Что тебе не нравилось, я тебя спрашиваю, тварь?! Я любил тебя безумно, я возносил тебя, как королеву! Да я ноги твои целовал! Я идеальный муж! Практически не пью, не курю, наркотики не употребляю, не изменяю тебе! Ну что еще тебе не понравилось?! Как ты отплатила мне за мою доброту?! Решила устроить побег?!

Сил на возмущения уже не хватало. Настя обмякла на руках Витольда. Лишь слезы уныло ползли по щекам.

- Я отрежу тебе не только руку, - сквозь зубы пообещал Витольд. - Я отрублю тебе ноги, чтобы ты не смогла убежать - но ты будешь жить. Я вырежу тебе глаза, чтобы ты даже не смотрела в сторону дома - но ты будешь жить. Я вырву тебе язык, чтобы ты не могла умолять отпустить тебя - но ты будешь жить. Пока ты мне нужна - ты будешь жить. Я люблю тебя больше всех, намного больше моих бывших девушек! И я не собираюсь так просто тебя оставлять!

Настя уткнула лицо в холодный бетонный пол. Прошептала, давясь слезами:

- За что?

- За что? За твою искренность. За доброту. За то, что ты ласковая, чистая и наивная. За твою абсолютную бескорыстность. За крепкую любовь ко мне. Тех, прежних, я выбирал по внешности... А тебя - по характеру. И любовь к тебе гораздо, гораздо сильнее. Я не прикажу собакам перегрызть тебе горло. Я не позволю покончить с собой, как это сделала Николь. Нет, я сделаю все, чтобы ты жила у меня, пока душу твою не заберет глубокая старость.

Левая рука вдруг перестала болеть, лишь едва различимо давало о себе знать слабое ноющее ощущение.

И за что с ней весь этот кошмар?..

За твою искренность. За доброту. За то, что ты ласковая, чистая и наивная. За твою абсолютную бескорыстность. За крепкую любовь ко мне.

Витольд усмехнулся, поднялся и вышел из помещения, заперев его на ключ.

***

Люди очень сильно ошибаются, когда уверяют, будто самое худшее на свете - это смерть.

Испытайте жизнь в почти полностью темном холодном запертом помещении, когда вам дают двухлитровую бутылку воды на день и небольшую порцию мякоти человеческого мяса. Когда отрублена левая рука, туалет является обычной выгребной ямой, которые имеются в уличных деревенских сортирах. Когда хочешь умереть - но не имеешь для этого способов.

Сказать легко - сложно сделать.

Настя не знала о последствиях, когда беспечно говорила о голодании.

Голодать было мучительно, но она была вынуждена. Во-первых, действительно хотела умереть. Во-вторых, человечина вызывала у нее немыслимое отвращение.

Настя лишь ползала по полу, с каждым днем ослабевая и становясь худее. Теперь для нее единственным развлечением было смотреть в дверную щель на однообразную картинку, которую изредка разбавлял своим присутствием Витольд.

Отрадой для нее были сны. Сны, где она здорова, свободна и счастлива. Там, где у нее две руки. Там, где мама требует внуков, а папа грозно ругает Настю за беспечное поведение. Там, где Санька бегает на тренажере, Даня спорит, Блинчик лает и счастливо бегает по лесу...

Дýша здесь, разумеется, не было. Раз в неделю Настя, вдоволь напившись, выливала на себя принесенную Витольдом воду, чтобы хоть как-то помыться. Конечно, не всю - ведь она знала, что ее потом будет мучать жажда. Расходовала воду экономно, даже иногда копила ее, когда Витольд приносил ей пить в других бутылках, а прежние не забирал. В такие моменты Настя искренне ликовала - еще бы, воды хватит и на умывание, и на питье!

Голод с каждым днем грыз все ожесточеннее. Витольд заявил, что, пока Настя не съест принесенное им мясо, новой едой он ее не обеспечит. Поэтому пища постепенно портилась, тухла и воняла так отвратительно, что первое время у Насти кружилась голова. Потом она запах чувствовать перестала - видимо, привыкла.

Витольд снизошел и вынес тухлое мясо.

Новое не приносил.

Он хочет сохранить Настю или желает, чтобы она умерла?! Он же сам себе противоречит!

Хотя... какая уже разница...

Когда Витольд приходил в подвал, чтобы разделать очередную жертву, Настя припадала к двери и ревела, моля принести еды.

- Ты должен покормить меня! - задыхаясь слезами и яростью, кричала Настя. - Мне плохо без еды! Я умру! Ты ведь когда-нибудь действительно этого добьешься!

Она хотела умереть, да. Но не хотела умирать таким способом.

Когда голова кружится. Когда тебя кидает в периодические обмороки. Когда изо рта хлещет кровь, когда тебя выворачивает от голода.

Настя опустилась перед дверью на колени и шептала в крохотную щель:

- Пожалуйста... накорми меня. Принеси мне еды... Любой еды. Я согласна даже на человечину! Пожалуйста, милый... я тебя прошу...

Настя стучала кулаком по двери. Долбилась о нее головой. До мяса кусала губы, жуя кожицу от них. Ревела:

- Умоляю! Дай мне поесть! Дай мне еды! Прошу тебя! Ну пожалуйста!

Может, принять это, как подарок? Стоит лишь дождаться смерти...

- Пожалуйста! Витольд! Я прошу тебя! Пожалуйста!

Сил больше не было.

Настя подползла к стене и начала отколупывать кусочки засохшей краски. Дрожащей рукой заталкивала эти кусочки в рот. Давилась ими, кашляла. Организм выталкивал краску назад, но Настя упорно впихивала ее в горло. Вкуса нет почти. Можно разгрызть... если постараться. Обломки до крови царапали язык и горло. Настя проглотила кисло-соленую пережеванную кашицу.

К горлу подступила рвота. Настя изо всех сил передавила шею руками и попыталась задержать дыхание. Организм пересилил - Настя скорчилась на полу и с диким ревом вырвала.

Глотнула порцию спертого воздуха. Утерла клочком рубашки губы.

Отколупала кусок от стены и тоже попыталась проглотить. Он имел землистый привкус и противно скрипел на зубах. Да и разгрызть его было не так-то просто... Но это еда! Это - еда! Она должна поесть!

Настя кинулась к бутылке и жадно припала к горлышку. Воды хватило лишь на два глотка. Какая-то мутная, с ржавым привкусом, как огуречный рассол с плавающими гвоздями. Теперь неизвестно, когда ей принесут новую бутылку.

Часто она слышит где-то поблизости писк мышей. А что, если попытаться поймать их? А коли попадется крыса - тогда сколько мяса будет сразу!

Дверь неожиданно открылась.

Настя бросила на Витольда хищный, переполненный безумством взгляд. Подползла ближе. От него пахло свежей кровью. От него пахло мясом. От него пахло едой.

Витольд усмехнулся, молча поставил перед ней бутылку с водой и жестяную миску с кусочками прожаренного мяса. Так же безмолвно поднялся и ушел прочь.

Настя накинулась на мясо. Жадно грызла его, глотала, давилась, но продолжала пожирать пищу, как изголодавшийся зверь. Ее вырвало несколько раз. Голова отчего-то немыслимо разболелась.

На шкуре вдруг под полосой света мелькнул какой-то знак...

Зеркальная буква "Р". Впрочем, теперь стало ясно, куда вдруг пропал бомж Пылесос. Так происходит со всеми, кому не посчастливилось оказаться состоятельным и обеспеченным человеком.

И какая теперь у Насти цель?

Выбраться из этого кошмара?

Или просто умереть?..