Джерласс взлетал все выше, разрезая длинными острыми крыльями небеса. Луна ярко светила над дождевыми облаками, но ее свет все равно не проникал дальше этих тяжелых туч. Чернота сливалась в единое целое с драконом Запада.

Хант Дер-Ан-Кей, капитан Отряда Черных, пристально всматривался вперед, туда, где летел Отряд Поднебесной. Скоты и идиоты - именно так величали команду противника на свободном Западе. Никто не любил Калипсо Тоберона и его взвод с Севера. Что касается самого Синего дракона, Ванктура, то жители Империи Энари старались скрытно презирать его слабость и любовь к пожилой Регине Ари Тири.

Рик Молдевер препирался на спине Джерласса с врачом Отряда Сью Хон-Танем из-за тупых шуток, брошенных в его адрес. От вечных разборок у Ханта болела голова и только ночи, проведенные в одиночестве с книгами мамы, вытаскивали его из омута крови, насилия, убийств и шума. У него были замечательные родители, вложившие в него душу.

Вот только Хант их подвел.

От потока одних и тех же мыслей, на тысячной высоте от земли, у капитана закружилась голова. Весь мир немного наклонился в сторону, но он сильней схватился за крепкие ремни. Джерласс почувствовал его боль, от него не могло укрыться состояния капитана Дер-Ан-Кейа.

"Опять себя коришь за те действия, человек?" - тяжелые мысли проникли сквозь кости черепа и врезались в кору головного мозга, оставляя царапины от когтей.

Хант немного дернулся, так как не ожидал такого резкого вмешательства в его подсознание. Глубокий шрам на правой щеке блеснул в редких каплях лунного света.

"Да, Джерласс. Я не могу отпустить, даже спустя годы свои действия. Я подвел маму, когда решился на это".

"Ты сделал то, что было нужно. Из всех новобранцев именно ты идеальная кандидатура на Западе. Ты знаешь, насколько я ненавижу других людей мужского пола. Женщины - вот те единственные, ради которых я готов склонить голову" - голос Джерласса был подобен извержению вулкана и лязга стали. Хант потерся головой о плечо, настолько было больно слышать его внутри себя.

"Ты как всегда прав. Не буду отрицать. Думаю, что когда-нибудь..."

"Только когда ты найдешь свою женщину, а лучше несколько, сможешь обрести покой. За это могу поручиться" - Черный дракон издал нервное фырканье, означавшее смех.

Хант мягко улыбнулся. Может быть... Но он не чувствовал того, о чем говорили другие женатые мужчины: внутренней теплоты, спокойствия, домашнего тепла и уюта. Его всегда одолевали страсть, желание завладеть, и это заканчивалось тем, что он влезал в голову к женщине и узнавал о ней все, даже больше того, что говорили они сами.

Дер-Ан-Кей мог не просто завладевать женским вниманием - они сами тянулись к нему. В возрасте пятнадцати лет он впервые попробовал вкус губной помады и ощутил себя настоящим мужчиной, и чем дальше, тем больше тянуло его насладиться всем прекрасным. Парни из казармы, до прихода на отбор в ряды Отряда, завидовали ему и не понимали, в чем его секрет. На самом деле его не было. Просто Хант показывал женщинам всё то прекрасное, что было у него внутри. Они тянулись к доброму и отзывчивому юноше с восхитительным чувством юмора опытного солдата, ни разу не задумываясь, что на самом деле скрывалось в его сердце. Мама с папой любили Ханта, читали ему сказки, прививали нормы морали. В их семье не было насилия, наоборот - он ими гордился, восхищался. Отец хотел, чтобы Хант стал гвардейским воином, вступив в обычный полк, охранявший центр столицы. Работа не была пыльной, только стой для красоты в парадном мундире и подмигивай красавицам в откровенных платьях, но Хант мечтал о небе.

И однажды он просто пошел в армию добровольцам, ничего никому не сказав.

Родители узнали об этом поздно вечером от соседей, вернувшись домой и не застав сына за книгами. В ту же ночь они сорвались с места, чтобы успеть проводить его, но не успели. Хант уехал вместе с другими ребятами в казармы Мрака и Ветра - довольно далекое место на территории Запада, вблизи Песчаного моря, где было мало воды, только скалы и гранитные утесы с малочисленной флорой. Юношеский максимализм Ханта, острый юмор, хорошая физическая подготовка - все это помогло ему в армии. Там он стал не просто элитным воином благодаря упорному труду.

Хант также умел читать мысли.

Об этом даре знала только мама, чисто случайно вычислив, что ее сын как-то понимал, что она будет делать в данный момент или выполнит завтра. Хант верил и считал, что это норма, но его прекрасная любящая мама, Алекс Дер-Ан-Кей, была умной женщиной, начитанной и умеющей хранить секреты.

Откуда у сына этот дар? Она не знала, но точно решила для самой себя, что ее ребенка наградили Небесные светила, и дорожила этим.

Где-то в семь лет Хант услышал, что если сделать надрез на своей руке и другого человека, то можно заключить сделку на века, связав души друг друга навсегда. Однажды он решился на этот шаг в далеком детстве с каким-то вечно заикающимся мальчиком. Он не помнил его имени, но считал своим другом. Как только кровь соединилась с другой, то бурный поток чужих мыслей в его голове прекратился. Хант не слышал, о чем думает тот мальчик. Именно тогда до него дошло, как можно останавливать действие дара.

На подобную манипуляцию Хант решился только с Риком, Пирсом, Сью и Лорейном - членами своего Отряда. Он ценил их превыше других, они не знали о его даре, для него их доверчивость и уважение были бесценны. В одну их ночей он, в виде шутки, заставил всех порезать ладони и скрепить "детскую клятву". Парни восприняли это как игру после пьянки, но Хант был трезв. Он никогда не пил.

Теперь он читал все мысли, кроме своих воинов. Они не знали, что своими клятвами на крови перекрыли доступ к своему разуму.

Но Джерласс знал. За это Черный дракон и принял Ханта.

"Твоя женщина будет сильна духом, я уверен в этом. Ты ищешь спокойствие, человек. Ты его найдешь".

Капитан помолчал, оглянулся через плечо на промокших, но счастливых парней, и повернулся обратно.

"Я не верю в чудеса, Джерласс. Мое место здесь, с тобой, с ними и другими новичками. Я живу небом".

"Ты хочешь думать, что живешь небом, но рано или поздно сердце берет свое. Как я выбрал Запад, так и ты выберешь свое гнездо. Люди мало чем отличаются от птиц. Каждый хочет найти свое место".

"Будет смешно, если ты хоть раз ошибешься".

"Я всегда прав, человек. Всегда".

Между ними повисла тишина, и только крик Рика все портил:

- Да не слабак я, черт бы вас сожрал! Я сильный и независимый, сукины вы дети!

- Эй, спокойно, мистер Мне-не-дают. Мы понимаем. Хочешь курочку поесть? Та самая, которая... - Сью запихивал в рот злому Рику куриную ножку.

- Ка-пи-тан! Я БОЛЬШЕ ТАК НЕ МОГУ!

"Снова этот слащавый дурачок орет? Он мне нравится. Такой забавный. Как женщина-истеричка" - Джерласс летел сквозь сильный дождь, не переставая фырчать от распиравшего его смеха и огня в груди.

Именно в такие моменты Хант чувствовал себя причастным к чему-то счастливому. К семье, которую он бросил в порыве осуществления детской мечты. Здесь и сейчас, под тяжелыми каплями дождя, полностью мокрый и замерзший под дуновением восточного ветра, он ощущал себя на своем месте. Рядом с вечно орущим и недовольным Риком, с пьяным, но таким добрым Пирсом, экстравагантным и верным Сью, мечтательным Лорейном и любящим его всем своим огромным черным сердцем, бесповоротно выбравшим именно Ханта - Джерлассом.

Если семья означает людей, с которыми хорошо, комфортно и теми, кто любит тебя, то Хант был счастлив.

Что-то острое, черное, с металлическим наконечником сверкнуло справа и с бешеной скоростью врезалось в морду Джерласса, пропоров обе челюсти и левый глаз. Дракон взвыл от боли.

Удар, нанесенный снизу, они просто не успели отобразить. Дракон ревел от агонии, все сильней кренясь на бок. Черные длинные крылья, покрытые влагой дождя, складывались под натиском ослепляющей боли.

Джерласс кричал, извергая огонь в темное пространство.

Хант начал издавать указания.

- Занять позиции согласно протоколу! Немедленно!

Отряд понял все мгновенно. Лорейн, вися на ремнях, прикрепленных к лапам падающего Джерласса, начал обстреливать территорию снизу. Послышались человеческие крики.

Пирс приступил к осуществлению своих обязанностей сразу, как только Хант начал говорить. В многочисленных сумках, карманах и ремнях находились склянки, баллончики, петарды и маленькие шарики с порохом.

Зубами, превозмогая внутреннее напряжение и страх за дракона, он разорвал нитки, скрепляющие самые маленькие шарики. "Орион". Самая опасная и любимая взрывчатка в бою.

Не долго думая, Пирс сорвался с ремней и завис рядом с атакующим Лорейном, наугад целящимся в людей. Их было много, больше сотни, если полагаться на внутреннее чутье и крики снизу.

Пирс захохотал. В такие моменты он вступал в первую фазу своей приобретенной шизофрении и расстройства личности, полученными на острове Тэлди.

- Получайте Ориончика, сукины детки!

Десять маленьких шариков он кинул в разные стороны. Минуту ничего не происходило.

А затем раздались взрывы.

Именно тогда, в свете огня и разрыва плоти, Хант и другие увидели истинную картину: тысячи людей, около десяти созданных катапульт и одно огромное орудие с пятиметровыми стрелами. Для уничтожения драконов. Сью первый понял, что это. Они с ядом, но он до последнего надеялся, что ошибается. Ползая по ремням вверх, к падающему Джерлассу и разъяренному Ханту, Хон-Тань, как и всегда, осознал, что это конец.

В этот раз не для других - для них.

Пока Пирс с Лорейном атаковали на опасной высоте воинов Юга, Сью продолжал двигаться дальше, в сторону головы Джерласса, прижимая к груди сумку с медикаментами; вот только они ему не потребуются. Дракон умирал от яда. В тех местах, куда воткнулась стрела - чешуя начала разлагаться. Очаги некроза распространялись с бешеной скоростью, даже регенерация кожи Джерласса не успевала за столь необратимым процессом.

Их окружал хаос, но они продолжали верить.

Рик Молдевер метался на спине среди оглушительных грохотов, взрывов, криков о помощи и отступлении. До него, как сквозь воду, доносились ругательства Ханта и Сью, страшный смех Пирса и рациональные слова Лорейна о том, что они падают.

Они падают... Рик в этом виноват. Он не просчитал. Он упустил. Слезы страха впервые покатились по его щекам. Рыжие волосы давно слиплись от дождя. Медленно, вдыхая запах гари и пепла, он повернул голову в сторону.

Огонь. Целые километры пламени по мертвым пустыням Юга.

- Мы все умрем... Я не просчитал этого... Простите меня, я...

Он не договорил, так как Джерласс окончательно перестал сопротивляться и начал стремительно падать вниз головой. Вся команда, висевшая на ремнях, незамедлительно летела за телом дракона вниз, в сторону огня и убийц. В это кровавое месиво.

- Отряд, занять места! - Хант надрывал глотку, одновременно натягивая ремни, чтобы сбавить скорость неумолимой смерти, но сотни людей уже ждали внизу их, видя снизу, что пущенная отравленная стрела сработала. Дракон Запада умирал медленно и мучительно.

Они летели вниз, как в самом страшном сне, где невозможно остановиться и контролировать свои действия. Многие люди на смертной одре утверждают, что картинки из их жизни будто бы проносятся перед глазами. На самом деле, это не так. Страх скорой смерти застилает разум, сковывает руки и тело, не давая сделать хоть что-нибудь, чтобы спастись. Они падали. Быстро. Стремительно.

А затем Джерласс упал и разбился. Осколки чешуи, клыки разлетелись в разные стороны. Как ударная волна. Людей с земли отбросило в стороны, многие из них разбили головы о камни. Беспощадные языки пламени лизали сухую траву на территории Юга, плавно, как змеи, подходя к Отряду Черных и их дракону.

Хант, еще не понимая, что больше не может слышать, стал истошно орать на лежащих без сознания воинов. Они просто смотрели в искры своими широко распахнутыми глазами. Рик вообще лежал как-то неестественно, руки были заведены назад, а щиколотки обеих ног вывернуты в другие стороны. Пирс больше не улыбался и тех задорных глаз Хант больше не увидит, он просто не понимал этого. Весь мир стал для него в одно мгновение одной сплошной тишиной, ему никто не отвечал.

Подходящие люди в рваных одеждах, перепачканные пеплом и кровью, шевелили губами, открывали рты, смеялись, а Хант на них лишь кричал, не слыша ничего. Ему казалось, что они специально это делают. Он полз в их сторону, не чувствуя свое тело ниже поясницы, его голова не воспринимала ни единого звука.

И он не понимал, что придется учиться читать по губам.

Среди толпы вдруг показалась женщина с белыми волосами. Она шла, а другие расступались, склоняя головы и опускаясь на колени. Мир словно замер, потому что увидел ее. Сзади, что-то длинное, огромное, как змея, трясло землю.

Хант поднял окровавленную голову и сразу все понял.

На Западе есть выражение, ярко характеризующее свой народ и его отношение к жизни: "Истина рождается во тьме, так подними свою голову вверх". Хант вспомнил его только сейчас.

Истина, такая скользкая и неприветливая, только сейчас раскрыла ему глаза, лишив слуха.

Отряд Поднебесной жестоко их обманул, заведя сюда. Они просчитались. Это была спланированная атака, тщательно продуманная. А еще Рик оказался прав.

Кантил жив. Дева существует.

Вот только почему тело, некогда могучего Серого дракона, выглядит как огромная змея, недавно выползавшая на поверхность, а его морда, перевязанная металлом, не дает дышать? Глаза Кантила смотрели в самую душу Ханта, как бы прося прощение за содеянное.

"Я не хотел этого своему брату" - прошелестел суровый надтреснутый голос в голове у Ханта. Чужой дракон разговаривал с ним, извиняясь за случившееся.

Дер-Ан-Кей хотел ответить ему, но воины Юга потащили его и тела Отряда Черных далеко отсюда. Кантил не отрывал взгляда своих глаз от него даже тогда, когда дева с белыми волосами дотронулась до его змеиного тела.