- ... не знали они боли и печали. И жили долго и счастливо, в любви и верности. Конец.

Фурия погладила Джо по голове и поцеловала в светлые мягкие волосы, вдыхая их запах. Аккуратно встав с пола и завернув малыша в коричневый плед, девушка положила крохотное тело ребенка на старый диван. Ночь вошла в свои законные владения, опустив черный занавес на Восток и другие территории.

Халле вглядывалась в спящее лицо Джо, и ее сердце сжималось от того, что скоро наступит и его черед узнать свое предназначение в храме Судьбы, и она этого не хотела. От собственного бессилия хоть как-то повлиять на свою жизнь Фурия осознавала, насколько ничтожна и впадала в тоску. Бессонные горячие ночи на крыше - вот то единственное, что спасало ее от омута самобичевания и унижения.

Окинув взглядом комнату, она тихо достала из-под дивана, на котором спал малыш Джо, записную книжку и ручку, накинула серый платок с кисточками на плечи и вышла за дверь.

Ночь Востока встретила ее теплым ветром и звуками новой жизни - страстной, обжигающей, манящей и жестокой. Люди в четвертом квартале делились на касты и группировки, изо дня в день выясняя отношения и деля крохотные участки территории. С высоты третьего этаже на красной железной лестнице Фурия разглядела нескольких человек в белых и черных лисьих масках, которые загоняли пожилых женщин, случайно вышедших или поздно вернувшихся домой, в глухие переулки. Халле знала, что с ними сделают, поэтому никогда не спускалась вниз с приходом темноты и Луны. Девушкам вообще не следовало высовывать нос, если у них в планах было выйти замуж и остаться красивой.

"Если они вообще хотят остаться в живых. Те две женщины, похоже, забыли о негласных правилах..."

Юноши в масках истошно орали и нападали на двух пожилых женщин, изображая Героев Империи Вальдера. Фурия мысленно про себя отметила, что они абсолютно не соответствуют канонам и это лишь их собственная имитация. Девушка знала легенды, сказания и предания всех Империй континента, даже те, что находились за Горным пиком, но разглашение тайны, что она умеет читать и писать - каралось смертью.

У женщин на Востоке, в отличие от других территорий Империи Энари, не было права выбора, они подчинялись храму Судьбы и не могли сами выбирать свою жизнь. Если бы не нынешняя жрица Белого дракона, или как ее еще называли Единственной женой Энари, то, возможно, все было бы иначе, но пока с Небесным созданием Востока находилась Илана Рейди, то о свободе и личных мечтах можно забыть.

Каждый дракон имел свою жену, которую выбирал лично после смерти предыдущей или пока не наступит тот момент в организме выбранной особы, когда она больше не может рожать. Фурия помнила и знала из истории, что Энари изначально из всех девушек выбрал Катрин Ли, она была настолько прекрасна, что около двадцати лет, пока жила и рожала ему детей, во всем Востоке цвели персики и сливы на каждом шагу. С ее смертью пришел не только голод, но обозленность Белого дракона на людей. Народ стал массово собирать самых красивых девушек, чтобы задобрить Энари, и из всех кандидаток были отобраны новые жены. Так продолжается уже более пятисот лет.

Десять лет назад Энари выбрал Илану Рейди, девушку с черными волосами, серыми раскосыми глазами и темным прошлым, но, как утверждали газеты, она очень грациозна, спокойна и никогда не перечит Белому дракону, если вдруг он начинает бушевать в Золотом храме Солнца.

Фурия скептически отнеслась к новой жене Белого дракона, так как знала тихих и спокойных женщин слишком хорошо - они не те, кем кажутся, да и за напускной безмятежностью и улыбкой может скрываться совсем другой человек.

Как дела обстояли на Севере и Западе девушка не знала. Но смогла выяснить, что Черный дракона Джерласс, не смотря на свой возраст, все также позволяет Отряду Черных летать вместе с ним на задания под покровом тайны и имеет целый гарем наложниц; на Севере - Ванктур до сих пор предан своей старой жене Регине Ари Тири, которой исполнилось восемьдесят лет. Он так сильно ее любит, что старается не покидать без необходимости.

Глубоко внутри, если бы Фурия позволила раскрыться своей душе, она мечтала о любви, как у Ванктура и Регины или как о родственной душе из легенд Империи Вальдера. Когда Халле впервые услышала историю о Кассандре и Руолан, то не могла понять, за что они друг друга любят и любовь ли это вообще, но она мечтала однажды, хотя бы на один день, прикоснуться к тому, кого бы любила также долго, как Синий дракон Регину, и также безгранично и беспричинно, как Руолан обожала Касс.

Фурия в свои двадцать пять лет не знала о чувствах ничего.

Девушка вздохнула, дойдя до крыши и ступая тяжелыми ботинками на прямую часть фанеры. Перед ее взором раскинулся весь четвертый квартал со своими огнями, музыкой, любовью и бесшабашностью, он был истинно голым в своем настоящем обличье, но таким родным одновременно. Халле скрестила ноги и прижала к груди записную книжку.

Ночь. Звезды. Летний холод. Одиночество.

Как же сильно ей этого не хватало.

Вдалеке залаяла собака, затем замяукала кошка. Фурия медленно раскрыла свои записи и пробежала по ним глазами - все легенды, события, личные рассуждения на интимные темы и зарисовки для будущих книг, которые могли бы принадлежать ей. Халле понимала, что ее зарплаты не хватает на обеспечение продуктами первой необходимости, что касается средств личной гигиены, то ей приходилось воровать их у жриц любви, пока меняла им постельное белье после бурных ночей. Одежда перешивалась из месяца в месяц, но малышу Джо Фурия старалась покупать новые рубашки и штаны по договоренности с бедными швеями, благо, что они всегда шли ей навстречу.

Фурия Халле взяла ручку в левую руку и начала писать под неярким светом звезд и уличных фонарей в грязно-белой бумаге с висюльками - аппликации детей из младшей школы четвертого квартала для мальчиков (девочек обучали в тайне, и то не всех). Девушка в ночное время занималась созданием новых историй, которые потом продавала в типографии Дори Рей, известной писательницы детективных книг о приключениях молодой и отважной девушки по имени Дориана Регрей. У Фурии были подозрения, что эта хитрая и корыстная писака (она называла ее именно так в своих мыслях) решила таким образом стать главной героиней в собственных книгах, которые умудрялась писать и печатать каждые три месяца. И за год из-под ее пера (и команды еще нескольких десятков таких же бедных людей) выходило около десяти книг. Халле осознавала, на что идет, ей были известны законы авторского права, но голод и дырявые носочки Джо приводили ее гордость в кривое сломанное состояние.

"В моей жизни нет места личным интересам" - Фурия пыталась внушить себе эту мысль, но внутреннее "я" напоминало о себе.

"Я ведь тоже человек, я - женщина, которая хочет ходить в чистой одежде, питаться мясом, а не кашами и гнилыми овощами с грязного рынка. В моих мечтах когда-нибудь увидеть другие части нашей страны, может, заглянуть и в Империю Вальдера, говорят, там красиво, даже есть Двенадцать храмов Героев.

Я - женщина, вот моя проблема. Люди считают, что мужчина может руководить моей жизнью. Я не хочу так. Мой настоящий муж будет просто рядом со мной, разделит любовь, боль, переживания, он никогда меня не осудит. Я бы хотела быть для кого-то любимой. Единственной. Неповторимой. Самой лучшей. Красивой. Хочу быть собой".

Мелкие слезы закапали по щекам. Фурия Халле за стеной высокомерия давно похоронила своего ребенка, той маленькой лучезарной улыбки давно не было, ясный взгляд ореховых глаз покрылся пеленой печали и стал обычным карим цветом, как и у большинства людей. Светлые волосы, как поцелуй Солнца, давно выгорели, и теперь можно было заметить коричневые прядки, непослушно вьющиеся на хмурый лоб и сутулые плечи. Шэрри Да-Кай давно выбила из нее единственный стержень, благодаря которому Фурия когда-то отстаивала себя. Сегодня, правда, она переступила черту, пойдя к мистеру Да-Каю, хотя могла бы выдохнуть и подумать. Теперь Энни на улице, где и как - Халле не знала. Она чувствовала свою вину перед ней, что вовремя не успела прикусить язык, годы тренировок оскала прошли мимо.

Ночные размышления прервало мяуканье сбоку. Фурия оглянулась и увидела белого котенка, он жался к ней и дрожал.

- Малыш, иди сюда, - девушка взяла его к себе на колени, накрыла платком с плеч и стала гладить по мягкой грязной шерстке. Она не брезговала, считая всех животных Небесными творениями, а не только драконов.

Вспомнив сказку, рассказанную Джо перед сном, Фурия улыбнулась. Искренне. В ней отважный и прекрасный Хант Дер-Ан-Кей на величественном Джерлассе спускался к ней с неба, чтобы вымолить поцелуй; она первую часть рассказа бегала от него, но потом, когда мать-Луна благословила их союз, они скрепили свои отношения узами брака. На удивление, Джо сразу уснул, как только дело дошло до первого признания в любви, он тогда сказал только: "Я рад за тебя, Фуря, что хоть где-то ты счастлива".

- Я буду счастлива, если не в этой жизни, то в другой, да?

Луна не ответила ей. Они обе глядели друг на друга и задавали немые вопросы, зная, что не будет ответа. Если первая мечтала стать свободной и счастливой, то вторая лишь молча кричала, сквозь расстояние, так сильно их разделявшее: "Почему ты в себя не веришь?". Они обе не знали, что слышит их сквозь пелену мрака Солнце, очень недовольное происходящим на территории Юга, где совсем недавно пробудился тот, кого оно лично уничтожило.

***

Боркас шел вместе с друзьями, слегка выпившими, но счастливыми и довольными, ведь уже завтра их роту отправят на остров Тэлди, где среди них выберут нового поджигателя в Отряд Блистающих. Они праздновали свой успех, ведь за несколько лет из сотни других новобранцев именно они остались живы, дошли до финала и уже завтра решится их судьба. Они пили, орали песни, где-то даже смогли снять девушку за пару медяков.

Группа из шести человек, в числе которых был и Боркас, шли по кривой насыпной, пройдя Горячую площадь и мясной квартал, они двигались к себе домой. У каждого из ребят уже была семья, дети, кто-то умудрился завести себе несколько любовниц на стороне, считая, что супруга не в курсе, да и не положено женщине влезать в мужские дела. Они гудели на весь ночной четвертый квартал, разгоняя малолеток из группировок одним своим видом и новой красно-черной униформе. Свои сухпайки Боркас с друзьями проели на плацу, пока нежились на солнце, ни один из них не подумал о семье, потому что среди Блистающих из казармы Стали и Блеска не было этого понятия. Только "Гордость и Отряд". В завершении фразы можно было бы добавить: "Лучшим воинам лучшее", но и так сквозящий пафос отнимал всяческое желание людей общаться и хоть как-то взаимодействовать с ними.

Молодые мужчины завернули за темный поворот и оглянулись на девушку, которую сняли: светло-русые волосы, обреченный взгляд, но, главное, хорошие формы и податливый рот.

Боркас, так как был менее всех пьян и мог соображать, проговорил своим властным голосом в звонкую тишину:

- Так, по очереди. Сначала Стив, затем Джейкоб. Как угодно, давайте по-быстрому.

Парни сразу поняли, о чем он, и приступили к делу.

Девушка была ошарашена, напугана, хотела начать визжать, но высокий прыщавый Стив с гнилыми зубами зажал ей рот своим, проникая языком глубоко внутрь. Он не умел целоваться, хотя сам считал иначе. Его руки разорвали серую юбку, и пальцы проникли еще дальше. Страх заполонил молодую проститутку - она не хотела этого, ее собственный отец, ради нескольких медяков, продал этим ублюдкам из Отряда Блистающих не только ее тело, но и душу. Другие, чужие и грубые руки сзади начали больно мять груди, только начинавшие созревать и формироваться.

Боркас наблюдал со стороны молча, оценивающе. Тонкие длинные мозолистые пальцы крутили складной охотничий ножик, который поблескивал на бледноватом свету от фонариков, развешанных по главным улицам. Да, как же ему нравилось чувство беспомощности и страха. Он получал от этого тихое утробное удовольствие.

Его прекрасные светлые волосы, как у сестры и брата, сверкали и переливались платиновым блеском, вот только Фурия в свои двадцать пять лет не была красавицей - тяжелая работа изменила ее, а малыш Джо практически не выходил на улицу. Черная с красным униформа и высокие армейские сапоги придавали его облику благородный вид, правда, гнилую душу урода, вырезавшего половые органы девушкам, ему удавалось скрывать. Образ, построенный с таким трудом, не должен быть предан огласке с истинной стороны. Боркас Халле, как и его отец из Отряда, обрюхативший их мать и бросивший ее после заражения сифилисом, приучил сына к тому образу жизни, который вел он сам.

Виктор Халле, действующий стратег Отряда Блистающих, был хитер, опасен и жесток, этому он научил и сына за то время, что тот провел в казарме Блеска и Стали. На малыша Джо старик Виктор не возлагал никаких надежд, ведь этот пятилетний сопляк был на стороне женщин.

Боркас любил отца и был полностью предан его идеям.

Стив и Джейкоб закончили измываться над девушкой и отошли в сторону, Халле кивнул головой двум другим мужчинам и пошел следом за ними.

Ножик блеснул в темноте. Девушка даже не подняла глаз.

Боркас Халле мысленно вспомнил лицо Энни и те действия. Вновь улыбнулся и приступил к тому, от чего получал невероятное наслаждение.