Серра со всей мощью пронзила грудную клетку Фурии острым мечом, но внезапно сама Халле схватилась за острие и крепко сжала, не давая коснуться сердца. Кровь полилась из рук, окрашивая багровым цветом белую кожу и складки одежды. Дух Кармы и Обмана от изумления раскрыла рот и посмотрела в лицо той, которую так долго ждала.

Перед ней была не та напуганная девочка, которая пыталась оправдать действия Падшей Богини, а сама Янмей, рожденная из крови и слез, песка и тени.

Ее лживый генерал, который бросил их на растерзание Небес и черни.

- Привет, Бао. Долго же тебя пришлось ждать, - сквозь зубы и злую ухмылку проговорила Серра, все сильнее вгоняя меч между третьим и четвертым ребрами, но сильные руки бывшего Божества препятствовали продвижению клинка.

Светлые волосы Халле стали выгорать на глазах и постепенно появлялись каштановые прядки, глаза заострились, до боли знакомые красные стрелки украшали черный взгляд со злым огоньком, брови темнели, становясь шире, а кожа приобретала знакомый оттенок песчаных бурь.

Душа впервые решила себя проявить, загораживая собой сердце.

- Не трогай ее, Серра, - прошипела Баолинь, сильнее сжимая клинок. Она знала, что причиняет боль Фурии, понимала, что обещала защищать ее от всех невзгод и потерь, но боялась. Ей, как и многим другим Богам, было страшно, но жизнь сердца Фурии для нее была ценней собственного бессмертия. Она была готова умереть ради той маленькой девочки на берегу Озера Мертвых Душ бесчисленное количество раз, потому что именно Халле зажгла в ней огонь жить дальше.

Она берегла эту искру, защищала от ветра и душевных бурь. И не могла позволить Серре уничтожить сердце, которое когда-то спасло ее от эгоизма и потери смысла жизни.

- Зачем тебе сердце этого человека, Янмей? Будь как многие другие Боги - живи без него, я могу помочь тебе в этом. Всего один удар клинком, и ты свободна. Тебя больше ничто не будет сдерживать, угнетать, ты станешь свободной, независимой, а если еще и преклонишь передо мной голову, то, может быть, я прощу тебя...

Баолинь на миг ослабила хватку, отчего меч вошел в ткани, но успела вернуть прежнее состояние напряжения и ненависти.

- Преклонить перед тобой голову, тупой Дух, который давно сошел с ума? Нет. Я бы в жизни не стала унижаться перед такой, как ты. - Баолинь нажимала на больные точки Серры, исходя из опыта стратега, чтобы выбить ее из равновесия. Ей нужна лишняя минута, чтобы успеть продумать следующие шаги и найти выход. Она видела и чувствовала кожей, как чернь внутри толкала Серру на быстрое убийство, ощущала движение клинка вдоль нижнего четвертого ребра. Надо было действовать быстро, чтобы спасти сердце Фурии. Бао не могла ее потерять. - Ты спрашивала меня - почему я не воскресла вновь и не спасла тебя и других Духов. Хочешь узнать ответ, Серра? - Баолинь гневно смотрела на нее и видела, как трясутся руки, а пытливые синие глаза, наполненные болью и легкой надеждой, продолжали любить ее даже после всего.

"Прости меня за эти слова".

- Мне было плевать на всех вас. Как когда-то сказала Судьба - я эгоистка, и всегда думала о себе. - Клинок застрял между ладонями Бао, глаза Серры наполнились пустотой. - После того глупого и никчемного сражения с чернью я хотела исчезнуть, раствориться и стать пылью. Никем и ничто. Мне и в голову не приходило, что все может быть иначе: мой муж имеет право меня не любить, даже если нас и связывает нить из серебра и стали; ты вольна жить по собственным законам, а не быть псом, которого когда-то я бы бросила; все Духи этого мира могли не идти за мной, и не умирать ради идеи, которую они не понимали...

- Заткнись.

- Нет, ты задала вопрос, а я на него отвечу, моя любимая Серра.

Слова оставили длинные рваные раны на сердце Духа Кармы и Обмана. Мелкие слезы закапали по щекам. Баолинь понимала, что делает ей больно, но другого пути не было - она слишком долго молчала и выжидала. На кону стояла жизнь Фурии Халле, чье тело она поддерживала не из-за наказания, а по собственной воле. Она сама лично склонила голову перед сердцем маленькой девочки двадцать шесть лет назад.

- Я не любила тебя, - Баолинь выдохнула ей ложь в губы.

- Заткнись, Бао. Прошу, молчи, - Серра дрожала, слезы скатывались по щекам, разрывая сердце на куски. Чернь внутри разъедала ей мозг, заполняя безумием. Янмей понимала, что это конец. Все эти люди и даже Духи обречены. Клинок застрял, так и не коснувшись бьющегося сердца.

- И тогда, вися на цепях, я хотела тебе сказать, чтобы ты заткнулась. Ты надоела мне, Серра.

Баолинь поняла, что настал тот самый миг - вырвать клинок из рук Серры и прикончить ее.

Все случилось слишком быстро - Янмей одним резким движением вытащила меч из груди, кровь окрасила песок алым. Прогремел гром и впервые на черном небе появилась молния, ударившаяся неподалеку в землю. Сухая трава вспыхнула, пламя разгоралось на глазах, окрашивая безжизненные пески красным цветом. Как только клинок оказался в ее руках - начался хаос.

Люди в масках стали убегать от божественного пламени, которое стремительно разрасталось по соломенным крышам. Буйство красок и чернота небосвода застилали глаза. Вспыхнула еще одна молния, но уже ударившая в центр площади Боли, неподалеку от самой Серры. Дух Кармы и Обмана стояла напротив Баолинь, которая приняла боевую стойку. Огонь вокруг стал догонять людей и пожирать их, гарь от тел развевал Южный ветер, унося в разные стороны.

Красные фонарики трепетали среди безумия и жестокости. Юг противился небесному огню, но все было тщетно. Гром и молния звенели в унисон.

Серра смотрела на Баолинь и видела в ней ту, ради кого она жила, но сейчас клинок в ее руках, так опасно сверкавший в отблесках небесного пламени, вдруг показался ей спасением от того душевного груза, который она несла в себе все эти годы.

Она сделала шаг вперед и опустила руки. Синие глаза, подобные самому чистому снегу, смотрели на Янмей с грустью и болью. Когда-то, давным-давно, лежа на горячем песке в эпоху непрекращающихся бурь и гроз - она дала себе обещание, что убьет ее, если однажды встретит, но не смогла. Даже во время той глупой попытки запугать Божество она начала сдаваться под напором нахлынувших чувств. Серра осознавала, насколько была ничтожна, ей так хотелось вновь увидеть Бао и попытаться вернуть все обратно, как это было до Года Падения и Порока, она жаждала зарыдать на ее плече и больше не расставаться с ней.

Но Серра перешла черту, когда решилась вырезать сердце, которое было слишком дорого Баолинь.

- Почему? - спросила Серра мертвыми губами. Ветер трепал волосы, черные рога смешивались с всепоглощающим мраком. Огонь подходил все ближе. - Почему ты так дорожишь этим сердцем? Неужели наша преданность для тебя ничего не значила?

Баолинь молчала, она прямо смотрела на Серру, не отрывая взгляд.

- Вот как... Тогда убей меня, Бао. Давай закончим эту историю.

Баолинь медленно двинулась к ней по кровавым пятнам. Линия огня замкнулась, сковывая их в плотное кольцо. Каждый шаг в теле отдавался болью, клинок в ее руках звенел, вторя свое истинное имя - Серра сохранила и спрятала ее меч - Небесный Гром. Танзин. Первый клинок, возникший из воздуха.

Капли дождя смывали всю грязь и засохшую кровь с тел обеих. Серра дрожала, больше не сдерживая внутреннюю опустошенность и непринятие действительности: Баолинь никогда не любила ее. Ей было плохо, хотелось быстро и безболезненно перерезать глотку и навсегда забыть о том, что она услышала.

Серра в последний раз взглянула в глаза Баолинь и прошептала так тихо, чтобы только она знала об этом.

- Даже после твоих слов я не могу перестать тебя любить... Прости, что не стала достойной тебя...

- Серра, ты всегда была достойна большего. Я лишь этап в твоей долгой жизни, который тебе надо пройти. Однажды ты тоже обретешь сердце, ради которого изменишься. Боги всегда нам врали – душа не может существовать без основы.

Баолинь подошла вплотную к ней и молниеносным движением воткнула клинок в чернь, не касаясь самого сердца Серры. Дух Кармы и Обмана не дышала, лишь смотрела во все глаза на мягкую улыбку Янмей.

- Когда-то я сказала Безликому Оа, что все на свете заслуживает прощение, но не придала этим словам никакого смысла. Мое сердце научило меня любить, ненавидеть, прощать, даже если больно, и признавать ошибки, как бы стыдно не было. Запомни это, Серра. Смерть - всего лишь конец и начало чего-то большего. Как я смогла обрести душевный покой, так и ты найдешь то место, где будешь счастлива. Твоя история только начинается, а когда придет время - ты найдешь меня.

Серра поникла в руках Баолинь. Белые волосы сверкали среди тысячи искр огня, мраморные губы окрасились в бледно-красный цвет. Тоненькая струйка крови стекла из уголка рта.

- Смерть - освобождение. Вот что я прошептала Безликому Оа, прежде чем воткнула в него меч.

Баолинь поцеловала Серру в лоб и прошептала молитву Богине Тишины впервые за многие годы, моля ее принять душу Духа Кармы и Обмана вопреки законам.

Пламя окрасило Юг в багровые тона.

Эра Падшей Богини Войны началась, знаменуя конец Небес.

***

Тишина и Безмолвие молча приняли прошение, освобождая Серру от небесных оков и черни.

Первое, что она почувствовала после острой боли в сердце – ей легко и спокойно. Тишина встретила Серру на поляне из свежей молодой травы и ярких оранжевых цветов. Озеро Мертвых Душ медленно напевало знакомую мелодию наравне с Безмолвием и Смертью.

- Я принимаю твою молитву, Баолинь, - ответила Тишина, касаясь серебряной цепочки на шее, – взамен на век полного одиночества, когда придет твой исход.

Песня окутала Серру и унесла в волны Забвения.

- Твой век будет недолгим, но даже самая красивая птица поет всего один раз в жизни, а затем сгорает дотла. Помни об этом, Бао. Небеса помнят каждое действие и сказанное слово, но им никогда не были подвластны сердца.