- Что ж, не буду долго тебя томить. Предпочитаю все говорить наперед и сразу, - проговорила Лина Сан, разливая в крохотные чашечки чай. Приятный аромат разносился по внутренним темным покоям Храма Луны и Небес, но не доходил до больного тела Фурии.

Ей хотелось лечь и свернуться калачиком под спокойный тон Лины Сан, но внутренний голос приказал перестать мечтать, выпрямить спину и вслушиваться в каждый шелест ее синего одеяния с серебряным поясом и длинными рукавами.

- Я буду рада вас выслушать, Лина Сан. - Девушка медленно отпила из чашки. Язык обожгло кипятком.

- Как я и говорила до этого - в свой храм приглашаю только избранных. Тебе такая честь выпала, моя милая Фурия Халле.

Что-то в ее тоне и в том, как она произнесла эти слова, заставило сердце Халле перестать биться в грудной клетке. Будто бы оно знало, что будет дальше.

- Как и многие другие люди нашей Империи Энари ты знаешь с самого детства легенду о четырех Небесных созданиях, которых сотворили Луна и Солнце. Их дети - драконы - после битвы с Сердцем Ночи, самой кровожадной звездой на Небосводе, решили после благословения родителей отправиться на мертвые земли в поисках счастья. - Лина Сан глазами дождевого неба следила за мимикой Фурии, стараясь не упустить перемены в настроении, но она чувствовала, как сердце отчаянно пытается спасти ее.

Уголки губ на бледном лице Лины Сан слегка дернулись. Она отпила из чашки и продолжила.

- Но не многие знают, чем наградили их родители за столь яростную битву, которую, стоит отметить, они так и не выиграли. Окончательно Сердце Ночи подчинил своей воле Двенадцатый Герой спустя много веков, будучи еще человеком и выиграв время у самой Смерти...

Халле сидела на холодном полу, не смея согнуть спину. Даже чай в руках остыл. Светлые волосы колыхались от ветра, но Лина Сан сидела неподвижно, словно древнее изваяние среди молчаливого храма. Только ее красные тонкие губы шевелились на всем мраморном лице.

- Их родители, смотря на то, как разлетаются дети, решили сделать им маленькие подарки, хотя они были недостойны этого. Солнце подарил Джерлассу пламенное сердце, чтобы оно освещало путь людям в кромешной тьме, а Луна, - на этих словах Лина Сан пристально всмотрелась в Фурию и тогда девушка сразу все поняла, но не подала виду. Лишь чашка в руках затряслась, - как самому любимому сыну, вручила людей, которые всегда будут следовать за ним и почитать его. Таким образом, Запад процветал, процветает и мог бы процветать, если бы...

Лина Сан на мгновение запнулась, но взяла себя в руки.

- Если бы не один дух с Горного пика, ничтожная мерзкая сука, коя посмела вонзить отравленное орудие моему сыну в глаз.

Фурия молчала, бинты сковывали движения, и сейчас она была благодарна врачу, что он так туго забинтовал все ее тело.

- Я намерена уничтожить ее. Любой ценой, но прежде надо разобраться с тем, что гложет меня вот уже как многие сотни лет. Мой младший сын - Кантил.

Лина Сан налила себе еще чаю, но так и не притронулась к нему. Листья ромашки кружили по маленькому океану внутри чашки.

- Ты также знаешь, что Кантил, опустившийся на мертвые земли Юга, увидел лишь горстку людей, и знаешь то, что сразу же их испепелил. Так вот - все, что ты знала, являлось ложью. - Горечь в ее голосе невозможно было скрыть. Халле затылком чувствовала, как сильна ярость в сердце Лины Сан или Матери-Луны, которая сидела прямо перед ней.

- Тогда, если это ложь, - начала Фурия, - то какова правда?

Лина Сан улыбнулась. Слишком холодно.

- Кантил вовсе не был высокомерным безумцем, в отличие от Энари, так сильно боготворившего отца. Мой Кантил был вспыльчив, дерзок, немного самовлюблен, но он бы никогда не причинил вред людям просто так. На то были особые причины...

- Я слушаю вас дальше, уважаемая Лина Сан. - Фурия не пыталась скрыть дрожь.

- В день, когда земля содрогнулась под ногами жалких отбросов Юга, Кантил предложил им свою помощь в обмен на полное подчинение своим интересам. В его обязанности должна была входить охрана земель и морского порта, люди же обязаны были сложить свои свободы и каждый месяц предоставлять ему жену, чтобы род Небесных созданий не прекратился. Кантил не был способен любить - это мой дар сыну, поэтому...

- Вы прокляли своего сына, чтобы он не был способен любить? - Халле не могла поверить в то, что несла ее любимая Богиня. Это казалось бредом, невероятной глупостью.

- Да. Потому что он принадлежит только мне и я, как мать, точно знала, что ни один человек его не осчастливит. Мои руки, - она протянула их ладонями вверх, - лично вырвали сердце и поставили камень вместо него.

Халле расплескала чай на оранжевый халат. Ее глаза округлились, потому что происходящее казалось ненормальным, будто плохой сон с отвратительным началом и концом.

- Вы решили все сами за своего сына, лишив его основы жизни.

- Основное - это душа. Без сердца можно и прожить.

- Нет. Вы не правы.

- Ты только что со мной не согласилась? Со мной, Матерью-Луной, высшей Богиней, которую ты каждую ночь просила о светлом будущем? - Лина Сан сильно сжала чашку и пошли трещины. - Фурия Халле, дочь проститутки некогда высшего ранга, которая прямо сейчас умирает от сифилиса, и бывшего воина Отряда Блистающих, Виктора Халле, не хотевшего давать ей свою фамилию. Ты смеешь мне перечить?

Фурия нервно сглотнула.

- Что вам от меня нужно?

- О, сущие пустяки. Я лишь хочу заставить выполнить тебя определенные условия, данные твоей душой Судьбе. Видишь ли, - она сложила руки в виде крыши, - есть особое место, называемое Озером Мертвых Душ, и вот там-то я тебя и нашла. Ты была так одинока, твоя следующая жизнь должна была пройти в Публичном доме Востока, где тебя изрезали бы на третий год работы, но я попросила Судьбу дать тебе немного другую отсрочку, дабы спасти моего сына ценой твоей жизни.

- Зачем? Я не просила...

- Ты не просила. Твое сердце не хочет, а вот душа молчит, она давно знала, что этот сосуд, под названием "Фурия Халле" выполнит свою миссию и сможет перейти на следующий этап бытия - Забвение. Твоя душа была такой жалкой, уставшей, Судьба любила ее награждать картой Вечный Суд из жизни в жизнь. Уж не знаю, чем ты ей так насолила, но она дала мне свое согласие на то, чтобы использовать тебя в своих целях.

- Я отказываюсь.

- А тебя никто и не спросит. Твоя задача - отдать свою жизнь за жизнь моего сына. Видишь ли, он проклят моим мужем.

- Я. Не. Собираюсь. Его. Спасать.

Звонкая пощечина рассекла холод ночи. Послышался звон разбитой посуды. Ветер замер за колоннами. Фурия упала на твердые синие плиты в виде облачков.

- Значит так, повторю все еще раз, - Лина Сан, как ни в чем не бывало, наливала себе чашку чая из нового набора "Белая вишня и перья павлина". - Ты та - кого я лично описала в пророчестве, то есть в вашей людской легенде, где дева спасает Серого дракона от его же высокомерия и гордыни. Твоя задача - добраться до Юга и дойти вместе с Кантилом до Выступа Журавля, где Солнце сожгло ему крылья. Как только вы это сделаете, то ты поклянешься ему в вечной любви, а затем принесешь себя в жертву вот этим ритуальным ножом - можешь дать ему имя, чтобы было не так грустно. А после падаешь с обрыва и сгораешь от солнечных лучей. Кантил получит прощение отца, так как он увидит, что его сердце обрело человечность, а ты спокойно, как и просила твоя душа, уйдешь в Забвение, где карта Вечный Суд больше тебя не потревожит.

Лина Сан протянула чай и золотой кинжал Фурии.

- А, да, вот что еще забыла сказать: кинжал всегда будет с тобой, при любых обстоятельствах. Ты можешь его забыть, потерять - он вернется, как старый добрый пес.

Халле не притронулась к нему. Она держалась за красную щеку от пощечины и не могла поверить всему сказанному.

Но ей придется это сделать.

- Выбора у меня нет. Все предрешено заранее и за меня.

- Верно! Это ты еще дело с Удачей не имеешь.

- Как же славно.

- Не то слово! Я же твоя любимая Богиня, - Лина Сан подмигнула и улыбнулась.

Фурия взяла маленький клинок в руки и задумчиво повертела его в руках. А может, воткнуть ей в шею и побежать? Она все равно ничего не потеряет, так как умрет в любом случае, часом раньше или днем позже - значения для нее не имело.

- Что я получу взамен? Или моя душа попросила только Забвения?

- Я готова со своей стороны обеспечить полную безопасность Джо, твоему брату, если ты согласна.

- Согласна. Жизнь за жизнь. Я спасаю вашего сына, а вы бережете моего брата.

Лина Сан вся светилась от счастья. Грозовые облака были плотно придвинуты к Фурии Халле.

- Ты все же именно та, кого я так искала. Рада с тобой познакомиться, моя героиня.

Фурия молча взяла чай и обожгла себе нёбо с языком. Пока еще живая.

- А если ты ослушаешься меня и не выполнишь свою часть договора, то превратишься в чудовище. Станешь одним из злых духов, обитающих на Горном пике. Я лично тебе дам имя - Форалан - дух Глупости и Наивности.

- Сколько вы дадите мне времени?

- А ты смышлёный человек! - Улыбка Лины Сан не была доброй. Луна всё же была холодна и далека от понимания хрупкого человеческого сердца.

- Месяц. Когда моя вторая форма перейдёт в первую. Когда тонкий месяц на Небосводе превратится в красивую Луну. То есть с завтрашнего дня.

Халле опустила взгляд на забинтованные ноги. Месяц... Тридцать дней. Месяц непрекращающегося страха за себя и ненависть на Богинь. Сидя здесь, Фурия всё больше ненавидела Кантила, свою трусоватую душу и колотящееся сердце.

- Для полного закрепления данного обещания я сделаю лишь одну царапину на твоей щеке.

Лина Сан взяла тот самый золотой кинжал и провела им по правой щеке Халле. Кровь закапала, но тут же свернулась и покрылась золотой корочкой. Желтая блестящая царапина украшала лицо Фурии. Она не шевелилась. Её карие глаза прямо смотрели на Луну.

Девушка больше не боялась.

- С каждым днём, если вдруг не успеешь до конца указанного срока - начнешь превращаться в Форалан, становясь всё ближе к сущности злого духа. Метаморфоз тела невероятно красив. Ты будешь вся из золота, моё маленькое человеческое чудовище.

Лина Сан взяла за лицо Фурию и поцеловала, коснувшись красными губами бледной холодной кожи рядом с золотым шрамом, рассекающим всю щеку.

- Выбирай: смерть от солнца, согласно нашему договору, или превращение в чудовище. Я за первый вариант. А ты, моя невольная пташка?

Фурия хотела умереть. Прямо сейчас.