Лилия

Как бы мне хотелось стать птицей. Как же хочется стать той белой чайкой, которая всегда преследует меня. Я хочу ощутить свободу. Хочу улететь от проблем и оставить прошлое позади.

Как жаль, что моим мечтам не суждено сбыться. Это всего лишь пустые грезы. Прошлое невозможно отпустить. Оно неумолимо преследует нас, сколько бы мы не пытались от него отделаться. Ведь мы сами - прошлое. Наша внешность, наш характер, наши вкусы - прошлое. Никто никогда не сможет отгородить нас от проблем, а уж тем более не сможет заставить забыть потери.

Оставить прошлое можно лишь оборвав свою жизнь. Но зачем забывать минувшие дни? Никто и ничто - неидеально. Все когда-либо ошибаются. Жизнь человека - сплошная череда взлетов и падений, радости и разочарований, а ошибки - это часть каждого из нас. Люди постоянно совершали, совершают и будут совершать глупости. Этого не изменить. Но все ошибки имеют одну общую черту - мы усваиваем какой-то урок. Может быть, не все учатся на своих ошибках, но каждый меняется благодаря им.

Ветер обдает щеки холодом. Сижу на сырой скале. Огромные свинцовые тучи заслоняют проход солнечным лучам. Изредка одинокий солнечный зайчик решается проскочить мимо, но, видимо, испугавшись шума океана или просто боясь отстать от своих братьев, он быстренько скрывается за тучами. В океане переливаются все оттенки серого. Волны стараются взлететь, прыгают, бьются о скалы, но все же остаются во власти великого океана.

Здесь я могу уединиться. Ветер сидит рядом и выслушивает все мои думы, целует в щеки и уносит все печальные мысли с собой. А я остаюсь сидеть на скалах, упиваться тишиной и радоваться, что мои мысли никогда не попадут в ненадёжные руки.

- Ли, - раздается мужской голос за моей спиной.

Поворачиваюсь, и улыбка сама собой появляется на моем лице. Мгновенно оказываюсь на ногах и накидываюсь на парня с объятиями.

- О боже, Малыш Дрю, ты не представляешь, как сильно я скучала, - говорю я, уткнувшись лицом в рубашку парня.

- Я тоже скучал.

С трудом оторвавшись от друга, я снова сажусь на прежнее место. Парень садится рядом. Просидев так пару минут, Дрю неуверенно, с ноткой осуждения начинает разговор:

- Почему ты не пришла раньше? - карие глаза Дрю пронзают, словно стрелы.

- Ты же знаешь, я работаю. Постоянно в кафе. Беру ночные смены, - виновато смотрю на брюнета. - Прошу, не злись.

- Я не злюсь, - его голос слегка дрожит, губы сжаты. Наши взгляды переплетаются. В его глазах плещется столько боли и пустоты одновременно, что я, не в силах смотреть на него, отвожу взгляд. - Просто было сложно не слышать от тебя ничего так долго.

Дрю пытается скрыть боль в своих словах, но у него ничего не выходит. Я прекрасно понимаю, что для Дрю значит быть брошенным. Ему было четырнадцать лет, когда его забрали в детдом. Родители парня злоупотребляли спиртным и били своего единственного сына.

Сейчас ему шестнадцать. Он определенно красив — вьющиеся черные пряди волос, несмотря на то, что он постоянно приглаживает их, всегда находятся в беспорядке, нижняя губа пухлее верхней, глаза цветом молочного шоколада, на правой щеке есть чудна́я россыпь родинок.

Познакомились мы с парнем здесь, на скалах, год назад. Я думала, что это мой укромный уголок, но, как оказалось, Дрю тоже приходил сюда. Мы сблизились. Я люблю проводить время с ним. Он понимает меня.

Мы видимся с ним не реже одного раза в неделю. У парня нет телефона, поэтому я просто подкидываю ему записку через забор.

Да, я думала о том, что можно было бы купить ему телефон, но парень категорически отказался. "Ты думаешь, детдом – подходящее место для телефонов? Ты хоть представляешь, как на это отреагируют остальные? Уж лучше общаться записками, чем отличаться от них", - сказал он мне.

- Как ты, Дрю?

Парень молчит, не сводит глаз с холодного океана. Его пальцы дрожат, он почти не моргает. Дрю сидит рядом, но я не чувствую его присутствия.

Поднимаюсь со своего места и сажусь так, чтобы обнимать парня сзади. Прижимаюсь к мужскому телу поплотнее.

- Спасибо, - из-за шума воды я едва слышу его голос.

Ты больше не останешься один.

*****

Дрю заснул, положив свою голову на мои колени. Мягкие черные волосы постоянно лезут на его лоб, заставляя Дрю мило сморщивать носик во сне. Я нежно убираю очередной непослушный локон с его лица. Сейчас Дрю кажется таким беззащитным, невинным и счастливым. Никаких проблем не существует. Почему так не может быть вечно?

Мне не хочется уходить отсюда и тем более будить Дрю, но время не считается с моим мнением.

- Хей, Малыш Дрю, - легонько трогаю парня за плечо.

Он с трудом разлепляет веки, сонно потягивается и потирает глаза.

- Уже пора? – хрипит он, все еще не полностью пробудившись ото сна.

Я начинаю жалеть, что не дала парню поспать хотя бы еще пару минут. Парень не слишком распространяется о своей жизни в детдоме, поэтому я не знаю, хорошо ли он спит. Синяки под глазами уже о многом говорят.

Мы медленно приближаемся к детскому дому. Нам некуда торопиться, совсем противоположно, мы хотим продлить эти секунды, но ноги сами доносят нас до высокой ограды.

- Ли, прошу, больше не пропадай так, -говорит он, на этот раз не пытаясь скрыть свои чувства.

- Не глупи, разве я могу тебя бросить? - улыбаюсь, стараясь через улыбку передать всю глубину своей привязанности к парню.

- Ладно, - говорит он, тоже немного натягивая уголки губ.

В последний раз на сегодня обнявшись, мы прощаемся. Я стою, пока фигура парня не скрывается за оградой.

Еле плетусь по пустой дороге. Детский дом немного удален от цивилизации. Дойти от него до общежития можно несколькими путями, но я обычно выбираю тот, что проходит через школу. Он не самый короткий и не самый длинный.  В самый раз, чтобы развеяться.

Время проносится необычайно быстро, и я уже почти достигаю бывшей школы. Опустив взгляд на потрёпанные белые кеды, приближаюсь к зданию, в котором проучилась почти четыре года. Спустя минуту моему взору уже открывается знакомое здание. В принципе, никаких приятных впечатлений эта дыра мне не оставила. Всегда бесили эти стены. Все казалось чужим и отталкивающим. С тех пор ничего не изменилось.

Видимо, уже давно перевалило за полдень, так как учеников нет, а парковка практически пуста. Я уже прохожу переулок, за которым школа оказывается вне зоны видимости, но меня останавливают звуки, доносящиеся где-то за школой.

Настороженно остановившись, начинаю прислушиваться. Это определенно женские голоса и, скорее всего, там завязался конфликт. Думаю, будь там дружелюбная обстановка, звуки не были бы такими громкими. Когда я здесь училась, там всегда устраивали мордобой после уроков. Но обычно это были пацаны.

Откуда во мне столько любопытства? Это их разборки. Не надо туда лезть, сами разберутся.

Черт. Я точно пожалею об этом.

Направляюсь туда, откуда слышатся крики.

Моему взору предстает такая картина: в задней части здания, за углом, собралось несколько девушек шестнадцати-семнадцати лет. Всего я насчитала три девушки: две из них стоят лицом ко мне и противно улыбаются. А в нескольких метрах от них, спиной ко мне стоит девушка, ее тело напряжено, кулаки сжаты. Наверное, эта парочка собирается напасть на нее. Уже собираюсь выйти на помощь жертве, но вдруг пространство заполняется ее ядовитым смехом. А услышав последующую фразу, до меня доходит, что "жертва" на самом деле и есть обидчик:

- Я же тебя предупреждала. Эта школа - моя, значит, правила здесь тоже мои, - девушка, стоящая ко мне спиной, наклоняется, и я замечаю четвертую фигуру. На голом асфальте лежит девушка, ее лицо невозможно разглядеть, так как оно скрыто русыми волосами, крупными прядями спадающими ей на лицо. Псевдо-жертва замахивается, чтобы ударить лежащую на полу девушку.

- Ты настолько боишься ее, что притащила с собой шестерок? - в долях секунды оказываюсь перед обидчицей, толкнув ее, чтобы она не успела совершить задуманное.

Передо мной стоит девушка с притягивающей внешностью - аспидно-черные волосы уложены на одну сторону, глаза болотного цвета привлекают напускной загадочностью, скулы подчёркивают острый подбородок, губы накрашены алой помадой из-за чего кажутся ещё более пухлыми. Да уж, знакома я с такими "королевами".

- Кто ты такая?

- Я та, что надерет тебе зад, если ты сейчас же не свалишь.

- Девочка, ш...

- Просто закрой рот и убирайся.

- Что ты себе позволяешь?! Это ты должна свалить отсюда, так что убиралась бы ты, пока можешь, - она указывает на свою свиту.

Черт, только ее подружек мне не хватало. Почему нельзя просто свалить, когда тебя вежливо об этом просят?

- Я дала тебе шанс. Девочки, - брюнетка кивает куколкам, те, в свою очередь, начинают приближаться ко мне, чтобы схватить. Идиотки. Я не та бедная девочка, которую вы решили избить. Быстро расправляюсь с надоедливой парочкой и снова поворачиваюсь к брюнетке.

- Ну что? Теперь-то ты готова свалить?

- Ненормальная! - визжит та, и шайка выпендрежниц начинает поспешно отдаляться от меня. Фигуры почти скрываются за углом, но я их окликаю:

- Еще раз увижу тебя или твоих подруг вблизи этой девушки, мирным уходом ты не отделаешься.

- Это уг-гроза? - заикнувшись, выдавливает брюнетка. Она всё ещё пытается сохранить невозмутимое выражение лица. Плохо получается.

- Ты можешь думать все, что хочешь, но к девушке больше не прикасайся.

После моих слов брюнетка быстро скрывается за углом.

Переключаю внимание на девушку, которая предпринимает неудачную попытку встать. Помогаю незнакомке. Ее слегка шатает, но она упорно пытается устоять на ногах.

- Хей, с тобой все в порядке?

- Все в порядке, - коротко отвечает девушка, стряхивая пыль с джинс.

Раньше я не могла ее разглядеть, но теперь у меня есть возможность внимательно рассмотреть девушку. На мраморной коже нет ни грамма макияжа, светло-русые волосы рассыпаются по плечам, губы искусаны и потресканы, карамельные глаза безразлично озираются по сторонам, под ними покоятся большие темные круги. Одета она неброско: серый свитер с горлом, черные джинсы на высокой посадке и обычные белые конверсы. Это странно, потому что даже несмотря на ее нынешний вид, видно, что обычно девушка уделяет немало времени и сил своему внешнему виду.

Странно. Ее пытались избить, но ей словно нет дела. Сначала я подумала, что она просто привыкла к издевкам, но теперь не уверена. В ее глазах нет никаких эмоций.

- Что-то случилось? - не удерживаюсь я и задаю вопрос.

Она замирает на какое-то время, а потом медленно поворачивается ко мне. Черт. Разве можно так сильно измениться за какое-то мгновение?

Теперь ее глаза не кажутся безразличными, в них целый океан чувств. Лицо покраснело, губы дрожат. Она наклонилась вперед, словно что-то очень тяжелое поставили на ее плечи.

- Ум-мер па-папа, - дрожащим голосом шепчет кареглазая.

- Ох... Прости.

Черт, ну кто тянул меня за язык? Почему я такая тупая?

- Именно из-за этого они решили меня унизить. Им наплевать на мои чувства, как и тебе, - неожиданно для меня продолжает девушка. Ее голос переполнен ненавистью. - Вы все мне лжете! Как так можно!? Ложь - все, на чем держится наша гребаная планета. Люди погрязли в своих проблемах, забывая об окружающих, - девушка переходит на крик, слезы ручьем текут из ее глаз. - Ты думаешь, раз спасла "жалкую школьницу" стала героем, да!? Нет. Ты такая же, как и все! Я не знаю, в чем выгода для тебя, но она определенно есть, ведь люди не делают ничего по доброте душевной! Ты не теряла родителей, не терпела унижения! Ты не сможешь меня понять...

Злость окутывает моё тело, но мне приходится засунуть ее подальше. Все предельно ясно. У нее истерика. Ей просто нужно выплеснуть на кого-то свой гнев, который она держала в себе неизвестно сколько времени. А я оказалась рядом. 

- Он умер... Он умер, понимаешь!? А вам всем плевать. Вы притворяетесь, что сочувствуете, но на самом деле вы рады! Да, точно, вы рады, и я знаю это наверняка... равнодушие... потому... - рыдания заглушают последующие слова и я не могу ничего разобрать.

Черт. С ней надо что-то делать. Я, конечно, могу слушать ее и дальше, но не думаю,что теперь это поможет.

- Как тебя зовут?

- Бель, - помедлив отвечает кареглазая.

- Так вот, слушай, Бель. Ты абсолютно права. Мне плевать, да и всем остальным тоже. Так что просто прекрати распинаться перед людьми, которым плевать и, поверь, тебя уже не так сильно будет заботить лживость и несправедливость в этом мире.

После этих слов разворачиваюсь и шагаю прочь, оставляя Бель стоять и в полном смятении смотреть на мой отдаляющийся силуэт.