Two feet - Go Fuck Yourself

Громкая музыка сотрясала стены ночного клуба. Полураздетые танцовщицы соблазнительно выписывали шестовую акробатику, а у барной стойки теснились желающие опрокинуть в себя очередной шот.

Верт уверенно пробирался сквозь пляшущую толпу, словно точно знал, куда именно направлялся. За ним следовала Оливия, напряжённо вцепившись в его руку. Девушка вертела головой по сторонам, ещё не до конца понимая, зачем они с Вертом здесь очутились. Она пыталась что-то спросить, но визги полупьяных людей и грохочущие басы перебивали её слова.

Верт развернулся и взглянул на Оливию. Её растерянное лицо, то ярко подсвечивалось, от загоравшихся вспышек софитов, то исчезало в тень. На ней были тонкая серая водолазка и тёмные джинсы. Густые угольные волосы были собраны в высокий хвост.

— Я знаю, что ты не любишь подобные места. Но иногда можно позволить себе выйти из привычной среды.

Не успел Верт произнести это вслух, как ритмичная музыка и басы замолкли. На смену им пришла медленная, спокойная композиция.

— Не думала, что в ночных клубах играет такой репертуар, — пробормотала Оливия, подняв на Верта ясные небесные глаза.

— Мне захотелось хотя бы одной песней поменять здесь атмосферу. Потанцуешь со мной? — Верт изогнул бровь в ожидании ответа.

Оливия не смогла сдержать улыбку и вложила пальцы в протянутую тёплую ладонь Верта. Он прижал девушку ближе, и её спину обдало жаром от его горячей руки. Через тонкую ткань свитера каждый позвонок плавился от прикосновений сильной ладони.

Вторую подрагивающую руку Оливия положила на плечо Верта, и он начал уверенно вести девушку в танце. Оливия вдыхала исходивший от парня аромат с удовольствием, чувствуя, как сама пропитывается запахом океанского ветра. Уже перестав ощущать себя лишней в шумной толпе, она с лёгкостью отдалась ситуации. Выбросила всё ненужное из головы и наслаждалась близостью Верта.

— Посмотри вокруг, — Верт наклонился к Оливии, обжигая её щёку глубоким дыханием. — Все эти люди... Они давно разучились, как танцевать под медленные, романтичные песни. Им нужны быстрая музыка, быстрый приход, быстрое знакомство. Сейчас они не знают, как себя вести. Зато сейчас ты правишь балом.

Оливия обернулась. Действительно, в эту минуту люди вокруг них представляли нелепое зрелище. Они совершали резкие, неуместные движения, но не решались уйти.

— Тоже самое чувствуя я, — продолжил Верт, глядя в упор на Оливию. — Я не знаю, как вести себя с тобой. Ты многого обо мне не знаешь. Я хочу рассказать, кто я на самом деле.

Верт чувствовал, что давит на девушку своей откровенностью, но ничего не мог с этим поделать.

Когда ты слишком долго находишься в одиноком напряжении, стараясь не подвести свой корабль, то рано или поздно наступает переломный момент. Опускаются руки, и больше не хочется отчаянно грести вёслами. Хочется, наконец, примкнуть к долгожданному берегу и понять, что ты нашёл то, ради чего совершал своё тяжкое плавание.

Верт считал, что Оливия могла стать его берегом. В свои девятнадцать она не утратила чистоты, современная жизнь не развратила её, в ней не было намёка на вульгарность. Она могла подарить нежность и внимание. Верт думал, что нуждался в этом.

— Раз ты готов рассказать, то я готова выслушать, — на одном выдохе произнесла Оливия.

Она смотрела на сосредоточенное лицо Верта, даже не догадываясь, о чём он сейчас помышлял. Оливия решила, что он переживал.

Об этом говорили сведённые к переносице брови, глаза цвета грозового неба и сжатые в жёсткую линию губы. Об этом говорила сила, с которой его пальцы напряжённо вжались в спину Оливии.

И Верт действительно переживал. Он считал, что обязан рассказать Оливии, чем зарабатывает на жизнь. Потому что верил, что после своего признания их связь станет крепче и... вытеснит из головы карие глаза сумасшедшей девчонки.

Последнюю неделю, пока ныло простреленное плечо, Верт глушил себя алкоголем. Когда сознание, обманутое высоким градусом, притупляло боль, перед глазами Верта возникал образ чёртовой любительницы помахать битой и стрелять из чужого оружия.

Только одному дьяволу было известно, как она раздражала Верта.

Он не был до конца уверен, что его больше бесило. То, как она с вызовом смотрела на него, когда Верт лишал её воздуха? Или, как позволила говорить с ним? А может, то, что ему это нравилось?

Верт не знал, что хуже.

Впрочем, он старался не придавать этому значения. Мало ли, что выдавал его нетрезвый мозг. Эта незнакомка всё равно скоро исчезнет. Ровно, как из его квартиры, так же и из его головы.

— Ты можешь возненавидеть меня после того, как узнаешь правду. И я тебя пойму, — Верт снова взглянул на Оливию. — Ты точно решила, что готова?

Оливия уверенно кивнула. Она давно догадывалась, что парень с наглыми серыми глазами занимался чем-то незаконным.

Верт поднял их переплетенные руки, и девушка с трудом совершила круг. От волнения, что Верт хотел ей открыться, у Оливии предательски задрожали коленки. Когда она снова повернулась к Верту лицом, он прижал её запредельно крепко. Так крепко, что от неожиданности с её губ слетел выдох, который поглотил настойчивый поцелуй.

Верт умело ласкал её губы. Языком он задавал свои правила, требуя его беспрекословного принятия. Заявлял о своём праве на то, что никогда не отступится от своей позиции.

Его рука соскользнула со спины вверх и сжала затылок Оливии. Верт максимально приблизился к девушке. Настолько сильно, что она почувствовала его возбуждение между бедёр. Настолько сильно, что в груди Оливии зародилась приятная волна, медленно спускавшаяся вниз живота.

Сначала Оливии хотелось сделать что-то в ответ. Запустить пальцы в волосы Верта, подставить для жарких губ шею. Но весь его поцелуй кричал о том, что это не нужно сейчас.

Медленная музыка оборвалась, и клуб снова заполнился оглушающим грохотом басов. Оливия первая отстранилась, с горечью признавая, как невидимая красная нить, связывающая только их, исчезла.

— Мне нужно поговорить кое с кем. А потом мы уедем отсюда, — Верт начал огибать танцующих.

Он направлялся в сторону тёмных завесов, служивших своеобразным разделителем между душным пространством клуба и местом уединения. Верт слегка отодвинул плотную ткань и вошёл вместе с Оливией, не выпуская из рук ладонь девушки.

Здесь было прохладно и тихо. Приглушённый свет мягко падал на вельветовые диваны с изогнутыми спинками. Между ними стояли низкие столики с зеркальными поверхностями, на которых расположились ряды разноцветных коктейлей и закусок.

— Дамы, познакомьтесь, это Верт со своей... — Теон свёл брови, пытаясь вспомнить имя той, с которой носился его друг последние несколько месяцев.

По обе стороны от Теона расположились две светловолосые барышни. Они натянуто улыбнулись пухлыми губами и с неприкрытым разочарованием рассматривали Оливию. На ней было больше одежды, чем на них вместе взятых, и девицы явно не понимали, что она здесь забыла.

— Её зовут Оливия, — сухо произнёс Верт, присаживаясь напротив друга. — Крис не появлялся?

В ответ Теон помотал головой и потянулся за выпивкой.

— Кто такой Крис? — тихо спросила Оливия, заметив, как Верт покосился на загоревшийся экран телефона.

— Владелец клуба, — коротко пояснил Верт, разрывая их переплетённые пальцы. — Жди меня здесь. Я скоро вернусь, а пока закажи себе что-нибудь.

Оливия проследила, как его фигура исчезла за плотной тканью и занервничала.

Не сказать, что она была рада оказаться в переполненном людьми клубе, как и не сказать, что ей были рады в компании Верта. Его друзья воспринимали её, как декорацию. Декорацию, с которой мило здоровались, натянуто улыбались, но при ней не велись разговоры, касающиеся работы. Все осторожно соблюдали границу.

— Выпей с нами, что ты, как не своя, — напротив сидевший Теон требовательно протянул Оливии стакан.

От его слов Оливия скривилась, но ничего не сказала. Как можно назвать её "своей", когда он минуту назад не помнил, как её зовут?

— У меня плохая память на женские имена, не обижайся, — будто прочитав её мысли, проговорил Теон. — Но если Верт связался с тобой, значит, и я должен тебя принимать. Хоть и понимаю, что долго вы не протяните.

Оливия глубоко вздохнула и схватила стакан. Сделав небольшой глоток, девушка поморщилась. Она не знала, что хуже в этот момент: неприятная горечь после алкоголя или после признания Теона.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Оливия, чувствуя, как щёки начинают гореть.

— Я знаю Верта гораздо больше, чем ты, — ухмыльнулся Теон. — И поверь, ему нужна не такая, как ты.

— Не такая, как я? — не желая накалять обстановку, Оливия старалась, чтобы её голос звучал спокойно.

— Верту нужна ровня, — твёрдо произнёс Теон. — Та, которая выдержит его характер и нрав. Та, которая сможет ужиться с ним и его занятием. Ты слишком слаба для всего этого...

— Мне кажется, это не тебе решать, — нервно перебила его Оливия.

— Послушай, мне плевать, с кем спит Верт, — усмехнулся Теон. — Но ты задержалась с ним дольше обычного. Из чего я делаю вывод, что Верт к тебе серьёзно относится. Просто он сам не понимает, что вы не подходите друг другу. Да, скорее всего у вас будут несколько незабываемых месяцев, ну, а что дальше? Та среда, навязанная твоими родителями, совершенно отличается от среды Верта. Ты закончишь учёбу, найдёшь хорошую работу, но для Верта этот вариант не подходит. Ты станешь проклинать, что он испортил твою идеальную жизнь и убежишь со слезами обратно к родителям. Это я расписал прогноз для тебя, и уверен, что он самый благоприятный. Что касается Верта...

— Зачем ты всё это мне говоришь? — огрызнулась Оливия.

— Потому что на Верте держится многое, — Теон неоднозначно повёл плечом. — Неуправляемая сестра, Саймон со своими выходками, опасная работа. И если к списку добавится пункт, что ты будешь капать на его мозг...

Оливия не выдержала и вскочила на ноги. Одним движением она отодвинула в сторону плотную ткань завесы, снова оказавшись в душном пространстве танцпола.

Какого чёрта Теон решил, что знает её лучше, чем она себя?

Верту не нужна такая, как ты. Верту нужна ровня.

Слова Теона подначивали её, как можно скорее покинуть ненавистный клуб. Свежий воздух должен был привести в спокойствие её взвинченные нервы. Оливия стремительно направлялась к выходу, огибая пляшущую толпу.

Резко распахнув дверь, ведущую на улицу, Оливия чуть не угодила стеклянным полотном в нос заходящему мужчине. Он в последний момент увернулся, отшатнувшись назад.

— Тише, тише, девочка, — спокойно произнёс он и также спокойно перешагнул порог заведения.

— Простите, — выдавила Оливия, нелепо застыв в проходе.

За её спиной неожиданно возник охранник, и прижатая с двух сторон мужчинами Оливия, засуетилась. Она пыталась выйти на улицу, но тот, который стоял перед ней, и не думал её пропускать.

Он слегка прищурился, стараясь поймать бегающий взгляд Оливии. Когда девушка осмелилась поднять на него потемневшие, как океан перед бурей, глаза, мужчина ухмыльнулся, обнажая ровные, белые зубы.

— Зейн, всё в порядке. Возвращайся к работе, — с приказными нотками произнёс он, не удостоив взглядом охранника. Его голубые глаза продолжали буравить раскрасневшуюся девушку. — Тебя кто-то обидел?

От волнения Оливия не смогла и слова выдавить. Она тревожно обернулась. Стоящий за спиной охранник бесследно исчез, и девушка вновь посмотрела на мужчину.

На вид ему было не больше тридцати пяти лет. Рукой, обтянутой кожаной чёрной перчаткой, он расстегнул пуговицы на антрацитовом пальто. Этой же ладонью мужчина провёл по тёмным волосам, немного спадающим на высокий лоб.

— Повторяю, — он пристально рассматривал Оливию и нарочно выделял каждое слово. — Тебя кто-то обидел?

— Нет, — смущённо ответила она.

— Мистер Лонсдейл, вас дожидается Верт, — раздался мужской голос за спиной Оливии, и та вздрогнула при упоминании этого имени.

— Верт, — непроизвольно сорвалось с её губ, и стоящий перед ней мужчина вскинул брови.

***

Верт сидел в кабинете Кристофера, отрешённо смотря на полуобнажённую девицу, расположившуюся напротив него на рабочем столе. Блэквуд планировал, как можно скорее забрать деньги и выбраться наружу, чтобы наконец-то освободить лёгкие от запаха, которого тошнило. Запах приторного парфюма, дыма от сигарет и мнимого веселья.

Весь этот полумрак с нескончаемой развязностью в лице дешёвых шлюх действовал на Верта раздражающе.

Хотелось уехать отсюда вместе с Оливией, разогнавшись на максимум. Он бы притормозил у океана и под успокаивающий шум волн рассказал бы о себе правду. А дальше пусть Оливия решает, нужен ли он ей.

— Мистер Лонсдейл вернулся.

Из размышлений Верта вырвал голос полураздетой барышни, всё ещё продолжавшей сидеть на столе. Блэквуд обернулся на выход и замер, не ожидая такого поворота событий.

Вселенная, как всегда, услышала его невовремя.

Он хотел увидеть Оливию. Но не в компании Криса, и тем более не в его кабинете.

Это было слишком небезопасно.

Когда его холодные серые глаза встретились с синими взволнованными глазами Оливии, та опустила взгляд. Она стояла у дверей, зажатая с двух сторон охранниками, и Верт чувствовал, как от злости кровь стыла в жилах.

Он был готов прямо сейчас схватить Оливию и послать к чёрту Криса. Но это было бы глупо и опрометчиво. В этот момент проявление лишних эмоций стало непозволительной роскошью.

Как никто другой, Верт знал, что Кристофер любит дёргать за нитки, а становиться марионеткой Блэквуд не собирался. Он не позволит разглядеть своё слабое место и ни за что не допустит, чтобы у Оливии из-за него возникли проблемы.

Верт с трудом оторвал взгляд от Оливии, встретившись с насмешливым лицом Кристофера.

— Зачем ты её сюда притащил? Она не в курсе наших дел, — как можно равнодушнее произнёс Верт.

— С твоей стороны было непозволительно оставлять девушку без присмотра, — Кристофер аккуратно повесил пальто на плечики и вальяжно прошёл к столу, где сидела полуобнажённая барышня. Едва заметным жестом он указал ей уйти, и та словно в воздухе растворилась.

— Давай без нравоучений, — проговорил Верт, потирая усталую шею.

— Знаешь, чем отличается наше поколение от вашего? — широко улыбнулся Крис. — В наше время, чтобы добыть или скрыть ценную информацию, приходилось кого-то хорошенько пытать. Или убить. А сейчас достаточно подключится к смарт-системе, и вуаля - запись видеонаблюдения исчезла. Но в наше время женщины слушались нас беспрекословно. А сейчас они творят, что хотят.

— Боюсь, в мои планы не входят воспоминания о твоей молодости, Крис, — раздражённо бросил Верт. — Я пришёл сюда за деньгами.

Кристофера только позабавил подобный выход. Обычно невозмутимый и спокойный Верт Блэквуд выглядел сегодня тревожным, хоть и старался не подавать виду. Значит, его слабым местом являлась эта малышка, скромно потупившая взор.

Это было весьма кстати. Первый рычаг давления со звоном упал в копилку.

— Твои ребята отлично справились, — Кристофер потянулся к верхнему ящику и достал оттуда белоснежный конверт, положив его на поверхность стола.

Сейчас мужчина чувствовал себя прекрасно, как никогда. Это был его клуб, его кабинет. Рядом были его люди. Здесь всё принадлежало ему. Абсолютное господство над пресмыкающимися, подобно хозяину террариума.

Только за ним стояло решение: бросить ли мышь питонам, чтобы её проглотили, или оставить сегодня зелёных гадов голодными.

— Помнишь, я обещал тебе крупный заказ? — губы Кристофера дёрнулись в слабой улыбке.

— Помню, — сухо проговорил Верт, поднимаясь со своего места. Поравнявшись со столом, он взял конверт и убрал его во внутренний карман кожаной куртки.

— Зайди ко мне на следующей неделе. Нам будет, что обсудить, — Кристофер выжидающе смотрел на Верта, но тот в ответ лишь сухо кивнул и повернулся к мужчине спиной.

Взяв Оливию за локоть, Верт молча покинул кабинет, чувствуя, как ярость медленно обволакивает тело. Стоило ему оставить девушку одну, как всё полетело к чертям. Есть вещи, на которые Верт не мог повлиять, и Кристофер Лонсдейл был в их числе.

Когда за широкой спиной Верта закрылась дверь, Кристофер посмотрел на застывшего у входа мужчину.

— Выясни, что это за девчонка, — задумчиво проговорил он, поднимаясь из-за стола.

Ему нравилось, в какое русло повернулась нелепая на первый взгляд встреча. Деньги и страх довольно удачный тандем, чтобы влиять на людей. Если Верт вздумает показать нрав, Крис пройдётся по его горлу лакированным чёрным ботинком.