Как бы Ивет не говорила, что у неё всё нормально, Эрика отказывалась отпускать её. Это событие произошло сразу после того, как она рассказала ей об увольнении. Эрика тут же начала читать ей нотации про то, почему она прохлаждается вместо того, чтобы искать новую работу. Потом она начала бросаться парочкой неприятных слов о её бывшем боссе и сказала, что не допустит, чтобы её дорогая подруга голодала.

Ивет уже хотела было сдаться и принять предложение остаться, как вдруг оказалось, что Эрика раньше бросила попытки упросить её остаться. Договорились они на том, чтобы Ивет сразу же позвонила ей, если наступит кризисная ситуация с финансами.

Где-то через недели три, когда тёплый май подходил к концу, Ивет всё же отыскала работу. Хотя это можно было назвать скорее подработкой. Она работает теперь на складе местного супермаркета: таскает коробки, сверяет качество полученных товаров с требуемыми стандартами, иногда выходит в сам магазин выкладывать товары на полки. Не лучшая работа это точно, но Ивет и не нужна работа репортёра, ей просто нужно поднакопить денег, чтобы куда-нибудь уехать, а там уж она будет работать по профессии.

В принципе, это не такой уж и плохой вариант, есть работы гораздо хуже. Но нельзя отрицать, что в ней не было минусов, потому что они есть всегда. Например, из-за таскания коробок у Ивет начала немного болеть спина. Или, например, рабочий день длился иногда немного дольше, чем следовало, в частности из-за того, что каждый день было разное количество партий, а значит разное количество работы.

Склад сам по себе большой. Но из-за того, что на нём работало большое количество людей, это было скорее похоже на маленькую кладовку, где приходилось бы аккуратно поворачиваться, чтобы не задеть какие-то вещи. В данном случае эти вещи заменяют люди, носящиеся туда-сюда с грузом.

Ивет задумывается вдруг в конце рабочего дня  (оставалось донести всего несколько коробок) о том, что на самом деле люди — это и есть вещи. Мысль настолько абсурдная, что она сама чуть ли не хихикает, но она продолжает думать об этом. В конце концов, Ивет приходит к выводу, что да, это так и есть. Любой работник — это, по факту, инструмент. Инструмент в тех руках, которые умеют им пользоваться. Работник, как и инструмент, выполняет всю грязную работу, а те кто сверху всегда получают заслуги за это.

Ивет не замечает как в раздумьях не только в кого-то врезается, но и роняет коробки из рук. Ох, пусть бы это не было чем-то, легко ломаемым...

Она хочет поднять упавшие из рук коробки и проверить всё ли цело внутри, но чьи-то руки уже протягивают ей их.
Ивет поднимает взгляд вверх и встречается с зелёными глазами. Будь много у неё времени, она определённо сравнила бы их с лугом. С этой летней травкой с росинками от прошедшего дождя. У человека были слегка длинные волосы чёрного цвета, напоминающие каре. Удивительно, что они были ровными, прямыми, будто их целый день только и делают, что расчёсывают.

— Не ушиблась? — спрашивает он, мило улыбаясь.

Ивет берёт протянутые коробки и приподнимается, возвращаясь в исходное положение стоя. Она качает головой и спешит отнести свой груз на нужные места. Её останавливает рука, схватившая её за локоть.

— Девушка не должна работать грузчиком, — продолжает он, пытаясь её разговорить. — Позволит ли мне сильная дама донести эти коробки?

Ах, так вот что он из себя представляет: никудышный романтик буквально на день. А Ивет думала, как его квалифицировать, к какому типу мужчин отнести. Нет-нет, она не поддастся на ничего незначащие комплименты, не даст ему даже шанса узнать её имя. Но если он хочет поработать побольше, это его его дело.

— На, — она грубо впихивает коробки в его руки и ускоренно идёт на выход со склада (всё равно эти коробки были последними).

Вот она уже почти выходит, уже видит гардероб со своими вещами, как вдруг он кричит:

— Как зовут-то тебя?

Ивет невнятно бормочет не очень хорошие слова и наконец заходит в гардероб и берёт свои вещи. Но она не уходит домой. Ивет идёт к своему начальнику и говорит, что хочет уволиться. Мало того, что её используют как какой-то глупый инструмент, но ещё и к ней пристают всякие.

И у неё настолько сильный порыв эмоций, что у неё всё раскачивается перед глазами, словно она пытается удержать равновесие на палубе корабля в шторм. У неё настолько сильный порыв эмоций, что Ивет не думает хорошенько, что у неё мало денег, и ей нужна эта работа. Нет, у неё лишь две мысли: Первая — что это неблагодарная работа, где она просто так надрывает спину ради какой-то мелочи, что она здесь как мусор, и используют её здесь как инструмент. Вторая — что она не хочет повторять то, что её и так гложит долгое время.