Глаза предательски слипались, от чего моргать было крайне не приятно. Единственным выходом было смотреть на горящую лампу над головой, которая также доставляла немало дискомфорта. Все тело затекло, так как в одной позе я сижу уже пару часов. Я никак не могу успокоить себя, собраться с мыслями и силами. В моей голове борятся одновременно две стихии: одна просто жаждет опустить вниз дверную ручку и пройти в эту комнату, к ней; другая же безумно боится, что она неожиданно проснется и увидит меня. А мне это точно не нужно. Я не хочу, чтобы она поняла, что возле нее я становлюсь...уязвим? Возможно...

Находясь в том коридоре и видя ужас на её лице, мне будто самому становилось также паршиво. Будто бы весь её шквал чувств передался и мне тоже. А как сжималось сердце с каждой пролитой ею слезой и как оно разрывалось после очередного её вскрика боли! Все мои органы будто вывернулись наружу, от чего рвотные позывы стали ещё сильнее. И даже сейчас, сидя на холодном полу возле её комнаты, я не перестаю ощущать неприятное покалывание на кончиках пальцев.

Что я делаю? Какая чертова сила приковала меня к порогу  и не даёт пройти ни туда, ни обратно? Как произошло так, что мои мысли вновь стали забиты этой проблемной девчонкой? Господи, ну зачем она вернулась в мою жизнь? Зачем?..

Откинув голову назад, я стал прокручивать картинки этого злосчастного вечера: перерезанная глотка Артема; темная кровь, змеей растекающаяся по холодному бетону и разбрызганная по стенам; ужас в глазах учеников, которым "посчастливилось" лицезреть эту картину; бледное лицо Паши и её затуманенные пустые глаза, смотревшие словно сквозь коридоры пансиона в надежде, что они хранят память об убийце её, так называемого, лучшего друга.

Шок отступил только тогда, когда она не получила СМС-ки от Артёма. Этот идиот всегда желал ей спокойной ночи...Находясь под её дверью и не решаясь зайти, я услышал, как она начала молить Бога, чтобы все это было неправда. Чтобы эта злосчастная СМС-ка пришла, и она со спокойной душой легла спать... Я слышал, как она надрывается, не имея силы держать чувства в себе; как она мечется по комнате от безысходности. И тут я окончательно струсил... Я мчался на всех парах до лазарета, чтобы медсестра скорее уколола Паше успокоительное, и та смогла поспать перед отъездом хоть немного...

Я трус! Я испугался девчонки! Испугался зайти к ней в комнату и успокоить! А самое страшное то, что когда-то нас связывали не просто стены пансиона, а нечто большее. Нечто более грязное, мрачное и болезненное, чем просто дружба...Любовь. Пожалуй, я испугался тех чувств, которые вновь могли во мне зародиться. Я знаю, что она никогда меня не простит. Сам бы я такое не простил. Я прекрасно понимаю, что буду мучиться. Долго, до дрожи в костях. Поэтому нужно пресекать все чувства на корню. Да, я трус! Я боюсь того, что снова могу в неё влюбиться...

Так, хватит! Возьми себя в руки, Лев! Завтра ты едешь домой. Начнутся летние каникулы и все будет, как раньше. Это всего лишь минутное помутнение, не более...