Жалящие шкуру капли дождя прорезали визгливые крики боли, свистящие у самого уха когти, а склизкая грязь под лапами так и норовила утянуть вниз. Тёмные силуэты—все, что мог разглядеть Корнецвет, но затуманенные болью и залитые чьей-то кровью глаза не позволяли увидеть кто именно на этот раз бросился на него. Колючая серая шерсть мазнула его по носу, а кот попытался ещё раз впиться клыками в плоть загадочного врага. Сверкнули яростно небесные голубые глаза, а затем Корнецвет сам отшатнулся, оступаясь и падая в самую грязь.
Он захрипел, чувствуя как теперь точно его кровь смешивается с брызнувшими из глаз слезами. На пёстрые лапы ручьём хлынула кровь, от вида и количества которой его только сильнее затошнило.
Истошные крики чуть стихли, но затем громкие голоса, испуганные, злорадные и растерянные оглушили его окончательно.

Взгляд стекленел, дышать уже не получалось, кровь теперь была везде. Его пасть, шерсть и лапы покрылись ей.
Последнее, что удалось разглядеть—три силуэта разного роста резко склонялись над ним, пока последние хрипы рвались из груди...

Крыша воинской палатки недружелюбно встретила голову подскочившего с подстилки Корнецвета, так что тот мгновенно плюхнулся обратно на место, прижимая к ушибленному затылку лапу. Он медленно огляделся, но всё оставалось на своих местах:
Спящий Тигрозуб,  уставший после вчерашних патрулей, рядом ворочащийся Туманный и остальные соплеменники. Снова вспоминать сон совсем не хотелось,  но перед глазами всё равно вставали перепачканные красным лапы и чьи-то испуганные и холодные глаза. Кошмары, конечно, снились ему не впервые... Но от этого  не легче. Странные сны, в конце которых он обычно умирал от чего-то, в последнее время особенно часто не давали ему уснуть, всё это Корнецвету оставалось только скинуть на волнение перед скорой встрече с Ворохом. Грязный рыжий кот тоже нередко являлся не только участником его ночных видений, но и непосредственным виновником в быстром конце. И хотя этот странный бродяга нагонял страха или нервозности, воин считал его глупым. Слишком уж быстро ему удалось уговорить тогда еще оруженосца на помощь в нападении. Если бы Корнецвет оказался на его месте, он уж точно не поступил бы так... Впрочем, может у него ещё будет время, когда он сможет проявить себя как лидер.
Пёстрый задумчиво покрутил лапой с выпущенными когтями перед собой. Под ранним солнцем когти сверкнули серебряным, заставив кота ещё сильнее прищуриться то ли от света, то ли от мыслей.

Лагерь был тихим, как всегда в это время, только Переплёт и ещё несколько воинов вместе с ним стояли у выхода в лагерь и, видимо, обсуждали обход границ. Корнецвет ещё раз вздрогнул от мороза и стараясь идти быстрее, пересёк укрытое снегом ущелье. В последние дни зима стала особенно холодной, снегопады участились, что очень мешало воину. Его короткая шерсть вовсе не защищала от ветра, и тем более от воды.

— Корнецвет, – приветственно кивнул ему Дрозд.  Дождавшись ответного жеста, бурый кот снова повернулся к недовольному Двуликому, Переплету и Винограднице. – Нас назначили в рассветный патруль, но нужно ещё несколько соплеменников. Можешь пойти с нами, если хочешь.

— .. Хорошо, – пробормотал ужа начавший постукивать зубами пёстрый кот, замечая как Двуликий вздохнул. Вдруг позади раздался громкий хруст снега и рядом приземлился яркий белый сгусток шерсти.

— Я пойду с вами! – объявил Туманный, а Корнецвет с раздражением цокнул. Переплёт было попытался объяснить, что котов уже достаточно, но уже спустя несколько минут отряд стал пытаться пробраться сквозь настоящую снежную преграду.

Трескучий мороз обжигал лапы, из-за чего движения патруля были скованными, хотя Дрозд, ведущий его, пытался как-то подгонять. Лес никак не разделялся на цвета, одинаково белые поверхности резали глаз, отражая яркий свет холодного солнца. Пёстрый воин втянул воздух сквозь сжатые зубы и тут же поморщился, пожалев, когда пасть обдало ледяным. Он скучающе уставился на мелькающее за толстыми стволами деревьев поле. Сейчас оно было полностью занесено белым покрывалом, так что даже со своим плохим зрением Корнецвет мог разглядеть в самой дали силуэты патрулей или отдельные пары идущих по снегу котов. Теперь даже высокая трава не могла скрыть даже оруженосца племени Быстрых Лучей, что уж говорить про более старших. Дрозд резко свернул в сторону и яркий пейзаж снова стал мельтешить за соснами.

— Осмотрим западную часть территории, оттуда пойдём по кругу, – сказал тёмный воин, остальные кивнули.

Ближе к середине дня солнце начало светить ещё ярче, заставляя котов Парящего Племени щуриться, и даже ущелье, в котором находился лагерь, никак не спасало от слепящих лучей. Пестрый воин со вздохом покосился на кучу с добычей, которую передвинули ближе к пустующей палатке старейшин, там где свисал старый скрипящий дуб. Две небольшие белки—всё, что удалось поймать охотничьему отряду сегодня, больше им в лапы ничего не попадалось. Корнецвет сам был в его составе, и хотя Золотарник сначала не хотел отпускать кота с остальными, потому что утром он уже был на разведке, Корнецвету удалось убедить пожилого глашатая, что длинные лапы точно нужны на охоте.
Они с Полынником и поймали в итоге белок, что стоило им обоим плохого настроения и обмороженных лап. Последний вообще с самого начала был не в духе, стоило ему только увидеть своего бывшего ученика,  а когда тот чуть не упустил добычу, совсем разозлился и накричал на него. Впрочем, черепаховый не сильно расстроился, потому что ему снова удалось обогнать старшего, а значит шансы снова повышались. Свой замысел, и уж тем более договор с Ворохом он держал в секрете, так что ещё никто даже не думал об этом. Во всяком случае, Корнецвет был в этом уверен.

Однако сегодня воин особенно часто спотыкался и нервничал. Прошло уже около пяти месяцев, а может и больше, когда они с главарём банды разговаривали. Они не обозначали тогда точную дату, но что-то подсказывало пестрому, что сегодня произойдет то, к чему он будет причастен. Виной тому чьи-то искрящиеся на свету желтые глаза в спутанных ветках деревьях, следы лап на скрипящем снегу или извечная паранойя—Корнецвет не мог сказать точно.

Вырвал его из тёмных размышлений хрипловатый голос Клыкоглаза, зовущий к себе. Корнецвет вздохнул, но так как занять себя было нечем, кот подошёл к целителю. Старенькая палатка, как и во время его ученичества, встречала вечно засохшими связками листьев, висящих сразу за входом под потолком, терпким запахом трав, почти выветрившимся зимой, шершавой подстилкой самого целителя и более уютными местами для болеющих. Где, к своему удивлению, Корнецвет заметил Тигрозуба, который то и дело всхлипывал и недовольно бормотал, а при виде соплеменника и вовсе хмыкнул и отвернулся. Клыкоглаз медленно побрёл в самый дальный угол  пещеры, ежась от холода, воин последовал за ним.

Старый кот проворно пощупал скудные запасы трав, шепнул что-то себе под нос и обернулся к пестрому, протягивая на лапе почти полностью засохший листок..

„ Ежевика, опухоль от пчелиного укуса", — тут же безошибочно определил последний, принимая из чуть дрожащих лап целителя лекарство.

— Ежевика, – вторил Клыкоглаз мыслям кота, затем поймал его взгляд и вздохнул. — Ты, конечно, знаешь. Молодец. Пожалуйста, поищи её..

— Разве сейчас нам нужна она? – спросил Корнецвет. – И насколько я помню, она почти не растёт зимой.

— Ох.. – тот нахмурился, забрал листок, но, подумав, всё равно отдал его обратно и принялся рыться в остальных запасах. Вскоре пестрому пришлось сесть, чтобы удерживать ценные травы.— Значит так... Вот Кервель и Крестовник, их ищи очень тщательно, что-то должно было остаться.. Где-то. Это для Пеплогривки,  котята вот-вот появятся. И вот ещё что.. Лаванда есть, найди Лапчатку, вот она. Растёт.. Где же растёт... Где холоднее...

— Сейчас везде холодно, Клыкоглаз, – чуть мягче напомнил ему воин, кот растерянно поднял взгляд на него, а Корнецвет разглядел  тёмные круги под глазами друга и где-то внутри всколыхнулась тревога. — Впрочем, я поищу где смогу. У Племени Тёмного Морока Лапчатки должно быть больше, верно? Выйду скорее, может закончу к вечеру.

— Я тебя не напрягаю? Я могу сходить сам, если ты занят, – в догонку уходящему воину спросил старый целитель. Тот покачал головой, с замиранием сердца прислушиваясь к затихающему голосу. — Ох, скорее бы котята, может Падающая Звезда даст мне ученика...

Тигрозуб попытался как-то съязвить, когда Корнецвет выходил из пещерки со стопкой листьев, но последний, с трудом удержавшись от того, чтобы разорвать ему уши, быстро вынырнул навстречу ледяному воздуху. Он быстро перепрыгнул сугробы, морщась от холода. Может все-таки стоило подождать перед тем, как идти в лес.
Уже когда кот с трудом поднялся к некогда зелёному лесу по покрывшемуся льдом склону, его нагнала Искролика.

— Привет! – как всегда дружелюбно улыбнулась кошка. Она тоже изредка подрагивала, но её густая шерсть намного сильнее защищала от всего, в том числе и от мороза. Воительница быстро окинула соплеменника взглядом. – Помогаешь Клыкоглазу с запасами?

— Есть проблемы? – пожалуй, слишком грубо буркнул пёстрый, травы в пасти мешали говорить.

— Конечно нет, –покачала головой она, отворачиваясь чтобы уставиться куда-то в сторону скал. – Я думаю, что это довольно мило. То есть, Клыкоглаз довольно старый, ему точно нужен ученик.

Корнецвет вздрогнул от упоминания возраста друга и явного намёка на выбор целительства.

— Зачем ты пошла за мной? – напрямую спросил он, хмурясь. – Я не собираюсь становиться учеником целителя, и не замечал что ты хотела бы сделать это.

— Я тоже не хочу, – пожала плечами Искролика и смущенно хмыкнула. – Я просто решила составить тебе компанию. Вдвоем веселее, особенно зимой, знаешь? Ну.. Ты всё время ходишь такой хмурый..

—.. Ладно, – тяжело вздохнул воин, хотя его насторожили слова кошки о его настроении. Он видел в этом жалость.

Корнецвет с досадой приподнял очередной тяжёлый лист какого-то растения, надеясь отыскать хоть что-нибудь. Чтобы ускорить поиск, он попытался объяснить Искролике о нужных ему травах, но так и не остался уверен, что она его поняла. Он никогда не был силён в хороших объяснениях. Ничего не было. Всё, что они "поймали" — буквально три маленьких листка ежевики, почти полностью иссохших и вряд ли на что-то годных, так что воины... Вернее, в основном Корнецвет сосредоточил внимание на Лапчатке.
Он уже со злостью вырвал с корнем покрытый снегом сорняк, откинул в сторону, и... уставился на почти нетронутые желтые цветочки. Воин вздохнул с облегчением, аккуратными движениями отделяя нужную ему часть. Лапы, которые к тому моменту превратились в две неуклюже ледышки, плохо слушались, но кот смог справиться с ними. Он закончил как раз тогда, когда Искролика громко позвала его.
Глаза соплеменницы гордо светились, а перед ней мягко покачивались на ветру цветы Кервеля.

— Это то, что нужно? – уточнила она, и получив кивок в ответ, подпрыгнула на месте. – Не зря я тебе помогала! Вот видишь, нашли почти всё что нужно!

Корнецвет вздохнул, признавая поражение. Без неё у него было шансов найти эти несчастные цветочки по вечера, он бы стал одним большим сугробом. К вечеру погода сильно ухудшилась...

— Да... Спасибо, – пробормотал воин, забирая из-под лап Искролики самое настоящее сокровище. – Можно отправляться в лагерь.

Кошка счастливо хихикнула, чуть не врезалась в него на повороте, и поспешила прочь от границы с вражеским племенем. Пёстрый догнал её, стараясь состроить как можно хмурое строгое лица.

На полпути Корнецвет вдруг почувствовал незнакомый запах и замер в осознании. Он медленно обернулся, забывая про идущую вперёд кошку и встретился взглядями с несколькими тёмными силуэтами среди деревьев. На него смотрел Ворох и его стая.