Подталкиваемый мной с одной стороны, уводимый «деканом» с другой стороны, Аркан попросил меня периодически контролировать ситуацию и удалился лишь после уверений в полнейшей безопасности запланированного мероприятия и утвердительного кивка. Меня же «взяли в оборот» виновники торжества и поспешили усадить между собой почти во главе стола, откуда было видно все происходящее во дворе старосты, и главное - я могла контролировать своего «подопечного». Пить алкоголь я отказалась, а вот вкусить горячих мясных блюд не постеснялась. Я люблю и готовить, и кушать, главное – держать себя в руках, особенно если тебе дали карт-бланш. Врать и не краснеть – это ерунда, а жрать и не толстеть – это талант.

К десяти вечера народ упился: кто-то в усмерть, кто-то до поросячьего визга. Не было ни одной трезвой личности. При очередном «контрольном» взгляде на моего гостя, я удостоверилась в его сохранности и подметила, что «заплыв» прошел успешно, и Аркан стал «своим человеком», причем пользовался успехом у обоих полов. Его успели потанцевать, накормить, обласкать, обругать и даже, по-моему, переодеть: одежда сменила цвет с белоснежного на кардинально противоположный. Шарма от переодевания и «заплыва» у марокканца не уменьшилось.

Повернувшись к Максиму Юрьевичу, поманила его пальцем, приглашая наклониться для разговора «на ушко». Староста улыбнулся, по-свойски обхватил меня за талию и подставил ухо для беседы:

- Максим Юрьевич, организуйте, пожалуйста, романтически настроенным парочкам экстремальные свидания а полях. Скоро урожай собирать, а «удобрить» нашу Стихию нечем. – я смастерила «губки бантиком, бровки домиком».

Закивав со всей ответственностью, староста встал и, немного пошатываясь, побрел искать «жертв».

С другой стороны ко мне наклонился Олег. В гуле голосов и музыки трудно было разобрать слова говорящего даже на расстоянии вытянутой руки, поэтому пришлось терпеть выхлопы перегара прямо у уха:

- А разве это не ваша обязанность, как Стихийника, «удобрять» Землю?

- У вас, Олег, отличный слух, должна заметить, - я отстранилась и заглянула парню в глаза. – У меня много обязанностей и талантов. Один из них – умелое делегирование полномочий. Как по-вашему, Олег, что больше пойдет почве в пользу: механически созданное удобрение или натуральный природный продукт? – надеюсь, что затуманенные алкоголем мозги найденыша, уловили вектор моих умозаключений.

- Пойдемте потанцуем, Виктория, и разовьем вашу мысль в процессе.

Мне стало интересно проследить за процессом развития мысли и я легко согласилась, хотя была противником топтания на месте, даже в паре в молодым и привлекательным.

- Натурпродукт – он всегда предпочтительнее, - продолжал Олег, - хотя проверенная годами техника тоже давала неплохие результаты...

- Простите, Олег, я вас перебью, техника давала гэмэошные результаты и ценность таких продуктов часто вызывала сомнение.

Лицо парня немного перекосилось от напряженной работы мозга, алкоголь явно мешал ему соображать:

- Значит вы, Виктория, можете предложить только «техническое» удобрение? А делегируете полномочия в надежде «удобрить» свою почву натурпродуктом зарубежного производства?

Я резко отстранилась от партнера по танцам.

- Вы забываетесь, Олег, мы с вами говорим о тонких вещах. Ваши мысли и выводы сейчас глубоко субъективны, и я боюсь вас ранить своими высказываниями. – Во время моего монолога парень несколько раз пытался вернуть меня на место, поближе к себе, и каждый раз приходилось его отталкивать, применяя все больше силы.

Мои действия не были оставлены без внимания Огненного. Стихийник пробился сквозь толпу гуляющих и оказался рядом с нами почти одновременно с Максимом Юрьевичем.

- Все в порядке? – мужской дуэт уставился на меня.

- Я думаю, что нам пора по домам, - имея в виду себя и сына старосты. – Олег и я уже устали. – я повернулась к председателю: - Максим Юрьевич, не откажите в любезности, проследите, чтобы ваш сын выспался – завтра мы будем решать его будущую судьбу. Как там моя просьба?

- Не стоит беспокоиться, Виктория, мне даже искать никого не пришлось и подготавливать. Вы воспитали достойные кадры.

- Вы преуменьшаете свои заслуги, любезнейший, - уже с настоящим укором говорила я в сторону старосты.

Безумно захотелось домой. Спать. Повернув голову в сторону Аркана, удивилась и обрадовалась одновременно – на правом локте иностранца висела Олечка, наша радость и светоч гуманитарных наук.

- Аркан, дорогой мой Огонек. Ты попал в очень заботливые руки. Я оставлю тебя здесь, очень устала. Завтра хочу встать пораньше. Ты сам справишься? – лукавый прищур глаз и ухмылка гостя заставляли думать, что справится.

Староста прервал мои мысли:

- Виктория, вы позволите проводить вас до дома?

- Позволю, Максим Юрьевич. Как всегда, вы очень галантны. – уж очень я устала и не было сил отбиваться от настойчивого провожатого.

- А ты сама справишься? – вавилонский язык тоже имеет оттенки сарказма, и мой взгляд на Аркана, полный притворного презрения, был ярким тому подтверждением.

Летняя ночь была хороша: легкий намек на ветерок, мерцание далеких звезд, бесконечное небо и бескрайние просторы полей, переливы трелей ночных пташек. Лишь мне была слышна песня Земли, впитывающей страсти влюбленных парочек.

Когда я попросила Максима Юрьевича отвезти меня домой, его разочарованию не было предела – он предвкушал длинную приятную беседу в пешей прогулке к моему неблизкому дому. Но я действительно устала, очень много сил ушло на контроль собственных переживаний во время рассказа про события полугодичной давности. Продолжая проявлять чудесную свою сторону характера – галантность, наш староста открыл передо мной дверцу машины и, пока он обходил капот, я попросила Стихию Земли забрать излишки алкогольного опьянения у водителя, дабы спокойно и без аварий доехать до места назначения. Дорога заняла не более десяти минут, за которые мы ни разу не заговорили. Сон сняло как рукой, когда мы остановились у дома и Максим Юрьевич потянулся за свертком, лежащим на заднем сидении автомобиля.

- Виктория, позвольте сделать вам скромный подарок, - мой водитель протянул пакет, - вам очень идут летние платья и я не смог отказать себе в удовольствии...

Я нескромно заглянула в пакет, вытащила оттуда кусочек нежного шелка, в темноте он казался исключительного белого цвета. Я действительно люблю платья, но белый шелк ассоциируется у меня скорее с качественным нижним бельем для сна, чем с летним платьем. Пришлось загнать свои подозрения глубоко под корку мозга и лучезарно улыбнуться дарителю.

- Максим Юрьевич, вы не перестаете меня удивлять, - подумалось, почему за полгода мы так и не перешли на «ты»? – Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, - услышала я в ответ, когда уже почти захлопнула дверцу машины.