Я скептически вскинула одну бровь и скрестила руки на груди. Всё это действие вмиг приобрело оттенок глупой шарады. Люция подобрала подол платья и уселась прямо на камень. Ноги, словно в назидание, задрожали, требуя от меня такого же жеста. Пришлось повиноваться. Солнце прилично нагрело каменную подошву, и сидение на земле обещало пройти без неприятных последствий.

— Прошу, изъясняйся языком, который будет понятен простым смертным, вроде меня.

Женщина насмешливо выдохнула. В очередной раз послышалось шипение.

— Ты мне напоминаешь щенка, который только открыл глаза. Он совершенно не знает, что с этим делать, и новоприобретённое чутьё скорее мешает, нежели помогает. Твои глаза открылись, но ты ещё не знаешь, что с этим делать. Я хочу помочь тебе.

Воспоминания уколола одна неприятная фраза. Мнение одного человека, которое сейчас не казалось таким уж и субъективным.

— Ты не обязана этого делать, — тихо ответила я.

— Делать что?

— Возиться со мной. Я сама, как-нибудь, разберусь со своей жизнью. Не нужно делать одолжений, — проворчала я, уставившись себе под ноги. Эти слова дались тяжелее, чем я думала.

— С чего ты взяла, что это одолжение? — ее голос приобрел обиженный оттенок.

— Я обычная. Такая же, как и сотни других тинаанцев. Я не лидер, которым ты меня ошибочно считаешь. Не нужно этого всего, — немного мягче добавила я. Ругаться не хотелось совершенно.

Королева змей выдержала паузу, разбирая мои слова. Она неспешно раздумывала, строя фразы и логические доводы, чтобы в очередной раз оспорить моё мнение.

— Влияние Аргеса на лицо, — хмыкнула она. — Но он не всегда прав, спешу тебя разубедить в этом. Наверное, он был зол, когда ляпнул нечто подобное. Смысл не в том, Анаит. Скажи мне лучше, чем для тебя является твоё новое имя? Как ты его воспринимаешь?

Хотелось спросить, какое это вообще имеет значение, но что-то заставило смолчать.

Какой смысл имеет для меня это имя? Оно — другая часть меня, которая появилась на свет совершенно неожиданно. У неё есть те качества, которых я никак от себя не могла ожидать. Иронично, ведь от себя подвоха ждёшь в последнюю очередь.

— Тайрина — синоним темной стороны луны.

— А ты знаешь, как дословно переводится твоё имя?

— У меня плохо с древними языками, — честно созналась я.

— "Тайр Инн" — луч ведущий.

— Но это не моё настоящее имя, так что всё это не имеет никакого смысла. Снова, — я отрицательно покачала головой.

— Не твоё? Ты можешь с твёрдой уверенностью заявить, что оно не твоё?

Рот приоткрылся в побуждении подтвердить вопрос, но ни звука не слетело с языка. А в голове, как мантра, звучали слова: "это не имя, это призвание".

Люция и не ждала другой реакции. Даже в темноте, не видя ее лица, я знала, что она победно улыбается.

— Ваш поступок — яркий пример того, как нужно действовать. Именно так, как бы этого хотел Тинай. Он верил, что благородство победит, что во главе мирской суеты станут равноправие и честность. Только вот Аргес бы согласился с решением Бумфиса.

— Слабак, — скоропалительно выплюнула я.

Она замолчала. Я прикусила язык, поняв, что снова сморозила очередную глупость.

— Он лишь ребёнок, который слушается своего отца, — немного понизив голос, ответила женщина, подтвердив мои подозрения.

— Прости, я не...

Но договорить она не дала, подняв ладонь, в призыве заткнуться. Послушно засунула язык обратно за зубы.

— Аргес бы послушался Бумфиса, наступив на горло своим желаниям. Он делает так всегда, к радости или к сожалению. Но ты скорее умрёшь, чем проигнорируешь желания своей души. Это похвально и в некотором роде глупо. Это яркий индикатор твоего имени. Ты очень похожа на Тиная. Своими амбициями, своей жертвенностью, своими идеалами. Ты не воин, ты — вдохновение для остальных, как полярная звезда для моряков.

Этой женщине всегда удавалось проникнуть в глубь всего. Она не просто видела окружающий её мир — она создавала его, была неотъемлемой частью.

На каждом выдохе её голос становился всё более жёстким и воинственным. Он звучал настолько уверенно, что даже самый заядлый скептик стал бы кивать головой, как болванчик.

— Все мы — винтики в одной машине. И, опережая твой вопрос, отвечу: двигателем является Аргес.

Воздух сгустился настолько, что почти искрился от напряжения. Было ли это тайным знанием, которое мне пока не дано понять или же бредом сумасшедшего, но эффект производило одинаковый.

— А ты, Тайрина — топливо. Он умеет действовать. Он решительный, беспристрастный, бесстрашный, но... потерянный. Он злится, когда перед ним возникает тупик. Прошу, покажи ему выход. Ведь ты его видишь, хоть и пытаешься закрыть глаза. Не сопротивляйся этому. Поначалу будет больно, но оно того стоит.

— Как? — прошептала я, не в силах выдавить и звука.

— Просто делай и говори то, что считаешь правильным. Истинно правильным. Если тебя будет терзать хоть толика сомнения, то все труды пойдут Императору под хвост. Реши для себя, что хорошо, а что плохо. А всё остальное подтянется автоматически.

После этих слов, Люция поднялась на ноги и картинно зевнула. В тусклом свете люминесцентных цветов мелькнула клыкастая ухмылка.

— Что-то я устала. Старовата я уже для таких ночных вылазок, — хмыкнула она, возвращая себе тот привычный образ отстранённой загадочной женщины. Сладко потянувшись, Люция направилась к ступенькам. Спохватившись, я последовала за ней.

Всю оставшуюся дорогу мы не проронили ни слова. Каждому было о чём подумать. Мне так точно.

Странно было видеть пляж и площадь абсолютно пустыми. Время перевалило далеко за полночь. Виднелись только редкие огоньки — свет в окнах наскальных домиков.

Меня подломила усталость. Вопреки вопиющим протестам внутреннего голоса, глаза слипались, а все мышцы безостановочно гудели. Мы вошли через неприметную дверь кухни, которая находилась в северо-западной части Картарэфа. Воспоминание о несостоявшемся побеге пробудило чувство стыда, но и он быстро потух на фоне изнеможения.

Я мечтала лишь о кровати, но ноги понесли в совершенно другом направлении: в медпункт. Словно там осталось незавершённое дело. Анил наверняка спит, а мальчик едва ли проснётся раньше завтрашнего обеда. Но что-то необъяснимое продолжало толкать. Остановившись перед дверью, я огляделась по сторонам, будто ожидая кого-то увидеть. Кого-то, кто поддержит в этой странной затее, скажет, что я всё делаю верно.

Тряхнув головой, потянула за ручку. Петли скрипнули слишком громко для идеальной тишины. Не успев сделать и шагу, застыла на месте, потому что я оказалась не единственным ночным посетителем. Решимость как ветром сдуло. Я неуверенно топталась на месте, взвешивая все за и против. И вот когда варианты перевесили вторую чашу, в мою сторону прозвучало едва различимое:

— Прикрой двери. Сквозит.

Дверь захлопнулась за спиной. Усилием воли я заставила себя переставлять ноги. Слушались они плохо. В проходе перед койками стояло кресло. Мне была видна лишь макушка сидящего. Рука, одетая в перчатку, покоилась на подлокотнике.

— Почему ты не спишь? — прохрипела я, еле отлепив язык от неба. Во рту пересохло.

— А ты?

— Не могу уснуть.

— Я тоже.

Я тяжело вздохнула, присаживаясь на краешек соседней кровати. Аргес даже головы не повернул. Глаза цвета льда глядели на два мирно спящих тела. Анил спал спокойно. Мальчик периодически вздрагивал и вертелся. При каждом его движении кожаная перчатка поскрипывала.

— Почему ты так рьяно борешься за них? — его голос звучал на редкость спокойно и немного отсутствующе. Он пытался что-то понять, найти нужный конец, чтобы развязать узел. Но у меня его не было, вопреки ожиданиям Люции. Я не знала, что ответить.

— Потому что больше некому.

— Почему именно они? — парень продолжал прощупывать почву.

— Дело вовсе не в них, — почти шепотом ответила я.

— Тогда, почему именно ты?

— Не знаю. Наверное потому, что не могу по-другому.

Аргес резко обернулся и внимательно взглянул на меня. Он смотрел так испытующе, словно пытался увидеть, что творится у меня под ребрами. Это было ощутимо почти физически, по спине пробежали мурашки. Впервые этот взгляд не был холодным или злым. Он был... грустным.

— Послушай, если ты собрался отчитать меня за пререкания с Бумфисом, то лучше подождать до... — договорить он мне не дал, нагло перебив.

— Я не собирался этого делать. Просто то, что ты сказала... да и сделала, было... неожиданным, — сказал он, снова повернувшись ко мне спиной.

Щеки предательски вспыхнули. Хорошо, что Аргес этого не увидел. Было бы крайне глупо и неловко.

Повисла тишина. Я не знала, что сказать, да и король угрюмости не спешил продолжать разговор. Поднявшись, неуверенно направилась к двери, почти что кралась — только бы не заметил.

— Тайрина, я... — начал он, заставив меня замереть на месте и втянуть голову в плечи. — Ты хорошо справилась сегодня.

— Спасибо, — тихо ответила я, окинув его коротким взглядом, — но без тебя бы ничего не получилось.

На этой фразе у ног появилась турбо скорость, и они в долю секунды вынесли меня в коридор. Больше ничего не мешало на пути в свою комнату.

Ночь постепенно таяла. Время близилось к рассвету. День обещал быть тяжёлым.