Посёлок отступников встретил нас неприступной трехметровой стеной, "украшенной" колючей проволокой. По стене ходили охранники с автоматами, ещё несколько вооруженных людей стояли у входа, через который редко, но регулярно сновали люди.

Стоит отметить, что охранники у входа были достаточно расслабленными и наблюдали за толпой ленивым блуждающим взглядом. Но стоило нам приблизиться, как они вытянулись по струнке, напряженно оглядывая Аргеса с ног до головы. Он же, в свою очередь, не обратив на них никакого внимания, вошёл внутрь. Я поспешила за ним, но путь мне преградили.

— Посторонним вход воспрещен, — заявил один из них.

— Я не посторонняя. Я с ним, — ответила я, бесцеремонно указывая на Аргеса пальцем.

— Предъявите пропуск.

За вопиющим возмущением я пыталась скрыть растерянность и мрачно уставилась на парня. Сказать, что он упивался этой ситуацией — ничего не сказать! Он так и продолжал стоять по ту сторону стены, светясь от излучаемого им ехидства, словно солнце.

— Зачем тогда ты привел меня сюда? — требовательно спросила я, повысив голос.

— Это не было моим решением. Сама знаешь. И я не обещал, что ты попадёшь внутрь.

И тут меня осенило. Бровь парня вопросительно взмыла вверх, когда он наблюдал за резкой переменой моего выражения лица.

— В твоих же интересах пропустить меня в город.

— Ты так уверена? С чего мне это делать?

Я выдержала многозначительную паузу, пользуясь его же оружием: ядовитой ухмылкой.

— С того, что я могу рассказать Бумфису о том, что ты ослушался его приказа.

Аргес помрачнел. Он, скорее всего, догадывался о чём речь, но решил включить идиота.

— А теперь мне стало интересно послушать твою бредовую идею.

— Бумфис запретил тебе заниматься делом о поставщике шанэ. Но ты наплевал на его указ и притащил меня в эту дыру, под предлогом "изучения местности". Таким образом в очередной раз подвергнув мою жизнь опасности. Если поставщик действительно обитает здесь, кто знает, сколько ещё людей хотят моей смерти?

Охранники изо всех сил старались сохранить беспристрастный вид, но глаза выдавали, пытливо бегая из стороны в сторону.

Аргес стал мрачнее обычного, что подтвердило мою догадку. Очередная победа пошла в копилку.

— Пустите её, — коротко бросил он охранникам и, не дожидаясь меня, зашагал дальше. Пришлось почти бегом сократить разделяющее нас расстояние.

Он даже не оглянулся. Точно знал, что я буду идти в двух шагах за его спиной. Как и всю дорогу перед этим. Но сейчас моральное состояние серебряного мальчика волновало меня в последнюю очередь. Собственные беспокойные мысли затмевали все вокруг.

Это селение было очередным доказательством того, что я ничтожно мало знаю о мире, в котором прожила всю свою сознательную жизнь. Череда железных контейнеров с грубыми прорезями для окон и дверей лишь отдаленно напоминала дома. Даже пресловутые наскальные домики Тинаана выглядели более уютно, чем эти "строения". Единственное слово, которое крутилось на языке для описания всего увиденного — свалка. Отступники больше походили на грязных попрошаек, которые видели душ раз в полгода. Обилие серых и грязно-коричневых цветов вгоняло в уныние. Десятки подозрительных хмурых взглядов заставляли кровь стынуть в жилах.

Люди здесь обитали разнокалиберные: мужчины, женщины, дети, старики. И все без исключения смотрели на Аргеса. Дети в основном с любопытством, их родители с недоверием, а более старшие — с откровенной ненавистью.

И я их прекрасно понимала. Их загнали в клетку, как животных и предоставили худшие условия для жизни. Им некуда деться. Это ещё хуже, чем жизнь в Талитане. А ещё грустное осознание того, что родившиеся здесь дети никогда не увидят ничего за пределами этой стены.

Но тут же возникло противоречие, и я незамедлительно его озвучила:

— Ты говорил, что отступники не покидают своего поселка. Но ведь они выходят за территорию.

Парень покосился на меня.

— Далеко не все и только на определенные расстояния. На каждом из отступников есть специальный браслет, который отслеживает их перемещение. Они не могут отойти от поселка дальше, чем на три километра.

Очередная волна возмущения заставила задохнуться от несправедливости этого мира. Мне стало невыносимо жаль этих людей, а детей в особенности. Но следом за эмоциональным всплеском последовала холодная рассудительность.

— Значит круг подозреваемых значительно сужается. У них тут есть главнокомандующий?

— Мы к нему и идём. Знаешь, именно в такие моменты, ты разрушаешь моё устоявшееся мнение касательно твоей персоны, — хмыкнул Аргес.

Вместо ответа я лишь закатила глаза.

— Это был комплимент, если что, — добавил он минутой позже.

— Именно в такие моменты ты укрепляешь моё устоявшееся мнение касательно тебя, — не осталась в долгу я.

Но перепалке не было суждено состояться, так как в нашу сторону двигалась компания из пяти человек. Впереди шел мужчина в длинном черном плаще. Его волосы и борода, казалось, достают их владельцу до колен. Узкие глаза, острые скулы и хищный разлет бровей ещё больше усугубляли обстановку. Незнакомец всем своим видом вызывал чувство необоснованного страха. Постаравшись сжаться до минимальных размеров, я интуитивно спряталась у Аргеса за спиной. Он, вроде, не возражал.

— Глава Шиен. Что привело тебя сюда? - бесцеремонно начал мужчина.

Его угрюмые спутники мрачно сканировали взглядами парня и, могу поспорить, мысленно ломали ему кости. У одного даже уголок губ дёрнулся в попытке улыбнуться. Только выглядело это ещё более жутко.

— Есть разговор, Эним, — ровным холодным тоном ответил Аргес.

— Говори.

Кожаная перчатка угрожающе заскрипела. Ряды "врага" всколыхнуло волнение.

Эним задумчиво перевёл взгляд на пресловутую руку, словно пытаясь разглядеть ту причудливую вязку вен.

— Не здесь.

— Хорошо. Идём в мой кабинет. Твоя очаровательная спутница идёт в комплекте с тобой? — учтиво поинтересовался бородатый отступник.

— К моему огромному сожалению, — фыркнул парень, за что поплатился, получив весомый тычок кулаком между лопаток. Моё вялое возмущение проигнорировали с вопиющим равнодушием.

Странная компания не стала нас ждать. Мы шагали следом, на некотором отдалении. И только сейчас, отойдя от лёгкого ступора, я заметила, что людей стало намного больше. Они выходили из своих контейнеров, бросали все свои дела и смотрели: кто в руках с топором, оторвавшись от рубки дров; кто с тазиком постиранного белья; кто-то и вовсе выбежал на улицу с дымящейся сковородкой. Я чувствовала себя овечкой, по своей же глупости забредшей на вечеринку к волкам. Их численное превосходство и странное поведение очень сильно давило на нервы. Что-то мне подсказывало, что не будь с нами Энима и его компании, то яростная толпа растерзала бы нас в считанные секунды всеми доступными подручными средствами.

— Почему он так странно назвал тебя? — тихо спросила я, дернув парня за рукав.

Он вытаращился на меня, как на полоумного шута, из-за чего я почувствовала себя крайне глупо, ещё даже не зная причины такого взгляда.

— Он назвал меня по фамилии.

— Его имя дословно означает "животное"?

— Нет. Это означает "враг". И заткнись, сейчас совершенно не время сыпать глупыми вопросами. Чревато последствиями, — прошипел Аргес в ответ. И я послушно заткнулась, ещё больше спрятавшись за его спину.

Мы подходили к одноэтажному деревянному строению, покрытому глиной. Оно было словно срублено наспех, а глину руками размазывали дети. Это первая мысль, которая пришла мне в голову при виде неровных сгустков серой штукатурки и покрытой лишайником крыши. Наверное, здесь мало заботятся об интерьере.

Дверь была открыта, но занавешена какой-то грязно-бордовой тряпкой, которая в далёком прошлом была шторой. Эним вошёл первым, нас пропустили следом, а затем вошли большие угрюмые парни. Дверь захлопнулась и закрылась на замок. А мне невыносимо захотелось сбежать из этого страшного места.

Первое время в помещении было темно. Но спустя минуту тусклый свет от настольной лампы проявил окружающие пейзажи, и я охнула, непритворно изумившись увиденному. Что говорится: никогда не суди книгу по обложке. Глаза разбегались от изобилия антикварной мебели, изящных хрустальных фужеров, картин и пышных ковров. Канделябры, разнообразные статуэтки из слоновой кости и самоцветов, серебряные пепельницы и часы, а также чучела животных. По центру стоял стол из красного дерева и кресло с позолоченными подлокотниками и обивкой из красного бархата. Над этим креслом, на стене, висела голова волка с ощеренной пастью. Эним разместился прямо под ней, что ещё больше добавило ему загробной мрачности.

— Я слушаю. Зачем ты сюда пришёл?

— Шанэ. Хочу узнать, имеет ли кто-то из твоих людей к этому отношение.

Эним криво улыбнулся и потянулся за бутылкой, в которой плескалась янтарная жидкость. Тишина висела в воздухе всё то время, пока бородатый наливал себе алкоголь в стакан, смотрел его на свет, нюхал. И только сделав глоток, соизволил ответить:

— Это абсурдно, ты ведь сам это понимаешь.

— С тебя не убудет, если ты проведёшь расследование. Дело серьёзное, которое касается... сам знаешь чего. Пострадали люди.

— Мне нет дела до тинаанцев. Так же как и вам нет дела до нас.

Это было поражением. Он ничего не скажет. Ноги несли меня в сторону выхода. Воровато оглянувшись, я уткнулась взглядом в "большого злого дяденьку" и приклеилась к месту. Уходить расхотелось, захотелось раствориться в воздухе.

— В таком случае, наш прежний договор не имеет смысла, — холодно ответил Аргес, сделав вид, что собирается уйти, но Эним его остановил:

— Погоди. Что случилось, и почему ты думаешь, что к этому причастен кто-то из моих людей?

— Компания подростков под действием шанэ произвела организованное нападение на одного из наших людей.

— На кого, если не секрет?

— На меня, — вякнула я. Получилось слишком пискляво и не к месту, о чём мне сообщил красноречивый взгляд Аргеса.

— Интересно, — протянул Эним, поглаживая свою длинную бороду. — И чем же ты не угодила шайке подростков, милое дитя?

Я замялась, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что сказать. Паника накатывала с силой цунами. Шли томительные секунды, все ждали от меня ответа.

— Я просто...

— Её приняли не за того человека, — пришёл мне на спасение Аргес. И сейчас, как никогда в жизни, я была благодарна ему за это.

Да, он соврал. Возможно, Эним это понял. Но в этой (я так полагаю) сделке у него есть своя выгода. Как минимум, таинственный договор.

— Сделаешь это и можешь выбрать любой предмет. А нет...

— То что? — резко выпалил бородач. Он даже слегка приподнялся, а его глаза светились опасным азартом.

— Мы расторгнем договор, — холодно и зло выпалил Аргес.

Повисла нехорошая пауза. За спиной послышалось странное шуршание, отчего кожа покрылась мурашками.

— Через три дня придешь ко мне на закате. Вместе с очаровательной дамой.

Мне показалось, что кожа перчатки вновь заскрипела.

— Какая твоя цена?

Эним криво улыбнулся и подергал себя за бороду.

— К примеру, моё кресло.

— Идёт.

Бородач поднялся, за спиной снова послышалось шевеление. Щёлкнул замок, дверь со скрипом отворилась. Он вышел из-за стола и двинулся в нашу сторону. Чем ближе он подходил, тем больше я пятилась.

— Как твое имя? — приторно сладко спросил он, протягивая мне руку ладонью вверх.

Ступор сковал меня на месте. Боязливо покосилась на Аргеса, но он лишь едва видимо кивнул.

— Тайрина, — робко произнесла я, протягивая руку в ответ. Бородач потянул её к себе и поцеловал. От премерзкого ощущения волосы на голове встали дыбом.

— Прекрасное имя, только тебе совершенно не подходит. Буду рад тебя снова увидеть через три дня, Тайрина.

На этом разговор был окончен. Хвала Тинаю, больше каверзных вопросов мне не задавали, и нас невредимыми выпустили из здания. Осталось только в такой же целости выбраться из этого жуткого места.

Аргес схватил меня за локоть и решительно потянул в сторону выхода, добавляя скорости. Пролетели мы весь поселок в считанные минуты. Оказавшись за воротами, ещё некоторое время держали точно такой же темп, пока трехметровая стена не скрылась из виду. И только тогда он отпустил меня и, прислонившись к дереву, устало закрыл глаза.

У меня засосало под ложечкой. Что-то было не так. Чтобы не сказать, что всё очень плохо. Чувствовала я это нутром, хотя логическая часть твердила полностью противоположные вещи. Но по собственному опыту могу с уверенностью сказать, что интуиция работает намного лучше. Что было нехорошо, в данный момент.

— В чём дело? — тихо спросила я, с опаской глядя на парня.

— Ты влипла. Ты влипла настолько, что твой выбеленный мозг даже представить себе не может. А я вляпался вместе с тобой, — выпалил он.

Я отшатнулась, словно от удара лопатой по голове. И сейчас, мне стало даже страшнее, чем в том безвкусном самодельном музее. А всё потому, что Аргес впервые показал свои эмоции. И оптимизмом от них не пахло.

— Не понимаю... всё ведь получилось?

— Он положил на тебя глаз. И это не просто плохо, а очень дерьмово.

— Если это ревность, то это не самый удачный пример, — хмыкнула я, скрестив руки на груди.

Парень резко вскочил, нависая надо мной, словно коршун. Его глаза практически искрились от злости и отчаяния. Я попятилась, и уткнулась спиной в дерево.

— Засунь свой сарказм в то место, которым ты обычно думаешь! Сейчас не до шуток! — рявкнул он. От неожиданности я вздрогнула всем телом. Слезы начали щипать глаза, но титаническим усилием воли отогнала их от себя.

— Я ничего не понимаю... объясни мне, — вяло попросила я.

Аргес отстранился и вернулся к полюбившемуся ему дереву. Он сел на траву, выпрямив одну ногу. Я, чувствуя, что мои ноги стали ватными, последовала его примеру.

— Эним был герэндом. Одним из близкого окружения Зейна. Верным псом. Но в цеху случился взрыв, и он здорово пострадал. Все думали, что он не выживет, но он выжил. Только у него развилась болезнь, из-за которой он больше не мог исполнять свой долг перед империей. Но за его послужной список Зейн даровал ему возможность жить обычной жизнью. Эним обосновался в Талитане, женился и у него родилась дочь. Она была ребенком-индиго. В четыре года она свободно читала и писала, а в шесть лет решала квадратные уравнения. Эним в ней души не чаял. Она стала его глазами, ушами и мозгом, так как его собственный после катастрофы стал практически непригоден в науке. Он словно разучился писать, стал путать буквы, не мог посчитать простейшие уравнения. Некоторые талитанцы прознали об особенностях его дочери и слили информацию герэндам. Пришёл отряд, и девочку забрали в столицу. Эним свихнулся на этой почве. Ему повсюду мерещились враги, а в каждой девушке он видел свою дочь. На его счету четырнадцать трупов и более двадцати изнасилований. Его пытались поймать. Но он успел сбежать. Так Эним познакомился с Бумфисом и основал посёлок отступников.

Аргес замолчал и закрыл глаза, прислонившись головой к стволу. Я обнимала коленки, сжимаясь с каждым его словом всё сильнее.

— Что будет через три дня? — охрипшим голосом спросила я.

Он открыл глаза и посмотрел на меня. Без тени иронии, без злости. Словно... с опаской.

— Он не спроста велел тебе прийти. И если ты не явишься, то он не выдаст нам барыгу. А если придёшь...

— А что если... мы вообще не придём? Найдем поставщика другим путём, не столь опасным.

— Это ещё хуже. Так как он посчитает себя оскорбленным. Мы заключили сделку, и он свою часть выполнит, не сомневайся.

Я отсутствующим взглядом смотрела в даль, пытаясь сложить мысли в кучу. Ответа у меня не было, как и успешной развязки этого поганого дела.

— Что же делать?

— Идти. Только быть максимально подготовленными. Послушай, есть два варианта исхода будущей встречи: мы приходим, забираем барыгу, я расплачиваюсь с ним и мы уходим. Возможно, он просто решил поиграть нам на нервах.

— А второй? — с безысходностью в голосе, поинтересовалась я.

Аргес помрачнел пуще обычного.

— Я смогу держать оборону достаточно долго, чтобы ты сбежала и вызвала подмогу.