Темный подъезд, по которому мы прошли, казался заброшенным и старым. Люсьен остановился у двери и быстро постучал.

- Кто там?- раздался глухой голос.

Открылась дверь - ровно настолько, насколько позволяла цепь, соединяющая ее со стеной. В образовавшейся щели показалось хмурое лицо какой-то женщины.

- Что вам надо?- угрюмо спросила она.

- Я Люсьен Алабастор.- представился демон и добавил немного неуверенно: - Кийон сказал, что здесь живет моя мама...

Суровое лицо женщины посветлело и несколько смягчилось.

- О, молодой хозяин!- она быстро захлопнула дверь, звякнула цепью и снова распахнула ее.- Входите!

Люсьен кинул на меня быстрый взгляд и вошел внутрь. Зачем он привел меня сюда? Если хотел встретиться с матерью, разве не лучше это сделать одному? Это же слишком личное. Но я вошла за ним, не задавая лишних вопросов.

Внутренняя отделка квартиры была намного лучше, чем подъезд. Дорогая, но старинная мебель отлично сочеталась с темнотой, царящей внутри. Электричества не было, а свечи явно жалели.

- Где она?- спросил Люсьен женщину.

- Там, в дальней комнате.- отозвалась женщина, закрывая дверь.- Она, должно быть, проснулась.

Люсьен скрылся в указанном направлении. Я медленно прошла за ним, не обращая на сомнительный взгляд, которым проводила меня женщина, никакого внимания. Парень прошел в комнату, где была небольшая одноместная кровать, смятая и похожая на больничную. На ней лежала женщина. С кровати ниспадали длинные светлые волосы.

- Мама,- тихо позвал Люсьен и легко тронул бугор из одеял.- Я вернулся.

Одеяла зашевелились, и из-под них показалась женщина, приподнявшаяся на локтях. Я наконец увидела ее лицо. Она тоже была демоном - я видела ее остроконечные уши - и, видимо, относилась к тому типу, представители которого долго сохраняли молодость. Но некая болезнь и прошедшие годы оставили отпечаток на ее лице. Под большими глазами залегли тени, щеки впали, вокруг глаз образовалась сеточка морщин, а губы высохли и сморщились. Но тем не менее взгляд ее был ясен и светел, как у ребенка. Я быстро поняла, что она сумасшедшая. По крайней мере, уже не такая, какой Люсьен ее знал.

Лицо женщины осветила улыбка.

- Сынок!- она схватила Люсьена за руку и притянула к себе, заставив его неловко повалиться на кровать, после чего начала беспорядочно обнимать и целовать лицо, совсем не обращая внимания на размазывающуюся по его вечно подведенным глазам косметику. Черная краска вскоре осталась и на ее губах.- Как тебя долго не было! Где ты был? Опять в турах? Ты много пел? Устал, наверное?..

Она задавала беспорядочные вопросы, но совсем не ждала на них ответов, и в какой-то момент Люсьен тихо засмеялся, тоже обняв женщину.

- Мама... я скучал...- он прижался к ней, пока она все еще возбужденно трогала его: руки блуждали по спине, волосам, словно не знали своего места и не понимали, где остановиться, будто она хотела обнять его всего и сразу.- Я был в другом мире... И я вернулся.

- Другой мир?- эхом отозвалась она.- Это далеко? Почему ты не берешь меня с собой в туры? Я был хотела посмотреть как ты поешь на сцене... О, подожди, у меня есть кое-что для тебя... Твой медиатор, ты забыл его, когда собирал вещи...

Она быстро вылезла из постели и, не обращая на руки Люсьена, пытавшиеся ее остановить, внимания, принялась шарить по темноте. Парню ничего не оставалось, кроме как сидеть и ждать ее на кровати. Женщина босиком прошлепала по полу. Из-под ее ночнушки высовывался такой же длинный, как и у ее сына, хвост, который сейчас мельтешил по полу, как у разъяренной кошки, беспорядочно задевая вещи, столбики кровати и ножки стульев.

- Мама...- устало пробормотал Люсьен, но та даже не услышала. Он кинул на меня, стоящую в дверях, печальный и какой-то затравленный взгляд, и я поняла, насколько тяжело давалась ему эта встреча.

- Вот он!- женщина повернулась к нам, победно сжимая в руках какой-то маленький предмет. Медиатором оказался небольшой рыжий треугольничек непонятного назначения.

Но, возвращаясь к нам, она вдруг застыла, а лицо ее исказилось в большом удивлении. Потом она нахмурилась. Люсьен, ничего не понимая, нахмурился вслед за ней.

- Ты!- обвинительно выплюнула она, от чего парень, но ожидавший такого, вздрогнул.- Явился - не запылился! Столько лет прошло, и только сейчас пришел, да?! Совести у тебя нет! Совсем забыл о нас! Сколько ждала тебя!.. Мы с сыном столько ждали тебя!.. А ты пришел только сейчас!

Глаза Люсьена стали совсем круглыми от удивления.

- Мам, я же сказал, что был в другом мире...- непонимающе пробормотал парень.

- Хватит оправдываться! Это Люсьен был в другом мире! Он ушел из-за тебя! Потому что тебе плевать на нас! Чейз! Я ненавижу тебя! - закричала она.

Люсьен осознал, что мама в темноте перепутала его с отцом, и словно окаменел от этой мысли. А женщина продолжала кричать и, словно маленький ребенок, принялась топать ногами.

- Где мой сын?! Ты, ублюдок! Где мой сын?! Пусть идет к чертям твоя семейка! Верните мне сына!

По щекам Люсьена потекли слезы. Он не шевелился.

Я вошла в комнату, не имея сил больше наблюдать за этим.

- Успокойтесь, пожалуйста...- спокойно произнесла я.- Ваш сын еще здесь. Он просто вышел...

Влетела женщина, которая впустила нас и, отпихнув меня, подхватила хозяйку.

- Госпожа, вам нужно отдохнуть!- она потащила ее к кровати, а Люсьен, словно очнувшись, быстро отпрянул в тень, опасаясь, что мама снова выйдет из себя.

- Люсьен еще здесь?- доверчиво спросила женщина, глядя на меня большими стеклянными глазами.

- Да, здесь.- кивнула я, чувствуя, как тело холодеет: Люсьен вжимался в угол с побледневшим лицом и жалобно смотрел на меня. Мы оба не понимали, почему мама его не видит.- Просто он... вышел. Я пришла с ним сюда.

- А, ты его друг, да?- вдруг поняла женщина, совсем не обращая внимания на попытки служанки уложить ее в кровать.- Тогда передай это ему.

Она протянула мне треугольничек. Я, ничего не понимая, послушно взяла его.

- Конечно передам.

Служанке наконец удалось уложить ее. Женщина стенала и металась по кровати, уже совсем ничего и никого не различая.

- Сынок, где же ты? Опять ушел... Сколько еще ждать вас?.. Опять одна... Почему же меня все бросили? Сколько это еще будет продолжаться?..

Ее жалобный голос напоминал брошенного ребенка, но от вида того, что это произносила взрослая женщина, сердце уходило в пятки.

- Мама, я здесь.- Люсьен нашел в себе силы и выплыл из тени.

- Где, где?- женщина заозиралась, но несмотря на то, что парень сел к ней на кровать, никого не увидела. Ее взгляд был отсутствующим, и все, что она могла делать - это трогать все руками. В конце концов она нашла ладонь Люсьена и вцепилась в нее.

- Сынок, не бросай меня...- жалобно протянула одна.- Я больше не хочу быть одна...

- Не брошу, не брошу.- пообещал он.- Что мне сделать для тебя?

Она снова села и вцепилась в его одежду. Люсьен, обняв ее, поглаживал по светлым волосам. Лицо парня было в черных пятнах от подводки и дорожек черных слез, которые стекали по его щекам. А вот взгляд был холодным и пустым.

- Спой мне,- тихо попросила мать.- Как ты можешь.

- Что тебе спеть?

- «Качалку-лошадку»,- отозвалась женщина.

- Но она ведь грустная,- возразил Люсьен.

- Все равно хочу ее... Слышать твоим голосом...

Ему ничего не оставалось, как подчиниться ей. Он начал напевать какой-то мотив и понемногу покачиваться в его такт, словно убаюкивал женщину. Красивый ровный голос заполнил комнату и каждую клеточку всех присутствующих.

Я не могла уснуть и принялась считать овец,
Их белоснежная шерсть в крови.
Мертвому голосу внутри меня еще не пришел конец,
Мне кажется, он еще жив.

В новой детской поселился призрак,
Ты ходишь за мной, даже не появившись на свет.
Твои новые игрушки полны презрительных улыбок.
Они не понимают, что больше не нужны и смысла в них больше нет.

О-ох, почему же ты не вернулся домой?

Я пропустила твой первый праздник,
Смотрю на твою пустую кровать,
Смотрю на ненужные вещи
И не хватает сил признаться...
Тебя больше нет.
И поэтому ты не вернулся.
Потому что тебя никогда не было...

Вперед-назад, вперед-назад
Качаюсь вперед-назад.
Как качалка-лошадка,
Которую мы купили для тебя.
Ты так ее и не увидел,
Но она качается вперед-назад.
Вперед-назад, вперед-назад.
Качаюсь вперед-назад,
Как та качалка,
Которую мы купили для тебя,
Она все еще качается вперед-назад.

От слов песни, исполненной прекрасным голосом Люсьена, из меня вышибло весь дух. В глазах скопилась соленая вода. Я на ощупь вышла в коридор, потерянная и оглушенная, спустилась по стене вниз и накрыла голову руками.

Эту женщину бросила семья. Все, кого она любила. И она сошла с ума. Что будет со мной? Мы так похожи... Голос Люсьена звучал в голове. Эта чертова магия просачивалась сквозь меня и стягивала мои чувства в тугой узел, причиняющий боль.

Я опять начинаю жалеть себя,
Твой отец еще не знает мой секрет,
Что в детской живет маленькое приведение.
Ох, ты никогда не увидишь, как твой сын станет звездой.
И все твои деньги, что ты потратил на виниловые пластинки для него...
Мне жаль, но они больше не нужны.

Я пропустила твой первый праздник,
Смотрю на твою пустую кровать
Смотрю на ненужные вещи
И не хватает сил признаться...
Тебя больше нет.
И поэтому ты не вернулся.
Потому что тебя никогда и не было...

Вперед-назад, вперед-назад
Качаюсь вперед-назад.
Как качалка-лошадка,
Которую мы купили для тебя.
Ты так ее и не увидел,
Но она качается вперед-назад.
Вперед-назад, вперед-назад.
Качаюсь вперед-назад,
Как та качалка,
Которую мы купили для тебя,
Она все еще качается вперед-назад.

И я качалась, накрыв голову руками. Белая юбка на коленках потемнела от слез. Чужое одиночество проходило сквозь сердце и смешивалось с моим. И я качалась, как качалка-лошадка из песни.

И я пою для всех лошадок,
Которые так и не увидели свет,
Которые так и не повзрослели.
Это песня для всех ссор и всех разводов,
Эта лошадка для всех детей.
Дети вырастают, лошадки качаются,
Дети вырастают, дети заводят детей,
А лошадки все так же качаются...
Качалка-лошадка качается,
И мы вместе с ней.

Я не понимала, когда песня закончилась. Мои отупевшие чувства не хотели возвращать мне сознание. Я просто чувствовала, как из моих глаз свободно капают крупные капли слез. Губы бормотали припев песни, который в моем исполнении стал бессвязным. Но внутренняя боль все понимала. Она была не моей. Она была магической. И принадлежала голосу, который ее пел.

- Прости,- ворвалось в мое сознание тихое извинение Люсьена.

Я очнулась от морока и, оторвав руки от головы, перестала раскачиваться. Мы сидели в полутемном коридоре, в котором, кроме нас, никого не было.

- Прости, мне так жаль,- повторил он; его губы растянулись в улыбке, а глаза блестели. В них тоже скопились слезы. И он извинялся за них.- Я забыл, что ты это тоже почувствуешь.

- Люсьен, что с тобой?- оторопело спросила я. - Почему?..

Окончание вопроса расплылось в моей голове. Я не понимала, откуда эта боль. Моя или его? Что случилось?

Люсьен, сидя рядом со мной на корточках, слегка покачнулся. Я видела его разным. Красивым, состоятельным, эпатажным демоном, который заряжает энергией толпу... Грубияном, привыкшим получать все, что захочет... просто другом. Но сейчас передо мной сидел плачущий ребенок, которого оставила мать. Он все еще улыбался. И мутная дорожка слез достигла уголка его кривой улыбки.

- Эту песню сочинила мама,- тихо сказал он.- Она заставила меня выучить ее и петь ей каждый вечер перед сном. Она всегда плакала. А однажды я узнал, почему.

Он говорил тихо, наклонившись ко мне. И между словами его пробивался то ли смех, то ли рыдания.

- У нее должен был быть ребенок от Чейза, но он так и не родился. А мама, жившая ранее в бедных районах, так испугалась вернуться обратно, что переспала с кем-то другим... Я мальчик на замену, понимаешь?

Его голос дрогнул, и он медленно зачесал рукой челку, которая вечно закрывала половину его лица. Его второй глаз был пронзительно голубым. Ни у матери, ни у Чейза такого не было. Люсьен смеялся и плакал.

- Эта дрянная песенка не про меня. Она про того, кого на самом деле ждала моя мама. А я просто должен был приносить пользу. Чтобы ее не выкинули обратно. Чтобы отец ничего не заметил. Меня родили для ее хорошей жизни. Для афиш. Для чертовых концертов, которыми занимается моя семья. Для рода. Но меня самого никто не ждал...

Он опустил голову, и волосы снова закрыли его лицо. На пол упала пара капель.

- Я просто мальчик на замену...- сдавленно пошептал он, вытирая и без того чумазое лицо тыльной стороной руки в перчатке.- А у меня даже голоса не было... Чейз ведь... не мой отец... Без голоса я никому не нужен...

Он захрипел. Я схватила его за воротник и притянула к себе. Была ли я удивлена? Не знаю. Знала только, что ему было так же одиноко, как и мне.

Я обняла его. Его тело содрогалось в моих объятьях. Он, наверное, продолжал улыбаться.

- Я продал душу взамен на голос.- прошептал он мне в ухо.- Только после этого меня начали любить...

- Люсьен, ты и без голоса хорош.- вдруг сказала я.- Ты же такой умный... и ты хороший друг.

Его дыхание стало более прерывистым. Он сжал меня, уткнувшись мне в шею и оставляя на белой монашеской сутане черные разводы. Мы плакали вместе в этой темноте, пока наши слезы не кончились, а свечи не потухли.

Наверное, никто не видел его таким. Таким, каким он сам себя считал. «Мальчик на замену». Интересно, Скай знал об этом? Он же его контрактер... Наверное, его это не особо интересовало. Возможно, Люсьен и для него был всего лишь одним из тысячи... Как и я.

Мне вдруг вспомнилась моя мама. Она никогда не плакала. Она вложила в меня столько любви и силы, пока была жива, что я невольно удивилась, как я могла так раскиснуть. Она была не только демоном. Она была богом, которому поклонялись люди и демоны. Она ни в ком не искала поддержки. Она сама была силой, которой поддерживала всех.

Вдруг внутри меня загорелось желание. Большое и мощное. Я тоже хотела стать такой. Однажды стать богом. Там, на площади вчера ночью я расстроилась, потому что наконец увидела величие Ская, которого сама была лишена. Потому что любовь к Скаю в моей жизни еще не все. Мне хотелось быть равной ему. Но другим богом. Помогать не тем, кому страшно. А тем, кому больно. Как Люсьену.

Мне удалось растолкать парня и заставить переместиться на диван в соседней комнате. Когда взошло солнце, Люци уснул на мне, придавив своим телом к дивану. А я все смотрела, как свет вползает в комнату. Наконец-то я видела перед собой четкую цель. За одну ночь словно повзрослела. Я стану как мама. Богом. Чего бы мне это ни стоило. Но сделаю это по-своему. Ради Люсьена. Венса... Ради всех качалок-лошадок, которые так и не увидели свет. Ради всех лошадок, которые не смогли повзрослеть...

Я словила себя на том, что снова начала бессвязно подпевать.