— На­руто, — Сас­ке вы­дох­нул, с бла­гого­вени­ем ка­са­ясь уже став­ше­го очень за­мет­ным жи­воти­ка. Тон­кие паль­цы Учи­хи неж­но про­чер­ти­ли до­рож­ку от пуп­ка до гру­ди и опус­ти­лись вниз. Од­на­ко не ус­пел Сас­ке спус­тить­ся в са­мый низ, как На­руто сер­ди­то от­бро­сил его ру­ку и пос­пешно на­тянул фут­болку. — Что?

Узу­маки сму­тил­ся и при­жал по­душ­ку к жи­воту, ка­чая го­ловой. Вот та­кой, от­кры­тый и лег­ко­дос­тупный, мле­ющий под при­ят­ны­ми и неж­ны­ми лас­ка­ми Учи­хи, он по­рой те­рял­ся, чувс­твуя, как те­ря­ет кон­троль, же­лая сдать­ся, стать та­ким у­яз­ви­мым нав­сегда. 

— Ни­чего, — оме­га по­мотал го­ловой и улыб­нулся, при­жима­ясь к аль­фе. — Прос­то нер­вни­чаю из-за ма­лыша.

Да, На­руто до ужа­са бо­ял­ся, что с ним мо­жет что-то слу­чить­ся, что из-за не­го у ре­бен­ка бу­дут от­кло­нения. Он уку­тывал­ся, как мог, что­бы спря­тать ма­лыша. Со­вер­шенно ир­ра­ци­ональ­ное по­веде­ние, но заг­лу­шить в се­бе бес­по­кой­ство не мог.

— Ус­по­кой­ся, — Сас­ке отс­тра­нен­но пог­ла­дил Узу­маки по во­лосам, гля­дя в ок­но. Од­но­го при­сутс­твия На­руто хва­тало для уми­рот­во­рения и чувс­тва поч­ти что счастья. Осо­бен­но На­руто, поз­во­ля­юще­го о се­бе за­ботить­ся, На­руто теп­ло­го и до­маш­не­го. — Тсу­наде-са­ма ска­зала, что все хо­рошо, а ты чуть ли не каж­дый день к ней бе­га­ешь! Не из­во­ди се­бя нап­расно.

Оме­га кив­нул, но рас­сла­бить­ся не мог, да­же ря­дом с Сас­ке, ко­торо­му за поч­ти три ме­сяца с на­чала их от­но­шений на­учил­ся до­верять. 

Это бы­ло труд­но. О, как же труд­но это бы­ло! Он из­во­дил­ся, наб­лю­дая за Сас­ке, прос­то с ума схо­дил то ли от рев­ности, стран­ной и до­воль­но не­логич­ной, то ли от чувс­тва собс­твен­но­го уродс­тва, ко­торое на­рас­та­ло в нем, уве­личи­ва­ясь вмес­те с жи­вотом.

Он пог­ру­жал­ся все глуб­же в се­бя, час­то ог­ры­за­ясь на Учи­ху и не же­лая с ним ви­деть­ся, стес­ня­ясь се­бя. Толь­ко иног­да го­ворил с ним по те­лефо­ну, млея от уве­рен­но­го и кра­сиво­го го­лоса. Ах, го­лос Сас­ке! Ка­кой же у не­го го­лос!

Сам аль­фа дол­го по­доб­но­го не вы­дер­жал и за­явил­ся в квар­ти­ру На­руто, бес­ком­про­мис­сно пот­ре­бовав его пе­ре­ез­да к не­му. Свое тре­бова­ние Сас­ке под­кре­пил по­целу­ем, ко­торый пе­решел в сме­лые лас­ки.

Оме­га пла­вил­ся в его объ­ять­ях, сто­нал, и его точ­но мень­ше все­го вол­но­вало то, как он выг­ля­дит. Он прос­то страс­тно же­лал быть бли­же к Учи­хе, так близ­ко, что­бы чувс­тво­вать его все­го, его ис­крен­ность. 

Его лю­бовь.

Сас­ке был не­жен. Не­жен и ак­ку­ратен до чер­ных кру­гов пе­ред гла­зами. До мо­лящих сто­нов. До рва­ного пре­рывис­то­го ды­хания. На­руто вы­гибал­ся к не­му навс­тре­чу, жад­но ло­вя ртом воз­дух, чувс­твуя, как мед­ленно го­товит его аль­фа. Он чувс­тво­вал все так яр­ко и чет­ко, ощу­щения бук­валь­но глу­шили сво­ей ос­тро­той. 

Каж­дое дви­жение Сас­ке внут­ри от­да­валось су­доро­гой по все­му те­лу, На­руто жад­но по­давал­ся впе­ред, сам на­сажи­ва­ясь на паль­цы. Учи­ха мед­ленно це­ловал его шею, На­руто чувс­тво­вал не­оп­ре­дели­мое же­лание по­лучить мет­ку, но Учи­ха с этим не спе­шил. И Узу­маки был бла­года­рен.

Ког­да аль­фа во­шел в не­го, пос­чи­тав под­го­тов­ку за­кон­ченной, На­руто не смог сдер­жать вскри­ка, сам под­да­ва­ясь до кон­ца. Он за­кусил ла­донь так силь­но, что ста­ло му­читель­но боль­но, а из глаз за­капа­ли сле­зы.

В его го­лове, слов­но соб­рался пазл, сло­жилась кар­тинка. Он что-то ис­кал, сту­ка­ясь о сте­ны собс­твен­ной глу­пос­ти, собс­твен­ных пре­дубеж­де­ний и пред­рассуд­ков. А сей­час… сей­час все бы­ло пра­виль­но и вер­но. 

Он был с Сас­ке в од­ной кро­вати, под ним, пос­ку­лива­ющий от удо­воль­ствия, слы­ша ше­пот, но не раз­би­рая слов. Лишь нас­лажде­ние, вот, что иг­ра­ло роль. 

Са­ма пра­виль­ность это­го нас­лажде­ния, по­дарен­но­го Сас­ке, чувс­тво за­щищен­ности и поч­ти без­гра­нич­но­го счастья. 

Сна­чала ос­то­рож­ные и сдер­жанные тол­чки, а пос­ле бо­лее рез­кие, силь­ные, зас­тавля­ющие да­вить­ся собс­твен­ны­ми сто­нами и сле­зами ра­дос­ти. Ра­дос­ти от об­ре­тения это­го са­мого, не­понят­но­го по­ка ему чувс­тва. 

На­руто из­ви­вал­ся, тер­ся го­лой ко­жей о го­лую ко­жу. Учи­ха смот­рел на не­го, ка­залось заг­ля­дывал в ду­шу, лас­кая чувс­тви­тель­ные мес­течки на его те­ле, скло­ня­ясь к нап­ря­жен­ным сос­кам, об­во­дя их язы­ком. А Узу­маки тог­да по­думал, что их ма­лыш бу­дет точ­но так же их со­сать, как это де­ла­ет его отец. 

Он кон­чил, дро­жа от жа­ра, от ощу­щений, те­ря­ясь в них. Сас­ке кон­чил сле­дом за ним, но сцеп­ке про­изой­ти не дал, спра­вед­ли­во опа­са­ясь нав­ре­дить ма­лышу. На­руто ле­жал ря­дом, вце­пив­шись в его ру­ку, сод­ро­га­ясь и вы­тирая сле­зы.

В этот мо­мент он по­нял од­ну вещь. Не смо­жет. Боль­ше не смо­жет без это­го. Не смо­жет без Учи­хи. Он буд­то бы прев­ра­тил­ся в нар­ко­мана. Но за­виси­мость эта ему нра­вилась, так нра­вилась, что у не­го не бы­ло слов для вы­раже­ния чувств, пе­репол­нявших его.

Но Сас­ке это и не бы­ло нуж­но. Он все по­нял без слов, лас­ко­во пог­ла­живая по спи­не, за­рыва­ясь ли­цом в свет­лые во­лосы.

«Я ум­ру, ес­ли он уй­дет» — про­нес­лась в го­лове оме­ги мысль, преж­де чем он зас­нул.

Пос­ле это­го На­руто ни­чего не ос­та­валось, кро­ме как пе­ре­ехать жить к аль­фе в боль­шой дом, на­ходя­щий­ся за го­родом. В до­ме бы­ло все так, буд­то толь­ко На­руто и жда­ли. На это Сас­ке толь­ко и от­ве­тил:

— Ита­чи.

Боль­ше слов не пот­ре­бова­лось.

***

— Ты го­тов? — На­руто ус­та­ло при­валил­ся к сте­не у две­ри, наб­лю­дая за тем, как Сас­ке поп­равля­ет во­рот­ни­чок ру­баш­ки. Ху­же лю­бой де­вуш­ки по­рой!

— Да, идем, — Учи­ха кив­нул и вы­шел, про­пус­кая Узу­маки. Они со­бира­лись на офи­ци­аль­ное от­кры­тие га­лереи, ко­торую (не без по­мощи Ита­чи) ор­га­низо­вал Дей­да­ра. Сас­ке бы ту­да не по­шел, пред­почтя по­сидеть с Узу­маки под бо­ком, но его лю­без­ный стар­ший брат упер­ся и тре­бовал, что­бы они приш­ли.

Ма­шина без­звуч­но нес­лась по до­роге. На­руто, скло­нив го­лову на бок, раз­гля­дывал на­чина­ющий­ся за­кат. Им не на­до бы­ло сей­час ни­чего го­ворить, прос­то по­сидеть вот так в мол­ча­нии — то­же очень здо­рово. 

Га­лерея Дей­да­ры на­ходи­лась в но­вом, пос­тро­ен­ном не так дав­но цен­тре на вто­ром эта­же. Сас­ке пос­та­вил ма­шину на сто­ян­ку, и они от­пра­вились на­верх.

У вхо­да их встре­тил до­воль­ный сво­ей оме­гой и са­мим со­бой Ита­чи. Братья ко­рот­ко по­жали друг дру­гу ру­ки, а На­руто он прос­то кив­нул под пре­дуп­ре­дитель­ны­ми взгля­дами Сас­ке и воз­никше­го ря­дом Дей­да­ры.

Ес­ли быть чес­тным, то осо­бо ис­кусс­твом Узу­маки ни­ког­да не ув­ле­кал­ся. Ско­рее прос­то не по­нимал, что та­кого осо­бен­но­го в маз­не по хол­сту или скуль­пту­рах. 

Эта выс­тавка не ста­ла ис­клю­чени­ем. Он ша­тал­ся за Сас­ке, чувс­твуя на се­бе мно­жес­тво взгля­дов. Не­кото­рые бы­ли за­ин­те­ресо­ван­ны­ми, не­кото­рые ра­дос­тно-одоб­ря­ющи­ми, а не­кото­рые неп­ри­яз­ненны­ми. 

Но ру­ка Учи­хи, ко­торая сжи­мала его за­пястье, при­дава­ла сил. Впер­вые в жиз­ни он был «в све­те» как оме­га. Да еще и с аль­фой. От это­го по ко­же бе­жали при­ят­ные му­раш­ки. 

Они ос­та­нови­лись пос­ре­ди за­ла, и Сас­ке от­пустил его ру­ку, от­влек­шись на раз­го­вор с Суй­гет­су. Нас­коль­ко На­руто знал, Хо­зуки был бе­той, од­ним из нем­но­гих дру­зей Учи­хи млад­ше­го. Неп­ри­яз­ни он не вы­зывал, и Узу­маки ус­по­ко­ил­ся, от­во­рачи­ва­ясь.

Вско­ре Суй­гет­су ушел, и аль­фа хо­тел бы­ло вер­нуть­ся к На­руто, ког­да его ок­ликну­ли. Они поч­ти од­новре­мен­но по­вер­ну­лись на го­лос.

Ли­цо Учи­хи ис­ка­зилось в стран­ной бо­лез­ненно-удив­ленной гри­масе, и он толь­ко и смог вы­дох­нуть:

— Сай!..