Сели мы значит кушать. Тута дварецкий выходит с блюдом, а я сотрю у няво ширинка растегнута. Ну я узял да без лишних слов, вжик. Он как-то крякнул согнулси, я так и не понял чаво. Наверно у благодарность. От подали курочку. Курочку я люблю. Стал ото я кушать. И энто ж нада. Как раз хазяйка хатела шо-то сказать, а костка у мене выскочи и прямехонько у ее рот. Я бигом спасать. Обнял ие ззади и давай дергать. Костка вылитила и прямо дварецкому у глаз. Я бабушку усадил да случайно чайник с чаем задел. Не заметил. Ана как заверещит. Я подумал от радости, шо я костку достал. А то чай на ие каленки полился. Я хател узять салфетку. Я ж не знал, шо то дикарация. Дёрнул. Усе шо било на стале усе палетело. Обчем пакушали. Хазяйка пашла передеваться, а я за работу. Я ж аценщик. Пашел у библеотику. Намацал пару книженций. Старье. Как озьмеся за листок, так сразу крошится. И зачем ото таку рухлядь держать.