— Марк, ты снова за свое? — передо мной стояла моя мать, смотрящая на меня своими округлившимися глазами.

В них как обычно отражалось беспокойство и бесконечная печаль. Да, она тоже думает, что я конченный. Я раздраженно потер переносицу, устало облокотившись плечом о стену. Все-таки надо было прийти домой попозже.

— Ты о чем?

— Не делай вид, что не знаешь о чем я! — ее голос сорвался на крик. — Зачем ты его ударил?

Закатил глаза, разуваясь. Как же все достало. Она всегда будет на его стороне, всегда.

— Он сам нарвался. Я не бью просто так, ты знаешь. — Прошел мимо, желая поскорее оказаться в своей комнате и воткнуть наушники в уши.

Все же запомнил названия пару песен, которые слушал с Водолазом. Неплохой у нее вкус. Хоть что-то отвлекает от всего этого дерьма, наполняющего мою жизнь.

Сзади послышались шаги.

— Марк, когда ты перестанешь трепать мои нервы?

— Когда сдохну.

Хлопнул дверью, скрывшись в своей комнате, не желая больше слушать все ее фразы о том, какой я хреновый. Ей никогда не понять меня. Уверен, она жалеет, что когда-то родила меня. Облегченно выдохнув и стараясь не слушать бесконечные нравоучения от матери, прошелся по мягкому ковру и рухнул на кровать. Взгляд устремился в белый потолок.

Почему ты так кинул меня? Нахрена ты ушел? Почему тебя нет, когда ты нужен? После твоего ухода все рухнуло. Все изменилось.

Не знаю сколько я так пролежал, тупо пялясь в потолок и задавая бессмысленные вопросы. Ушедших людей не вернуть — это факт. Они уходят в самый неожиданный момент, когда этого не ожидаешь. Самая идиотская вещь на свете — это тосковать по человеку, хотеть его увидеть, но знать, что этого никогда не случится. Это невозможно.

                               ***

Вова и Дан, как обычно, стояли возле палатки с шаурмой, от которой исходил аромат, будоражущий аппетит.

Шмелев, не изменяя себе, с удовольствием откусывал большие куски от теплой шаурмы, то и дело капая майонезом на ветровку. Дан смотрел на это зрелище и усмехался, качая головой. Он не любил шаурму и другую вредную пищу. В его семье было принято есть здоровую еду, не вредящую здоровью.

— Зря ты, друг мой, не ешь этот шедевр, — жуя, довольным тоном проговорил Вова. — Хотя, ты не достоин шаурмы. Ее едят только избранные.

Светловолосый издал смешок, изогнув бровь. Слова друга его нисколько не обижали. Дан вообще был человеком необидчивым и умел встречать трудности с улыбкой.

— Не подавись, Шмель. И ветровка у тебя вся белая уже.

Вова нахмурил брови, недоуменно посмотрев на друга, а потом, ругнувшись, принялся оттирать салфеткой ветровку.

— Твою мать, тупой майонез, — проговорил он. — Где там Фрол? Он бы захавал шаурму вместе со мной. Еще и поделился бы своей.

— Спит, наверное, — пожал плечами Дан, с насмешкой в синих глазах наблюдая за другом. — Ты же знаешь, ему по барабану на пары.

— Ну, да, — выкидывая салфетку в урну, что стояла неподалеку, согласился Шмель. — О, моя любовь идет. Эй, девушка, как насчет того, чтобы провести время с сексуальным красавчиком? Я угощу тебя шаурмой, будь моей!

Оксана, шагающая мимо парней, кинула усталый взгляд в сторону Вовы.

— Пошел к черту, — ответила она и, ускорив шаг, направилась к колледжу.

Дан, приподняв брови, весело улыбнулся.

— Горячая штучка, — проговорил он, смотря девушке вслед.

— Ага, — Шмелев довольно хмыкнул. — Эта стервочка засела в моей башке. Набивает себе цену.

Светловолосый пожал плечами, все также смотря вслед Оксане, чьи темные кудряшки подпрыгивали в такт быстрым шагам.

— Не думаю, — отозвался задумчиво он. — А ты все никак не свыкнешься с мыслью, что всем нравиться невозможно?

Вова хмуро посмотрел на улыбающегося друга.

— Возможно.

— Шмель, ты ведешь себя с ней как придурок, — глаза Дана смотрели серьезно. — Только дуры ведутся на тупые подкаты и наглые выходки. А она явно не дура.

— Такой умный, да? — Парень, уставившись на дорогу, по которой проносились машины, откусил кусок от шаурмы. — Сам разберусь.

Светловолосый только пожал плечами, решив больше не продолжать эту тему. В конце концов, может быть Вова одумается, пока не поздно, и начнет вести себя уважительно по отношению к девушке, которая его так зацепила? Дан друга понимал — ведь он еще ни разу по-серьезному не ухаживал за девушками. Он не любитель серьезных отношений и привык с легкостью получать желаемое, не прилагая особых усилий.

Скоро еще глава.