— Я просто стрельнул у тебя сигу, ничего такого ведь, — настойчиво вещал голос за стеной, после чего  послышался глухой стук. — Эй! Ты же здесь, верно?

Кира прижала ладонь к сердцу, чувствуя, как бешено оно колотится. Голова кружилась в разные стороны как волчок, от чего картинка не могла сложиться в единое целое. Дыхание сперло. Не хотелось даже разговаривать. Кто это вообще такой? И почему он такой наглый?

— Я слышу тебя, лучше ответь мне, пока говорю с тобой по-хорошему.

В ответ настырному наглецу последовала, конечно же, тишина. Кире хотелось бы сказать ему пару ласковых слов, напомнить о нормах приличия... Но страшно. И не нужно. Захотелось бы ей поговорить с людьми — говорила бы, а так — никакого намека на желание даже не возникало.

Ну так и уйди с балкона, раз нет желания.

— Послушай, мне неинтересны твои чувства, — распинался Тарас, все больше и больше раздражаясь от такой бредовой ситуации. — Ты просто будь человеком. Если куришь, то делись.

— Да кто ты вообще такой, чтоб я с тобой делилась? — нечленораздельно прокричала Кира и выбежала со злосчастного балкона.

Кира бухнулась на пол, затем уткнулась носом в собственные колени. "Урод. Придурок. Курильщик несчастный", — причитала она.

Так в её голове он стал Курильщиком. Прозвище прямо как у героя её любимой книги... Только тот не был таким уродом, но это неважно, ведь всё решено.

Курильщик, значит... Интересно, он все ещё на балконе?

Дверь в комнату неожиданно открылась и из-за неё выглянула крайне обеспокоенная мать Киры. Словно она пыталась зацепиться за что-то своим бегающим из угла в угол взглядом, только никак не могла найти.

— Кира, ты сейчас кричала? Что-то случилось?

Кира лёгким движением руки спрятала пачку сигарет за спину, а потом протолкнула её пальцами чуть дальше. Было что-то неврастеническое во взмахе руки, которым была поправлена маска. А затем проснулся голос. Третий раз за день, пора завязывать с болтливостью. 

— Тебе показалось. Всё нормально.

Кира нервно закусила щеку и принялась делать вид, что занята чем-то сверхъестественно важным: изучала потолок. Трещины на нём, кстати, действительно были занимательными — напоминали собой течение реки. Дверь к этому времени захлопнулась — можно было спокойно выдыхать.

Прямо сейчас можно было бы поискать Курильщика-Наглеца. Всё-таки решено было дать ему двойное имя, чтобы наверняка не спутать.

Кира аккуратно ступила на балкон, чтобы не допустить шума и тот тип не услышал. Прислушалась. Тишина. Внезапно что-то прожгло её щеку — это была слеза. Содрогнулась грудь, а почему — она мало понимала. Кира медленно сползла по стене, осела и потом прилегла прямо на балконе. Сердце бешено колотилось, а время за ним перестало успевать. С губ вырвался сначала тихий стон, а потом яростный крик.

— Эй, это снова ты? Чё орёшь? — раздался голос за стенкой, отчего у девушки сложилось такое впечатление, словно Курильщик-Наглец никуда не уходил, а все также стоял на месте.

Как будто и у него нет ничего, кроме этого дурацкого балкона. Ерунда — скорее всего, он вполне себе обычный человек, а не такой, как бедная Кира. Ему такое вряд ли интересно.

— Я н-не х-х-хочу с т-т-тобой го-во-рить, — заикалась Кира, глотая слезы истерики.

— Я вообще-то и не собирался с тобой разговаривать, — грубо ответил тот. — Я просто закурить хочу, понимаешь? Или у тебя проблемы с восприятием? Ещё раз могу повторить — несложно.

После этой фразы раздался оглушительный рёв, от которого обидчик понял, что фраза та была сказана зря. Плохо она отозвалась в его барабанных перепонках. Удивительно, Тарас не забыл каково это — понимать что-то, улавливать чьё-то настроение. Только извиняться и раскаиваться тот не помнил как. Скорее всего, он этого и не знал даже до жизни в коробке. 

— Заткнись, — судорожно выдохнула та, пытаясь встать с пола.

У неё не получилось даже ровно сесть, что ещё больше расстраивало. Тяжело терять самообладание. Мышцы сразу становятся дубовыми и одновременно при этом ватными. Ни единого движения с первого раза не выходит так, как это должно быть по идее.

Минутная пауза прекратилась. Она была простой передышкой для Киры, но никак не для наглеца.

— Ну так закурить дашь — заткнусь. Даже не буду что-то говорить в сторону... — тот немного задумался. В сторону чего он может пообещать ничего не говорить представить становилось ему всё сложнее, — твоего балкона.

Та в ответ всхлипнула. Она все ещё лежала на холодном полу и растирала своё мокрое от слёз лицо. Воспаленные глаза были устремлены наверх, словно вопрошали о чём-то.

Ее худенькие пальцы тряслись, вороша карманы толстовки. Наконец-то они зацепились за маленькую коробочку, а затем жадно впились в найденную сигарету. "Нет уж. Первая моя" усмехнулась та и вставила себе её в рот. Заученным нажатием на кнопку зажигалки она подожгла её и посильнее зажала у себя во рту.

— Про меня ты там не забываешь?

Черт, он ведь все ещё был тут. Настырный и настойчивый. От скромности не умрёт. 

Она неохотно полезла за второй и её мучал лишь один вопрос: "Куда передать?" Однако находчивый взгляд довольно быстро нашел, как на первый взгляд, идеальную щель в стене. Видимо, кто-то уже давно позаботился об этом. От этого становилось даже напряжно. Кто он тогда такой?

Сигарета идеально прошла сквозь щель и вскоре оказалась у Курильщика-Наглеца.

Кира все ещё держала свою сигарету во рту и думала о чем-то своём, ненавязчивом. Запах сигарет стал более ощутимым, вызывая першение в горле. Дверь с той стороны неожиданно громко захлопнулась.

Спасибо сказал, что ли, хотя бы...

Ее волосы были разбросаны на кафельном полу. Она едва ли подняла голову, после чего опустила капюшон прямо на глаза. В одной руке всё ещё тлела недокуренная сигарета. 

Есть все-таки польза от Алёнки — очень палевно прячет сигареты, ну и правильно. Кира вообще-то тоже курить хочет. И Курильщик хочет. Знал бы кто из её семьи, что сегодня Кира вступила с кем-то в диалог, наверное, удивился бы.

Кира вдруг захотела надеяться на то, что больше он сигарет просить не будет. Во-первых, это не экономно, а во-вторых — очень нагло.

Послышался скрип двери. Тут Кира в экстренном порядке выплюнула сигарету, судорожно отряхивая балкон, проталкивая сигарету в уже знакомую щель, потому что встать и кинуть на землю было не в её силах. Пачка рефлекторно была пропихнута как можно глубже в кармане спортивных трико.

Открылась дверь на балкон, из которой выглядывала белобрысая голова Алёнки.

— Твою мать, — чертыхнулась девушка, наблюдая за открывшейся перед ней картиной — её зареванная сестра безвольно лежала на балконе. Можно было увидеть картину и получше.

Кира молча оглядела её и отвернулась в сторону стены. Тем временем Алёна напряжённо выдохнула и попыталась поднять эту тушу, дабы вынести её с балкона.

— От тебя воняет сигами, ты опять их стащила у меня? — злобно прошипела та прямо Кире в ухо. — Я что матери скажу по-твоему?

Кира только тупо моргала глазами, на самом деле, издеваясь над сестрой. Она все соображала, но искусно делала вид, что нет.

— Когда же ты станешь нормальной, — всё ещё причитала та, периодически покряхтывая. Всё, что она смогла сделать — перевернуть Киру на другой бок. Хотя та была и лёгкая — Алёне было очень тяжело.

— Доигралась блин, — все ещё возмущалась сестра, копошась в своих карманах. Довольно быстро она достала оттуда жвачку и насильно положила её прямо в рот Кире. — Жуй пока, сейчас мать позову.

Кира покорно начала жевать, потому что делать было больше нечего.

— Слушай, может, все-таки встанешь? Я же знаю, что ты прикидываешься, раньше у тебя таких проблем не было.

В ответ старшая сестра лишь промолчала, не составляя себе никакого труда, чтобы ответить.

— Хорошо, — продолжила Алёна, сложив руки, а затем оглушительно прокричала. — Мам, тут Кира опять чудит. Помоги мне её с балкона вытащить.

Кира закатила глаза. Каждый день всё одно и то же. Несчастные люди.