Ты ничем не лучше других,
чудес не бывает
©Oxxxymiron — Где нас нет.

                                                                                                                                  
Первая попытка суицида чаще всего происходит в сопровождении некой надежды на то, что тебя всё-таки спасут. Вроде бы ты и прыгаешь с балкона, но пальцы крепко вцепляются в перила, или же хочешь наглотаться таблеток, однако жалеешь брать в руку горсть побольше.

Иногда попытка самоубийства может стать случайной. Да, бывает и такое. У тебя нет мотива, чтобы покончить с собой, просто вдруг что-то идёт не так. Ты вроде и не хочешь этого, вот только иного выхода нет. Наверное, просто нет места в мире таким, как ты. Что делать, если он никак не хочет принимать тебя таким, какой есть?

Голоса в голове не стихают. Они всё громче. Им хочется от тебя лишь одного...

***
Юля изменилась. Теперь её губы всегда были цветом ярко-красной помады, волосы постоянно распущены, а стиль одежды больше не уличный. Неизменной осталась лишь одна деталь — с ней всё ещё рядом верная подруга. Её Алёша.

Эти перемены длились уже на протяжении почти двух недель. Ровно столько времени прошло после знакомства с загадочным "Серёжкой". Как этого парня звали на самом деле — никто из девочек не предполагал. Он сам себя так окрестил в силу того, что носил серьгу в виде креста на одном ухе, отчего в особом восторге пребывала Юля.

Был ещё у Серёжки друг. Бледный. Его имя тоже оставалось тайной, покрытой мраком. Однако цвет кожи у него действительно казался весьма нездоровым.

Почему-то эту дымку таинственности не хотелось даже рассеивать. Всё было будто бы на своих, хоть и шатких, местах. Некоторому тайному лучше не становиться явным, а чем меньше ты знаешь, тем крепче спишь.

Кира в очередной раз поспешно шла за подругой, минуя дворы. Она то и дело задевала носками кедов мелкие камешки, лежащие на пыльной дороге.

— Напомни мне, Юль, куда мы с тобой идём, — Алексеева всё ещё не верила тому, что ей объявила подруга, наглым образом вытянув из дома.

— Тусоваться мы с тобой идём, Алёш, ту-со-вать-ся, — хитро улыбнулась Юля, закатив перед этим глаза. — Неужели тебе так хочется сидеть всё время дома, в четырёх стенах? Скука же смертная.

Её жесты были настолько открыты, что, казалось даже, не могло найтись для неё нечто необъятное.

Кира же только пожала плечами, в знак некого сомнения. Быть может, иногда лучше оставаться наедине с собой, чем быть рядом с кем попало? Не то, чтобы она осуждала Юлю, скорее, ей была непонятна такая неприязнь к другим ценностям.

— Но не идти же нам в сомнительную компанию, — всё же нашлась она для ответа, — тем более с вином из какого-то ларька. Тебе его кто продал вообще?

Подруга расхохоталась, чуть не выронив бутылку из рук.

— Ничего ты, Алёшка, не знаешь и не понимаешь. Мне Серый всё рассказал, где и как продают без паспорта, — та подмигнула. — Кстати, ларёк этот прям около дома твоего почти.

— Больше Серого своего слушай, — буркнула Алексеева. — А ты всё-таки назови мне место, в которое меня тащишь.

Юля в очередной раз закатила глаза.

— Алёш, ты такая зануда. Что плохого в гаражах? — девушка немного призадумалась. — Это же даже романтично. Ты просто мыслишь предвзято, будь проще.

— Очень романтично: только я, ты, парни, и мужики с соседних гаражей, — усмехнулась Кира, после чего остановилась и поправила на ходу запавший язычок в кедах. — Сомнительное удовольствие, не находишь?

— Отстань, Алёш, — коротко бросила подруга, после чего улыбнулась, увидев что-то вдалеке. — Мальчики нас уже встречают. Что ты, кстати, на днях про Бледного сказала, напомни ещё раз, это та-ак смешно было.

Алексеевой даже не пришлось долго вспоминать:

— Что он похож на дезоморфинового Эдварда Каллена?

Юля в очередной раз громко расхохоталась, как это всегда и случалось. Кира даже порой завидовала такой открытости. Наверное, на душе становится хорошо, когда весь мир может слышать твой искренний звонкий смех. Так, вероятно, и должно быть, потому что это правильно.

— Мы не договорили про гараж, — напомнила Алексеева.

Подруга оглядела Киру с ног до головы и тяжело вздохнула.

— Ты можешь ведь просто не париться и ловить момент, — улыбнулась. — подумай о том, какие классные фотки могут получиться на крыше гаража. Помнишь, Ирка выкладывала как-то?

Кира кивнула. Она помнила Ирку, ту самую девочку, почему-то выросшую быстрее всех девочек в классе. И её фотографию гордо стоящую на аватарках во всех социальных сетях, где она сидит на крыше гаража, тоже забыть было сложно.

— Ну вот и всё, забей. Посидим немного, а потом уже вдвоём пойдём к тебе с ночёвкой. Ничего лишнего.

"С каких пор ты покупаешь вино в ларьках и считаешь, что всё в порядке вещей?" — хотела было задать вопрос Кира, но промолчала. Всё же о некоторых вещах лучше догадаться, чем спросить о них у человека напрямую.

Может быть, в этом действительно нет ничего плохого?

Может, действительно лучше подумать о фотках и ловить момент?

Кира закрыла глаза и морально готовила себя к тому, чтобы столкнуться с парнями.

— О, мальчики, а долго вы тут стоите? — Юля как обычно начала издалека, по-дружески обнявшись с каждым.

Киру никто из них по-дружески не обнимал. Альтернативной заменой служило простое рукопожатие, что не доставляло ей, на самом деле, никакого дискомфорта.

"Я молчаливая. Прямо как мебель среди оживлённых улиц" — думала та, каждый раз, когда Юля умоляла её выйти на улицу. В чём состояла такая необходимость — непонятно.

— Я смотрю, вы готовы к масштабному веселью? — усмехнулся Серёжка, взглянув на бутылку в Юлиных руках.

Бледный тоже чаще всего молчал. Только его молчание не составляло такой напряжённости, как Кире казалось на свой счёт. Человеку просто было к лицу безмолвие и это сложно чем-то даже объяснить. "Вот и мне бы так же" — думала она каждый раз. Молчишь — и никто, и ничего на тебя не давит.

—...только мало этого как-то, Юляш, — продолжал увлечённо о чём-то говорить Серёжка. — ну, ничего страшного, мы с Бледным уже всё принесли.

Кира, неожиданно для самой себя, после того, как услышала эти слова, почувствовала, будто её ударили током. Было что-то в них подозрительно странное. Успокаивал её всегда лишь один диалог, когда-то состоявшийся с Юлей после очередного вечера:

— Меня пугает эта компания. Тебе не кажется, что они какие-то странные?

— Алёш, ты всё выдумываешь, как обычно. Успокойся и отстань уже от них.

Она отстала от них. Не получалось только успокоиться. Внутри всё ещё что-то бушевало в знак странного протеста.

Кира остановилась, проглотила ком, образовавшийся в горле. Руки так и чесались нервно похрустеть костяшками. Этих действий требовало её беспокойство. Некий ритуал.

"Приступ тревожности — нужно взять себя в руки и собраться" — подумала та, судорожно дотрагиваясь до своей шеи, будто нащупывала пульс.

— Ты чего отстаёшь? — бросила подруга, обернувшись в её сторону. Она отпрянула от Серёжки, который только-только положил руку ей на плечо словно невзначай.

Этот вопрос звучал для Алексеевой весьма двусмысленно. То тебя просят "отстать" от людей, то вдруг: "Чего отстаёшь?". Абсолютно не важно то, что смысл у этих вопросов разный. Интереснее ведь рассматривать его глубже. По крайней мере, Кире так нравилось больше.

— Всё нормально, не беспокойся, — Кира мгновенно убрала руки со своей шеи и улыбнулась. — Камень просто в кеды попал.

Юля лишь одобрительно кивнула. Ничего странного будто и не было вовсе.

Они тем временем всё ближе подходили к какому-то весьма странному месту.

— Я, короче, как-то с батей поругался, — начал к чему-то Серёжка, плавно убирая руку с плеча Юли. — Ну и побежал в гаражи, там все с нашего блока всегда зависали...

Кира тем временем обернулась с целью изучить местность. Вокруг ничего не находилось, кроме гаражей и голых деревьев с ободранной корой. Шлейфовый затхлый запах особенно сильно бил в ноздри. Даже солнца не было видно за плотно друг к другу стоящими деревьями.

Она нервно сглотнула, бросив короткий взгляд на ребят. Выискивала какие-то знаки, сама даже не понимала, для чего ей это.

—... вижу, пацан какой-то сидит, клей нюхает, думаю: "Дай познакомлюсь", — продолжал тот свою увлекательную историю. — Так Бледного и встретил.

После такого завершения среди тишины раздался громкий гогот. "Кто ещё посмеётся над твоей шуткой громче тебя самого?" — странная философия, которой парень явно придерживался.

"Кира, успокойся, это просто шутка, ты всё себе надумала" — отгоняла она из головы плохие мысли.

Бледному это явно не понравилось. Об этом сначала говорил его более угрюмый, чем обычно вид, а потом уже удар, пришедшийся прямо Серому в грудь. Челюсти его были крепко сжаты, в серых глазах же не отражалось ничего, кроме отсутствия каких-либо явных чувств. Настоящий стеклянный взгляд, о котором когда-то Кира что-то слышала.

Серый, хоть и опешил, однако, не растерялся. С вызовом сомкнул руки на груди. Алексеева успела заметить, как забавно метнулась в сторону серьга в виде креста.

— Это шутка была, расслабьтесь, ребят, — усмехнулся он, поглядывая на рассерженного Бледного.

— Знаешь, что бывает за такие шутки? — сплюнул тот, глядя прямо Серёжке в глаза. Он чуть толкнул своего друга в бок с читаемой настойчивостью.

— Показать хочешь? — гордо задрал подбородок Серый, отчего Юля немного дёрнулась в сторону, осознав, что дело намечается весьма серьёзное.

Кира же зажмурилась, представляя в голове, как они уже сцепились в драке.

"Животные, а не люди" — успела вновь ужаснуться та, опасаясь открыть глаза. Благо, рядом оказалась Юля, которая внушала спокойствие своей невозмутимостью.

— Им только дай сцепиться, — равнодушно бросила та, открыв бутылку и приложившись губами к её горлышку. — Придурки

— Юль, — прошептала Алексеева, с опаской поглядывая то на подругу, то на валяющихся на земле парней, настолько увлёкшихся незатейливой дракой — может, уйдём отсюда? Мне страшно.

Оторвавшись от бутылки, девушка улыбнулась. Она нежно опустила руку Кире на плечо, чуть растирая его.

В её глазах уже ничего не было. Хоть и не таким стеклянным казался её взгляд, нежели у Бледного, которому явно не везло в завязавшемся "мордобое".

— Алёш, отстань, — проговорила Юля уже заученную наизусть дежурную фразу. — Не ссы. Всё в порядке, поверь мне. На, выпей, расслабься.

Та протянула Кире прямо в руки бутылку с янтарной жидкостью.

Девушка долго сомневалась, глядя на руку подруги, обдумывая правильность того или иного выбора.

"Признай, ты слишком напряжена. Может, и правда стоит немного расслабиться? Вдруг это хотя бы немного поможет избавиться от негатива?" — уговаривала себя мысленно, стараясь не слушать что-либо другое.

Она всё же кивнула.

Почему-то стекло неприятно обожгло ей ладонь. Это будто был сигнал "не надо", который Кира успешно проигнорировала и сделала глоток. Ей удалось на короткое время не слышать всё то, что происходило рядом.

В горле остался неприятный вкус, отчего хотелось сплюнуть. Она всё же стойко держалась, даже выпила ещё чуть-чуть, за чем очень внимательно следила Юля.

— Другое же дело? — расслышала Кира среди общего гомона и молча одобрительно кивнула.

Парни тем временем даже ни на миг не хотели прекращать стычку, продолжая поочередно возить друг друга по пыльному асфальту.

— Задолбали, — сквозь зубы процедила Юля. Сложившаяся ситуация её начала не на шутку подбешивать, о чём без лишних слов мог сказать один грозный взгляд, обращённый на бьющихся, казалось, не на жизнь, а на смерть.

Следующие же мгновения, как казалось Кире, протекали будто в другой реальности. Тогда всё происходило как в замедленной съёмке:

Едва она осознала, что бутылки больше не было в её руках, как внезапно услышала звук битого стекла и увидела его рассыпающимся по дереву.

— Ты чё творишь? Совсем сдурела? — Серый, явно удивленный случившимся поднялся с земли, то и дело отряхивая свой спортивный костюм.

Он оглядел Юлю с ног до головы, после того как вплотную подошёл к ней. Взгляд его был настолько свирепым и одновременно странно напуганным, что этот момент можно было хоть сейчас запечатлеть и прикрепить в какой-нибудь учебник, как иллюстрацию к фразе: "Глаза по пять копеек".

— Да вы задрали уже, — повысила голос та, медленно отстраняясь от Серёжки. Взгляд, каким бы ненавистным он ни был, всё же от него не отрывала. — Как дебилы себя ведёте оба...

Юля резко вырвала локоть из хватки парня, после чего отошла в сторону Киры.

—... Ты ещё с шутками своими дурацкими, — продолжала в том же духе, уже разглядывая землю под ногами без малейшего желания даже взглянуть на Серого лишний раз. — Несмешные они у тебя.

— Реально, — включился в диалог Бледный, который только начал потихоньку вставать с земли после хорошей взбучки. — Пошёл ты вообще, Серёг, знаешь куда?

Ему, наконец, удалось удачно встать, после чего на землю полетел кровавый плевок в знак поражения. Выглядел он ещё помятее, чем обычно, казался даже более дёрганным. Парень куда-то решительно направился, заранее отсалютовав всем.

— Ты куда собрался? — прокричал Серёжка вслед маячащей спине Бледного, на что получил в качестве красноречивого ответа два поднятых средних пальца.

Хуже, чем быть простым наблюдателем, наверное, только стать молчаливым зрителем. Кира наблюдала за сложившейся ситуацией издалека и не понимала, может ли помочь чем-нибудь хоть кому-то. Она лишь чувствовала то, насколько было больно случайно прикусить губу. Это сказывалась дурная привычка.

"Зачем ты опять нервничаешь?" — хотела задать она самой же себе вопрос, но знала, что точного ответа на него не будет.

Теперь они остались втроём. То и дело каждый бросал взгляд то на одного, то на другого и не мог ни с кем найти взаимопонимания.

Кира снова посмотрела на осколки, разбросанные около дерева. В кору жидкость уже основательно успела въесться.

"Почему для того, чтобы тебя услышали ты должен загубить что-то?" — думала она явно не о бутылке вина.

— Мы дойдём сегодня уже, может быть, нет? — занервничал Серёга, явно устав от переглядок.

Юля всё ещё стояла на месте, сложив руки в замок.

— Я пойду с тобой туда только ради фоток, понял? — грубо отреагировала та, нервно заправив выбившуюся прядь волос за ухо.

После этого они наконец тронулись с места. Кира же всё ещё была немного потеряна. Ей казалось, что перемены были неизбежны в любом случае. Вне зависимости от того, по какой дороге они пойдут — всё уже идёт как-то не так. Наверное, стоило бы всё-таки кого-то поддержать.

— А как вы с Бледным познакомились на самом деле? — осмелилась та завести незатейливый, казалось бы, разговор.

Серёжка сначала будто не понял суть вопроса и оглядел Киру с неким неодобрением. Потом, как она подумала, он всё же успокоился, уверился в чём-то и нашёл какое-то воспоминание у себя в голове.

— Всё просто: мы в одном классе учились, а про клей это шутка такая, — отвечал парень весьма непринуждённо. — Он типа клеем со мной поделился во втором классе. Не знаю, чё взбесился вдруг.

"Вот видишь, они самые обычные люди, Кира. Нельзя судить книгу по обложке, а человека по первому впечатлению" — ей почему-то было стыдно за себя после такого вывода. Наверное, ошиблась.

— Нам ещё идти долго? — подала голос Юля, осматривая свою ногу. — Меня комары уже кусают, например.

Они всё плутали мимо каких-то разбитых гаражей, которым не было конца.

— Вон, Серёг, смотри, может, здесь уже остановимся, — усмехнулась Кирина подруга, указывая на остатки, едва напоминающие собой что-либо вообще. Эти руины даже нельзя было назвать гаражом.

Парень обернулся в сторону Юли, и губы его растянулись в странной улыбке.

— Хочешь, останься здесь, а мы уже пришли, — он указал рукой на вполне приличное пристанище.

— Неужели, — обе даже не заметили, как произнесли это вслух.

Двери гаража, после долгой дороги казавшиеся золотыми воротами, были, наконец, открыты. Чувствовался сразу запах какого-то старья, как это было знакомо, в принципе, всем троим. В воздухе витала пыль, от которой Кира не смогла не чихнуть.

— Располагайтесь, девчонки, — весело проговорил Серёга, направившись к каким-то коробкам.

Юля решила последовать за парнем, потому что всё-таки это было в её интересах, а Кира так и осталась стоять на месте. Она тщательно присматривалась к каждому уголку, как бы изучая гараж.

Великое множество всяких ящиков, коробок только захламляло помещение, но, видимо, кому-то всё это было для чего-то нужно.

Только сбоку примостилась невзрачная девятка, на которую девочки успели обратить внимание.

— Твоя точилка? — спросила Юля, поднимая какую-то коробку.

— Сама ты точилка, — огрызнулся тот. — Ну да, бывает, езжу с правами брата.

Серёга и Юля поставили несколько коробок прямо посередине. Одну из них парень распаковал, после чего раздался характерный звон бутылок.

— Ну что, наша вечеринка "Без Бледного" объявляется открытой, — улыбнулся тот, протянув каждой по поллитровке. — За наше знакомство.

Кира крепко вцепилась в свою бутылку, держа её на расстоянии чуть вытянутой руки, как бы чокаясь с ребятами, но без энтузиазма.

***
— И я, короче, так ей и сказал, что она овца, — продолжал Серый рассказывать очередную душещипательную историю за весь этот вечер.

Юля с ним уже успела даже помириться, об этом свидетельствовало то, как мило она лежала на его плече. Возможно, на это влияло количество выпитого алкоголя.

Кира сидела на полу, скучающе оперевшись локтями о коробку. Её поллитровка так и оставалась почти полной. На коробке лежала пачка сигарет, которую Алексеева почему-то заметила только спустя время. Рука её почему-то сама захотела к ней подобраться. Будто какой-то гипноз повлиял на её действия.

Она уже держала её в руке, заинтересованно крутила из стороны в сторону. Красная упаковка мелькала, словно пожар.

Серёжка так и травил свои истории, крепко облокотившись на плечо Юли. Та, в свою очередь, почти засыпала.

— Зажигалки не найдётся? — осмелилась Кира, уже крепко вцепившись в пачку.

Серый даже отвлёкся от разговора после такого вопроса. Наверное, удивился тому, что его вдруг задала именно она.

— Ты куришь?

— Да.

Ни разу не курила.

Парень тщательно обыскал свои карманы, прежде чем достать из одного зажигалку.

— Ты тогда на улицу выходи, — настоял он, хотя Кира уже дала на полпути к выходу из гаража.

После того, как дверь хлопнула за спиной, Кира огляделась вокруг — ни души. Один унылый вид на какие-то развалины. В голову ей пришла только одна мысль насчёт того, как это можно исправить.

Юля всё равно хотела фотки на крыше гаража. Значит, оба не заметят её отсутствия, придут к ней чуть позже.

Почему-то Киру сильно душило это общество. Оно было для неё вакуумным пакетом, в котором ни глотка воздуха, ни капли свободы.

Она обошла гараж со всех сторон, прежде чем найти стену, по которой было бы реально забраться.

Содранные в кровь руки явно стоили вида, который был чуть лучше, чем снизу. Все остальные гаражи теперь располагались почти как на ладони. Не то, чтобы теперь они казались крошечными, но понемногу терялись из виду. Горизонт стал шире и чище. Где-то вдалеке, на краю, горел старый маяк. Глоток воздуха всё же сделан.

Иногда нам нужно так мало для того, чтобы лишь почудилась свобода.

Кира достала сигарету, едва ощущая, как слегка потрясываются пальцы, и чиркнула колесиком зажигалки.

Она старалась прислушаться к тому ощущению, возникающему, когда делаешь что-то новое впервые, и почти ничего не услышала. Да, была горечь на языке и ничего больше. Будто бы до этого ничего горького она никогда не пробовала. Ерунда.

— И давно ты у нас куришь? — послышался знакомый голос с того края крыши.

Алексеева медленно обернулась в сторону подруги, всё ещё придерживая тлеющую сигарету двумя пальцами.

— Юль, пойдём домой, — проговорила Кира и сделала ещё одну затяжку.

Та в ответ лишь усмехнулась.

— Всё-таки ты такая же зануда.

Алексеева лишь тяжело вздохнула, после чего кинула сигарету за пределы крыши.

— Сделаешь мне фотку? — едва говорила, язык уже заплетался.

Не дожидаясь ответа, Юля положила свой телефон в руку Кире. Та всё молчала, но всё же включила камеру, пытаясь разобраться с яркостью.

Юля села на край крыши, позволяя лёгкому вечернему ветерку развевать её волосы. Было всё-таки ещё одно неизменное: они всё ещё напоминали собой золото. На фотографиях девушка могла бы заменить солнце, которого уже не было на потемневшем небе.

— Смотри, как круто получилось, — Кира присела рядом, пролистывая все сделанные ею фотографии. Она понимала, что подруга, скорее всего, телефон выронила бы.

— Спасибо.

Они ещё какое-то время держались рядом. В воздухе помимо свободы появился ещё и запах алкоголя и сигарет.

— Сколько ты уже выпила? — поинтересовалась Кира.

— Много.

— Может, хватит? — небрежно проговорила Алексеева, после чего буквально сразу была одарена презирающим взглядом.

Юлю, казалось, на мгновение будто подменили. Такой злости ещё никто в её взгляде никогда не замечал. Это было что-то новое и одновременно пугающее.

— Слушай, Алёш, ты моей мамой заделаться что ли решила? — тон её голоса тоже стал совсем другим. — Какое тебе дело: пью я или нет? Много я пью или нет... Да какая разница? Вечно слушаю только твоё нытьё: то одно тебе не нравится, то другое...

Юля остановилась между одним и другим потоком слов, чтобы втянуть немного воздуха. Голова кружилась.

Кира молча наблюдала за ней, не а силах сказать что-либо.

— Отстань, Алёш, — повторила знакомую фразу Юля. — Реально, отвали. Ты просто любишь жалеть себя, не совершая ничего рискового. Я же, свободный человек, я могу делать всё, что захочу. Ты — нет. Мы разные.

Юля медленно поднялась с места, еле отряхиваясь от невидимой грязи.

— Не лезь в мою жизнь, — перешла она почти на крик. — Я делаю с ней всё, что захочу. И ни-ичего мне не будет с этого.

Она едва стояла на месте, было заметно, как в голову ей били не только градусы, но и захлестнувшие эмоции.

— Смотри, — громко рассмеялась та.

И шагнула вперёд.

— Юля, стой! — едва успела Кира крикнуть, но опоздала протянуть вперёд руки, чтобы хотя бы схватить подругу за локоть.

Алексеева старалась не смотреть вниз, но крик Юли заставил сделать это.

В висках что-то мгновенно запульсировало, сердце неожиданно подскочило куда-то ближе к горлу.

Вместе с сердцем из горла вылетел и оглушительный крик.

Одно мгновение. Всего лишь одно. Удар этот был не об землю, а об душу.

Пыталась что-то доказать. Пыталась жить.

Телефон, который был в её руках, с грохотом упал на крышу.

На глазах проступили слёзы, ногти сами впивались в плечи, под самую кожу.

— Что у вас тут про...

***
— Что ты собрался с ней делать? — вопила Алексеева, то и дело нервно вырывая волосы со своей головы. Едва ли она могла усидеть на коробке.

Серый погружал Юлю, упавшую в обморок уже второй раз, на заднее сиденье машины.

— Везти в травмпункт, — повысил голос тот, пытаясь уложить девушку удобнее. — Пара переломов. Если вовремя всё сделать, то будет жить.

Кира чувствовала, как её маячило из стороны в сторону. Звуки всё ещё медленно доходили до её ушей, никакая информация не хотела поступать в мозг. Ей казалось, будто вся она — кипяток. Нервы были на пределе. Каждая новая секунда по-своему убивала. Здесь нельзя медлить.

— Ты пьяным за руль сядешь? — тревога так и чувствовалась в её охрипшем голосе. — Давай лучше скорую вызовем.

Серый закатил глаза.

— Ты понимаешь, что мы отхватим за пьянство? — он хотя и пришёл в себя, однако в речи слышалась заторможенность. Он значительно повысил голос, скорее из-за злости, нежели из-за того, что Кира плохо слышала. — Ты либо садишься и едешь с нами туда, куда надо, где нас не оштрафуют, либо оставайся здесь, а потом забирай её к себе домой.

— Я никуда с тобой не поеду, — перешла на крик и она, всё ещё пытаясь привести себя в чувства, то глотая вино из бутылки, то закуривая ещё одну сигарету.

Футболка девушки была вся в бордовых пятнах. Настолько сильно тряслись её руки. Горло периодически сводило от судорог, в сердце неистово кололо от каждого удара.

— Тогда сиди здесь, — крикнул тот, хлопнув задней дверью девятки, после чего добавил. — Не высовывайся.

Серёжка запрыгнул в салон и нервным движением прокрутил ключом, чтобы завести машину. Кира весьма долгое время держалась рядом с ними, но вынуждена была идти обратно после того, как поднялись столбы пыли.

В её горле всё ещё стоял ком, который становилось уже невозможно проглотить. Ноги заплетались, носки кедов цеплялись то за один камень, то за другой. Не хотелось почему-то ничего так сильно, кроме возможности прямо сейчас лечь на землю и ждать ближайшей проезжающей мимо машины. «По мне можно проехаться» — слабо улыбнулась та, снова чувствуя, как в сердце прожглась очередная дыра. Паяльник — потеря.

Когда дверь гаража закрылась, Кира перестала улыбаться. Плакать тоже больше не хотелось. Она просто старалась заглушить боль очередной сигаретой, которую тушила об стену, думая, что наносит ей невидимые ожоги. Так гораздо легче.

Настало время отрицания — бессмысленного хождения туда-сюда и повторения у себя в голове лишь одного слова: «Смотри». Всё остальное скрывалось за кромкой льда. Это не имело уже никакого смысла.

Плутание по гаражу становилось сродни кругам ада. На том углу — коробки, а на другом — полки. В коробках старые вещи, а на полках...

Сердце снова бешено застучало, потому что слепой взгляд что-то заметил. Едва Кира подошла ближе и отодвинула стопку книг, как вдруг замерла прямо на месте. За горло взяла тревога.

Новые упаковки со шприцами сияли издалека и заставили остановиться для того, чтобы взять перерыв между вдохом и выдохом.

— Ты ничего не видела, — грубо окликнул её чей-то голос.

— Что? — переспросила та, не сумев найти ничего для ответа, после чего аккуратно развернулась.

Едва ли она могла увидеть того, кому этот голос принадлежал. Едва ли она признала в нём знакомый силуэт, прежде чем протянула к нему руку. Разум затуманила иголка, уже застрявшая в вене.

Спроси у человека, зачем он сделал то или иное — посмотри, насколько честно он тебе ответит.

***

Бесконечные лабиринты без выхода закончились лишь тогда, когда снова появилась прекрасная возможность открыть глаза. В горле привкус тошноты и какой-то дряни, от которой буквально сразу девушку вывернуло на бетонный пол. В голове ничего, кроме мигрени и лабиринтов. Помнила она только одно: «Подойдёшь к выходу — он перед тобой закроется».

Стены гаража угнетали и сводили с ума, но было ощущение странной радости, о которой Кира не знала раньше. По венам лилась не кровь, а электричество. Она никогда так уверенно не вставала с одного места, направляясь вперёд. Ноги шли сами.

Кира миновала ряды гаражей, внимательно осматривая всё, что попадалось ей на пути. Каждый листочек, казалось, был по-своему прекрасен и удивительно свеж. Девушка была счастлива от того, что проснулась в этом мире целой и невредимой, как ей казалось.

Телефонный звонок ничуть не раздражал, на него даже хотелось ответить. Звонила мама. Наверное, хотела что-то узнать. Но что?

Кира подняла трубку.

— Да, мам, — ответила та мгновенно.

На том конце провода были помехи.

— Мам, говори, — настойчиво просила Алексеева.

— Кир, а ты не знаешь, где Юля?

Девушка пыталась настойчиво вспомнить, но вдруг дёрнулась от осознания того, что она ничего не помнит.

«Отстань, Алёш» — послышалось ей на подкорке сознания.

— А, так она ушла вроде домой, — непринуждённо ответила Кира.

Мама что-то говорила ей, но резко её перестало быть слышно из-за гула в голове. Он был настолько оглушителен, что девушка не устояла на ногах и упала прямо на землю.

«Смотри» — повелевал знакомый голос, после чего снова перед глазами появилась мутная пелена.

— Кир, ты точно не знаешь, куда она пошла? — слышалось откуда-то издалека сквозь чей-то крик (её же мысли кричали).

Она открыла глаза ещё раз и сглотнула.

— Нет.

"Соврала же" — с укором обратилась она к самой же себе. Не было сил даже встать с пыльной дороги.

Бесконечные гудки смог перекрыть только голос какого-то прохожего, который взял Киру за руки и поставил на ноги. Глаза её ничего не видели, кроме общих черт, которые захватил фокус: темные волосы, худые руки, темный стиль одежды, зажигалка в одной руке.

— Ты пьяная что ли? Что у тебя с глазами, эй, — махал рукой перед ней парень.

Кира закрыла и открыла глаза ещё раз. Не помогло. Юлин голос всё ещё просил «смотреть». Она пыталась смотреть.

— Нет, всё в порядке, — вяло проговорила та, после чего добавила, — спасибо.

— Ты не знаешь, гараж есть свободный какой-нибудь?

Взгляд Алексеевой упал на нечто странное. Она видела его ожоги на руке, но поняла, что не спросит о них ничего. Таким, как она лучше никогда не сближаться с другими.

— Есть один открытый, — нашла она в себе силы для ответа, — пройди чуть дальше — увидишь.

— Тогда спасибо, — он, кажется, улыбнулся.

***

Тяжёлый и хриплый вздох сопровождал её пробуждение. Сердце часто-часто стучало. Видно было только чужие стены и окно. Ничего не было слышно, кроме бульканий капельницы. Снова игла в руке.

Кира поняла, что проснулась без голоса в голове. Ей нужно было срочно поделиться с кем-то этой новостью.