Тринадцать лет назад

Эмили

В один из жарких летних дней, когда солнце не щадя выжигает траву на газоне, а от горячего асфальта исходит обжигающее тепло, я играла в тени под большим дубом у двора. Компанию мне составляла одна из самых любимых подружек — тряпичная кукла улыбашка-Люси.

На нашей улице было мало детей и все они были старше меня. Потому зачастую приходилось коротать время в одиночестве, с тоской наблюдая за тем, как более взрослые ребята катаются на самокатах и велосипедах, радостно смеясь. Они не хотели дружить со мной, считая малявкой.

Меня это немного обижало, иногда дело доходило до слёз. Но, к счастью, бывали и хорошие дни, которые я ждала с нетерпением. В эти дни мы с мамой наведывались в центральный парк, куда приходили и мои сверстники. Там всегда было весело и многолюдно, для каждого ребёнка находился свой друг, и я не была исключением. Жаль, что посещать это прекрасное место доводилось не так часто, как того бы хотелось. И жаль, что этот день был не из хороших.

Мимо проехала девочка, звеня маленьким звоночком, закреплённым на руле велосипеда. Глядя на меня, она всё чаще нажимала на рычажок, запуская дребезжащий шум по улице, и с каждым движением большого пальца её улыбка становилась всё шире и самодовольнее.

Она это делала специально? Вот же выскочка!

Я проследила взглядом за тем, как она со звоном пронеслась вниз по улице и, не выдержав, показала ей язык.

— Мама завтра отведёт меня в парк, там я точно повеселюсь. И велосипед у меня скоро будет двухколёсный, — обиженно пробурчала я, надавливая на нос улыбашке-Люси, отчего её лицо превратилось в сморщенную зловещую рожицу.

Я уже собиралась отправиться домой, где в очередной раз посмотрю мультик «Котопёс» и, возможно, смогу выпросить у мамы какао. Но столь грандиозные планы резко изменились, когда к соседнему дому подъехала большая грузовая машина, а затем ещё одна легковая.

Из машины вышла красивая женщина с вьющимися волосами пшеничного цвета, одетая в небесно-голубое платье, край которого тут же подхватил порыв лёгкого ветерка. Она счастливо осматривала участок и дом, который, сколько себя помню, пустовал.

— Сэм, здесь просто прекрасно. Выходите скорей! — женщина, улыбаясь двинулась к входной двери. Мой взгляд вернулся к серой машине, из которой пока никто не торопился показываться.

Присмотревшись внимательнее, я заметила, что на водительском сидении устроился широкоплечий мужчина, который, держась одной мясистой рукой за руль, развернулся назад, видимо, говоря что-то тому, кто сидел позади него. Когда непродолжительный разговор был окончен, мужчина бросил взгляд на меня через стекло. Его кустистые тёмные брови были грозно сведены к переносице, а взгляд карих глаз скрывал целую бурю.

Мне стало немного не по себе, потому я решила переключить внимание на тряпочную куклу в своих руках, пока не послышался хлопок дверцы машины. Сначала первый раз, а несколько секунд спустя второй. Уже не такой громкий.

Когда осмелилась снова поднять взгляд, увидела мальчика, примерно своего возраста. Он выглядел печальным, наблюдая за мужчиной, который уже успел исчезнуть за белой дверью соседского дома.

У мальчишки были растрёпанные тёмно-каштановые, практически чёрные, густые волосы, сам же он был худощавого телосложения и, возможно, чуть выше меня по росту.

Заметив, что его открыто разглядывают, он слабо улыбнулся. Я же радостно помахала ему в ответ.

— Привет! Выходи играть, — тихонько позвала я так, чтобы он точно услышал, но при этом никто кроме него не узнал о таком приглашении. На что мальчишка, поджав губы, лишь едва заметно кивнул и тут же быстро побежал в дом, где скрылись его родители.

Я так и сидела в тени дерева, ожидая нового соседа, чтобы поиграть. Спустя пару часов, когда уже отчаялась, а вера в то, что вот-вот смогу обзавестись другом, погасла, хотела отправиться домой и всё же посмотреть мультик. Но неожиданно соседская дверь распахнулась и оттуда выбежал уже знакомый мне мальчик с тёмно-каштановыми волосами.

Внутри затрепетало радостное чувство вместе с надеждой и предвкушением, что мои будни перестанут быть похожими друг на друга, что наконец-то буду не одна.

— Привет, — поздоровался он, и, присев рядом, робко вручил мне плитку шоколада. — Меня зовут Ник.

Принимая подарок, я расплылась в радостной улыбке, уже зная наперёд, что не смогу устоять и съем всё лакомство, после которого снова будут болеть зубы, а мама ругаться.

— А я Эмили!

Он улыбнулся мне в ответ.

С этого жаркого летнего дня, растаявшей плитки молочного шоколада и началась наша дружба.

День за днём мы играли около двора, всё больше и больше сближаясь. Мне нравился не только Ник, но и его мама. Миссис Миллер была доброй и милой. Она практически каждый день готовила лимонад и угощала нас, что помогало спастись от жажды в особенно жаркие дни. Также наши мамы быстро нашли общий язык, и уже мы вчетвером ходили гулять в мой любимый парк, а иногда миссис Миллер без колебаний разрешала своему сыну гостить у нас дома и пропадать со мной часами.

Глава соседского семейства большую часть своего времени проводил на работе, что было к лучшему, потому что, как только он появлялся дома, оттуда были слышны крики и ругань.

Однажды вечером, около девяти часов, к нам постучали. Мы никого не ждали, поэтому мама слегка удивилась столь позднему визиту. Но всё же, отложив в сторону сборник сказок, который читала мне перед сном, она отправилась к двери.

Во мне никогда не было усидчивости, а любопытство смело можно было считать вторым именем. Именно поэтому я хвостиком поплелась за мамой, желая узнать, что же это за ночной гость к нам пожаловал. Я спряталась за углом, и практически вывалилась из своего укрытия, когда мама открыла входную дверь, а на пороге оказался Ник. Он был в одной только пижаме. Босой. Его огромные заплаканные глаза были широко распахнуты, пока он то и дело косился в сторону собственного двора.

— Можно я у вас побуду чуть-чуть? Мама сказала, что скоро придёт за мной, — если я не сразу заметила, как его сотрясала дрожь, то услышав голос, наполненный страхом и мольбой, моментально поняла, что дома у Миллеров не всё так гладко. Скорее там бушевала целая гроза, от которой Ник пытался найти спасение у нас.

— Да, конечно, милый. Заходи скорее, — мама отступила в сторону, давая Нику возможность зайти в дом. Но когда мальчик не шелохнулся, она протянула к нему руку. Это простое движение вынудило его испуганно отпрянуть в сторону, но через пару секунд, когда стало ясно, что нет никакой опасности, паника отступила.

— Спасибо, — пробормотал он, проходя внутрь и обхватывая себя руками, словно ему вдруг стало нестерпимо холодно.

В тот момент, когда мы встретились взглядами, во мне словно что-то щёлкнуло, и, окончательно выскочив из-за угла, откуда осторожно наблюдала за всем, я подбежала к нему.

— Ник! Привет! Ты как раз успел на сказку про Гензель и Гретель! — я крепко обняла Ника, понимая, что он нуждается сейчас в этом больше всего. Я чувствовала, как его напряжённое тело постепенно расслабляется в моих объятиях.

Я была очень рада видеть Ника, но то, в каком настроении он был, не нравилось. Совсем. В тот день я впервые увидела его таким, и это всколыхнуло во мне гамму эмоций: грусть, сожаление, страх и даже злость. Мне предстояло узнать, в чём дело, но это произойдёт явно не сейчас. Сейчас у меня не было смелости заставить себя спросить его, как не было смелости принять правдивый ответ, который мог бы расстроить ещё больше.

Когда он приобнял меня в ответ, заметила, как мама мягко мне улыбнулась, словно одобряя такое поведение. Я тогда не понимала почему, но в том, что поступила правильно, подчинившись внутреннему импульсу, сомнений не было.

В тот вечер мама прочла нам несколько интересных сказок, но складывалось впечатление, что Ник их совершенно не слушал, уходя в свой внутренний мир, временами тревожно поглядывая на входную дверь.

Думаю, это потому, что он хотел поскорее увидеть маму. Я тоже не любила находиться долго без своей, особенно в окружении чужих людей. Но с каждым днём время, проведённое с родителями, постепенно сокращается, и ты отделяешься от них. Это называется взрослением. По крайней мере, мне так говорили.

Как бы то ни было, сейчас моя мама была рядом и дочитывала уже третью по счёту волшебную историю, обнимая меня одной рукой и даря тепло, когда в дверь неожиданно постучали. Уже во второй раз за этот вечер. Вся сонливость в миг испарилась из глаз, а Ник быстро вскочил на ноги, соскальзывая с края дивана, и побежал к выходу.

Он не дожидался, пока моя мама встанет и поможет открыть дверь. Он сделал это сам, словно чувствуя, что за деревянной преградой стоит его самый родной человек.

И это оказалось вправду так.

На пороге была миссис Миллер. На её лице засияла красивая улыбка, когда она увидела своего сына.

— Как вы провели время? — она присела перед ним, разглаживая невидимые складки на пижамной рубашке.

— Хорошо, — Ник вцепился в миссис Миллер, утыкаясь лицом ей в шею. Его плечи слегка затряслись, после того как он сделал глубокий вдох.

Когда мы вместе с мамой подошли к ним, то я увидела, что голубые глаза женщины были покрасневшими и немного припухшими. Возможно, она плакала до этого так же, как и Ник, но сейчас улыбалась, поглаживая его по спине.

Была ли эта улыбка искренней? Или всё же она очень обманчива?

Я не знала.

Но повидать эту улыбку мне довелось бесчисленное множество раз.