Ивана Петровича заинтересовали слова о новой внешности Олега. Только одно было непонятно, каким образом и что конкретно собирался он делать как врач и хирург. Но Антон, увидев озадаченный взгляд Ивана, решил сразу поделиться своими мыслями по этому поводу:
- Когда к нам поступают пациенты после какой-нибудь аварии, то помимо операции на голову, нам приходится делать операцию и на ее лицевой части. Иногда мы это делаем даже параллельно с основной операцией. Поэтому сделать незначительные изменения с внешностью Олега, для меня не должно составить особого труда. Кроме того, мне даже не понадобится ассистент. Сейчас речь идёт всего лишь о двух уколах, чтобы слегка изменить посадку глаз. А при нужной разметке и форма бровей станет иной. Маленькие хитрости и он уже не так узнаваем. Это даже не операция, потому что это может делать и любой квалифицированный косметолог. Но мы это сделаем сами, без посторонних лиц. А если нам потребуются кардинальные изменения, то здесь уже придется постараться.

- Что ж, понятно. На первое время пока наведём косметику. А в будущем, когда здоровье Олега будет лучше, то возможно подумаем и о коренных изменениях. А пока, для надёжности, мы побреем его налысо, чтоб уж отличался наверняка, - Иван Петрович хитро улыбнулся своей идее.
- Ха-ха Иван Петрович! Уж не хочешь ли ты брата уподобить заключенному?
- Натворил делов? Вот теперь придется посидеть ему лысым, - Иван шутя подхватил мысли Антона.

Антон Павлович согласился:
- Да, тем не менее, он наконец будет на свободе.
- Именно! В заточении его жизнь стала невыносима, и для нас в том числе.
- Что ж, пусть подышит воздухом человек. А сейчас, в связи с этим, предлагаю обсудить и наши дальнейшие планы с музеем. Расскажи Иван, как обстоят дела с финансовой стороной книжного дворца?

- Хороший вопрос Антон! Плавно перейдем к этой теме вопроса. Есть кое-какие результаты, но они не очень хороши как хотелось бы. Тем не менее, сейчас я смогу полностью перечислить твои вырученные проценты с дворца. Единственное, я не смогу оплатить финансовые затраты связанные с Олегом Петровичем. Но буду рассчитывать на твою поддержку и при возможности оплачу расходы и с ним тоже.
- Меня радует и эта новость! Наконец ты вышел из финансовой ямы и я даже могу получить свои дивиденды за все время, что я ждал. А Олега, в таком случае, я могу взять на себя, сделаю все необходимое.
- Спасибо я не сомневался в этом.
- Что на счёт Марии? Она ведь знает уже правду, верно?

- Да мы долго с ней разговаривали об этом, с Алексеем также говорили. Они сейчас оба мягко говоря не в духе. Перестали общаться между собой. Я думаю их обоих заботит один и тот же вопрос. Он связан с их наследством.
- И что ты решил?
- Мария понимает что ей лучше не рисковать с моей фамилией. Не хочу чтобы кто-то из семьи барона знал что она их родственница и что она моя дочь.
- Ее могут убить?
- Да. И она это прекрасно понимает. Я перепишу на нее свой загородный дом, сделаю это вознаграждением за многолетнюю службу музею. Она и вправду это заслуживает, десять лет работы без отдыха. Сама она даже не устроила свою личную жизнь и я надеюсь она найдет свое счастье, а у меня будут внуки. Она мне до сих пор напоминает Эсмиральду. Хочу продолжение рода сколько не от Алексея, а сколько от дочери.

- Но наследником дворца должен быть сын, по завещанию нашего прадеда, - Антон хорошо знал и чтил эту семейную ценность.
- Да знаю, поэтому музей принадлежит Алексу. Наконец все скоро станет на свои места. Никого из своих детей я не обижу, мне хватит моей квартиры на набережной. Нам осталось только решить вопрос с Олегом и с этим проклятым бароном. Очень странно, что барон так загадочно исчез из поля зрения. Может быть он действительно серьезно болен?
- Как знать Иван, это может быть и его игрой в кошки мышки. Но хотелось бы уже наконец, поставить на нем жирную точку! - Антон Павлович порядком устал от этой проблемы также как и его брат.

***

Пасмурный день. На окраине города распростерся обширный могильный парк. Декабрьский холод нисколько не мешал смуглой женщине пойти на мрачное кладбище, где лежал ее муж. Зеленоглазая красавица в чёрном одеянии, по своему обычаю присела на холодный гранитный камень у надгробия. Ее бальзаковский возраст, ничуть не лишил ее прежней красоты. Слегка обветренные, но изящные руки, лишь подчеркивали ее аристократичное происхождение. Тонкими пальчиками, она задумчиво обводила высеченный на камне портрет мужа. Как и прежде, эта женщина пришла ему выговориться. За все годы своего вынужденного молчания, она могла отпускать свою боль лишь на этом месте. Ветер нещадно обдувал ее красивое лицо, но она сидела даже не колыхнувшись, словно мрамор, не чуя холода.

- Здравствуй барон, - начала говорить она вкрадчивым голосом. Вот уже прошел целый год, как я скрываю твою смерть от наших врагов. Поначалу я не хотела доставлять им морального удовольствия твоей смертью. Своей охотой на красивых женщин, они только сбили с толку мою Эсмиральду. Наша цыганская дочь должна была выйти замуж за Рикардо. И сейчас у них были бы уже красивые дети - мои внуки. Но тот негодяй, убийца нашей дочери, до сих пор скрывается где-то на свободе, потому что совесть его нечиста. Да, его черная душа, уже как десять лет потеряла покой. И я продлила ему это "удовольствие" ещё на один год. Ведь никто из чужих даже не знает о твоей смерти.