Как только самолёт наших путников благополучно приземлился в аэропорте Сан-Хуан, и они вступили на твёрдую почву, их сразу же накрыла вся суматоха, какая бывает только в местах большого скопления людей. Молодым людям не пришлось долго ждать того, кто мог бы взять их, пусть временно, под своё попечительство. Мистер Гастман, узнав о приезде своей единственной дочери, Беллы, немедля примчался по её первому зову, бросив все свои неотложные дела.

Загорелый, коренастый мужчина, чья фигура напоминала идеальный квадрат, с чёрными завитушками-волосами и густыми усами терпеливо стоял у выхода и высматривал свою дочь в потоке людей, прилетевших отдохнуть. В своё деловом костюме он выглядел довольно-таки нелепо и смешно, но вряд ли кто-нибудь посмел сказать ему об этом, ведь, каким бы забавным и неуклюжим человеком не был мистер Гастман, к нему питали уважение. Этот низкорослый мужчина смог, не имея за душой и копейки, построить шикарный отель, в котором теперь гостили лишь самые богатые люди со всех уголков мира, а затем создать из ничего туристическую компанию.

Тем не менее, его стремительный взлёт по карьерной лестнице не изменил ни старых привычек, ни безграничной любви к дочери. И вот, только завидев её, он лучезарно улыбнулся, обнажая кривые белоснежные зубы. От его улыбки в уголках глаз собирались морщинки, отчего выражение лица становилось добрым-предобрым.

— Белла! — раздался радостный клич, и девушка, услышав его, побежала навстречу своему отцу, в родные и тёплые объятья.

Трой и Мариана стояли и просто, как сторонние наблюдатели, следили за этой чувственной сценой встречи родителя и ребёнка. Со стороны можно было подумать, что эти двое непозволительно равнодушно и бесчувственно относятся к столь трогательной картине, разыгравшейся в аэропорту. Однако, никто не может знать наверняка, что в тот или иной момент происходит в мыслях у другого человека.

Лица парня и девушки приняли будто каменное выражение: ни одна чёрточка не встрепенулась, оставаясь такой же разглаженной. На самом же деле, каждый из них лишь старался показаться безэмоциональным. Только вооружённый и опытный взгляд мог заметить неподдельный интерес в глубоких карих глазах рыжего Троя или разглядеть тонко скользящую зависть в холодном взгляде Марианы.

Если парень просто-напросто изучал мистера Гастмана, дабы сопоставить его со своей подругой, то в душе Райан в этот момент бушевал шквал различных эмоций. Зависть, умиление, обида и боль от воспоминаний об отце — всё это слилось и перемешалось в опасную смесь, перерастающую в гнев. В этом было что-то едкое и гнусное — испытывать безосновательную злобу к своей подруге, что осознавала и сама Мариана.

После тёплого приветствия Гастманов, Белла решила представить своих друзей отцу.

— Папа, знакомься, — подошла она, взяв под руку мистера Гастмана, к Трою и Мариане. — Мариана, ты ведь помнишь её? Она дочь мистера Райана.

Мужчина добродушно улыбнулся подруге своей дочери и протянул ей свою большую ладонь.

— Как же не помнить? — дружелюбно проговорил он. — Недавно только разговаривали с твоим отцом, Мариана. Я хотел направить к нему парочку туристов, а он отказался и сказал, что готовит для тебя какой-то сюрприз, — проговорил с довольным видом мистер Гастман.

— Да, мистер Гастман, папа сообщил мне об этом и просил приехать. Мы как раз отправляемся на остров, — равнодушно ответила Мариана, стараясь быть менее грубой с таким милым человеком, как мистер Гастман.

— Как это так? Вы не останетесь подольше в Сан-Хуане? — погрустнел мужчина.

— Папочка, давай поговорим об этом позже, — прервала отца Белла, на что Мариана благодарно кивнула, — а пока, хочу представить тебе моего друга, Троя, — воскликнула девушка, ухватывая под локоть рыжего парня.

— Здравствуй, Трой, — протянул ему руку для пожатия мистер Гастман.

— Здравствуйте, сэр, несказанно рад познакомиться с Вами, — протянул в ответ Трой свою руку, которая казалась ужасно тонкой по сравнению с рукой мужчины.

— Ну что ж, папа, твоя дочь очень голодна, что может с легкостью съесть целую акулу. Чтобы бедные наши морские братья не пострадали, поехали пообедаем, — Белла быстро сообразила, дабы избежать продолжения разговора отца и Троя.

Девушка опасалась, как бы парень не сболтнул чего странного её впечатлительному родителю.

Пока наши путники находились в дороге к самому известному отелю Пуэрто-Рико, в порту острова Кулебра люди суетились, словно исполненные предпраздничного настроения, сновали кто куда, занимаясь каждый своим делом. Мужчины погружали ящики овощей и фруктов на корабль, помещая их в морозильную камеру хранения еды, а женщины стирали вещи и гладили бельё. Матросы чистили снизу доверху корабль: мыли пол, протирали старые картины и ценный антиквариат в каюте капитана.

Сам же капитан Райан следил и управлял этим процессом, был самым что ни на есть властителем корабля и этих матросов. Правда, внешне он никак не выдавал своего волнения, но зоркий глаз миссис Райан точно определил, что муж волнуется. Маргарет не могла его успокоить и хоть как-то подбодрить.

Женщина сама медленно сходила с ума от томящего ожидания, желая, чтобы падчерица поскорее вернулась домой. Она всегда чувствовала себя неудобно перед Марианой, предпочитая избегать её. У новоиспечённой миссис Райан без особого успеха получалось наладить общение с этой сложной девушкой.

Обычно она одаривала мачеху презренным, полным злобы и ненависти взглядом, от которого даже Маргарет становилось не по себе. Больше всего её расстраивало отношение Марианы к своему брату. Дориану уже исполнилось на тот момент десять лет.

Мальчик оставался всеобщим любимцем, но не пользовался этим. Он искренне и больше всех на свете любил свою сестру Мариану и старался равняться на неё во всем. Дориан будто бы не замечал частых нападок со стороны девушки, пропускал мимо ушей нарочито сказанные обидные слова.

Когда он задумывался об этом, то всегда находил оправдание её поведению.

"Я слишком мал, поэтому ей со мной скучно", "У сестры сейчас плохое настроение, а тут ещё я со своими глупыми вопросами", "Это всё виноват я" — такого рода нескончаемые объяснения крутились в детской головке, не давая видеть её обладателю действительную реальность.

Если не учитывать этот неприятный нюанс в жизни мальчика, то его можно было назвать самым счастливым ребёнком. Посмотрев на своего сына, Маргарет улыбнулась, и гордость матери переполнила всё её существо. Дориан, нацепив широкополую чёрную шляпу с перьями и повязку на глаз, стоял возле штурвала рядом с Порком и играл с темнокожим другом в пиратов.

— Защищайся! Я, великий и самый ужасный пират семи морей, захвачу корабль и утащу твой клад! — мальчик подскочил к мужчине и принялся угрожать ему наскоро найденной веткой.

— О, господин-пират, сжальтесь над бедным моряком! — понарошку молил Порк, а сам не мог сдержать ослепительную улыбку.

— Нет, Порк, ты не должен так быстро сдаваться! Ты должен защищать корабль и команду! — снисходительно возмутился Дориан, а его красивые глаза так и искрились весельем.

— Правильно! Так держать! Вот это по нашему! — воскликнул капитан Райан, ступив на палубу. — Как сказал мудрый лис маленькому принцу...

— Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил! — выкрикнул Дориан, радуясь тому, что он внимательно слушал своего отца, когда тот читал ему эту бессмертную историю, и запомнил фразу мудрого лиса.

— Молодец! А теперь мне бы хотелось побеседовать с Порком. Уступишь мне его на несколько минут, Дориан?

— Конечно, — улыбнулся мальчик и побежал продолжать увлекательную игру в бесстрашного морского разбойника.

— Порк, пройдём в мою каюту, а то здесь слишком много народу собралось, — мужчина положил руку на плечо своего друга, и они спустились по лестнице вниз и скрылись за дубовой дверью.

Помещение постоянно находилось в полумраке, а бордового оттенка мебель добавляла мрачности кабинету Райана. Мужчина присел в отделанное искусной резьбой кресло, стоящее около гладкого, будто отполированного, стола, на котором стояли различные письменные старинные принадлежности. Он кивнул Порку на кожаный диван. Тот, присев, спросил у Райана:

— Так о чём же ты хотел поговорить, Тони?

— Как идёт подготовка к нашему отплытию?

— Ты и сам знаешь, ведь не зря же следил за всем процессом, — подозрительность явственно прозвучала в его голосе. — Что случилось? Скажи прямо, не ходи вокруг да около. Ты же знаешь — я этого не люблю.

— Порк, — устало выдохнул Энтони, — меня мучают три вещи.

— Какие?

— В первую очередь меня беспокоит Мариана. Она оставила моё предложение без ответа. А вдруг моя дочь не приедет? Что тогда? Ведь для неё это всё и было устроено. Неужели всё придётся отменять? — в отчаянии вопрошал Энтони.

— Глупости. Мариана уже не маленькая девочка, а взрослая девушка, которая не станет понапрасну потешаться над тобой таким вот образом. Были причины — не ответила. Вот и всё. Да и я уверяю тебя, что она приедет, — спокойно и уверенно произнёс Порк, от чего его другу тут же полегчало.

Порк знал, что говорил. Если он так сказал, значит, так и будет.

— Ещё я переживаю по поводу списка тех, кто поплывёт с нами...

— То есть? Ведь все мы родные, столько лет знаем друг друга.

— Я не об этом. Наша команда отправится и всё?

— А кто ещё тебе нужен?

— Вдруг Мариане будет скучно без своих сверстников.

— Не переживай насчёт этого. Дженна говорит, что её сыновья приезжают из Норвегии, так как у них каникулы, и они уж больно соскучились по матери.

— Конечно, не соскучишься по такой женщине, как Дженна, — добродушно посмеялся капитан, вспомнив взрывоопасную рыжую повариху, которая отличалась среди всех своей порой удушливой заботой о ближнем.

— Именно, не женщина, а огонь. Интересно, какие у неё сыновья? Не дай морской ёж они унаследовали характер от своей матери.

— Нет, не думаю. Я помню их маленькими. Такие же рыжие, как мать, но на этом заканчивается их сходство, — задумчиво проговорил Райан.

— Ну, как бы то ни было, а я буду рад спустя такое долгое время вновь насладиться обществом миссис Фитжеральд. Однако не уверен, что стоит принимать в нашу компанию чужих новичков, — предупреждающим тоном промолвил Порк и одарил своего друга выразительным взглядом.

— Ты намекаешь на нашего нового корабельного врача?

— Да.

— Порк, зря ты так, мистер Блумфилд и мухи не обидет. Ты же видел его.

— Да, но я ему не доверяю. Он же ботаник и доктор, а таким людям ой как опасно доверять. Помяни моё слово. Они вечно лезут куда попало, да и этот мистер Блумфилд слишком нервный и, только задень его случайно, дёргается, как будто угорь точно ужалил.

— Порк, я понимаю, что тебя раздражают его типа люди, но кто знает, что случится во время нашего плавания. Всякое бывает, так что надо подстраховаться.

— Ты прав, ничего не поделаешь, — глубоко вздохнул мужчина. — Ладно, я наверное пойду уже, а то много ещё чего предстоит сделать. Тони, — вдруг остановился он в дверях, — а что за третья вещь?

— Да так, это не важно, ты иди. Потом поговорим, — отмахнулся капитан, будто он в последний момент передумал посвящать в свои планы друга.

— Как скажешь, — пожал плечами Порк и прикрыл за собой дверь.

Когда Райан остался один в каюте, его тут же накрыла волна стыда перед всеми людьми, находящимися за пределами кабинета. Дело в том, что совсем недавно он заключил контракт, по которому должен был обменять свой корабль "Мэри Роуз" на усовершенствованное морское судно. Турагент и, по совместительству, представитель одной из самых успешных туристических фирм искусно "обработал" Энтони Райана, уверив его в том, что старенький корабль в скором времени перестанет приносить доход и будет лишь ненужными расходами для капитана.

Наобещав тому несметные богатства и усластив мужчину росскознями о "модернизированном новомодном судне-гиганте", хитрый турагент остался довольным и потом ещё долго лицезрел выразительную крупную подпись мистера Райана на договоре об обмене. Энтони считал, что делает всё это ради своих ближних, но глубоко в душе он понимал, что им двигала жажда наживы. Капитан, скрепя сердце, отказался от туристов, которых ему щедро, впрочем, как и всегда, предложил мистер Гастман.

Нельзя не упомянуть тех терзаний, что испытывал при этом мистер Райан, тех самобичеваний, которым он подвергал себя. Тем не менее, мужчина был уверен в том, что хочет стать тем, кого все будут бояться, тем, кто будет иметь право на власть. Страх перед нищетой и неизвестном будущем ясно вставал каждый божий день, на протяжении всей жизни Райана.

А пока капитан корабля "Мэри Роуз" терзался угрызениями совести и раздумывал, как сообщить эту новость Порку, суетливая жизнь за пределами каюты била через край. У любого, случайно попавшего сюда путника разбегались глаза от всех этих крутящихся, вертящихся и поспешно бегущих людишек. У каждого из них была единственная цель — закончить своё дело, индивидуально назначенное самим капитаном, перед которым благоговела вся команда.

На фоне этих ярких и занятых людей выделялась девушка, сидящая на скамейке с книгой в руках. Она была такой невзрачной и незаметной, что некоторые даже наступали ей на ноги и забывали извиниться за свою оплошность. Её русые тонкие волосы были заплетены в длинную косу; на слегка вытянутом, впрочем, аккуратном носике пристроились очки в чёрной оправе; маленькие губы были плотно прикрыты, а худые руки придерживали дорожную сумку за плечом и старый запыленный роман, разместившийся на коленях рассеянной девушки.

Одета она была до смешного просто: летнее платье, выполненное в коричневых тонах, напоминало одежду старой матроны, а уродливая обувь, наподобие башмаков, дополняла весь чудоковатый образ. Увидев её, вы либо не запомните это лицо (так как в нём напрочь отсутствовало что-либо выделяющее из серой массы), либо просто отвернётесь от не слишком привлекательной персоны. В ней не было ничего красивого, на первый взгляд, но тот наблюдательный, кого привлечёт данная фигура, наверняка заметит и в этом лице кое-что прекрасное.

Замечательны были её медового тёплого цвета глаза — в них таилась вся глубина этой чувственной натуры. Она часто прятала их за очками и боялась наткнуться на чей-либо взгляд. В таких ситуациях, когда рядом было слишком много людей и никому не было до неё дела, девушка выбирала себе более-менее уединенное место, вытаскивала неизменную книгу и немедля принималась с яростной силой вчитываться в каждую строку, пробовать на вкус каждое слово, созданное автором, разрешала погрузить себя в мир грёз и чудесных фантазий, смело лавируя по каждой шуршащей страничке.

Сейчас же, читая затрёпанный приключенческий роман, она будто преображалась. Глаза её словно светились и искрились, создавая ощущение, что в них резво плавают золотые рыбки, переливаясь на солнце огненным оттенком; румянец проявлялся на щеках, делая его свежее, чем оно было обычно, а на губах появлялась еле сдерживаемая, мечтательная полуулыбка.

Именно в таком состоянии её застал Киллиан Фитжеральд, когда выходил из дома, где хозяйничала его мать. Парень терпеливо ждал возвращения своего запропастившегося брата. Ему это было не впервой, поэтому он стал исследовать всех людей, окружавших корабль.

Он с радостью ответил на предложение своей матери отправиться вместе в морское путешествие под руководством видного капитана Райана. Киллиан желал поскорее закончить университет и начать строить карьеру. Эта мысль занимала всё его время даже тогда, когда он наблюдал за посторонними.

Однако его заинтересованный взгляд был прикован в данный момент к девушке с книгой. Солнце нещадно палило, да и Дэмиан неизвестно где пропадал, поэтому он вполне увлёкся рассматриванием непримечательной никем особы. Впрочем, Киллиан занимался своим наблюдением недолго, так как в следующую секунду послышался заливистый смех своры девушек.

Горячие испанки в не менее горячих купальниках убегали от рыжеволосого высокого парня, который гнался за ними с детским водяным пистолетом. Дэмиан ловко одолевал преграды, предстающие перед ним в виде тросов и всяких бочек, и быстро добрался до девушек, стреляя в них, на что те дико смеялись. Правда, их веселье вскоре прервал Порк, который своим низким голосом разогнал толпу молодёжи.

— Кто таков?! — схватил он массивной рукой за шиворот парня, инициатора веселья и шума.

— Дэмиан Фитжеральд, а Вас как можно называть? — ничуть не испугавшись и без запинки, словно заученный урок, представился Дэмиан.

— Так ты значит сын Дженны! Тогда ладно, в первый раз прощаю, — сказал подобревший Порк, довольный своей находкой. — Впредь слишко не бесись, парень, — пожал он ему руку.

— Извиняюсь. Не привык к обстановке. В Норвегии всё по иному, вот поэтому я немножко...

— Да, Норвегия, ясно. В общем, надеюсь, ты меня понял, а теперь мне пора, — перебил его Порк, заметив непутёвого матроса, разбившего бутылку вина. — Эй, морской червяк, ты почему напиток Богов разбил?! Ты что, не смотришь, куда идёшь?! Да это вино больше твоей жизни стоит! — разругался в пух и прах мужчина.

Дэмиан усмехнулся и, засунув руки в карманы своих бридж, развязно поплёлся к стоящему неподалёку брату, который явно уже устал его ждать. Все, кто знал братьев Фитжеральд, удивлялись насколько они разные. Дэмиан был старше на три минуты Киллиана, но всем казалось наоборот, ведь вёл себя Дэмиан точно маленький проказник.

Волосы Дэмиана были скорее тёмно-рыжие в то время, как у Киллиана на три тона светлее. Если у Дэмиана были карие, почти чёрные, глаза и прожигающий взгляд, то Киллиан мог похвастаться чистейшими голубыми глазами и глубоким взглядом. Мужественные и резкие черты лица Дэмиана привлекали противоположный пол больше, чем правильные, аристократичные, но несколько холодные черты лица Киллиана.

Братья даже учились по разному. Киллиан был лучшим учеником в университете, учителя его любили, одногруппники уважали. Дэмиан же постоянно устраивал что-нибудь из ряда вон выходящее, подставляя при этом своего младшего брата, зато друзей у него было так много, что половину из них он не знал по имени, а у Киллиана был один друг — брат Дэмиан.

Невзирая на абсолютный диссонанс этих двух личностей, парни стояли друг за друга горой и готовы были пожертвовать всем ради своего "союза братства". Они многое прошли вместе и дали клятву, что где бы один из них не находился, второй обязательно поддержит его всеми способами. После приветствия с рыдающей от счастья матерью у обоих сыновей воскресли все воспоминания, связанные с детством.

Дэмиан отправился разбойничать и проказничать, а Киллиан углубился в свои воспоминания, сменяющиеся размышлениями о будущем. Иногда в его мыслях проскакивала девушка с книгой, но она уже была чем-то вроде прозрачного видения, и парень постарался забыть об этом. Правда, позже он узнал от Порка, что эта девушка тоже отправляется в плавание вместе с ними.

Катарина Блумфилд, дочь доктора согласилась после долгих и настойчивых уговоров отца на утомительное и опасное, как ей казалось, путешествие. Поскольку девушка была послушной дочерью, робкой и стеснительной она старалась всё делать так, как хотели другие. Катарина в глубине души всё же жаждала приключение в своей жизни, которое изменит её в лучшую сторону.

А между тем, пока каждый был занят своим делом: Райан и Порк следили за работой матросов; Дэмиан веселился с молодыми людьми; Киллиан закрылся в комнате для гостей и размышлял; Катарина всё беспрестанно читала свой роман, перелистывая страницы; в доме Райанов Маргарет читала сказку Дориану, но тот всё никак не мог заснуть. Ребёнка мучило что-то, и материнское сердце это ясно ощущало.

— Дориан, что с тобой? — спросила она нежно, присаживаясь рядом.

— Мама, а ты помнишь, как мы однажды ходили в церковь и видели такого лохматого старика? — вместо ответа вкрадчиво поинтересовался он. — Помнишь, он просил у нас монеток?

— Да, а что? Он тебя обидел как-то? — встревожилась женщина.

— Нет, но он подходил сегодня ко мне и рассказывал, какую рыбу сегодня поймал и какие ракушки на дне видел.

— Так это же хорошо. Почему же ты такой расстроенный? — недоумевала Маргарет.

— Он сказал ещё, что нам нельзя отправляться в путешествие. Нам нельзя в воду, потому что это опасно. Он сказал, что если мы отправимся в путь, то назад можем не вернуться. Он говорил правду, мама? — жалобно спросил мальчик, а его подбородок задёргался из-за сдерживаемых эмоций.

— Ну что ты веришь-то ему? Глупенький, всё будет хорошо, ведь твой папа — капитан. Ничего не случится, уж поверь, — ласково поцеловала она его в лоб и укрыла поплотнее.

— Точно?

— Точно. А теперь пора спать, а то завтра все гости проснутся рано. Ты же не хочешь пропустить всё веселье?

— Нет! — воскликнул Дориан, будто давешнего разговора и не было.

— Тогда спи. Спокойной ночи, Дориан, — закрывая дверь, пожелала Маргарет.

— Спокойной ночи, мама, — зевнул мальчик и прикрыл веки.

Тихо затворив за собой дверь, Маргарет прошла в гостиную и посмотрела в окно. Лунная ночь и шелест листьев, проникающий в помещение, глухо отозвались в её сердце. Слова, сказанные моряком Дориану, показались ей сущей нелепицей, но сейчас в этот мрачный сумрак, таящий в себе некое предзнаменование, ей вдруг стало не по себе.

Женщина не была суеверной, но фраза сына, что "если мы отправимся в путь, то назад можем не вернуться" заставила что-то затрепетать внутри неё. Они несли словно какую-то тяжёлую эмоциональную окраску, заставляя хоть немного, а поверить в них. За ними будто скрывался двойной смысл, значимый для людей.

Маргарет встряхнула головой, чтобы отбросить эти недобрые мысли подальше, а ветер, только недавно ласкающий ветви деревьев, порывался стать разрушающим и сметающим всё на своём пути ураганом...