"В твою судьбу вплетены чужие нити".

Дослушав старушку, пытаюсь переварить, что она сказала. Долго думать не приходится, конечно же, она имела в виду Диану. Ее внешность и способности оказались у меня не просто так, потому что так было нужно вселенной. Кто-то этому явно поспособствовал, но кто и зачем? Может, поэтому мои силы постоянно пропадают, а глаза меняют цвет...

— Ты не слушай бабушку, она бывает не в себе, — говорит Северин вполголоса.

— Может, и бывает, но не сейчас, — отвечаю я. — Кажется, она права.

После десерта приносят вино и закуски. Все уже наелись и еду не трогают, даже Дэн. Но и вино он пьет неохотно, зато я, распробовав напиток с тонким фруктовым вкусом, беру уже второй бокал. Карл вновь задает интересующий хантеров вопрос, и Филипп передает его Елизавете — этой самой бабушке, имя которой я узнаю в процессе разговора. Она долго думает, напрягая изрезанный морщинами лоб, а потом рассказывает, что много лет назад, когда магов стало не хватать для борьбы с темными, которые уже нашли способ быстро размножиться, они украли идею своих врагов. Отличался способ только тем, что использовали они свою светлую магию, вместо темной. Обычным людям ввели кровь магов, и они, благодаря обряду, получили сверхъестественные способности.

— Получилось слабовато, хиленько — налегая на вино, рассказывает женщина. — Но это помогло. И выродиться не дадут, пока эти живы. На то был расчет.

Кажется, хантерам совсем не нравится эта информация. Неприятно считать себя вторым сортом. Обычными солдатами, созданными путем скрещивания двух видов. И в том, что они еще до сих пор не растеряли свои силы, виновата магия. Разговоры стихают, и воцаряется напряженная тишина. Мне не совсем понятны упаднические настроения, но я так же, как и все, молчу.

— А я так и знал, — вдруг выдает Дэн, судя по интонации, нисколько не расстроенный.

Старушка улыбается ему и машет рукой, опрокидывая бокал Карла, благо уже пустой.

— Все у вас будет хорошо. И у вас, и у вас, и... — остановившись на нас с Дэном, умолкает. — И у вас двоих. Если будете вместе. Ты, парень, молодец, — старушка, улыбаясь, подмигивает ему. — А ты ничего не бойся, — уже обращается ко мне. А потом, как ни в чем не бывало, продолжает пить вино, закусывая сыром с белой плесенью.

— Это он твой избранник? — спрашивает Северин, сильно понизив свой голос. Хочу ответить, но Дэн успевает сделать это вперед меня.

— Да, это он.

Спустя некоторое время Лия, держа в руке бокал с вином, встает и просит внимания.

— Я хорошо понимаю вас, — начинает девушка, — мы тоже переживали тяжелые времена, но близится праздник, а как известно, в такое время нельзя отказываться от веселья. В большом зале будет новогодний бал. Соберется весь город и приглашены все. Если кто-то не захочет прийти, мы поймем. Если у кого-то нет подходящего наряда, это не проблема. Здесь все молодые, и думаю, всем хоть немного хочется праздника. Правда?

— Да уж, не помешает, — слышу я голос Елены. — Спасибо за приглашение.

— Вот и хорошо. — Лия тут же оживляется, и на ее кукольном лице появляется ослепительная улыбка. — Праздник будет в эту пятницу в семь вечера. Можно прийти пораньше, можно попозже, кому как удобно.

Девушка садится обратно, и тут же напряженное молчание сменяется бурным обсуждением предстоящей вечеринки. Только мне не до веселья. Праздник, который я всегда отмечала в кругу семьи, теперь пройдет вдали от них. В этом году они будут сидеть за праздничным столом и думать только о том, как так получилось, что я не смогла выполнить свое обещание. И неизвестно, увидят ли они меня еще когда-либо.

— Не думай об этом, — говорит Дэн, когда я все рассказываю ему, ответив на вопрос о перемене моего настроения. — Они живы, они такие, какими ты их помнишь, и ты обязательно увидишь их. Для меня новый год тоже был семейным праздником. Когда-то...

Никому ничего не сказав, мы уходим и закрываемся в спальне. Я сажусь на кровать и, глубоко вздохнув, опускаю голову. Настроение пропало и больше не хочет возвращаться. Дэн приглушает свет и садится рядом со мной на колени, обхватив руками мои ноги. Он долго смотрит мне в глаза, а затем произносит:

— Столько информации за один день. И твои глаза... Ты что-нибудь чувствуешь?

В ответ пожимаю плечами.

— Ничего не изменилось.

— Изменится. Будь к этому готова.

— Ты так говоришь, как будто это легче легкого, — усмехаюсь я. — Ты вообще, чего так сел?

— Хотел посмотреть на тебя, прежде чем сказать кое-что.

— Ну говори.

— У меня есть для тебя один сюрприз.

— Подарок на новый год?

— Не совсем.

— А что тогда?

— Не могу сказать, иначе будет уже не сюрприз, — улыбается в ответ Дэн. — Через часа четыре будь готова, хорошо?

— Что надеть?

— Что хочешь.

Я не люблю сюрпризы, однако мне очень интересно, что такого придумал Дэн, только вот, когда он успел что-то придумать? Похоже, это произошло сегодня утром, когда я мирно спала, и, вместо того, чтобы разбудить меня к завтраку, он строил планы за моей спиной. Что ж, я совсем на него не сержусь. Наоборот, после всего произошедшего мне нужен хоть какой-нибудь повод для радости. Не сомневаюсь, что сюрприз будет приятным.

Отдохнув после плотного обеда, Дэн уходит и обещает вернуться через три часа. С одной стороны я только рада побыть наедине с собой, потому что в последнее время я не удостаивалась такой чести. Однако я, похоже, привыкла к тому, что все время есть компания, поэтому очень скоро начинаю скучать.

Решив прогуляться по поместью, я натыкаюсь на Лию, которая, обрадовавшись тому, что мне нечего делать, тянет меня на задний двор. Там довольно тепло и очень красиво. Аллея из темной мраморной плитки ведет к большому фонтану, похожему на скалу, повсюду деревянные лавки, явно сделанные рукой хорошего мастера и деревья, еще не полностью сбросившие оранжевые и ярко-красные листья, словно на дворе осень, а не зима.

— Шелпи, Кассандра! — кричит Лия, присев на лавку. Я только что замечаю огромный вольер среди деревьев с собачьим домиком внушительных размеров. Тут же оттуда выбегают два волка с радостным лаем, а за ними семенят трое малышей, среди которых я узнаю того, что Елена несла на руках. Волчица подбегает к нам и тычется мордой девушке в руки, а второй останавливается в метре от нас и настороженно разглядывает меня.

— Это Шелпи и он немного стеснительный, — поясняет Лия.

— Не слишком ли мягкое имя для грозного волка? — спрашиваю я, то и девушка улыбается мне в ответ, показывая жемчужные зубы.

— На самом деле он очень добрый! Шелпи мамин, а Кассандра моя.
Они наполовину волки, наполовину собаки. Уж не знаю, в кого они такие ручные.

Шелпи, видимо сообразив, что опасности нет, решает приблизиться к нам и, сев рядом, обращает внимание на резвящихся волчат.

— Это Лира, Гром и Лютик.

— Лютик?

— Ну да. У него глаза как лютики, яркие и желтые. Имя Лира понравилось Луизе. Она теперь ее. А Лютик принадлежит Александру.

— Луиза и Александр? Кто они?

— Дети моего второго брата, которого больше нет с нами, — поясняет Лия. — Они близнецы.

— А Гром чей?

— Гром пока ничей. Понимаешь, у нас с ними что-то вроде ментальной связи. Кассандра всегда понимает меня, хотя я ее не дрессировала. Лира и Лютик сразу пошли на руки к детям, Шелпи просто обожает маму. Раньше он всегда спал в ее кровати, пока папе это не надоело. А Гром, он со всеми ведет себя отстраненно. Хочешь, он будет твоим? Вроде вы с ним поладили. Или не с ним?

— Нет, это похоже был Лютик, — говорю я, вспомнив глаза щенка. — Зачем Кассандра оставила нам его?

— Она видит людей. Отличает плохих от хороших. Она знала, что вы его не бросите. Хочешь, позови кого-нибудь из них.

— Ну нет, — отказываюсь я, — они не пойдут.

— Ну давай же! — настаивает Лия и я сдаюсь. И правда, что мне стоит выкрикнуть имя волчонка? Зову Грома. С первого раза он не реагирует, я пожимаю плечами, но Лия просит меня позвать его еще раз.

— Вот видишь, — говорю я после второй попытки, но спустя пару секунд я вижу, что волчонок бежит к нам. Сев прямо у моих ног, он смотрит на меня, словно интересуясь, зачем я его звала.

— Вот видишь! — повторяет мои слова Лия. — Ты ему нравишься. Гляди-ка, у вас и глаза с ним похожи.

Похожи? Смотрю в глаза щенку и понимаю, что Лия меня не обманула. Они серые с небольшим фиолетовым отливом. Странные животные, но мне это нравится.

— Хочешь, он будет твоим?

— Я не знаю...

Подняв волчонка на руки, я получаю порцию искренней собачьей любви и ласки, что, несомненно, поднимает мне настроение. Однако я не готова взять на себя такую ответственность, если даже не знаю, что будет со мной завтра.

— Можешь забрать его, когда он подрастет. Правда он будет скучать по тебе, они ведь быстро привязываются к людям, — говорит Лия. — Эх, жалко, у Северина нет такого друга, может, он стал бы чуточку добрее.

— Разве он злой? — спрашиваю я. — Мне так не показалось.

— Нет, не злой, просто он часто все воспринимает в штыки, и эта его надменность меня, откровенно говоря, выводит из себя. Я видела, как он подсел к тебе за обедом. О чем вы разговаривали?

— Эм... он спросил, свободна ли я, — неуверенно отвечаю я. Мне очень не хотелось бы стать причиной разлада в семье, с которой я только что познакомилась, но и врать я никому не собираюсь.

— Ясно. Другого я от него не ожидала. В доме появилась еще одна такая же, как мы, и Северин тут как тут. Не удивлюсь, если он пригласит тебя на свидание.

— А ты будешь против? Мы вроде как родственники.

— Не в этом дело. А в том, что это будет не потому, что ты запала ему в душу, а потому, что он увидел в тебе равную. Остальные для него так, простолюдины либо уродины. Есть парочка девушек, но они ему не нравятся внешне. Не угодишь братцу.

— Не волнуйся, — отвечаю я. — Я люблю другого, и никакие богатства этого мира мне его не заменят.

Дэн уже ждет меня в комнате. Одетый в клетчатую чистую рубашку и темно-серые джинсы, волосы зачесаны назад. Он основательно подготовился, даже в воздухе витает легкий аромат его парфюма. Хочу переодеться, но он меня уверяет, что я и так прекрасна. Просит только, чтобы взяла с собой вещи, в которых буду спать, и средства гигиены.

Наш путь пролегает по каменистой тропе вдоль бурно текущего ручья, который превращается в небольшую речку. По правую сторону от реки располагается довольно широкая улица, заставленная торговыми палатками, где выставлены различные продукты, вещи или нужная людям мелочь, а продавцы — розовощекие женщины и мужчины активно общаются с покупателями и друг другом.

Близится праздник и настроение у людей поднимается. Проходя мимо, прошу Дэна идти помедленнее, а сама наблюдаю за ними. Они угощают друг друга вином и сладостями, делятся впечатлениями от подготовки к главному торжеству в бальном зале, хвастаются покупками, совсем не обращая на нас внимания. И, несмотря на то, что близится вечер, они не спешат домой. Потихоньку загораются огни, и город в их свете становится еще прекраснее — ощущение, что я попала в новогоднюю сказку.

Когда Дэн приводит меня в какую-то таверну, я решаю, что это и есть мой сюрприз, но, оказывается, нет. Здесь мы заказываем еду с собой, чтобы не готовить самим. До меня уже тогда доходит, что он просто нашел место для уединения. Но какое это место!

Мелкая речка приводит нас к большому озеру, на берегу которого стоят несколько домиков. Замираю на месте, любуясь видом: бирюзовое озеро чистое и прозрачное настолько, что видно каменистое дно, берег украшают невысокие ели, и отсюда видно скрывающиеся за пеленой облаков вершины. Такое я видела только на картинках в интернете, и то, все казалось голимым фотошопом.

Дэн ведет меня ко второму домику. Они все одинаковые, небольшие и очень аккуратные. Пока достает ключи и открывает дом, я спрашиваю, кому он принадлежит.

— На сегодня нам, — получаю предсказуемый ответ, разглядывая маленькую веранду. Здесь даже есть столик и кресло для двоих, только все припорошено снегом. Зайдя в домик, попадаем в небольшой коридор с тремя резными деревянными дверьми. Слева спальня, прямо совмещенный санузел, справа кухня и гостиная в одной комнате. Спальня небольшая и темная, но очень уютная, с огромной мягкой кроватью, гостиная же наоборот, просторная, с видом на озеро из большого панорамного окна и камином.

— Ладно, — сдаюсь я. — В честь чего такой праздник?

— Просто так, — пожимает плечами Дэн и, задержав на мне хитрый взгляд, расплывается в улыбке. — Да ладно тебе, чего такая серьезная? Хотел сделать тебя немного порадовать и побыть наедине. А то в последнее время у нас это не получается. Ну и проболтался Лии, а она дала мне ключик и рассказала, где можно взять хорошую еду. Все, никаких секретов.

— Никаких секретов, говоришь, — вздыхаю я. — А у меня есть ощущение, что тут замешан один большой секрет, который ты мне почему-то не раскрываешь.

Закончив с сервировкой стола, отхожу к окну полюбоваться озером в сумеречном свете. Дэн подходит сзади и, обняв меня обеими руками, прикасается губами к шее. По коже пробегают мурашки, и я вздрагиваю.

— Это наше первое настоящее свидание, — говорит он. — Переживаю, как в первый раз. А ты?

— И я, — говорю чистую правду. Все будто впервые, тело дрожит от прикосновений. Но я не стыжусь своих чувств, наоборот, хочется, чтобы это продлилось как можно дольше.

Желудок начинает урчать от голода, и мы садимся за стол друг напротив друга. Дэн разливает вино по бокалам, и на мое замечание, что напиток ему не по душе, пожимает плечами, мол альтернативу здесь днем с огнем не сыщешь. Еда не изысканная, но очень вкусная: пирог с рыбой, сливочный суп из горшочка, салат из свежих овощей.

— Где они только берут овощи, сейчас же зима, ничего не растет, — размышляю вслух, отправляя в рот кусок аппетитного и сочного помидора.

— Либо выращивают в теплицах, либо импорт, — отвечает Дэн. — Думаешь, они не делают то же, что и мы? Здесь же буквально ничего нет.

— Совсем забыла.. Как ты думаешь, кто-нибудь из них может перенести меня обратно? Валенсия смогла вместе с моим отцом.

Дэн застывает на месте с бокалом в руке. Внимательно смотрит на меня.

— Наверное, кто-то сможет. Ты хочешь вернуться?

— Хочу. Не вернуться, а просто показаться родителям. Наверняка, они с ума сходят. Но если обратной дороги не будет, то не нужно, — говорю я, заметив беспокойство в его глазах. — Тем более, Марк меня и там достанет вместе со своими демонами.

— Я понимаю, — шумно втянув воздух, говорит Дэн, — тебе все равно это важно. Завтра поговорю с Филиппом, и, если это возможно, мы с тобой навестим твоих родителей. Не переживай.

— Спасибо, — шепчу я, с трудом проглотив небольшой кусочек пирога.

После еды мы отдыхаем на кровати и просто разговариваем. Уже совсем стемнело, и меня начинает клонить в сон, но Дэн говорит, что пока я не получу свои подарки, никакого сна не будет.

— Какие подарки? — перевернувшись на живот, чтобы видеть его лицо, возмущаюсь я. — Мы не договаривались ни о каких подарках! У меня же ничего нет!

— И ничего не нужно, — начинает он, но я перебиваю:

— Тебе, может, и не нужно, но так же не делается. Если дарить что-то, то взаимно. Понимаешь, ты мне — я тебе.

— Хорошо, я придумал. Если все пойдет нормально. Ну, как я загадывал, то ты мне тоже кое-что подаришь.

— Секс это не подарок, — говорю я, закатив глаза.

— А я сейчас не о нем, — улыбается в ответ Дэн. — Ладно, о первом подарке я тебе сейчас расскажу. Начну издалека. Когда ты ушла от меня в первый раз, я взялся за гитару и набросал кое-какую мелодию...

— Ты умеешь играть? — спрашиваю я в изумлении. — Ты мне не говорил.

— Не говорил, но умею. Ты слушай. Я был подавлен, поэтому музыка получилась такой, грустной слегка. Но мне, в общем, нравится. К ней нужен был текст, а я в этом вообще ничего не смыслю. Ну и отложил это дело в долгий ящик. В Фиэрлоне я про это вспомнил, повторил музыку по памяти, сочинил какие-то стихи, показал их Коннору, и он сказал, мол, все плохо, переделывай. Переделали вместе. А вчера, пока ты спала, это посмотрела Лия и еще от себя кое-что добавила. И получилось то, что получилось, пойдем, покажу.

Взяв меня за руку, он помогает подняться с кровати и ведет к камину. Оставив сидеть на ковре, разжигает огонь, приглушает свет и, сняв гитару со стены, садится напротив.

— Она хоть настроена? — интересуюсь я.

— Конечно, я же был здесь, все проверил.

— И когда ты только успел...

— Да неважно. Я очень волнуюсь, так что, если буду сбиваться и забуду слова, ты, пожалуйста, не смейся, — говорит он. Я только киваю. Еще никто не пел для меня песни собственного сочинения, и у меня самой от волнения сердце стучит громче обычного, подпрыгивает, когда ушей касается простая, но красивая мелодия, и останавливается, когда Дэн начинает петь.

Моё спасенье, мой герой,
Прекрасный друг, отважный воин,
Я все отдам тебе одной,
Хотя любви я недостоин.

Но несмотря на эти мысли
К тебе спешу, к тебе лечу.
Признания в воздухе повисли –
Тебя тревожить не хочу.

Однажды может ты исчезнешь
Но я найду тебя везде
И за тобой нырну я в бездну
Подобно жертвенной звезде

Ты словно нежный легкий ветер
Всегда со мной, всегда вдали.
Ты как камелия в букете
Прекрасна в призрачной тиши.

Ты как закат и как рассвет,
Как капля утренней росы,
Как в темноте ведущий свет,
Как лёд в полуденны часы.

Однажды, может, я исчезну.
Ты не ищи меня нигде
И не ныряй за мною бездну
Подобно жертвенной звезде.

Быть может, злобная судьба
Нас разлучит с тобой навечно.
Но помни, что любовь слепа,
А время слишком быстротечно

Он ни разу не сбивается, и когда заканчивает, смотрит на меня в поисках одобрения, однако я не могу вымолвить и слова из-за застрявшего в горле кома.

— Нормально хоть получилось? — спрашивает он. Я киваю, поджав губы и, отвернувшись, смахиваю слезы.

— Я надеюсь второй подарок будет менее волнительным, — говорю я, натянув улыбку, чтобы не показывать слез.

— Скоро узнаем, — говорит Дэн, отложив гитару. — Сейчас вернусь.

Пока он где-то ходит, я смотрю на огонь в камине. Так не хочется отвлекаться от сегодняшнего вечера, но в душу вдруг врывается тоска. Неужели я скучаю по огню? Никогда бы не подумала, что так будет.

Дэн возвращается с пустыми руками, приводя меня в замешательство, которое только усиливается, когда он протягивает мне одну вещь, а именно золотое колечко с приличного размера камнем.

— Это просто подарок, или... — Дэн молчит, поэтому задаю вопрос в лоб. Медленно моргнув, он отрицательно качает головой.

— Нет, не просто. Даш, я не мастер красивых фраз, но, в общем, я долго думал, и все-таки понял, что никого, кроме тебя, я не вижу рядом с собой. Хочу отдать тебе свое тело, душу и сердце. Все, что у меня есть, и что когда-либо будет я все хочу разделить с тобой. Скажи только, принимаешь или нет...

— У нас обычно говорят "выходи за меня замуж", — бормочу я, нервно поправляя волосы.

— Не очень романтично, как считаешь?

— Да, наверное, — соглашаюсь я, опустив взгляд на кольцо. Думать не получается, мысли в голове путаются, несутся галопом и спотыкаются друг об друга. В конце концов я протягиваю правую руку, стараясь унять дрожь и держать ее ровно, и Дэн, едва сдерживая счастливую улыбку, надевает кольцо на мой палец. Чуть не забываю произнести это слово. — Принимаю...