Она скиталась по лесу, не понимая, какими силами природы здесь вообще очутилась. Аара такого никогда в своей жизни не испытывала, но в принципе, она никогда и не насылала демонов на стражников гвардии и не каталась на спине Ашины. Последние недели были странными. Ей приходилось закрывать глаза на нерациональность, в каком-то смысле, абсурдность событий, и просто двигаться дальше.

Аара не слышала больше крик младенца, и даже не позволив себе об этом думать, поплелась вверх. Если она будет просто идти вверх, то когда-нибудь то должна добраться до верхушки горы. Хоть рассвет и должен был рассеивать темноту среди деревьев, Аара ненароком заметила, что тени вокруг нее постепенно сгущались. Заподозрив что-то неладное, она перешла на бег. Между делом, тени из сосен и елок начали тянуться к ней, словно кучерявые облака, принимая различные обличья и формы. Сердце ее забилось с неистовой скоростью, и сама она, явно поторопленная развивавшимися событиями, начала бежать быстрее и быстрее, пока наконец не выбежала на поляну. Поляну на верхушки горы.

Служительницы храма уже начали выполнять комплекс утренних занятий. Аара почти ничего не пропустила. Не зная кого благодарить, тени в лесу или свои ноги, она рысцой подбежала к ним и присоединилась.

Солнце встало и от утренней прохлады ничего не осталось. Гимнастика, которую они выполняли была оздоровительного характера, и руки их то ли дело тянулись к небесам Тенгри, словно преподнося ему свои дары. После получаса растяжки, мышцы стали разогретыми достаточно для того, чтобы легко спуститься с горы. И добравшись вновь до храма они пошли завтракать. Завтрак был скуден, но после всех испытаний, что пришлось пережить девушке, она научилась довольствоваться тем, что на столе была хоть какая-то еда. Съев два варенных яйца и выпив из пиалы насыщенного зеленого чая, она все также старалась следовать во всем за группой.

Следующей задачей была трехчасовая медитация. И это было настоящим испытанием для Аары.

- Очистите свой разум, забудьте о делах насущных и погрузитесь в себя, но не настолько, чтобы разбирать свои мелкие проблемы, а понять сущность свою и материю жизни, - говорили они.

Но слов не было для нее достаточно. Привыкшая к активным действиям, Аара не могла очистить свой разум и ни о чем не думать. Разум, казалось, назло, вместо того чтобы помочь ей сконцентрироваться на пустоте, подкидывал идеи для размышлений. Она была словно огромной паучихой, которая плела свою сеть мыслей из собственных гроз и переживаний. После часа мучений, она, не выдержав, встала и стремительно покинула зал для медитаций. Это было скучно. Подумать ни о чем она могла и во сне, а это - пустая трата времени.

Она все ходила и рассматривала вырезки на стенах, темно-синего цвета, они покрывали почти весь коридор, красиво ветвились и образовывали незамысловатые узоры.

Вдруг Аара от неожиданности подпрыгнула. Перед ней стоял монах, который встретил ее у дверей храма вчера.

- На что вы смотрите? - спросил он, сложив руки за чуть сгорбленную старостью спину.

- Ни на что. Просто осматривалась.

- Пройдемте за мной.

Пошли они по дорожке вверх, пока наконец не достигли места, находившегося намного выше, чем все остальное. Длинные тропы тянулись здесь, словно лабиринты. А сад, в который они пришли, отличался от всех тех, которые она видела. Он был пустым. Не было здесь тянущихся лоз винограда на колоннах и густых зарослей, а лишь пространство, которое они заполняли своими мыслями и присутствием.

- Медитации важны, и не стоит вам так ими пренебрегать. - Тон голоса его не был злым или рассерженным, а ровном и крепким, словно сталь.

Аара ничего не сказала, лишь кивнула головой.

- Обучить искусству шаманов невозможно, к этому люди приходят сами. Я здесь, лишь для того, чтобы направлять, а верный путь вы должны для себя найти сами.

Она вновь промолчала, смакуя эту мысль, словно пробуя ее на вкус. Но пришла к выводу, что для нее это будет лучше. Лучше, но не так эффективней, как обучение в кланах. А кланов, готовых принять ее, она не знала, и потому подняла голову и начала внимательно слушать. Так и началось ее обучение.

***

Ей никто никогда не говорил о точных сроках. И сама она из детства знала, что чтобы стать проводником высшей силой требовались года, а не жалкие месяцы.

Совет старейшин Храма поощрял желание Аары остаться здесь. Она была в Северном храме уже почти два месяца, но так и не научилась устанавливать прочную связь с духами. Все, чем она могла довольствоваться - мелкие обрывки их присутствия, словно видела она их во сне, а не наяву.

- У меня ничего не получается, - сказала она в один день Рауку, монаху, который был ее наставником. Голос в конце чуть сорвался- она так долго пыталась, но все ее небольшие достижения были подобны песку. Ускользали сквозь пальцы.

- Сфокусируйся на дыхании. Но расфокусируй свое сознание. Не задерживайся на мыслях, которые тебя отождествляют как человека. Приятие и принятие - главные принципы которые ты должна преследовать.

Основной целью жизни монахов было постоянное самосовершенствование, основывались они на древних летописях и прорицаниях Айыы Тангара. Достижением высшего духовного счастья считалось, когда человек становится открытым для принятия сущности жизни. Она должна течь мимо него, и воспринимать монах все должен как данное, но не прошлое, или будущее. Никаких привязанностей, ни-че-го, что может помешать ему стать единым с природой и жизнью. Аару это тяготило. Она не понимала, как можно пропускать все моменты мимо себя, становясь скорее третьим участником своей собственной жизни, а не творцом.

- Только после отказа от земных мыслей, к человеку приходит понимание, что его жизнь - мелочна, как маленький камешек в песке, но она и его составляющая, неотъемлемая часть всей Вселенной, - философ из Рауку был хороший, но слишком драматичный.

Она до сих пор не улавливала суть его слов. Такие громоздкие, но мало что значащие. В некоторых моментах, она была слишком скептична для той, кого выбрали духи.

Они практиковали не только длинные часы медитации, но и физические тренировки. Каждый день Рауку придумывал все новые способы издевательства над ее разумом, а потом и над телом. Она часто посещала библиотеку, изучала старинные летописи, тактику и стратегию войны. Шаманы не были только пустыми оболочками, сосудами, для общения с духами и божествами, зачастую, они были подле военно-командующих, принимая активное участие в политических делах. На шамана также возлагали и целительные обязанности, она должна была запоминать бесчисленное количество трав и точек чи, потока жизненной энергии в теле человека. Принимая обучения, она и предположить не могла, что столько вещей разом осядут ей на плечи.

Однажды, жарким летним днем, когда она в спешке вошла в помещение, где обучалась искусству целения и медицине, вместо женщины в преклонном возрасте, которая преподавала ее последний месяц, увидела высокого юношу. Голова его не была побрита, как почти у каждого мужчины, встречавшегося ей здесь, а наоборот, черные волосы были распущены и растрёпанны, лицо сияло как луна. Долговязый и слишком худой, он был чуть старше ее.

- Здравствуйте, Аара, - сказал парень, голос его был мягок. - Меня зовут Хасар. С этого момента учить вас буду я.

- Добрый день, - Аара опешила, - С Ягчин все в порядке?

- Да, у матери появились другие обязанности, поэтому, теперь вместо нее я.

Она улыбнулась и ее первый урок с Хасаром начался.

- Смотри, - сказал Хасар, проведя траекторию пальцем по прохладному воздуху, от черт ног Аары до ее лба. - Твоя чи напряжена, ты должна научиться ее контролировать и знать процессы, происходящие в своем собственном теле. - Он говорил так легко и сосредоточенно, что Аара невольно начала ему завидовать.

Будучи лишь ненамного старше нее, Хасар уже был настоящим целителем. Пальцы двигались искусно, описывая траектории направления энергии, словно он был рожден для этого. Глаза его были янтарными, как у ястреба, проникали в суть вещей сквозь малейшие трещины. Вначале будучи фамильярными и напряженными, молодые люди к концу занятия уже начали чувствовать себя себя комфортно и свободно друг с другом. Он закончил свой рассказ о мазях и травах, жизни и смерти, а Аара еще долго молчала. Она чувствовала, как внутри ее души зарождаются и плетутся надежды на что-то большее. На дружбу.

После этого, они еще долго вместе время проводили. Спустя некоторое время после знакомства Аары с Хасаром, к ним присоединилась Умида. И вместе они ходили по утрам в горы, помогали монахам и медитировали. Жизнь Аары внезапно стала намного лучше, ей нравилась постоянная болтовня Хасара. Он мог часами говорить о том, как зарождалась жизнь, словно был великим прорицателем, а потом легко переводил тему на политические размышления, будто был полководцем. Аара, в основном, слушала. Рассказывать ей было не о чем, но слушать она его любила. Умида же, хоть и не став ей близкой подругой, но все равно общалась с Аарой и делилась советами, будучи мастером в боевых искусствах. Так они и дружили: Хасар давал Ааре знания по медицине, Умида по борьбе, а сама она, в благодарность, всегда старалась им помочь.

Так прошел еще один месяц. Началась осень, и перемена в этом, ощущалась здесь сильно. Земля еще сохраняла свое тепло, но дни становились короче, а ночи холодней.

Осень принесла не только пёструю желтизну листвы, но и восстановление Аары, она пришла и расставила все по местам. Потерянная в начале лета, Аара наконец была найдена, собрана по малейшим частям. Она ощущала себя живым человеком. Осознала цель в жизни и стремилась к ней, хотя и давалась она ей с трудом. Никто Аару не торопил, но она сама чувствовала всеми фибрами души, что пора уже установить контакт с духами, предками, хоть с кем-нибудь. Иногда ей казалось, что она никогда не достигнет этой связи, сколько бы не пытайся. Но в нее верили, и эта вера придавала ей силы пытаться дальше.

В один из уже прохладных дней, они с Хасаром пошли через лес к поляне, что была совсем недалеко от храма. Тот день был одним из особенных - они пытались задобрить духов и шли к одному из самых больших и толстых деревьев в округе. Времена были неспокойными, перемирие Гоацу с Севером было лишь формальным, и ходили слухи, что Юг уже направил через море свои войска. Ленты они приготовили заранее: окрашивали, отрывали и резали вместе. И если когда-то Аара мечтала о дружбе, то сейчас и не могла представить себя без Хасара и Умиды. В храме к этому отнеслись с предостережением, но ничего говорить или запрещать не стали. Такова самая главная ценность священных мест - никто никому ничего не навязывает.

- Как думаешь, Юг атакует? - спросила Аара, крутя свою черную ленту в руках, ей нравилось ощущать приятный материал ткани, нравилось думать, что она ее сделала сама.

- Конечно атакует, - Хасар был невозмутим в своих убеждениях, и говорил всегда прямо и без лишних намеков. - Им нужны новые рабы и новые земли. Было бы странно полагать, что они и в правду попытаются сохранить мир.

- Почему бы нам просто не призвать духов и покончить с этим раз и навсегда? - сказала Аара больше с досадой, и для себя. Будь на месте Хасара кто-нибудь другой, непременно бы промолчал. Но Хасару словно жизненно нужно было отвечать и на риторические вопросы, и на монологи - всегда выражать свое мнение. Эта несдержанность, когда-то сильно впечатлявшая Аару, сейчас ей немного досаждала.

- Потому что, во-первых, ты неумеха и еще не научилась никого призывать, - шутка повисла в воздухе, задев Аару больше, чем она показала, выдавив слабую улыбку из себя. - А во вторых, духи никогда не вмешиваются в дела земные. Им это незачем.

- Север ослаблен и наиболее выгоден для атаки. У Династии Кан большие проблемы с распределением власти, - отозвался Хасар,
- Йоклару нужно действовать быстро и слаженно, если они хотят захватить север. - Глаза сверкнули в вечерней темноте, словно вся ситуация его лишь забавляла. Представляла из себя настольную игру, а не трагедию, затянувшуюся на слишком долгое время.

- Неужели ты заинтересован в этом? - Аара остановилась. Она не могла поверить, что ее друг мог быть на стороне Юга.

- Пойми Аара, как люди храма - мы независимы от политических убеждений и не должны принимать ничьей стороны. Но посмотри, как процветает Юг, вместе с революцией, к ним пришло и развитие. А Север погряз в руинах войны.

- Так Юг и развязал эту войну!

- Они боролись за идею, которая имеет место быть, но выбрали не самые подходящие методы. Может быть, нам и не нужно поклонение Богам, чтобы существовать. Может быть, нам пора выйти из этой эпохи вечного подражания. Я не говорю, чтобы мы отрекались от них, но о том, чтобы мы не были настолько зависимы от них.

- И что ты только забыл в Храме? - тихо проговорила она, а он пожал плечами, и пошел дальше, словно побыстрее хотел покончить с обрядом. Признаться честно, она и сама хотела. Вечер был темным и слишком прохладным, чтобы разгуливать по лесу.

Сосны окружали место, схожее с чашей, им прошлось с трудом пройти сквозь их свисающие ветки, которые словно охраняли самое главное в лесу - дуб. Деревья всегда почитались у людей Севера, особенно среди шаманов. Самые высокие, самые широкие - считались символом земной оси, мостом, соединяющим три мира. Корнями уходили они в подземное царство Эрлика, стволом находясь среди людей, и ветвями своими длинными касаясь небес.

Подойдя к широкому дубу, который был большим и необъятным, стоявший здесь явно не одно поколение, Аара свободно выдохнула. Веток было много и все они длинные, а верхушки даже не было видно, она тянулась к звездному небу. Традиция была древняя как смерть, и люди, завязывая ленточки либо загадывали желание, либо чего-то просили и хотели задобрить духов. Ленточек у них было четыре, все разных цветов и для определенного божества. Ветер был сильный и холодный - они находились в ущелье горы, которое обильно продувалось с двух сторон.

Сначала Хасар привязал желтую ленту, которая символизировала солнце, потом настал черед Аары, и она завязала красную, благодаря огонь, согревающих их, а Хасар вновь завязал зеленую, в дань природе, окружавших их. Настал черед последней, черной ленты, которая была предназначена для бога потустороннего мира, Эрлика. Это было символично - все начинается солнцем, желтой лентой, а заканчивается черной, смертью.

Ветер стал сильнее, а в душе у Аары все сжалось, она схватила ленту покрепче, подходя к толстой ветке, склонившийся к ним, к земле. Обернув ее вокруг ветки, начала завязывать узел - и не успела, порыв ветра подхватил ленту и закружил.
Танец ее в воздухе был красив, но мимолетен, Аара подхватила в воздухе ленту, так сильно сжав, что костяшки на пальцах побелели. Но надолго она ее в руке не удержала. В этот раз, разжав руки, она уже сама отпустила ее. И потому, что к ней пришло видение. Ее первое в жизни предсказание.

Оно выбило из ее лёгких воздух, повалило ее на землю. Ужас, такой цепкий и липкий, цеплялся ей за позвоночник и душил. Она увидела смерть. И эта смерть была Хасара. Она видела его искаженное от боли лицо и вскрытый живот. Видела, как дух покидает его тело и растворяется. Ее трясло, когда видение закончилось и она чуть не упала на землю. «Лучше бы упала и потеряла сознание, а вместе с ней и память», подумала она.

А потом увидела Хасара, который был здесь, рядом с ней, держал ее за плечо, и глаза, его проницательные глаза, смотрели на неё с такой тревогой, что ее собственные чуть не расплакались. В тот вечер, ветер и ее подхватил, словно ленту, закружил в своём вихре, будто она была осенним листком, а потом, как это всегда бывает, отпустил и оставил гнить.

Он бесконечно спрашивал ее что случилось, но она молчала. Хотелось бы ей рассказать, но не могла. Чувствовала, что если слова эти сорвались с ее губ, то непременно стали бы реальностью. Много раз по пути в храм, ей хотелось прервать молчание, предостеречь его, укрыть и спасти, но ее слова, оставались несказанными. Чувства - невыраженными, а руки - замёрзшими.