Первое разочарование, которое постигло Аару на вкус было горьким, словно ложка дегтя. Это произошло в возрасте 14 лет, когда у нее начались лунные дни. Тогда стояла летняя ночь, было настолько душно и жарко, что им приходилось оставлять окна открытыми всю ночь. Когда она обнаружила кровь на белых простынях, то закричала так сильно, будто ее порезали. Именно в это она и поверила - видимо, кто-то ночью прокрался к ней в комнату и порезал ей низ живота. Когда ее, совершенно обескураженную и пораженную, застала старшая сестра, то начала смеяться. И тогда к ней пришла мысль, кто как не старшая сестра мог ее порезать? Их отношения всегда были натянутыми. Подростковый ум был затуманен; не обращая внимания на тот факт, что на самом деле, никаких порезов у нее на животе не было, она набросилась на сестру, начав ее лупить по голове. А потом произошло нечто необъяснимое.

Ее старшая кровная сестра, Хинара, вдруг начала задыхаться. Все окна в комнате обезумели от сквозняка и трещали от мощного потока ветра, который не давал Хинаре сделать и вздоха. Зато Аару он нежно окутывал, шептал ей быть бессердечной, шептал ей наказать ее сестру. И она почти этого добилась. Если бы не мать, которая ворвалась в комнату и застала своих двух дочерей в до ужаса промерзшей комнате, Хинара бы задохнулась. Увидев мать, Аара отпустила свою стихию и упала в конвульсиях.

На следующий день, на ее спину начали наносить синюю ветвь татуировок. Аара лежала на животе, захлебываясь в своих слезах. Ей было так больно. Но та боль была ничем, по сравнению с тем, через что она заставила пройти Хинару. Многие люди думали, что татуировки служили только для того, чтобы помочь призвать божество. На самом же деле, их целью было сдержать силу шамана. Без них, люди теряли себя и сходили с ума.

В тот день ее семья не праздновала. Считалось, что иметь шамана в семье было благословением, но тогда, Ааре подумалось, что это ее проклятье. Она злилась на всех: на родителей, на Хинару и братьев, на небо и землю. Казалось, дня в жизни не могло быть хуже. А через две недели она обнаружила всю ее семью убитой. Все ее прошлые предрассудки показались нелепой шуткой.

- Хинара! - выкрикнула Аара и ее крик поглотила пустота.

Она резко встала. Невероятная боль пронзила все ее тело. В особенности, она чувствовала жжение на спине, словно ожоги покрывали каждый её миллиметр. Аара опустила голову обратно. Ей всегда казалось, что битва - самое сложное, что может приключиться с каждым. Она ошибалась. Гораздо сложнее было встретиться с последствиями.

Аара смотрела на деревянный потолок, нелепо выкрашенный в белый цвет, - с облезлой краской и мешочками, набитыми веретенообразными корнями женьшеня. Она все больше чувствует запах лекарственных растений, так напоминающих ей о подвале Хасара. А потом ее словно охватывает лихорадка. Хасар! Умида! Где они?

Она снова пытается встать. Но на этот раз, предварительно вытащив из себя длинные иглы для акупунктуры, которые с громким звуком падают на пол. Потом она постаралась присесть, но головная боль лишь усилилась.

Посмотрев на свои колени, все в ссадинах и порезах, она решила не осматривать себя больше. Если увидит масштаб проблемы, боль лишь усилится. Так было легче думать абсолютно обо всем: дурачить себя иллюзиями, прежде чем сталкиваться с суровой реальностью.

Глубоко дыша, она поднялась с кровати и прошла несколько шагов. У нее почти получилось дойти до двери, но только неокрепшие ноги ее подвели, и она с грохотом упала на пол. Через несколько минут в комнату ворвалась незнакомая женщина, по всей видимости местная целительница, и помогла Ааре лечь обратно на кровать.

Боль ее вновь поглотила, и она уснула.

Очнувшись в следующий раз, она застала рядом с собой Умиду.

- Святой Тенгри, - прошептала та. - Аара! Неужели ты очнулась?

На глазах у Аары навернулись слезы. Она так сильно переживала, так сильно боялась и даже, подсознательно, не хотела просыпаться. Но когда она увидела лицо подруги, то просто не выдержала и дала волю слезам.

- Где Хасар? С ним все в порядке? - спрашивает Аара с замиранием сердца.

- Да, он отделался лишь несколькими небольшими ранами.

С плеч Аары словно упал груз. Она вновь смогла дышать нормально. А потом, решила снова встать с кровати, но руки Умиды легко оттолкнули ее обратно.

- Ты была без сознания целых два дня. Тебе не стоит так торопиться с прогулками.

- А кажется, будто всего на две минутки прилегла, - пытается отшутиться Аара, но встречает беспокойство на лице Умиды. А потом она замечает тонкую линию раны на ее лице, начинающийся возле брови и тянущийся к виску. Бросает глаза на ее руки, которые, кажется, выглядят намного хуже, чем ее собственные. Умида перехватывает ее взгляд. В ее глазах вновь мелькает тревога.

Она облизывает пересохшие губы и вдруг осознает, как сильно хочет пить. А потом события прошедших дней словно внезапно навалились на нее. Монстр. Чудище. Демон.

- Расскажи мне. - Аару вновь застает вспышка головной боли. - Что произошло?

- Разве ты не помнишь? - Умида не на шутку встревожилась. Редко можно было увидеть ее такой нервной.

- Нет, из того вечера в памяти лишь смутные обрывки.

- Что же, - она немного напряглась, - все произошло за считанные минуты. Ты словно освирепела, погналась к нему так, словно захотела умереть. Я тогда сильно испугалась. Но потом, ветер усилился, поднял с собой снег, и ты в нем исчезла, будто в снежной буре. В нем исчез и злой дух.

Аара нервно сглотнула. Ее спина вновь начала гореть.

- Мы нашли тебя спустя несколько минут, после того как закончилась буря. Но вот от духа ничего не осталось. Странно все это. - Заключила Умида и выразительно посмотрела на Аару.

- А сейчас мы где? - девушка вновь огляделась. В этом помещении она находилась впервые.

- В деревне Нокго, добрались мы до нее за полтора часа после этого, потому что боялись за твою жизнь.

- Нокго? - Аара вскакивает так резко, что чуть не ударяется лбом об Умиду. Боль вновь ее накрывает, но в этот раз она стискивает зубы и, несмотря на все попытки Умиды уложить ее обратно, встает с кровати.

- Мы потеряли целых два дня, - говорит Аара, натягивая на ноги кожаные сапоги.- Нельзя упускать и минуты больше.

Аару встречает мощный порыв зимнего ветра, стоит ей выйти из гостиницы, в которой они остановились. Морозное утро было почти что невыносимо-холодным. Она все больше кутается в меховую шубу, стараясь оглядеться. Деревня, как она и предполагала, была небольшой. Дома и прилавки под углом тянулись к центру, в котором им и посчастливилось находиться. Снежные метели и бури исказили строения из дерева, оттого и невольно казалось, что деревня была кривая. Здесь зима стояла девять месяцев в году, а лето было прохладным и коротким.

- Ты знаешь, куда идти? - спрашивает Умида у Аары, которая съеживается от малейшего дуновения ветра. Эта деревня слишком сильно напоминает ее собственную.

- Да, мы должны пройти на окраину. Как сказал наставник, ее дом расположен прямо напротив статуи Тона. - Она хмурится, переворачивая небольшую карту, которую они одолжили у владельца гостиницы. - Это не должно занять много времени.

И они шли по этим узким улицам, встречая взгляды прохожих и сами невольно на них смотрели. Никто здесь не был богатым. Если столица поражала пестрыми красками, яркими магазинами и неординарными людьми, то здесь царила совсем другая атмосфера. Все дальше продвигаясь к окраине, они стали проходить мимо осунувшихся и хмурых торговцев, которые пытались продать незатейливые предметы, попрошаек, которые назойливо пытались залезть в их карманы, но стоило Умиде смерить их взглядом, то они сразу же садились на свои прежние места. Тогда Аара и поняла, что, если столица всеми силами пыталась убедить своими долгими празднованиями о том, что все хорошо, один лишь вид подобных деревень, утверждал обратное.

- Она из племени лапчи, - говорит Аара, а потом вновь смотрит на карту. Они уже давно должны были прийти.

- Выходцы из лапчи были когда-то самыми сильными шаманами. Хуак Го, шаман Великого Тона, был из него. - Неожиданно высказывается Умида.

Аара не знала о том, что Умиде были известны подобные факты.

- Надеюсь, она будет подобна соплеменнику.

- А ты из какого племени?

Вздох, лишенный всякой слабой нежности, слетает с губ Аары, рождая серебристый пар. Он также мимолетен, как и тревожность Аары, которую она с силой прогоняет. Она не была готова к такому вопросу. Одно дело, говорить о своей семье, когда тебя окружает жар и пыл, золото и море, совсем другое - когда ты окружена этой до боли знакомой атмосферой. Расшатанные дома, северные ветра и эти люди, люди, так напоминающие ей о своих родных.

- Року. Наш символ - серебристая луна, разделенная на две части. - Аара замолкает. Стоит ли ей рассказывать дальше? А потом понимает, что держать ей в себе это не к чему. - Раньше, деревня находилась на северо-востоке Йоклара, недалеко от острова Ваан.

В поле зрения Аары появляется статуя Тона. Она облегченно вздыхает.

- Она была совсем небольшой, чем-то смахивающая на эту. Ресурсов там не было, зато появление шаманов в семьях было частым явлением. Этим она и прославилась.

А позже - навлекла на себя ненужное внимание Южных племен, став первой деревней, большинство людей которых просто казнили, не оставляя в живых даже детей. Говорили, что с тех пор в тех краях никто не живет, и земли те прозвали Долиной костей из-за многочисленных останков людей. Символ полного унижения для Йоклара, символ смерти и разорения. Но, конечно же, об этом Аара умалчивает.

Они замедлились, подходя все ближе к большому деревянному сооружению, отдаленно напоминавшее юрту. Оно им и требовалось. Дверь, украшенная волнистыми узорами, была высока, наверное, даже выше чем некоторые домишки бедняков в Нокго.

- Девушка то, не из простых, - верно подмечает Умида, поднося руку к двери.

- Стой! - Аара перехватывает руку Умиды и отпускает ее. Умида с замешательством посмотрела на нее. - Мы не продумали, что нужно сказать.

- А что, уже вариант «Извините, у вас тут девушка с абнормальными способностями случайно не живет? А то нам нужно ее забрать в Северный Храм», не подходит?

Аара нервно смеется. Разговоры с людьми никогда не были ее сильной частью. Постояв еще с минуту у порога дома, Аара поняла, что только сильнее замерзает. Шуба, которую ей выдали во Дворце, не грела ее больше.

Не выдержав, Умида настоятельно постучала в дверь. Через несколько мгновений она отворилась.

- Приветствую! - завопила полная женщина, вскинув руки, словно захотела обнять девушек. - Вы должно быть от тетушки Кио, - женщина на секунду останавливает на них взгляд. - Кио никогда не говорила мне что у нее такие красивые племянницы.

- О, - только и успела произнести Аара, прежде чем она с силой загнала их внутрь.

- Что же вы на пороге стоите? Быстрее! Свадьба уже завтра, а вы только приехали. - Женщина ненадолго останавливается и вздыхает: - Надеюсь, вы наверстаете упущенное.

Аара и Умида переглядываются. Свадьба? Они не возражали, когда их вели сквозь невероятную толпу людей все дальше по деревянному дому, который был большим и светлым, с резными фресками и большими окнами. Их тут же встретил густой жар, который исходил от двух больших печей, окутывая их и все больше завлекая в глубинку дома. Аара не помнила, когда в последний раз кушала и словно ответом на вопрос, из ее желудка донеслось урчание. Аромат пряностей и запеченной рыбы в соусе из кислых слив ударил в нос и больше они не пытались возражать тучной даме.

Не возражали они и когда их посадили за круглый стол, за которым сидело уже приличное количество людей. Перед ними было столько еды, что в глазах невольно начинало рябеть. Горы жаренных пирожков, набитых сухофруктами, груды нежнейших овощей и сыры с травами. Было тут и нежное мясо форели, рыбы, которую трудно было достать простому народу в столь непростое время, запечённую в соусе из кунжута, приправленную ароматным пряностями. Все это невольно меркло по сравнению с самым главным блюдом. Угощение состояло из нескольких композиций, наполненных нарезанной в виде небольших кружков и жареной на деревянных вертелах бараниной, нескольких кусков белужины, творогу и нескольких посудин с рисом, сваренным с крупным изюмом и выложенным вареной бараниной.

Но все это было ничем, по сравнению с ослепительной красотой девушки, которая восседала в центре. У нее была темная, гладкая кожа и длинные черные ресницы, которые обрамляли светло-карие глаза. Волосы, под украшением слоновой кости, вышитым из драгоценных камней, были собраны в длинную толстую косу, которая доходила ей до бедер. Множество украшений покрывали ее тонкую шею, а длинные массивные серьги оттягивали уши. Аара скрестила руки и немного приблизилась к Умиде, чувствуя неловкость из-за своих серых простых одежд.

- Это шаман, - прошептала она ей, отпивая черный крепкий чай с миндальным молоком из пиалы. - Чувствую всеми фибрами души, что это она.

Аара сказала правду: аура, которая исходила от нее была такой же яркой, как и серебристая тонкая сеточка с вытканной на ней нежным цветным узором и расшитая жемчугом, что ниспадала на плечах девы, будучи накинутой поверх белого платья. Чувствовала она подобное и при Цхуне, хотя он и не был разодет в свадебные одежды.

- Невеста, - догадалась Умида, а сердце Аары пропустило удар.

Вся эта процессия меняет положение. Одно дело, когда нужно уговорить незамужнюю девушку езжать в Храм и обучаться духовным искусствам, совсем другое, когда дело касается почти замужних дев. Голова пошла кругом. Она не может ее упустить. Только вот как подкрасться к ней? Невеста сидела так далеко от них, в толще гостей и блюд.

- Выждем момент, - говорит Аара, не сводя глаз с невесты. - А потом я с ней попытаюсь поговорить.

Умида негласно с ней соглашается, набирая в тарелку все больше мясных блюд. Недолго думая, Аара поступает также. Ожидание можно заполнить вкушением разнообразных блюд, а не тревожными мыслями. Одна мысль не давала ей покоя, как в такой бедной деревне устроили такое пышное торжество?

- Два часа, - произнесла Умида, сжимая свою ладонь. - Два часа мы уже слушаем их глупые истории! Пора тебе с ней поговорить уже.

И в правду, празднование шло уже несколько часов и даже не было никакого намека на его конец; гости все пили и ели, плакали и смеялись, говорили тосты и истории. А потом все неожиданно начали вставать. Умида обеспокоенно посмотрела на Аару, но та, безмолвным жестом дала понять, что все хорошо. В прошлом, Аара несколько раз бывала на предсвадебных праздниках и точно знала, через что им сейчас предстояло пройти. Состязание.

Издревле, ни одно важное событие не проходило без национальных конкурсов, которые чаще всего носили состязательный характер. Все испытания варьировались и разнились: были на силу, были и на выносливость, смекалку и навыки пения. Но все они были в схожи в том духе, который порождали у молодых людей. В такие дни народ ненадолго забывал о своих проблемах и полностью отдавался текучим, словно свежий мед, празднованиям. Ох уж этот невероятный миг радости, который скользит по людским жизням в сложные и переломные моменты, служит отдушиной и свежим порывом воздуха для них. Его, Аара видела на лицах гостей, которые в своей радости были преисполнены и отождествлены. Но только лицо невесты ничего не выражало. И если надеждой для остальных собравшихся людей было яркое празднование, то Аара всеми силами хваталась за тусклые эмоции шамана, говоря себе, что все еще не потеряно.

И они идут все дальше за двор, на поляну, покрытую свежим и хрустящим снегом. Он мерцает, мерцает и переливается, а потом вновь сливается с солнечным светом, ненадолго ослепляя Аару. А потом она отдаляется от Умиды, пытаясь подкрасться к невесте, но та окружена тетками и бабушками, потому она ненадолго отступает, вновь находит Умиду и выжидает.

Тем не менее, чувства людей буквально осязаемы: они придумывают новый конкурс, приводя несколько скакунов на поляну и вбивая на землю шест, который едва превышает рост Аары.

- Крутиться они на нем что ли будут? - усмехаясь говорит Умида, подтягивая к себе Аару.

- Ты что? - она смеется и кладет в рот миндальное печенье. - Его нужно сбить камчой, будучи на лошади.

- Хочешь поучаствовать? - спрашивает Умида.

- Из меня наездник так себе, - негромко говорит Аара, а потом добавляет: - Я жду другого конкурса.

Когда на поляне начинают устанавливать жамбы, Аара уверенной походкой идет к уже собравшимся молодым парням, которые также решили принять участие.

- Вы куда? - спрашивает внезапно появившийся перед ней мужчина.

- Собираюсь принять участие в состязании. - Твердо отвечает она, скрестив руки на груди. Ее не могут не допустить.

Хоть мужчина и удивлен, все же отступает. Аара оглядывается. Собравшиеся парни смотрят на нее с насмешкой. Она никак не отвечает - такого удовольствия им не дождаться. Честно, Аара и сама не верит, что она серьезно собирается это сделать.

Состязание, в котором ей предстоит принять участие, во многом основывалось на стрельбе из лука. Жамбы - серебряный диск, который подвешивался на тонкой веревке из конских волос на перекладине. Задачей участников было стрелой, выпущенной из лука, сбить диск, чтобы он упал на землю. Это было бы легко, если бы не тот факт, что жамбы был совсем небольшим в ширину и находясь не в статичном положении, сильно расшатывался из одной стороны в другую. Но самым главным было то, что выигравшему состязанию невеста лично отдавала свою сережку. Это было символично - последний ее подарок будучи незамужней должен был быть именно таким.

Есть всего две попытки. Участников трое. Аара шумно вздыхает, это не должно быть так сложно, учитывая тот факт, что она была неплохой лучницей.

Мужчина, ранее преградивший ей путь, вручает ей деревянный лук и две стрелы, указывая на место в строю. Всего здесь два раунда: такие игры были не из простых, потому участникам часто требовались дополнительные раунды, чтобы вновь попытаться попасть в цель. Аара надеялась, попасть с первого раза.

Начинает парень постарше, высокий и стройный, явно большого о себе мнения, он выпускает стрелу с особой ухмылкой на лице, которая быстро с него сходит, стоит стреле пролететь мимо. Второй вызвалась Аара. Глубоко вздыхая, она располагает стрелу между указательным и средним пальцем, а потом туго натягивает тетиву, пытаясь прицелиться. Ее дыхание сбивается, и она отпускает стрелу.

Даже не пролетев и двадцати сантиметров, стрела падает на землю, словно тяжкий груз. Толпа смеется. Аара ловит тревожный взгляд Умиды. Какой позор!
Когда настает время стрелять третьему парню, коренастому и очень смуглому, то прежде чем взять лук, он наклоняется и хищно улыбается Ааре.

- Шла бы ты на кухню, девка.

Кровь вскипает и мчится по венам. Хотела бы она его столкнуть или ударить, да нельзя - сразу прогонят. «С ним я позже разберусь», обещает себе Аара, анализируя свои действия. Почему у нее не получилось? А потом понимает, что ее дыхание сбилось. Она сама себя подвела.

Выстрел третьего был самым точным. Стрела пролетает быстро, но едва задевает диск и отскакивает. Жамбы продолжает висеть на месте.

А потом стрелу выпускает вновь первый. Вновь промазывает. Настает черед Аары. Сфокусируйся на дыхании. Раз. Натягивай тетиву плотнее. Два. Шепни ветру и попроси помочь. Три.

Кажется, Аара раскрыла секрет идеального выстрела - стрела попадает прямо в диск, пронзая его насквозь и пролетая еще полметра.

Ее трясет. Толпа словно взрывается и кричит, а она от этих криков просыпается. Спина вновь начинает болеть, а вместе с ней и все тело. Слишком сильно она заигралась в эти игры. Аара смотрит на невесту, перехватывая взгляд ее удивленных глаз. А потом улыбается во все лицо, ведь она победила в состязании! Победа грязная, нечестная и абсурдная, но радости не отбавляет.

А сейчас ее ждет приз.

Аара приближается все ближе. В груди словно рой пчел загудел, почувствовав приближения оттепели. Это ее последний шанс. Подходит к ней, невольно всматриваясь на красивые черты лица. Девушка была сильно накрашена: толстый слой белой краски, казалось, был нужен чтобы скрыть малейшее проявление эмоций.

Она протягивает ей серьгу, серебряную с множеством маленьких изумрудов внутри, но Аара лишь перехватывает ее руку и тянет за собой. Другого выхода нет. Люди на них не смотрят, слишком сильно увлечены новым состязанием, в котором решилась принять участие Умида. Невеста поначалу сопротивляется, но Аара лишь усиливает хватку. Когда они заходят за угол, по соображениям Аары, в котором их точно не услышат, начинает говорить:

- Я знаю, все это кажется тебе странным, но мне очень нужно с тобой поговорить.

На лице у девушки написано лишь безразличие. Она слишком уставшая, понимает Аара, такая грустная и печальная, словно фарфоровая куколка. Разве такой должна быть невеста в канун свадьбы?

- Не хочу тебя слушать, - она выдергивает руку, но Аара преграждает ей путь. - Дай мне уйти.

Ее голос спокоен, даже мимолетная вспышка раздражения сменяется привычным отторжением реальности, стоит Ааре отойти от нее. Невеста стремительной походкой уходит все дальше.

- Я знаю, что ты шаман, Дагара.

Слова уносят ветер. Едва слышные, едва произносимые, едва понимаемые - они и сами в нем растворяются. Но девушка едва вздрагивает и останавливается. А потом вновь подходит, садится на деревянную скамью, покрытую снежинками и устремляет взор карих очей прямо на Аару.

- Я тебя слушаю.

P.S
Всем привет! Хочу сказать, что завязка только-только намечается, все самое интересное впереди) Если вы читаете, по возможности, пожалуйста, пишите своё мнение/критику/догадки в комментариях. Для меня это важно🥰