В первые мгновения на горле Ширау возникают лишь небольшие пятнышки крови, но уже в следующие из него бьет фонтан. Толпа гудит и стонет, люди начинают в спешке убегать из зала. Аара же сидит рядом с мертвым королем, ее иссини-голубые туники окрашиваются в красный.

- Стража! - кто-то пронзительно кричит, а потом офицеры вмиг преодолевают расстояние, перехватывая короля.

Но руки Аары, казалось, намертво были прикреплены к нему. Она не могла поверить своим глазам. Она не хотела им верить. Смерть монарха отразилась вспышкой в ее голове, она больше не слышала отчаянные вопли людей. Но все это длилось несколько секунд, ровно до того, как ее с грубой силой оттолкнули от тела и не унесли его. В ней словно повторно зажигается огонь, она находит в себе силы встать и бежать. Она не забывает про мертвых, она вспоминает живых. И пока Хасар с Умидой живы, она не планирует сдавать свои позиции.

***

Следующий день прошел словно в тумане. Им пришлось отложить поездку в деревню до коронации Лорда Эона. Вновь во Дворце воцарилась смута. Аара попросту не находила себе места, прибитая, оглушенная, раздавленная происходящим.

- Давайте думать, - предложила в полдень Умида, ее слова и шумное дыхание сопровождались образованием белого пара, рассекающего холодный воздух.

Троица сидела на одной из веранд Северного Дворца. Как одному из немногочисленных шаманов, Ааре предоставили свои личные покои во Дворце. Отказывать здесь было не принято, потому ей пришлось остаться.

- «Дыхание черного неба», - промолвила Аара. Вчера поговорить с Умидой и Хасаром ей не удалось, потому все теории и догадки она держала у себя в голове. Там же она себя и винила. - В тот день, когда мы проникли к ним, я услышала обрывки фраз об проникновении в Дворец, но все никак не могла их сопоставить. - Она молчит, а потом почти шепотом добавляет. - Это моя вина.

Аара опускает голову, ее глаза впиваются на тонкую нить трещинок на мраморном полу. В них она и теряется. Казалось, горечь вины теперь была ее постоянной спутницей.

- Это не имеет никакого смысла, - восклицает Хасар. - Разве вы не видели какие там люди? Разбойники и бандиты. Главная их цель - посеять хаос, они против монархии и королей, им ни к чему убивать одного короля, оставляя потенциальных наследников в живых. Проще было убить всю присутствующую нишу сразу.

- Стрела была выпущена лишь единожды, - подхватывает Умида.

- Верно! - добавляет Хасар, а потом снова задумывается. - Если и нужно найти убийцу, то стоит искать во внутреннем дворе.

Аара вздохнула. Так приятно было думать, что это было допущено не по ее вине. Из многочасового отчаяния, что постигло ее сразу после смерти, она не вынесла ничего, кроме разрушительного чувства избрать легкий путь. Слова главаря банды могли значить многое. А бесконечные междоусобицы и кровопролития были всегда характерны для Северного Дворца. И она думала об этом еще долго, чем больше думала, тем больше начинала верить в догадки Хасара. Ведь это было так легко - снять со своих плеч бремя собственных ошибок. И даже если он был неправ, то она не возвращалась к прежним теориям, потому что, если бы подумала - рассыпалась как карточный домик.

Коронация была назначена на день полнолуния. Им посчастливилось, что оно было через несколько дней после убийства. Пребывание во Дворце утомляло Аару, он был таким холодным и бесчувственным, что ей самой было легко забыться в его бесконечно-длинных коридорах. Хоть теория Хасара и была логична, они все же не вмешивались в кровожадную политику, оставаясь сторонними наблюдателями. Было постановлено провести независимое исследование, назначены инспекторы и объявлена тщательная проверка. Тем не менее, страна оставаться без короля не могла, потому и объявили ближайшего родственника, а до этого еще и регента семнадцатилетнего Ширау Кана, Лорда Эона Кана, следующим королем.

И тогда, ранее невидимая цепочка начала складываться в голове у Аары. Ведь так это было логично - прибрать власть несовершеннолетнего племянника к своим рукам, пока он еще не стал полноценным Верховным Монархом и не смог бы перестать слушать его наставления. Он обладал властью. Это означало то, что ему не обязательно было выпускать стрелу самому. Достаточно было нанять или приказать кому-нибудь убить его от своего имени. Снова и снова она вспоминала своего наставника и его слова о том, что политика - это грязь. Сколько же убийств было совершенно в позолоченных стенах дворца? Сколько людей становилось жертвами его насилия? Ей стало жаль Ширау, такого молодого, но уже сломленного Дворцом, пережившего смерть отца и младшего брата, теперь он и сам был покойником.

Она стояла у окна, на котором тонким узором были нанесены журавли, вдыхая воздух зимы. Ветер шептал ей о том, что все опасности только впереди. Она горько вздохнула. Неужели будет что-то хуже, чем это? Смертей будет больше? Ее волнения прерывает сопение человека, что стоял позади нее. Аара резко поворачивается и неожиданно для себя застает Цхуня, дворцового шамана, предыдущего советника Ширау.

Немного оторопев, она все же клонится ему.

- Добрый день, - проговаривает Цхунь.

Он был очень высоким и тощим, его глаза - выкатившиеся, почти устрашающие своей чернотой. Множество тонких седых волосинок составляли некое подобие бороды.

- Здравствуйте, - наконец отвечает она, не сводя пристальный взгляд с советника. Она так давно не видела шаманов, еще со времен детства, когда вся ее семья была жива. Так странно было думать о том, что перед ней стоял человек, который во многом был с ней схож.

- Где вы проходите свое обучение? - спрашивает он с легким интересом, дотрагиваясь до бороды.

- В Северном Храме Гоацу, - Аара с небольшим недоверием проговаривает, а потом добавляет, - То есть, почти закончила его.

- Вернее сказать, только начали.

Эти слова дали ей пищу для размышлений. И в правду, путь шамана состоит из постоянного самосовершенствования и познавания новых граней.

- Какое божество вам покровительствует? - если до этого, она с опаской подходила к разговору, то теперь наконец осознала, что перед ней человек, который может ответить на терзающие ее вопросы.

- Что же за вопрос, - он усмехается. - Наш дар - самое ценное, что мы имеем. И нельзя просто так рассказывать о том, какой он. Будучи величайшей силой, он легко может обратиться в слабость.

Она вновь задумывается. Раньше ей об этом никто не говорил. Но, конечно же, она должна была догадаться сама.

- Почему же мой дух ускользает от меня так быстро, как появляется. Неужели, я недостаточно стараюсь? - вздыхает она. А потом понимает, какой неосторожной становится в компании Цхуня. Но ведь она впервые осознанно разговаривает с шаманом, впервые может задать вопросы, а не отвечать на них.

- Видите ли, - начинает советник. - Не все так просто. Не думайте, что вы единственный шаман, которому покровительствует ваше божество. И если раньше было сотни таких как вы, то сейчас остались десятки. Но это по-прежнему не обозначает определенную привязанность стихии к одному из людей. Только подумайте, вы лишь человек, наделенный одной крупицей из десятитысячной силы. Мы песчинки, а не боги.

- Что же нам остается делать? - в замешательстве спрашивает Аара.

- О, - его глаза светятся. - Это самая сложная часть. Подобно искусству, сделать так, чтобы бог заметил из всех шаманов именно тебя.

- Но как?

- Ты, скорее всего, уже ощутила силу, что дает тебе стихия. - замечает Цхунь. - Но не до конца осознала, как это работает. Твое разум должен быть чист, а сердце преисполнено. Гармония физического и духовного состояния. Полнейшее равновесие.

Она нахмурилась. Если та сила, которая помогала ей во время Ледяного Фестиваля была лишь частичкой настоящей силы Божества, то ей стало не по себе, когда она вообразила полный масштаб стихии. Ее возможности.

- А как добиться этого состояния? - спрашивает она вновь. Казалось, месяца обучения в Храме были лишь секундами по сравнению с тем, сколько ей еще предстояло учиться.

- К этому ты должна прийти сама, - говорит он, а потом оглядывается. - Мне нужно идти.
Буду рад вас снова увидеть.

И он стремительно удаляется.

А Аара остается возле окна. Смешная мысль к ней приходит в голову. Ее пробирает нервная дрожь. А мысль то вот какая: чем больше вопросов она задает, тем больше вгоняет себя в тупик.

***

Зал, в котором проходила коронация, был другим. Хоть прошлый и поражал своими размерами, а полы блестели от чистоты, еще чувствовался в нем металлический запах крови и смерти. Аара рассматривала его свод, который поддерживался десятью колоннами в три этажа высотою, что визуально делали его немного тесным, хотя и небольшим его назвать было трудно. После, взгляд ее прошелся по кремовым стенам, покрытыми многочисленной росписью: вверху - боги, ниже - журавли, еще ниже - люди, несущие изваяния.

В этом зале Аара была готова рассмотреть малейшую деталь на мозаичной плитке, лишь бы не смотреть на нового короля.

- Именем Тенгри и Умай, именем всех верховных богов нашего мира, - торжественно произнес жрец. - Я назначаю Лорда Эона Кана, сына Элае Кана, Верховным Королем Северного Королевства Гоацу. Да пусть же ваше правление будет долгим и счастливым. Я короную вас и обязываю служить своим землям всей своей честью и благородством. Слава Королю!

- Присягайте же мне! - гремит голос Эона, с возложенной на него изумрудной короной.

И он начинает проходить сквозь поток людей, которые кланяется ему, кричат ему и присягают. Глаза его - как два щелки, светятся необузданным счастьем и величием, словно получил то, что у него несправедливо отобрали. Лицо смуглое, обросшее бородой и устрашающее. Он был противен Ааре. Приближался он все ближе к концу, где и стояла троица. Мысль о склонении головы перед таким человеком ужасало Аару.

- Если увидят, что стоишь, задрав голову, на палку ее тебе и насадят! - шикает ей Хасар.

- Видимо, шею переклинило, голова совершенно не слушается меня, - отвечает Аара.

- Ну тогда недолго тебе ее на плечах и носить, - говорит он, а потом едва заметно ударяет ее по затылку.

Голова по инерции у нее наклоняется, а новоиспеченный Король Эон завершает процессию.

***

Следующее утро они встречают в дороге. Только восходящее солнце освещает их пустынный путь. Фиолетовые холмы за горизонтом были темны; длинные тени от них постепенно растворялись на земле, где редкая растительность выделялась черными пятнами.

Они снова ехали в тишине. События прошедших дней не отпускали никого. Впервые они были во Дворце, впервые застали убийство верховного монарха. Такое просто так из головы не вылетает. Тем не менее, они были так близки к деревушке Ноку, что располагалась за пятьдесят верст от северного пролива Раав. Аара часто думала о девушке, что ей предстоит встретить. Наставник почти ничего про нее не рассказывал, ссылаясь на то, что ему был известен лишь факт ее существования, но ни детали о ней больше. Была ли она обучена? Была ли неумела как Аара?

Скача на коне, она вновь и вновь пыталась обратиться к ветру, но то был лишь шепот, уходящий в пустоту. Аара даже начала на себя злиться. Почему у нее ничего не получается? Но ответ был прост. Никакого равновесия в ней не было. Грань между хорошим и плохим была такой же шатающийся, как и она сама, скачущая на лошади. Она сильнее вцепилась в поводья и стиснула зубы, отчаянно надеясь, что не разобьется из-за эмоций, то и дело накатывающих на нее. Аара была ужасной наездницей, по сравнению с Умидой, которая словно была рождена в седле.

Троица ехала уже сутки. Мчались по равнинам, покрытыми снегом и поселений, словно окутанных морозных коркой. Наконец, снег перестал идти и поднялся ветер, насквозь продувавший надежду Аары вновь его призвать. Она даже пытаться перестала. Зато, когда снегопад кончился, Аара могла разглядеть очертания голубой горы в шапочках льда, подпоясанной небольшим лесом. Деревня была как раз у ее подножья. Они бежали по финишной прямой.

Проезжая мимо стада диких коз с желтовато-серой шерстью и кривыми рогами, Умида с печалью спросила:

- Хасар, разве не можешь выпустить хоть одну стрелу в козу? - она вздохнула, - А то, кажется, они у тебя за спиной там просто ради красоты.

Аара ее понимала. Запас еды у них был скуден. Хасар проследил голодным взглядом за стадом, которое при виде лошадей разбежалось в разные стороны.

- Почему бы нам не устроить привал? - спросил он, когда темнота окутала их путь.

- Исключено, - возразила Аара. - Нам осталось ехать несколько часов.

- По сумеркам? - Умида негодует, развернув свою белокурую лошадь. - Будет легче остановиться сейчас, чем войти ночью в лес с тенями.

Аара вспомнила про тени. Как она вообще могла про них забыть? Она заерзала в седле, чтобы размять затекшие от долгой поездки, мышцы. А потом потянула уздечку, останавливая лошадь. Ей очень хотелось доехать до деревни сегодня. Но еще сильнее ей хотелось не погибнуть в лесу.

Остановились они недалеко у ручья, который был прямо перед входом в лес. А когда Хасар решил приготовить вечернее блюдо, к великому сожалению Умиды, не из дикой козы, а из нута, они поняли, что у них закончились запас воды.

- Кому-то придётся добраться до ручья, - заключила Умида. - Если без ужина справиться можно, то без воды - никак.

- Я пойду, - вызвалась Аара. Ей все равно нужно было умыть лицо, чтобы хоть как-то взбодриться.

- Я тоже, - неожиданно высказался Хасар. - Мне нужно проверить, не растет ли на его берегу стрелолист.

- Неужели одного гороха мало, и ты хочешь приготовить еще одно не-сулящего-никакого-аппетита, растение? - простонала Умида.

- Его клубни охотно едят лошади, - он усмехается. - Но ты, конечно же, тоже можешь попробовать.

Они отошли от их небольшого лагеря с пожитками. Аара не помнила последнего раза, когда она оставалась наедине с Хасаром за эти дни. Она украдкой посмотрела на его лицо в темноте. По-прежнему длинные спутанные волосы, закрывающие высокий лоб, неровный, чуть кривой нос с горбинкой и острые скулы. Красивым он не был, но ее сердце все равно трепетало.

Когда они дошли до ручья, то ненадолго разделились. Аара с кувшином пошла прямиком к воде, Хасар же рыскал по берегу в поисках стрелолиста. Подобрав небольшой камешек, она разбила тонкую корку льда и наклонилась. Набрав немного воды в небольшую фляжку, она и сама решила попить. От такой промерзшей воды у нее завело скулы, но она не смогла остановить себя от умывания.

- Давай помогу, - слышит она голос Хасара, и от неожиданности, чуть не спотыкается и падает в ручей.

- Не подкрадывайся ко мне так! - говорит она, пытаясь скрыть бешеное биение сердца. «Это лишь испуг», твердит она себе, когда наконец заканчивает набирать воду в канистру.

А потом он перехватывает сосуд, ненадолго касаясь ее своими пальцами. В этот момент она чувствует себя так, словно проглотила личинок стрекоз, которые наконец вылупились в ее животе и начали в нем порхать. Только вот крылья их были покрыты свинцом. Аара замечала взгляды Хасара, направленные на Умиду - так он смотрел только на свои проклятые баночки да скляночки. Без внимания не оставляла и Умиду, которая хоть и отрицала, но тоже неровно к нему дышала. Вот она - дилемма трех друзей, людей, запутавшихся в своих чувствах. Но если дружба и означала самопожертвование, то Аара готова была собственноручно убить этих стрекоз, отравить их и выплюнуть. Своих чувств она лишиться могла, а потерю двух друзей - не выдержала бы.

Она с неимоверным порывом силы оторвала свой взгляд от него, а потом вдруг прислушалась. Здесь было так тихо. Непривычно для дикой природы намертво тихо. Она пошарила взглядом по каменистому берегу, но тут не было ни единой души, ни одного сверчка или кузнечика, только высокая трава. По телу прошла дрожь, а ветерок вдруг растрепал черные волосы. Это означало лишь одно.

- Бежим! - крикнула она Хасару прежде, чем взяла за руку и потянула за собой от ручейка.

И они побежали со всех ног вперед в сторону верхних утесов, в сторону их лошадей. Подальше от пронзительного воя и черного дыма, который вдруг возник за их спинами. А когда достигли Умиду, то та уже держала свой длинный меч в руках.

- Что случилось? Это тени? - в спешке проговорил Хасар, доставая из колчана лук со стрелами.

- Боюсь, нечто намного хуже, - просипела Аара, доставая своей небольшой меч.

- Есть что-то хуже? - Казалось, голос Умиды было последнее, что услышала Аара, перед тем как вновь раздался гулкий звук, словно изданный из бездн самого Эрлика.

Это было нечто намного ужаснее чем Анахита, бандиты и разбойники. Это было намного ужасней чем все, что, когда-либо видела Аара. Речной демон? Злой дух? Она не знала, а знать совсем и не хотела. Страх, леденящий ей душу, сковывающий сердце стальными тисками, что пробирается паучьими лапами по диафрагме, отчего она вздыбливается и перекрывает дыхание, окутал ее.

Большой. Такой большой. Вдвое раз выше чем Аара, впятеро шире. Он был словно соткан из всех самых страшных кошмаров Аары, а некое подобие плоти цвета полночной тьмы, лоснилось от черных капель воды. Налитые кровью глаза следили за ними. Подобно мантии, черный дум окутывал чудище. Ее сердце пропустило удар.

Перед приближением монстра Аара замерла в неуверенном положении. Может у них еще был шанс добраться до лошадей? Ответом послужил очередной рев чудища. Нет, времени у них не было.

Хасар натянул тетиву и выпустил первую стрелу.

Битва началась.

Умида вместе с Аарой бросились к нему, свирепо атакуя мечами. Синяя плоть разверзлась под их пальцами, сталь и стрелы прорезали полночную синь, которая дымилась клубами черного пара.

Демон взревел, совершенно обезумев от уверенных, хоть и не всегда четких ударов. Ааре на мгновение по-юношески показалось, что они в своем рвении обуздать его непобедимы, ровно до того, как что-то черное врезалось в Умиду и откинуло ее назад.

Он сжимал землю своими руками, похожими на лапы паука, в ярости направляя всю силу против Аары. Не успела она и проглотить ужас и вскрикнуть, как длинный хвост его обвил ее шею и поднял в воздух. Ее тело было прижато к нему. Отвращение чуть не заставило ее упасть без сознания - она была словно привязана к мертвецу. Вдруг стрела пронеслась мимо ее уха, попав прямо в глаз монстра. Он резко откинул Аару и она полетела вниз. Пытаясь ухватиться за ветку, камень, хоть за что-нибудь, она все падала вниз, беспомощно хватая лишь воздух.

Ударившись головой об землю, она покатилась по грязи смешанной со снегом, пока не врезалась спиной в острый камень. Она лежала абсолютно неподвижно от оглушительной боли. Ей казалось, болела абсолютно каждая частичка ее тела. Аара с ужасом поняла, что сейчас отключится от сильного удара головой и попыталась вдохнуть воздух. А потом вскрикнула, потому что, кажется, было сломано ребро.

«Его не убить простыми мечами», вспыхивает у нее мысль. Найдя в себе последние частички силы она с трудом поднялась с земли. Каждый ее вздох сопровождался мучительной болью. Она даже не могла представить, каково сейчас Умиде и Хасару. Боль вновь ее накрывает, но в этот раз она ее не прогоняет, а использует свое отчаяние и призывает ветер. Призывает его каждой клеткой своего тела, пока голова не начинает гудеть от усилий. Если она не может достичь равновесия, то воспользуется своей болью.

Ветер становится все сильнее, путая ее волосы, бросая ей пыль в глаза и сбивая ее с пути. Ее окружила ослепительная вспышка, перед тем как она перестала быть собой и стала единым целым с этой разрушительной бурей. Демон взревел, и она ответила ему грохотом в мокрых облаках. И не было никого вокруг кроме Аары и ее божества. Была лишь буря и чудище. Была лишь битва.