— Скальпель.— Приказал хирург и ему протянули нож,— Зажимы.

Операция шла довольно долго. Пересадка сердца это очень трудная операция, но в больнице были специалисты, в чьи руки можно было доверить свою жизнь. Конечно пришлось заплатить хорошую сумму, но ведь на что не пойдёшь ради своего ребёнка?
С каждым разом было труднее и труднее, а ведь шанс выжить был тридцать процентов из ста. Однако по началу всё шло нормально, но хирурги не расчитали время и в конце оставалось мало времени.
Как только мужчина сделал шов, то выдохнул и посмотрел на время. Прошло два часа, в конце он поставил кардиостимулятор. У входа нервно шагала женщина, кусая пальцы и волнуясь сильнее, чем сам хирург во время операции. Когда мужчина вышел, снимая перчатки, женщина тут же подбежала к нему, дабы расспросить по поводу операции и чем она закончилась, но хирург прошёл дальше. Он был слишком уставшим, чтобы что-то ответить, как бы совесть и воспитание не давали ему игнорировать женщину, он все же дошёл до ординаторской, где был автомат с кофе. Он выпил пару стаканчиков и позже, наконец, повернулся к брюнетке. Она волнительно смотрела на него, в её глазах была надежда, чему мужчина улыбнулся.

— С вашим сыном всё в порядке,— Миссис Ли даже забыла, как дышать от такой новости всё в её животе закружилось и жизнь приобрела новые краски.

— Спасибо вам, боже, вы не представляете, как я счастлива!— Она поклонилась раз пять и ей предложили присесть, чтобы всё рассказать, как Феликс должен питаться, какой образ жизни у него должен быть и все детали его последующей новой жизни с новым сердцем.

— Он проживет лет ещё так сорок, если будет соблюдать всё, что я вам сказал,— Он протянул листок,— Ближайшую неделю он пока побудет тут, вы не против?

— Нет, хоть две, лишь бы здоров был,— На глаза женщины появились слёзы счастья и благодарности девочке Джиа, что попросила передать донорское сердце Феликсу.

*****

— Где Феликс?— Слабо проговорила я, осматривая всех присутствующих. Мама кричала слова проклятий и выплёскивала злость. Папа же держал меня за руку и тихо плакал, пытаясь сдержаться, чтобы не кричать как мама.

— Он на операции,— Оповестил мой лечащий врач,— Сердце становится слабее, боюсь, вы не сможете дожить до того, когда Ли Феликс очнётся и придёт в себя после пересадки.

— Пожалуйста,— Я взяла за руку медсестру,— Не говорите, что я умерла. Я... я уехала, да. Выжила и уехала, бросила его, не знаю.

Она кивнула и закрыла лицо руками, дабы мы не видели её слёз и красного лица.

— Почему он, а не Джиа?!— Закричала мама, но я взяла её за руку.

— Мам, я люблю вас, пожалуйста, не надо переживать, спасибо, что дали шанс пожить семнадцать лет в счастье и любви,— Я сама уже начала плакать,— Пап, прости, ты так старался и работал, а я умираю...

Я не могла даже представить, что так и закончится моя жизнь. Так рано, так грустно, так не желанно. Если бы сейчас тут был Феликс, я просто побоялась бы умереть, ведь для него это очередная смерть близкого человека. Но теперь он с мамой, они есть друг у друга и будут жить вместе долго-долго, забыв об этом периоде как о страшном сне.
Очередная боль в области сердца и дышать становится труднее. Мама крепко обняла меня, не желая отпускать. Я улыбнулась и указала на книгу на подоконнике. Мужчина в белом халате передал мне книгу и я наконец поняла, что написано на одной из первых страниц от руки.

"От Ким Сынмина для Ли Феликса

Друг, хотя бы ты живи"

Я грустно улыбнулась и обняла эту книгу. В очередной раз осмотрев всех, кто собрался вокруг, я улыбнулась и поняла, что я не одна была всю эту жизнь, как мне казалось. Родители были всегда рядом. Они были готовы помочь в любое время, когда угодно, даже готовы своё сердце отдать тебе, без каких-либо колебаний. Это самая сильная любовь на земле - родительская.
Затем я опять вспомнила Феликса. То, как он обнимал меня, пару раз поцеловал, вечно улыбался и смеялся над своим положением. Как будто шутки шутил. Такие люди должны жить. Я вспоминала каждое своё ощущение при соприкосновении с Феликсом, почувствовала на своих губах вкус поцелуя, вспомнила, каково лежать на траве, проводить пальцами по поверхности воды, вспомнила шалаш и тот поход за кофе. Как бы я хотела всё это повторить...

— Мам, пап, я вас люблю,— Прохрипела я и закрыла глаза, уже не в силах удерживать тяжесть век,– Доживи до завтра, Феликс, а я уже не могу...— Прошептала я, сжав книгу.

Тело в один миг стало воздухом, я будто улетела, стала ангелом, приобрела крылья и улетела из этой планеты.

И этот раздражающий звук, что означало, что моё сердце больше никогда меня не побеспокоит.

Жестоко ли я поступила по отношению к родителям? Думаю, да. Но я не могла сделать так, чтобы Феликс умер. Я эгоистична? Если кажется, что я это сделала, чтобы потом не чувствовать боль на похоронах друга, то вот что: Это намного больнее - оставлять близких людей.
Феликс должен жить, его мама пережила многое, он тоже повидал не мало, почему же он, пройдя этот тяжёлый путь, должен умирать в свои семнадцать? У него была мечта стать айдолом, надеюсь он им станет.
Книга Сынмина показала мне, что жить надо для себя, но вот умирать можно и для других. Что я, собственно, и сделала.

Весь хаос после моей смерти дал мне задуматься, стоило оно того или нет, но увидев радостную маму Ли и то, как она крепко обняла своего сына, я поняла, что не зря сделала всё это.

На моих похоронах были мои знакомые, некоторые одноклассники, учителя, родители и даже та медсестра. Моё тело с книгой в руках поместили под землю и закопали. Ещё долго родители сидели у могилы, не веря происходящему. Как бы и я хотела проснуться, но это не сон.

Уже не доживу до завтра...